Богатые тоже плачут. Книга 2

Глава 62

Как томительно долгое ожидание… Уже стемнело, а Бето все еще нет. Наверное, скоро снова появится этот сеньор Сальватьерра, думала донья Чоли, надо было ему еще утром сказать всю правду про Бето. Но нет. Марианна должна это сделать сама. Филипе ворчит: сколько можно разогревать ужин… Господи, сколько же они могут разговаривать там, в доме сеньоры Марианны? Да сколько захотят, подала голос Филипе, – родная мать, ничего не поделаешь. Конечно, лучше, чтоб он пореже туда ходил…

Ну, вот, опять не Бето… Сеньор, и не один, а со спутницей, Викторией. И будто смеется над ними, женщинами, сомневается, уж не прячут ли они мальчишку.

Если сеньор желает, он может осмотреть квартиру. Нет, они не знают, когда он вернется. Чоли, конечно, любопытно, так ли уж важно сеньору увидеться с мальчиком. Важно? Сеньор заверяет снова еще раз, что у него самые добрые намерения… конечно, только в том случае, если у молодого человека ничего не было с его женой…

– Помилуй бог, сеньор, у них совсем не те отношения, сеньора Марианна очень любит его, но как сына. Это не то, что думает сеньор, совсем не то… А впрочем, если он очень хочет все узнать сам, пусть идет прямо сейчас к себе домой. Бето у сеньоры Марианны.

– У Марианны, говорите? – переспросил в удивлении Луис Альберто.

– Да, сеньор, у нее.

– А что ему там надо, не знаете? Он туда, вроде бы, никогда прежде не ходил?

– Прошу прощения, но разве я могу знать это, – донья Чоли в смущении опустила глаза.

– Ах, вот как! Он там, ну что ж… Видишь, Виктория, – он многозначительно посмотрел на рыжекудрую свою спутницу, но та хранила молчание.

– Поэтому, думаю, может быть, не стоит ждать его, сеньор, кто знает, когда Бето вернется.

– Он может вообще не прийти домой? Как вы думаете, сеньора Чоли?

– Да, нет, знаете, сеньора Марианна сказала, что привезет его, если будет поздно.

– Понятно. Ну, всего доброго вам, пошли, Виктория. Закрыв за гостями дверь, донья Чоли тяжело вздохнула.

– Боже, скажи, Филипе, что я сделала не так?

– Вообще-то тебе следовало больше помалкивать, ничего не говорить сеньору.

– О чем не говорить? Не понимаю я что-то.

– Ой, ну что Бето ушел к сеньоре Марианне.

– Нет, пусть, если хочет поговорит с ним там. Давным-давно пора все выяснить и поставить точки над i.

– Предположим, это так. Но ты видела его разъяренное лицо, когда он услышал, что Бето у сеньоры Марианны?

– Ой, Филипе, Филипе, только не пугай меня, прошу!

– А может это и хорошо, что так получилось?.. Да пошел он вообще к черту! Надоела эта дипломатия!.. Давай ужинать, Чоли, сколько можно ждать? О, сейчас, наконец, сеньор узнает всю правду! Уверяю тебя, Чоли, это обернется пашей пользой. Ты меня, конечно, понимаешь?..

«Мальчишка в его доме, – в бешенстве думал Луис Альберто. Это надо, до чего дошла его жена! Уже приводит в дом своих молодых любовников! Нет, это ей так не пройдет, она получит свое! А он, глупый, поддался на уговоры Виктории, проникся ее сочувствием к Марианне. – Нет, он больше ничего и слышать не хочет об этом. Все! Он решился…»

– Да погоди ты, что с тобой? – испугалась Виктория, когда они вышли на улицу.

– Нет, ты слышала, что сказала его мать? Этот тип у Марианны! В моем доме!

– Ну и что в этом ужасного?

– Как это – что, не понимаешь? Она уже привела его домой!

– Не надо думать, Луис Альберто, о самом плохом, как это делаешь ты.

Луис Альберто весь кипел. Привела… не успел я закрыть за собой дверь. Мы – на грани развода… Какая наглость, это уж слишком! – не унимался Сальватьерра.

– Прошу тебя, успокойся, уверена, это все твои домыслы. Не придумывай, пожалуйста, ничего! И женщина сказала тебе, что между ними ничего нет, Марианна просто помогает ему, это благородно с ее стороны…

– Да, уж конечно, что тут скажешь… нежная забота, как о собственном сыне.

– Уверяю тебя, Луис Альберто, да будь там что-то и в самом деле серьезное, разве пожилая сеньора посоветовала бы тебе пойти поинтересоваться… – Виктория, кажется, уже устала спорить, приведя все возможные доводы.

– Да его мать просто ничего не знает, наверное, не подозревает, в каких они на самом деле отношениях, – упрямо твердил свое Луис Альберто.

– У тебя и правда ослиное упрямство! Взбредет же такое в голову – не переубедишь.

– Раньше она не приводила его домой…

– Наверное, потому что боялась тебя.

– Да, боялась – вдруг заподозрю что-нибудь неладное. А сейчас, пожалуйста, поселила его в доме. Вот почему она сразу согласилась на развод. Теперь я понял: чтобы жить с этим мальчишкой!

– Слушай, пошли лучше в кабаре, там и продолжим разговор. А? – предложила девушка. Луис Альберто, угнетенный своими мыслями, с трудом понял, о чем говорит девушка.

