Богатые тоже плачут. Книга 2

Глава 21

Этот день был напряженным и полным событий не только для семьи Сальватьерра.

Сару не на шутку тревожило поведение Хуана Мануэля. Его претензии возрастали по мере того, как таяли деньги. А сегодня его наглость достигла предела. Собираясь, как он выражался, прошвырнуться и получив на карманные расходы меньше ожидаемого, Хуан Мануэль заявил, что его терпение вот-вот лопнет, и тогда пусть Сара пеняет на себя.

Когда он ушел, Сара села за телефон. Она второй день пыталась дозвониться Луису Альберто, но ей не везло. Услышав в очередной раз голос Рамоны, Сара с раздражением швырнула трубку – позвоню вечером и если опять попаду на эту стерву, я ей покажу! И она показала. Вечером – бывает же такое стечение обстоятельств! – к телефону вновь подошла Рамона. Сара не стала больше таиться, назвалась и в ответ на возмущенный вопрос – как она смеет сюда звонить? – наговорила с три короба: их отношения с Луисом Альберто, мол, продолжаются, он купил ей шикарную квартиру, одевает ее, как куколку, и прочее, и прочее. Рамона, конечно, кипела от возмущения, а Сара торжествовала – хоть так отвела душу. Как говорится: пустячок, но приятно.

Однако это никоим образом не решало главной проблемы. Придется позвонить завтра Луису Альберто в контору.

…В этот же день, после обеда, Филипе отправилась в больницу. Замирая от страха, вошла в палату – Бето так и не появился, что же наврать Чоли? – и вдруг увидела сияющее лицо подруги.

– Ой, Филипе, у меня такие новости!

Чоли, прямо-таки захлебываясь, рассказала о необыкновенной доброте сеньоры, той самой, что дала деньги на лекарство. Чужая ведь, а к Бето отнеслась как к родному, взяла к себе на работу – садовнику помогать, а в дальнейшем обещала подыскать что-нибудь получше.

Филипе ахала, охала, благославляла деву Марию, плевала через плечо, чтобы не сглазить, а в душе радовалась самому главному – парень нашелся.

– Знаешь, до того мне эта сеньора понравилась, – сказала под конец Чоли, – что я открыла ей мою тайну… насчет Бето.

– Ты что с ума сошла?! – всплеснула руками Филипе. – Видно, когда чинили твою йогу, мимоходом повредили голову. Вот уж не думала, что у тебя такой длинный язык! А ну как сеньора проговорится? Что с парнем-то будет?

– Да не проговорится она! Зачем ей это? А в случае чего – наплету Бето что-нибудь. Разжалобить, мол, хотела богачку эту, вот и придумала басню.

– Тоже мне артистка! Обе рассмеялись.

На город опустилась ночь. Мазнула сажей крыши, размыла очертания домов. Убегая от ярких огней центральных улиц, растеклась по закоулкам, залегла в садах сгустками мрака. Кому-то принесла отдых, кому-то – тревогу. Когда, отработав свое, ночь убралась со сцены, на смену ей пришло утро со своими тревогами и своими надеждами.

Визита к врачу Марианна не боялась. Этот человек прекрасный специалист, умный и добрый, издавна был ее союзником. В те годы, когда она часами бродила по городу в поисках сына, он посоветовал Луису Альберто не препятствовать ей, ибо любое насилие над ее волей могло вызвать рецидив болезни.

Сейчас Марианна тоже надеялась на помощь доктора.

Она доверилась ему, рассказала о разыгравшихся в их доме драматических событиях, в результате которых нашелся ее сын.

– Вы правильно сделали, что пока не открыли всей правды мужу, – сказал доктор. – Его реакция при столь сложных обстоятельствах могла оказаться непредсказуемой. Но освободить мальчика, конечно, необходимо. Думаю, мне удастся уговорить сеньора Сальватьерра. Сошлюсь на ваше нервное состояние. Тут у меня есть чисто медицинские аргументы: лучший способ снять стресс – устранить причину его вызвавшую.

Уговорить Луиса Альберто на сей раз не составило труда. После вчерашней душераздирающей сцены, он внутренне уже был готов пойти Марианне навстречу, более того, – пообещал это сделать. А сейчас доктор, говоривший очень доказательно, уничтожил его последние сомнения.

