Черта: прогулка по грани

25

К половине одиннадцатого утра, когда Ланка "опухла" отнекиваться от недовольных "пришла?" Семеныча и с минуты на минуту ожидала термоядерного взрыва на свои неизменные "еще нет" отмазки перед ним, дверь в приемную открылась, и, звонко цокая каблучками, пропажа вплыла в кабинет. Иллария чуть язык не прикусила, пытаясь удержать нижнюю челюсть на положенном ей месте. Задание еще то, в контексте увиденного! Даже зубы лязгнули от неожиданности.

— Марка?! — полуутвердительно-полувопросительно выдохнула Лана изумленным шепотом, борясь с желанием протереть глаза. Руки и те в кулаки сжались, вторя удивлению хозяйки.

— Хаюшки. У себя? — добило окончательно, и девушка молча кивнула, соглашаясь.

Элементарное "на месте" застряло в горле от шока, также как всевозможные "вау", "вот это да" и им подобные возгласы, что были бы уместны в данном случае.

— Отлично! — Тамара сверкнула улыбкой и продефилировала к двери в кабинет начальника.

— Охренеть! — неслось ей в след, когда "вторая голова" руководителя исчезла в недрах места дислокации начальствующего.

На большее Иллария была просто не способна. Лимит исчерпан.

Корягин, зависший где-то между неврастенией и пофигизмом, затачивал грифель карандаша, издеваясь над белоснежным листом бумаги, когда хлопнула дверь. Мужчина, вынужденный оторваться от этого "крайне важного" занятия, несколько раз моргнул прежде, чем смог сообразить, кто именно пожаловал. Взъерошенная умелой рукой стилиста рыжая копна на голове, а-ля "сверните шею" платье и призывная улыбка на ярко подведенных губах — Семеныч выпал в осадок.

— Тамара? Ты? — выдохнул мужчина, не веря своим глазам.

— И тебе доброго, Вить, — отозвалась девушка, присаживаясь на стул. — Знаю, опоздала. Прости.

"Прости" сопровождалось закусыванием губы и показательным выступлением по заламыванию рук, из-за чего Корягин, каким-то чудом миновавший полнейший ступор, только и смог, что выдавить:

— Мар, ты в порядке?

— Естественно, — отозвалась она.

— А это что? — вполне резонный вопрос Семеныч задал с негромким придыханием, то ли из-за того, что это самое дыхание перехватило, то ли же по-другому просто не получалось. Виктор и сам не знал что к чему, он как любой адекватный мужчина в расцвете сил отреагировал на присутствие сногсшибательной женщины рядом.

— Что?

— Все это! — он окинул помощницу выразительным взглядом.

— Ах, это, — Тамара рассмеялась. — В новую жизнь — в новом образе, — проинформировала девушка и подмигнула ошалевшему начальнику.

— Понятно, — сказал Семеныч, в данный момент настолько же далекий от понимания, как и царствия небесного, но дальше расспрашивать не стал. — Надеюсь, новый образ не помешает тебе смотаться во Введенский и разрешить проблемы Макаренко, — пробурчал мужчина, вновь возвращаясь к тому, что занимало его мысли со вчерашнего вечера.

— Ты же всегда сам с Введенским разбирался, — девушка призадумалась, растягивая слова.

— Забыла, что на этой неделе я не могу? А там срочно.

— Не можешь?

— Тамар, ты меня пугаешь! Клиника! — с долей сарказма протянул Семеныч. — Ты же вроде рыжей стала, а не наоборот.

— Удачно пошутил, — согласилась Тамара, картинно надувшись, затем добавила: — Прости, вылетело из головы.

— Ну, да. Ты слишком занята сменой имиджа.

— Вииить, — протянула она в ответ.

— Ладно, ладно, — Корягин вновь схватился за карандаш. — Сегодня все по "Трейду" закрой, завтра утром выезжаем.

— Как?

— Отвезешь меня, а затем во Введенский. По пути объясню, что и как.

— Заметано, — отсалютовала Тамара, поднимаясь.

— И еще, Мар… — девушка обернулась, остановленная обращением начальника уже возле двери. — Ты смену-то отложи ненадолго. В таком наряде отец Михаил тебя на порог не пустит, — посоветовал ей Корягин. — Там мужской монастырь как-никак.

— Хм… посмотрим, — ответила Тамара, открывая дверь, и, лихо тряхнув огненной шевелюрой, исчезла в приемной.

— Ну и дела, — выдохнул Семеныч, качая головой.

"Развернувшаяся" на сто восемьдесят градусов Мара — не то, что он ожидал увидеть сегодня. Совсем не то.

Трудовые будни свалились на голову Надарова, как только он проводил Тамару домой. Денис сообщил ему о вызове Сотникова, и понеслось. Большую часть дня Руслан изображал крутящую колесо белку, разбираясь с кучей неотложных дел, которые имели обыкновение в начале рабочей недели образовываться прямо из воздуха. Бах! И вот он — подарочек.

Лишь к началу четвертого он добрался до своего рабочего места, чтобы с облегчением рухнуть на стул и с ненавистью воззриться на кипу бумаг, аккуратной стопочкой сложенных на столе и недвусмысленно намекающих, что конец бедлама находится где-то в районе Аляски. Развалившись на стуле, Руслан уставился в окно бессмысленным взглядом. Несколько минут передыха ничего не изменят, а потраченное на него время не поможет разобраться с завалом.

