Будет больно, моя девочка (СИ)

Глава 15

Арсений

Майя вздрагивает. Чувствую это особенно ярко. Обхватываю ладонями раскрасневшиеся щеки, подмечая, как она становится на носочки.

Глаза не закрываю. Внимательно наблюдаю за тем, как расширяются ее зрачки. Она в шоке. Это минутное оцепенение играет мне на руку.

Сминаю мягкие, теплые губы своими. Мельникова была права…

Майя Панкратова ни разу не целовалась и ни с кем не встречалась. И, естественно, ни с кем не спала. Она фанатеет от разной романтичной чуши и хочет влюбиться только по-настоящему. Предпочитает розовые тюльпаны, да и вообще все розовое. Коллекционирует брелоки одного небезызвестного модного дома. Решила стать следователем, при ее-то материальном положении — смешно, но она терпеть не может несправедливость.

Все это мне любезно рассказала Вера. Стоило лишь спросить. Своеобразно поинтересоваться, кто ее подруга. Может быть, слегка припугнуть. Я должен знать, кто такая Майя Панкратова. Определенные тезисы из этого рассказа вывели все на совсем другой уровень.

Стать первым во всем — это уже интересно. Абсолютно во всем.

Кладу ладонь ей на спину. Между лопаток. Скольжу ниже, прекращая движение, не доходя до поясницы. Давлю в том месте, где теперь покоится моя рука, притискивая Майю ближе к себе. От нее все так же вкусно пахнет. Назойливо. Этот запах запоминается и назойливо не выходит из башки еще пару суток после.

Слышу ее учащенное дыхание. Еще несколько секунд. Совсем немного, и Майя отомрет. Не то чтобы она отвечает мне, но целовать себя позволяет. Съеживается вся, впивается ногтями мне в предплечье, смотрит в глаза и позволяет касаться ее губ своими. Без давления. Не переходя грань. Очень целомудренно, я бы сказал.

Отстраняюсь, а Майя хватает ртом воздух. Выходит громко.

— Что ты делаешь?

Шепчет и пялится на меня во все глаза. Они у нее теплые, шоколадные. Ей подходит.

— Ты запрещаешь? — сдерживаю улыбку.

Майя отталкивается, пихает меня в грудь ладонями и резко отстраняется. Отскакивает в сторону. Ветер треплет ее волосы, и ей приходится совершить несколько попыток, прежде чем у нее получается убрать их за уши.

Убираю руки в карманы и снова сокращаю расстояние между нами. Останавливаюсь рядом с ней. Критично близко. Всем телом чувствую, насколько ей неуютно. Она хочет сбежать. Теперь, уверен, жалеет, что не заказала такси.

За время ее отсутствия я многое переварил и осознал. Сделал определенные выводы…

— Ты… — снова пятится. — Зачем ты это сделал?

— Так ты запрещаешь? — вновь ее нагоняю.

Майя трогает свои губы, трет их тыльной стороной ладони.

— Мне противно!

— Да ладно, моя любовь, — вот теперь улыбаюсь, — ты не умеешь врать.

— Я…

Майя оглядывается. Смотрит на мою машину, потом на дорогу, вытаскивает из кармана своей куртки телефон.

— Я уезжаю отсюда.

— Ты же просила отвезти тебя домой. Передумала? Это побудет у меня, — забираю мобильник у нее из рук.

— Отдай, эй!

Прячу руку за спину, и в порыве забрать свое Панкратова влетает мне в грудь.

— Верни мой телефон! — шипит, но уже не так уверенно. Ее щеки снова краснеют. — Это не смешно, Мейхер. Отдай. Арс!

— Поцелуешь, верну.

— Ты сошел с ума?

— Что, если все это не было шуткой, Майя? — наклоняюсь.

Майя смотрит мне в глаза. Зрачки бегают. Мечутся из стороны в сторону.

— Что, если ты и правда мне нравишься? — беру ее за руку. Переплетаю наши пальцы.

— Это не смешно. Так не шутят, Арс. Даже самые гадкие, самые… Так не шутят.

— Так может, я и не шучу, Майя?

— Это игра какая-то, да? Вы снова что-то придумали?