– Я поеду хлопотать об этом парне, – сказал Луис Альберто, выйдя из кабинета. – А тебя очень прошу, побудь сегодня дома, не мечись по городу. Как только что-нибудь выяснится, я позвоню.

Легко сказать – не мечись. Не только по городу – по дому тоже можно метаться. Впрочем, когда с души спала тяжесть, это уже не метание, а нечто вроде прогулки по собственному дому, такому большому, такому красивому. Надо же как-то скоротать время…

Марианне казалось, что все вокруг неуловимо преобразилось. До чего хороши желтые хризантемы в старинной вазе! Таких крупных она никогда еще не видела. А вон на верхней площадке лестницы сидит Коки. Красавчик, ничего не скажешь! Коки, иди сюда, Коки!.. Но песик лишь вильнул хвостом – из вежливости – и вновь замер. Он ждал хозяйку. Марианна тоже на секунду замерла – господи, да что же это я! Ведь Рамона до сих пор ничего не знает. Она бросилась в ее комнату.

– Рамона, Рамона, все в порядке! Луис Альберто… Доктор окончательно убедил его. Он поехал в полицию. Вето скоро освободят.

– Ой, как я за тебя рада, Марианна!

– Я так счастлива, Рамона, так счастлива! Мой сын, мой мальчик… Подумать только, семнадцать лет нищеты! Ни игрушек, ни приличной одежды. Ну, ничего, теперь я одену его, как принца, а потом… Ой, телефон! Наверное, это Луис Альберто…

Дождь шпилек из рассыпавшихся волос, шелест юбки – Марианна выскочила из комнаты Рамоны, вихрем пронеслась по холлу.

– Алло, алло… Луис Альберто, это ты?.. Что?.. Отпускают? Сегодня?.. Как я тебе благодарна!.. Луис Альберто, у меня просто слов нет…

Вышедшая следом за Марианной Рамона только головой покачала – как горит, как полыхает, так и сгореть недолго! Вчера – полное отчаяние, сегодня – безудержная радость… И все – наружу. А теперь ведь ей придется притворяться, тайком от мужа тратить деньги. Трудно ей будет, ой, как трудно…

– Луис Альберто, – Марианна говорила уже несколько спокойнее, – ты скоро приедешь? Нет?.. Не раньше семи, значит. Жаль, но что поделать, если дела…

Опустив трубку, Марианна машинально взяла со столика хрустальную пепельницу, приложила ее к одной щеке, потом к другой. Засмеялась.

– Холодная… так приятно… Жаль, что Луис Альберто поздно вернется, я так ему благодарна… Впрочем, пожалуй, это к лучшему. Мы сможем спокойно выйти из дома. Рамона, дорогая, ну что ты на меня так смотришь? Собирайся скорее!

– Скорее, скорее… Да, куда, куда тебя опять несет?

– Господи, неужели не понимаешь? К Бето. Его же выпускают! Хочу встретить его у дверей, обнять…

– Только объятий и не доставало! Это в тюрьме-то! Ты же выдашь себя, Марианна… Да хоть причешись, слышишь? Вон – все шпильки растеряла.

Марианна спешила так, словно за ней была погоня. Однако в приемнике для несовершеннолетних ей пришлось снизить темп, а вслед за этим перейти к мучительному для нее состоянию ожидания. Сегодняшняя дежурная, молодая, преисполненная чувства ответственности за порученное ей дело, сеньорита вежливо, но решительно отказала в немедленном свидании с задержанным.

– К сожалению, ничем не могу помочь. Нужен специальный пропуск.

К счастью, вскоре пришел адвокат. Удивился, увидев Марианну.

– Сеньора, я уже обо всем договорился с вашим супругом. Парня освобождают под залог – до суда. Не беспокойтесь, в данном случае суд – простая формальность. Но избежать его нельзя – таковы процессуальные нормы… Когда выпустят мальчика? Я думаю, на оформление документов уйдет не более получаса… Да, конечно, подождать вы можете, но в этом нет необходимости, никаких накладок не предвидется.