Шапашников, чуть менее взмыленный, чем товарищ по несчастью, подсуетившись, налил Руслану чашку горячего чая и, шваркнув ее на край столешницы, поинтересовался:

— Бурная была ночка?

— С чего ты взял? — спросил Надаров, с благодарным кивком за напиток.

— Нууу… как минимум по двум основаниям, — протянул Денис с лукавой улыбочкой на губах.

Руслан говоряще приподнял бровь, делая глоток обжигающей жидкости. Основания сослуживца его не интересовали, но так как открутиться от их выслушивания все равно не получился, мужчина приготовился картинно удивляться.

— Во-первых, — лекторским тоном, совершенно не вяжущимся с плутоватой ухмылкой, продолжил Шапашников, — то, что красуется на твоей шее, я могу классифицировать единственным образом — засос, и так как сам ты его поставить не мог по вполне объяснимой причине — дотянуться невозможно, значит, это сделал кто-то другой. Смею предположить, что женщина. Поправь, если ошибаюсь.

Указующим перстом Денис загнул мизинец левой руки, подтверждая, что "во-первых" проехали.

— Во-вторых, след от укуса на твоем правом запястье, очевидно, оставлен женскими зубками. В данном случае исхожу из очертаний. К слову, не хило приложилась.

Безымянный палец последовал примеру своего собрата.

— В-третьих, ты выглядишь, как самый настоящий придурок. И, наконец, главное. Кто же она?!

"Кто же она" прозвучало, как вопрос на миллион, только фанфар не хватало, чтобы Надаров почувствовал себя участником телешоу, сидящим напротив Галкина за круглым столом со встроенным монитором.

— Уверен, что выбрал правильную профессию? — с ехидцей в голосе спросил у товарища оперативник. — А то, может, в криминалисты переквалифицируешься?

— Да, ладно тебе, Русил! Когда ты успел в скромники записаться?

— Сию секунду, — бросил Надаров, отставив от себя бокал с чаем. — И тебе советую.

— Надо же…

Очередное высказывание Шапашникова прервал вошедший в кабинет стажер. Денис, состроив нечто вроде обиженной мины, отправился на свое место, и Руслан с облегчением выдохнул. Упомянутый сослуживцем засос он вообще не видел, а вот про зубки помнил очень даже хорошо.

Она укусила его утром — в душе, когда Руслан, забыв о намерении просто помыть спинку, дал волю рукам и не только им. От воспоминаний о влажной коже, ее руках на запотевшем кафеле и тихих стонах, срывающихся с губ, мужчину бросило в жар. "Озабоченный придурок", — мысленно согласился он с Денисом, проклиная того, кто придумал заковывать парней в тесные джинсы.

В течение рабочего дня Тамаре удавалось благополучно избегать общества подруги. Этому способствовали, как общая загруженность обеих девушке, так и сами обстоятельства. Едва Иллария урывала свободную минутку, чтобы заглянуть в кабинет помощницы руководителя, как обязательно кто-то заходил и нарушал их тет-а-тет. У Ланки сложилось впечатление, что сотрудники "Пандеума" сговорились устроить массовое паломничество к Пестовой, дабы она сама — Лана — в муках скончалась от любопытства.

Где-то в глубине души Иллария догадывалась, отчего вдруг Тамара сегодня столь популярна. И не рабочие вопросы являлись тому причиной. Просто слушок о преобразившейся Маре уже облетел все кабинеты, вероятно, добрался даже до мастерских, вот и потянулся народ, чтобы собственными глазами увидеть то, что стало новостью дня в кулуарах "Пандеума".

А уж новость, так новость! Мало кто оставался равнодушным, особенно из представителей мужского пола. Ланка беззвучно укатывалась, наблюдая, как те застывали с осоловевшими взглядами и начинали пускать слюни — в прямом и переносном смыслах.

А что? Вполне оправданная реакция! В аппетитности новой Тамары сомневаться не приходилось. Эдакая сдобная булочка, посыпанная сахарной пудрой, от одного взгляда на которую у мужской половины человечества просыпается немыслимый жор.

К шести часам вечера, когда взбудораженный народ потихоньку стал рассасываться, а Корягин, напоследок завалив ее ценными указаниями, отправился домой, Иллария по-быстрому навела порядок на столе, выключила комп и отправилась стеречь неуловимою подругу на парковке возле ее же транспортного средства. "Заодно домой подбросит", — здраво рассудила Лана, изнывая от любопытства.

Ожидание было недолгим. Уже через пятнадцать минут Тамара появилась на офисной стоянке, вызвав некоторую сумятицу в стройных рядах направляющихся по домам работников. Девушка шла, разговаривая по телефону и будто бы не замечая восхищенных взглядов, направленных на нее, и Иллария задалась вопросом, что же такого произошло, что Тамара из увешанной комплексами девочки-подростка превратилась в уверенную в себе женщину-вамп? Уж больно кардинальная перемена для одной ночи, особенно для той, у которой планы на вчерашний вечер сводились к валянию на диване.

— Хотя… — обращаясь к себе самой, задумчиво протянула Иллария. — С диваном-то она, скорее всего, не прогадала. А может и не только с ним, — добавила девушка, вспоминая статного голубоглазого брюнета и признаваясь себе, что экземплярчик еще тот — впечатляющий.