Майя переминается с ноги на ногу. Чувствую, что хочет вырвать руку из моего захвата. Тянет, но это абсолютно бесполезная трата ресурса.

— Нет. Все честно. Мне жаль, что так вышло с игрой. И вообще… Я нормальный, — поджимаю губы. — Нормальный парень. Извини за все, что произошло. Просто, — отворачиваюсь, взъерошиваю волосы на затылке, — просто ты не выходишь из моей головы.

— Ты думаешь, я поверю тебе?

— Не знаю. Решать только тебе.

Майя хмурится, смотрит под ноги. Кусает нижнюю губу.

— Отвези меня домой, — произносит еле слышно. — Если все, что ты говоришь, правда… Просто отвези меня домой.

— Без проблем.

Отхожу чуть в сторону и вытягиваю руку вперед, как бы приглашая ее пройти к машине.

Майя мнется буквально мгновение и уверенно шагает к тачке, все же высвободив свои пальцы из моей ладони.

В салоне практически вжимается в дверь. Дистанцируется от меня по максимуму. Не знаю, во что она хотела сегодня сыграть, устроив такой перформанс, но вышло забавно. У нее явно есть потенциал.

Водитель выезжает на трассу, и Панкратова тут же накидывает на себя ремень. Смотрит исключительно в окно и изо всех сил делает вид, что меня тут нет.

— Слушай, — упираюсь в подлокотник, — я не хотел тебя расстраивать.

Подаюсь чуть вперед, замечая, как Майя вздрагивает. Медленно поворачивает голову. Улавливаю в ее глазах всю ту же дикую растерянность. А как смело начинала…

Глотаю улыбку в зародыше. Сосредотачиваюсь на красивом лице. Панкратова красотка. Это правда. Принижать ее внешние данные в любом случае будет глупо.

— Я тебе не верю, — произносит на выдохе. — Ты что-то задумал, но я не могу понять, что…

— Ладно, если тебе так проще, пусть будет так, Майя.

Ее имя произношу чуть тише. Перед глазами почему-то промелькивает то, как она обняла меня за шею, там, в доме, как смотрела, как улыбалась. Кожа покрывается мурашками в момент воспоминаний. Веду плечом в сторону, чтобы сбросить эти некстати нарисовавшиеся эмоции.

Я не знаю, цепляет ли она меня, не знаю, чувствую ли я к ней что-то, это в принципе больше не важно. Она просто оказалась не в то время, не в том месте. С самого первого дня была слишком громкой, слишком правильной, слишком раздражающей. Сама напросилась. Ну а Марат вовремя подкинул идею, как это прекратить.

Машина тормозит у закрытого ЖК. Майя назвала водителю этот адрес сама.

Наблюдаю за тем, как она поправляет волосы, застегивает куртку. Когда хочет открыть дверь, хватаю ее за руку и резко тяну на себя.

— Пусти, — бормочет мне в губы.

— Не хочу, — пожимаю плечами, рассматриваю ее практически детально сейчас. Касаюсь кончиком носа щеки, уголка губ. Она вздрагивает. Напрягается вся.

— Арс, — дергается, но я только крепче сжимаю ее запястье. — Прекрати вести себя, как придурок, — переходит почти на крик.

Разжимаю пальцы.

— Извини, — выставляю раскрытые ладони перед собой. — Не трогаю. Все. Видишь?

— Иди к черту!

Майя вылезает из машины. Делаю то же самое, а потом наблюдаю за тем, как она бежит к подъезду и скрывается за дверью.

Чувствую вибрацию мобильника в кармане. Отвечаю.

— Ты ее увез? — верещит в трубку Вэл.

— Естественно, — улыбаюсь.

— Судя по голосу. — Замолкает на секунду. — Есть результаты? Серьезно? — Кудяков смеется. — Она меня всю неделю динамила.

— Ты просто не вышел лицом. Смирись.

Смотрю на окна квартиры, в которых только-только вспыхнул свет, и, оттолкнувшись от багажника, сажусь в тачку.

— Поцелуй можешь вычеркивать.

— Оу, чувак, да ты гонишь?!

Молчу. Кудяков смеется, подвисает на секунду.

— Серьезно? Собираем банк, получается?