– Вы совершенно правы, сеньор адвокат. Но я буду считать свою миссию оконченной лишь тогда, когда доставлю мальчика к его больной матери. Если бы вы знали, как страдает эта бедная женщина! Ради нее я и стараюсь… И еще у меня к вам просьба. Не говорите моему мужу, что я была здесь. Мужчины не всегда понимают наши женские порывы…

– Обещаю, сеньора. Знаете, мне, право, жаль, что вы вынуждены ждать. Было бы неплохо, если бы вы – пока я оформляю документы – побеседовали с парнем, объяснили ему, как он должен вести себя в дальнейшем. Хотите? Прекрасно. Попробую это устроить.

Рамона с тревогой поглядывала на часы – стрелки приближались к шести. Хоть бы успеть домой до прихода Луиса Альберто… До сих пор Марианне удавалось сдерживать свои чувства, но что будет, когда появится Бето? Как бы она не вышла из берегов.

То, что не удалось Марианне, удалось адвокату. Привели Бето.

– Тебя выпускают, Бето! – глаза Марианны засияли так, что Рамона даже зажмурилась. – Я пришла, чтобы забрать тебя отсюда.

Мгновение Бето смотрел на Марианну, словно не понимая, о чем она говорит. Потом вспыхнул, прижал ладони к щекам:

– Вы не шутите, сеньора?

«Точь-в-точь как Марианна, – подумала Рамона, – теперь я, кажется, окончательно поверила, что это ее сын…»

– Глупенький, разве такими вещами шутят? Иди собери вещи, пока адвокат оформляет документы. Впрочем, у тебя, наверное, и вещей-то нет.

Бето похлопал себя по карманам.

– В камере остались расческа и носовой платок. Я сейчас… А вы не уйдете? Подождете меня?

– Конечно, подожду. Иди же. Да что с тобой, Бето?

– Боюсь… Уйду отсюда, и вы исчезнете… Как во сне бывает…

Бето хотел сказать, что в детстве ему часто снился большущий торт, но когда он подносил ко рту самый вкусный кусок с сахарной птичкой на шоколадной розе, птичка улетала, и он просыпался… Хотел сказать, да постеснялся: сеньора еще подумает, что он выклянчивает лакомство.

Марианна погладила его по волосам.

– Дурным сном было то, что с тобой случилось. Ты должен обещать мне, что это в первый и последний раз.

– Клянусь вам, сеньора, что я скорее утоплюсь или повешусь, чем пойду красть!

– Не говори так! Я верю тебе. Ну иди, иди, я жду. Бето ушел и вскоре вернулся. Вслед за ним появился адвокат. Все формальности были улажены. Сделав соответствующее внушение Бето, чуть не утонув в потоке благодарности, излитом на него бывшим арестованным и сеньорой Сальватьерра, адвокат откланялся. Он был доволен – бумажник приятно отягощал его карман. Побольше бы таких дел. «Благославляю нервных дам и оступившихся подростков…» – на мотив модной песенки пропел служитель закона, но этого, к счастью, никто не слышал, так как он уже вышел на улицу.

И тут Марианну прорвало. Напрасно Рамона дергала ее за рукав, твердила, что уже без четверти семь, что им давно пора домой.

– Бето, Бето, – повторяла Марианна. – Я так рада… Я счастлива… За тебя, за твою маму… Твоя жизнь изменится, я буду о тебе заботиться. Мы ведь подружимся, правда?.. Ты мне очень дорог, Бето…

На глазах Марианны выступили слезы. И Рамона поняла, что самое время вмешаться. Она бесцеремонно отстранила Марианну и взяла за руку несколько оторопевшего парня.

– Послушай, что я скажу. У сеньоры когда-то умер мальчик, которого тоже звали Бето. Он был бы твоим ровесником. Ты даже чем-то похож на него. И сеньора хочет помочь тебе – в память о сыне…

– Какое горе, сеньора! – Бето сам был готов заплакать. – У вас умер сын… И я… и вы…

– Да, Бето, ты очень похож на моего сына. Просто удивительно похож… Считай меня своей крестной матерью, ладно? Ты ведь не против, если я буду любить тебя?.. Может быть, и ты когда-нибудь меня полюбишь…

– Как же мне не любить вас! Ведь вы… Рамона вновь прервала эти излияния.

