Чуть выше неба

Глава четырнадцатая

Утро вообще выдалось прохладным, да и промёрзший за ночь камень, покрытый ледяной росой, комфорта не добавлял. Лан, конечно, подстелила полу плаща, но шерсть мгновенно промокла — с таким же успехом можно лежать на холодном компрессе. И не денешься никуда с этой проклятой крыши. Может, конечно, и не крыши, а полуразрушенного перекрытия между этажами. Да и какая разница, чем оно было когда-то? Всё равно никуда не денешься.

Даймонд сказал: «Лежи и смотри! Если кто-то посторонний явится — подашь сигнал!». Посторонний, значит, не участник дуэли, и не королевские гвардейцы. Знать бы ещё, зачем последние сюда явиться должны? Чтобы перевешать дуэлянтов, не отходя далеко от места преступления? Насколько Лан помнила законы Герронты, они имели на это право. Правда, не с представителями родов Старшей Крови. Вот и пойми, зачем они Греху понадобились.

Да ещё сигнал этот. Натери позабыл уточнить, как она сигналы подавать станет. Ухать совой? Свистеть? Рубашкой махать или кричать: «Ой, мамочка!»? Хотя, этот вопрос пока актуальным не выглядел. На полянке, окружённой руинами, прохаживались, немилосердно топча трогательные ромашки, только сам Даймонд, да аэр Истэр, любитель сомнительных романов и бравый защитник облапаных элв.

Разговор у них то ли не клеился, то ли не положено было благородным господам перед серьёзным делом лясы точить. Поздоровались, ещё разок рассыпались друг перед другом в благодарностях, да погуторили о чести — у Лан от этого слова уже челюсти сводило. На оном общение и закончилось. Истэр, видимо, разминался, размахивая шпагой без особого смысла. Натери с задумчивой физиономией просто обшагивал поляну по периметру. Может, стихи сочинял, кто его знает?

Когда Лан от холода уже зубами начала постукивать, а солнце почти выглянуло из-за тёмного гребня леса, наконец, появились противники. Канелл прихватил с собой не только секунданта — элва, которого Кайран никогда в глаза не видела. Но и — судя по одеяниям — жреца Всех Духов и целителя.

Канеллова свидетеля Даймонд приветствовал, как родного брата. Лан понятия не имела, как Грех с некоронованным королём здоровается. Но этого русоволосого аэра он и обнял, и по спине похлопал, и расцеловал. Впрочем, тут в Герронте все друг с другом целовались. Ну а после взаимных лобзаний пришла пора обсудить, кто кому какую честь оказал, попрал, оскорбил и почтил.

Аэра только скрипнула зубами от злости. И нагло наплевав на то, что она тут наблюдать оставлена, перевернулась на спину, сунув под затылок свёрнутую узлом косу. Наверное, стоило вообще вздремнуть, не будь так холодно, мокро и мерзко. От всего гадостно: блёклое ещё небо походило на застиранную портянку, голоса на поляне звучали чересчур мужественно и размеренно, местные обычаи и нравы опротивели, а руины эти…

Нет, вот о руинах лучше не думать. А то придётся вспоминать, что тут вчера случилось. Делать этого нельзя ни в коем случае. Иначе останется только следовать собственному совету: разбежаться — и лбом в стену. Потому что ничего не исправишь. Всё уже случилось.

Внизу заманчиво зазвенели пересыпаемые монеты. Если Даймонд сказал правду, то перед началом действа дуэлянты расплачивались со жрецом, каждый сам за себя. В чём-то Натери действительно был прав. На Островах поединщики себе кровь пускали, оплачивая невмешательство духов. А тут монетами обходились.

Так или иначе, а спектакль начинался. Поэтому Лан пришлось перевернуться обратно на живот.

— Аэры, у вас есть последний шанс разойтись с миром.

— Только если аэр Канелл принесёт свои извинения! — голос у Истэра тоже смахивал на мальчишеский — звонкий и задиристый.