— Ага.

— Срок? Через сколько наша принцесса начнет тебя боготворить, Мейхер?

— Месяц, Вэл. Месяц.

— Идем до конца, помнишь?

— Проблем с памятью не имею.

— Значит, наша правильная нетронутая девочка скоро станет совсем взрослой?

Кудяков дебильно хихикает. Прикрываю глаза, откидываясь затылком на подголовник.

— Ага. Не сомневайся.

В дом возвращаюсь примерно через час. Игра в самом разгаре. Кудяков присвистывает, когда захожу в комнату. Они снова сидят наверху, пялятся в экраны. Ренат с ухмылкой переводит взгляд на меня.

— Вэл уже нам все рассказал, Мейхер. Если что, я поставил на девчонку, — подмигивает.

Замечаю, как Ксю молча выходит за дверь.

— Она не в теме, — поясняет Кудяков.

Киваю и падаю на кресло. Закидываю ногу на ногу. Телефон Майи остался у меня. Неплохо было бы ей его вернуть. Не сегодня, конечно. Она так спешила, что могла и голову в моей тачке забыть.

Мельком смотрю в экран. Моргаю.

— Это Пономарева там?

— Ага, — Гимаев кивает, сосредоточенно наблюдая за происходящим.

Лиза забилась в угол и рыдает навзрыд, уверенная, что ее похитили. Я особо не участвовал, всем рулил Кудяков. Насколько знаю, предки Пономаревой сейчас не в стране. Лизу поймали за час до начала вечеринки. Вытащили из такси, затолкали в черный минивэн и увезли. Все выглядело и выглядит максимально правдоподобно.

Она сидит на зачуханном матрасе, в обшарпанной комнате, где с частой периодичностью мигает свет. Это здесь, в подвале. Она этого не знает, потому что всю дорогу у нее были завязаны глаза. Но тем не менее…

— Она просто ноет, — вздыхает Вэл. — Ни одной попытки, чтобы выбраться.

Теряю интерес к происходящему на экране за секунды. Сжимаю телефон Майи в ладони. В этот момент на него падает сообщение. В мессенджер. Судя по тому, что оно почти сразу становится прочитанным, Майя сейчас в сети с другого устройства.

Без палева читаю послание от какого-то чувака. Для меня он ноунейм, а вот для Панкратовой, исходя из переписки, кто-то как минимум в ней заинтересованный.

Ник: «Завтра все в силе? Я уже забронировал стол в Джине».

Май: «Конечно. В три часа. Как договаривались».

Ник: «Очень жду нашу встречу».

Едва успеваю прочесть, как три последних сообщения пропадают. Она их удалила. Испугалась, что я прочту?

Забавно.

Ловлю на себе взгляд Кудякова. Мы говорили с ним о споре в тот день, когда я съехал на городскую квартиру. Забились, что вступаем в игру, если Панкратова, несмотря на все свое фи, заглянет на нашу тусовку. Она правда заболела потом, но в итоге явилась сразу, как оправилась.

Несомненно, наш ночной звонок с признаниями и непрерывные послания Вэла ее подстегнули, но ведь именно это говорит о ее азарте и плохо скрываемом интересе ко всему тут происходящему. Она могла бы просто сделать вид, что ничего не было. Не воспринимать меня и мое окружение, но она решила полезть в самое пекло, чтобы отыграться за наши над ней шутки.

Ну что ж, вэлком!

— Без меня заканчивайте, — поднимаюсь на ноги. Мельком смотрю на экран, Лиза все так же ревет. — Выпустите ее уже, наконец. Шоу не будет.

Спускаюсь по ступеням. Выхожу на улицу. На крыльце сталкиваюсь с Ксю.

— Ты чего тут одна?

— Просто, — жмет плечами. — Ты домой?

— Ага. У нас вроде как с батей теперь уговор. Появляться дома не позже двух.

— Уже половина третьего, Арс.

— Да не важно. Тебя подкинуть?

— Я с водителем.

— Понял. Спокойной ночи.

Ксю смеется, идет за мной следом. Чувствую, что ее так и подмывает что-то сказать. Сую руки в карманы.

— Арс, это плохая идея, — все же озвучивает.

— Ты о чем?