– Марианна, пора!

– Да, да, сейчас пойдем. Бето, ты к маме в больницу?

– Конечно, она ведь беспокоится, куда я пропал.

– Так вот, не говори ей, что с тобой случилось. Я сказала, что ты работаешь у меня в саду. Понял? И, чуть не забыла, вот… возьми деньги.

– Да что вы, сеньора, как можно? Вы и так на нас потратились. Я отдам, обязательно! Только частями…

– Забудь об этом! Я же сказала, что буду о вас заботиться. А сейчас возьми деньги, скажешь – ты их заработал. До завтра, Бето! Я приеду в больницу к трем часам. Ты сможешь в это время?

Рамона с трудом увела Марианну и пилила ее всю дорогу. Но Марианна ничего не слышала. Ей казалось, что из бесчисленного множества слов осталось только одно – сын…

Лишь когда они вернулись домой, Марианна вспомнила, что есть и другие слова – дочь, например. И подтверждая это, сверху донесся голос Марисабель:

– Раз-два-три, Коки! Раз-два-три… Она учила своего любимца танцевать. Марианна заглянула в кухню.

– Мария, я так рада, – мальчика освободили… А Луис Альберто еще не пришел? Ой, как хорошо! Может быть, мы успеем приготовить на десерт что-нибудь вкусное? Да я знаю, что десерт есть. Но надо придумать что-нибудь особенно. Я сейчас приду, только переоденусь. Ты мне поможешь?

Марианна занялась готовкой. Через некоторое время выглянула в холл. На ковре были разбросаны журналы с цветными фотографиями известных балерин. Коки, мелко перебирая лапами, ходил по скользким глянцевитым страницам. Задержался на одной из них, обнюхал, осторожно лизнул.

– Посмотри, мамочка, какой хороший вкус у моего Коки! – Марисабель залилась смехом. – Ему понравилась голубая пачка, вот эта с блестками. Мам, может быть, я когда-нибудь тоже стану знаменитой балериной?

– Я не против, – улыбнулась Марианна. – Хотя учиться, пожалуй, поздновато. Ладно, этот вопрос мы потом обсудим. А на завтра у меня есть предложение. Давай утром поколесим по городу. Заедем в оранжерею, выберем самые красивые цветы. А потом – по магазинам. Я хочу сделать подарок твоему папе. И тебе куплю все, что ты захочешь. Согласна?.. Что ты на меня так смотришь, Марисабель?

– Да ты сияешь, как… Даже не знаю с чем сравнить. Хоть бы ты всегда была такая!

– Я действительно рада. Понимаешь, освободили мальчика, который залез в наш дом. Папа хлопотал за него.

– И что, для тебя это такое счастье? Я знаю, у него мать была при смерти, и он вроде бы не настоящий вор. Хорошо, конечно, что вы с папой его пожалели. Но все равно странно – так сиять из-за какого-то чужого мальчишки.

– Когда-нибудь ты поймешь, Марисабель, как отрадно сделать доброе дело… Ой, как бы мой десерт не испортился! Пойду посмотрю.

Около девяти вернулся Луис Альберто. Выглядел он усталым и озабоченным. Сразу прошел в библиотеку, которую Марисабель называла «филиалом папочкиного офиса». И, действительно, когда Луису Альберто приходилось работать дома, он, как правило, пользовался этой комнатой, а не находящимся на втором этаже кабинетом. Здесь было удобнее – газеты, справочники, энциклопедия, – все под рукой.

Луис Альберто швырнул на письменный стол портфель, вынул какую-то бумагу и стал ее читать. Вошла улыбающаяся Марианна.

– Я принесла апельсиновый сок. Освежись, дорогой. Ты выглядишь таким усталым… Что это у тебя? Новый договор?

– Да, договор… – Луис Альберто поспешно спрятал бумагу в ящик стола. Поцеловал жену. – А ты, я вижу, довольна?