— Кому? — уточнил Даймонд.

— Перед аэрой я уже извинился, — заявил Канелл. Чем очень удивил Лан, которая даже голову приподняла, заглядывая за разрушенный парапет. — А перед вами у меня никаких обязательств нет и не было.

— Да к духам даму! — задиристо откликнулся «защитник». — Я ещё не простил того ранения в бедро, нанесённое на прошлой дуэли!

— Вот и вся честь, — буркнула обиженная девушка. — А сколько говорили-то!

Судя по тем немногочисленным любовным романам, которые ей доводилось читать, элва должна была чувствовать себя дико польщённой. Как же, два аэра дерутся из-за неё! Кайран же хотелось всех присутствующих самой на дуэль вызывать, дабы смыть нанесённое оскорбление. Но видимо, такая нестыковка между поводом для поединка и происходящим озадачила только её.

— Тогда, прошу вас, господа, начинайте, — резюмировал Натери, роняя на травку платочек.

Выглядело это столь же изящно, сколь и нелепо.

Ну а дальше показушность только нарастала. Нет, конечно, полуголые элвы, поигрывающие мускулами под тонкими рубахами — зрелище стоящее. Но не когда ожидаешь от них хорошей драки. Тем более что боя на шпагах Лан раньше никогда не видела. А тут и боя-то никакого нет, сплошное петушиное скаканье и никому не нужные финты. Ланар бы уже лёг от хохота, доведись ему узреть такой «поединок».

Кайран ржать не стала, сложила руки под щекой, изредка поглядывая вниз. Судя по всему, художественные танцы с железками могли продолжаться до бесконечности. Элва только вяло подумала, что в таких плясках рану получить ещё суметь надо. Разве что самому на этот шомпол надеться?

Наверное, скучать всё же не стоило. А, может, виноват во всём Натери, которого очень заботило, как бы гвардейцы мимо места проведения дуэли не промахнулись и в руинах не заблудились. Кроме того, он уверял, что их прибытия Лан не пропустит. Потому что стадо очумевших коров не заметить сложно. В общем, явились стражи порядка совершенно неожиданно: не промахнулись, не заблудились, шуму не наделали, да ещё и припёрлись совсем с другой стороны.

— Шпаги в ножны! — выкрикнул коротышка, украшенный красным плюмажем. То есть, перья, понятно, крепились к шлему. Но создавалось полное впечатление, будто растут они непосредственно из плеч. — Именем короля приказываю вам: шпаги в ножны и назовите ваши фамилии!

— Откуда ж они взялись-то, чтоб их королевским благословением накрыло? — пробормотал Канелл.

С придыханием так пробормотал, запыхался бедолага прыгавши. Но делать то, что ему велят, элв явно не собирался.

— Понятия не имею, — отозвался Натери и прозвучало это исключительно честно.

Лан ему даже поверила. Почти.

— Лейтенант Арвер! — жрец раскинул руки, словно собираясь обнять коротышку. — Как я рад вас видеть! Давненько нам не доводилось встречаться! А где лейтенант Ристер? Сегодня же его дежурство.

— Мне бы тоже хотелось это знать, — кажется, недовольное бурчание Даймонда расслышала только Лан.

Да и то потому, что элв отошёл к самой стене.

— Приболел Арвер, — нехотя ответил «плюмаж», старательно глядя в сторону. — Сегодня моя рота на охране общественного порядка. Так что, аэры, повторяю приказ: спрячьте оружие, назовите ваши имена и соблаговолите проследовать в комендатуру!

— Вот вы как хотите, а мне в комендатуру нельзя, — негромко сообщил секундант Канелла. — Король мне после последней дуэли едва причиндалы не открутил. И пригрозил, что в следующий раз отправит в родовое поместье на год. А там жена…

— Жена у него, — фыркнул Истэр. — У меня в замке жена, тёща, две дочери и любовница, которая не знает, что она бывшая. И король ещё за аэру Милан не простил.