— Я про ваш спор. Мы так не делаем. Ты переходишь грань. Все, что здесь происходит, — осматривается, — всегда по согласию. Если это не наказание, конечно. Но то, что вы с Вэлом придумали, это…

— Это наказание, Ксюх, — улыбаюсь.

Ксю поджимает губы. Смотрим друг на друга. Пришлось даже повернуться, чтобы увидеть ее лицо. Транслирует оно сейчас настоящую скорбь.

— Еще вопросы есть? — спрашиваю с нажимом.

— Спокойной ночи, Арс.

Румянцева садится к себе в тачку, а мне не остается ничего, кроме как сесть в свою.

Утром просыпаюсь по будильнику. На три часа у меня запланированы дела. Я ведь должен отдать Майе ее телефон, правда?

Пробежка на дорожке, душ, завтрак, перетекающий в обед, хмурое лицо Марата фоном, такие же кислые щи у бати, проходящего мимо меня в гостиной, суетящаяся перед началом новых съемок мать. Завтра она улетает в какие-то джунгли. Будет ведущей нового реалити на выживание в компании других селеб.

После моего появления ужин, на который меня зазывала ма, пошел через задницу. Отец до сих пор успокоиться не может. Припоминает. Ровно на самом деле, иногда даже забавно, как он злится, пыжится все что-то.

— Ты во сколько пришел вчера?

Поворачиваю голову. Батя зашел в мою комнату. Без стука, естественно.

Кручусь на стуле так, чтобы развернуться к нему лицом, и стягиваю наушники на шею.

— В два.

— Врешь.

— В три?

— Ясно. Ключи давай, — отец вытягивает раскрытую ладонь.

— Какие ключи?

— От дома. Я знаю, что за гадюшник вы там устроили. Ключи!

Отталкиваюсь ступнями от пола, и кресло отъезжает от стола примерно метра на два.

— Зачем?

— Ладно, по-хорошему, значит, не хочешь. Я уже позвонил охране, ни тебя, ни твоих дружков туда больше на пушечный выстрел не подпустят.

— Да пожалуйста. Напугал.

Отец сжимает пальцы в кулак. Упирается им в дверной косяк. Краснеет весь. Он так точно когда-нибудь взорвется. Придется оттирать его мозги от стен…

— Вот скажи мне, чего тебе надо, а? В кого ты такой? Мы вроде нормальные люди. Стараемся. Все что хочешь — на, держи. Не обляпайся. А тебе мало все. Надо извратить, обгадить! Мать после твоей выходки всю ночь плакала. Успокоительное пила.

— Учусь у лучших. Вы с ней подаете мне прекрасный пример.

Встаю. Беру брошенную на диван еще вчера куртку. Надеваю.

— Я спешу. — Смотрю на часы, сдвинув в сторону рукав с запястья. — Пропустишь? Или под домашний арест посадишь?

Отец ниже меня и Марата на полголовы. Мы с братом ростом вышли в деда.

За последние годы папа располнел и даже слегка полысел.

— Иди. Кто ж тебя держит?!

— Благодарю, — улыбаюсь и направляюсь к лестнице.

По дороге в рестик набираю Мельникову. Я должен знать, что Майя точно там. Никаких переписок с ноунеймом она больше не вела. Вероятно, у нее есть еще один номер, к которому привязан мессенджер.

Слушаю гудки. Вера отвечает не сразу.

— Привет, — мямлит в свойственной ей манере.

— Узнай-ка мне, где Панкратова сейчас.

— Арс, Майя — моя подруга.

— Вера, будь хорошей девочкой и не вынуждай меня. Ты же не хочешь, чтобы твой отец …

— Ты не понимаешь, — почти рыдает.

— Правда? Тогда, может быть, ты рассказала своей подруге, что сдала ее мне с потрохами буквально пару дней назад, м?

Мельникова всхлипывает. Если думает разжалобить, то позицию выбрала заранее проигрышную.

— Ве-ра, я жду.

— Сейчас.

Мельникова перезванивает через две минуты. Говорит, что у Панкратовой свидание и что она уже почти приехала в ресторан. Тот самый, о котором шла речь в переписке. Отлично, туда и направляюсь.