– Очень! Довольна и бесконечно тебе благодарна. Ты сделал сегодня доброе дело. Даже сам не представляешь, какое доброе, – Марианна прильнула к нему. – Минут через десять будем ужинать, хорошо? Я приготовила вам с Марисабель сюрприз. Так и быть, скажу какой – воздушный пирог со сбитыми сливками… А завтра мы будем тебя разорять. Поедем по магазинам, накупим разных разностей. И главное – подарок тебе.

– И весь этот праздник из-за того, что я освободил мальчишку? Впрочем, ради твоего спокойствия и счастья я готов каждый день хлопотать за малолетних преступников.

Марианна ушла, а Луис Альберто вынул из ящика документ и вновь перечитал его. Знала бы Марианна, что это за договор!

Мерзавка Сара сегодня опять его шантажировала. Позвонила в контору и ласковым – прямо-таки медовым – голоском заявила, что ей нужны деньги. Бедная Марисабель, неужели папочка не раскошелится ради спокойствия любимой дочки… Что ему оставалось делать?

Однако на сей раз Луис Альберто постарался оградить себя от дальнейших вымогательств и заставил Сару подписать тот самый документ, который сейчас держал в руках. В нем говорилось, что нижеподписавшаяся, получив такого-то числа шестьсот тысяч песо, впредь отказывается от каких-либо претензий. В противном случае ее действия будут квалифицироваться как шантаж, что является уголовно наказуемым преступлением. Сара испугалась, не сразу подписала бумагу, несколько раз перезванивала, но жадность взяла верх. Если она еще раз попробует сунуться, он упечет ее в тюрьму.

Скрипнула дверь, и появилась Марисабель.

– Добрый вечер, папочка. А я уж думала, что ты заночевал в своей противной конторе. Завтра мы с мамой пойдем искать тебе подарок. Я думаю, кровать как раз то, что надо. Попросим доставить ее в твой рабочий кабинет. Оригинально, правда? Такого ни в одном учреждении нет.

– Ах, ты, насмешница! – Луис Альберто улыбнулся. – И в кого ты такая уродилась?

– Вот именно – в кого? Я ведь не похожа ни на тебя, ни на маму.

Он сразу постарался увести ее от опасной темы.

– А если серьезно, что вы собираетесь покупать?

– Ну, мало ли что… Это мамина идея. Она сегодня такая веселая. Радуется из-за мальчишки, которого ты освободил. Ты молодец, папочка! Ты у меня добрый-предобрый.

– Как бы моя доброта боком не вышла. Боюсь, инцидент на этом не исчерпан. Мама, небось, захочет опекать этого парня, чтобы он не сбился с пути. Впрочем, доктор посоветовал не противиться ее желаниям.

– Пусть опекает, жалко что ли? А что еще сказал доктор?

– Ничего особенного. Надо беречь ее нервы. Я же тебе рассказывал, мама когда-то болела, я с ней намучился.

– Знаешь, по-моему, маме просто нечем заняться. Если бы у вас было много детей, на чужих у нее не хватило бы времени. Кстати, почему так получилось, а, папа? Почему у вас нет больше детей?

– Из-за ее болезни. Нервные заболевания могут передаваться по наследству.

– Но я-то абсолютно здорова! Как ты это объясняешь, папа?

– Ну… ты… наш счастливый случай.

В этот миг вошла Марианна, и Луис Альберто вздохнул с облегчением.

– О каком счастливом случае речь? Марисабель, сделав реверанс, затараторила:

– Счастливый случай – это я. К вашим услугам невероятно очаровательная, умопомрачительно обаятельная дочь безупречно красивых родителей. О, посмотрите на них! – она сделала жест в сторону воображаемой публики. – Какая прекрасная пара! Прелестная дама и мужественный кабальеро. Не кажется ли вам, что они сошли со страниц старинного романа?

– Уймись, Марисабель, – засмеялась Марианна, – а то мы с папой, и вправду, заважничаем.

– А я действительно горжусь вами! Ты такая красивая, мама, и так молодо, выглядишь. Больше двадцати семи тебе не дашь. Давай поместим твою фотографию в газете, в разделе светской хроники и мою заодно. И вообще мы идеальная семья… Района и Мария тоже идеальные и тоже члены нашей семьи, правда?

– Может быть, пойдем ужинать? – Луис Альберто направился к двери. – Не то глава идеальной семьи умрет с голоду.