– Виктория, спасибо тебе, но мне что-то не хочется. Нет настроения… А тебе спасибо за то, что пошла со мной.

– Пустяки, Луис Альберто, а что ты собираешься делать? Пока не знаешь?.. А почему бы тебе не пойти домой и не объясниться с женой и с этим мальчиком?

– Знаешь, Виктория, у меня еще осталась гордость. Нет, не смогу увидеть их вместе. Не смогу, что ни говори!

– Тогда езжай лучше к отцу и ложись спать: утро вечера мудренее.

– Да, пожалуй, я так и сделаю.

– А завтра, придешь в себя, успокоишься и на все посмотришь совершенно другими глазами…

– Нет, сомневаюсь. Очень сомневаюсь, что другими.

– Прошу тебя, не делай только глупостей, Луис Альберто. Хорошо?

– Не знаю, что я буду делать… Не знаю…

– Если пойдешь в дом своей жены? Да?

– Если пойду, то только затем, чтобы достойно выйти из этого положения. – Луис Альберто прищурившись смотрел через плечо Виктории. Этот взгляд не на шутку испугал девушку.

– Но как ты собираешься это сделать? Скажи!

– Неважно, Виктория… неважно как, это мое дело. А впрочем, тебе я скажу, ты мой друг: я их обоих убью!..

В его словах не было иронии, в них была – решимость.

– Луис Альберто, послушай, иди к отцу. Хочешь, я провожу. Только, пожалуйста, скорее, иначе я опоздаю на работу.

– Видишь, и тебе я создаю проблемы, Виктория!..

…Дом Сальватьерра был полон молодыми голосами. Все собрались за празднично накрытым обеденным столом. Под уютной люстрой сверкают бокалы, серебряные приборы. Искрятся в фужерах соки, источают аромат цветы на столе. Сегодня особенно старались Мария и Рамона – ведь у них впервые за столом сын Марианны, Бето, который чувствует себя еще скованно, мало говорит, прислушиваясь более к разговору других. Ему еще так трудно называть Марианну мамой… Нет за столом лишь Луиса Альберто и старого дона Сальватьерра. Все оживлены, лица сияют: у Марианны, Марисабель, Марии, Рамоны, Бето…

– Даже не верится, дорогие мои, я думала это мгновение никогда не наступит, – приложила платок к глазам Рамона.

– Не говори, Рамона, чудесно! Наконец-то Бето узнал правду о себе. И Марисабель тоже… Так что все благополучно закончилось!.. И наши страдания, и переживания. – Взгляд Марианны полон любви и нежности.

– Да, остался в неведении один Луис Альберто, – вздыхает Рамона.

– А вот он не узнает никогда… мой муж! Мой бывший муж… – поправилась Марианна.

– Впрочем, вы ведь решили уехать? – с грустью в который раз осведомляется Мария.

– Да, в скором времени…

– А кто поедет с тобой, Марианна?

– Марисабель, Бето, сеньора Чоли…

– Надеюсь, вы уедете ненадолго, правда?

– Еще не знаю, Рамона, но вы с Марией немножко отдохнете от дел.

– А если Луис Альберто сдержит свое обещание, и захочет выгнать нас с Рамоной из дома, – кто нас защитит без тебя.

– Верно, Мария, я об этом почему-то не подумала. Но есть выход, есть!

– Какой, мамочка? Что ты предлагаешь? – поинтересовалась Марисабель.

– Надо срочно отремонтировать дом на нашем ранчо и вам переехать туда! Как-никак мы сейчас живем в доме Сальватьерра, но рано или поздно, когда разведемся с Луисом Альберто, придется нам всем уехать отсюда.

– Правда, ты это чудесно придумала, Марианна! – оживились погрустневшие было Рамона и Мария.

– А я почему-то верю, что все образуется. Если же нет, ну что ж, тогда мы переедем все на ранчо в Гуанахуато, там хватит места для нас с тобой, Бето, и для сеньоры Чоли с подругой… – не унывает Марисабель.

– Это как скажет мама! – покраснел Бето, скромно опустив ресницы.

– Однако быстро летит время, засиделись мы сегодня за обедом, а тебе, Бето, пора возвращаться, – посмотрела на часы Марианна.

– Да и мама Чоли, наверное, уже волнуется.

– К тому же ты очень устал с дороги, мой мальчик, сегодня был такой трудный для тебя день.

Бето улыбнулся своей чудесной улыбкой.

– Немного пришлось побегать, а я ведь недавно перенес грипп.

– Мама, – оживилась вдруг Марисабель, а почему бы нам не поднять тост за все хорошее, что случилось? Перед уходом Бето?

– Нет, нет, не надо, Марисабель, не надо никаких тостов! Отложим до другого раза, дочка! – урезонивала Рамона.

– А будет ли он, другой раз? – засмеялась Марисабель. – Зачем откладывать…

– Конечно, Рамона, Марисабель права, давайте тост! – подняла свой бокал Марианна.

– Ладно, уговорили, принеси, пожалуйста, подходящее для этого случая вино, Мария, – попросила Рамона.

Звон бокалов наполнил сердце каждого, кто сидел за этим столом, надеждой на лучшее будущее, – ведь у каждого связано с ним свое, глубоко личное!