— Какого хрена, Грех? — вызверился сам Канелл. — Ты со стражей договориться не мог?

— Да я и договорился, — огрызнулся Натери, — только не с этой. Хоть бы раз всё по плану пошло.

— Так что, дёру, благородные? — шёпотом предложил круглоглазый. — Медик уже…

Лан похолодела. Картина, как «благородные» дают дёру, оставляя её наедине с гвардейцами, представилась очень живо. Конечно, солдаты вряд ли будут обшаривать руины. Но кто знает?

А метр действительно зря времени не терял. Кайран бы никогда не подумала, что столь почтенный лекарь так лихо держится в седле — вздувшаяся пузырём мантия маячила уже у самого леса.

— Бежать от опасности? — презрительно хмыкнул Даймонд. И быстро глянул вверх, на развалины, за которыми Лан притаилась, даже дышать забыв. — Не подобает такое поведение благородным аэрам. Бегут, оставив честь за спиной, только трусы и подлецы.

— Ты что, Натери, с утра не похмелился? — помолчав, поинтересовался Канелл. — Какая честь, когда нас тут всех сейчас за задницу возьмут?

— А я говорю, что побег — удел трусов, — упёрся Грех, не забыв принять красивую героическую позу. — Да ещё женщин. Только аэры бегут, когда начинается заваруха. И бегут прямо к лошадям. А потом отправляются домой и там ждут. Желательно, в собственной комнате. И никуда не вылезают, пока благородный аэр не прибудет с победой.

— А по-моему, он бредит, — нервно дёргая себя за ухо, предположил Истэр.

— Считаю до двадцати семи и отдаю команду своим солдатам! — пригрозил коротышка, видимо, замаявшись ждать, когда элвы наговорятся.

— Почему до двадцати семи? — удивился Канелл.

— Потому что столько я заплатил другому, — сквозь зубы пояснил Даймонд. — Вот придурок! Ему взятку на глазах у солдат давать?

— Аэры, пять уже было, — напомнил о своём существовании лейтенант.

— Эр гвардеец, а, может, мы с вами наедине посчитаем? — вынес предложение Грех. — Так сказать, без свидетелей? Зайдём вон за ту симпатичную изгородь и посчитаем.

— Это что, угроза? — плюмаж аж подпрыгнул от негодования.

— Нет, это предложение, — хохотнул круглоглазый. — Неприличное. Взятка натурой, называется.

— Что?! — грозный голос лейтенанта сорвался на фальцет.

— Заткнись ты, духов ради! — прорычал Натери. — Нет, эр гвардеец, это не угроза. Просто я говорю, что если считать, так всем разом. Вы да ваши солдаты — и того семеро. А двадцать семь на семь поровну не делится. И что-то мне подсказывает, будто основной счёт вы себе захотите оставить.

— А-а, — облегчённо выдохнул лейтенант, снимая шлем и подставляя утреннему солнышку сияющую лысину. — Ну, пойдёмте действительно посчитаем. Наедине.

— Куда это они? — высказался седоусый солдат.

— Считаться, — веселился Истэр. — Ну, знаете? Эни-бени, люки-паки…

— Почему, там, где появляется Грех, начинается или резня, или оргия, или приют для умалишённых? — Канелл досадливо шлёпнул шпагой по сапогу. — Всё не как у элвов.

— Ты просто завидуешь, — заверил его круглоглазый.

— Ну что ж, аэры, я думаю, инцидент улажен, — заявил лейтенант, выруливая из-за угла.

И шнуруя на ходу ширинку, придерживая подбородком камзол. На поляне воцарилось гнетущее молчание. Даже стало слышно, как в лесу пичуга цвиркает.

— Да кошелёк он там прячет, — устало растирая пальцами переносицу, шёпотом пояснил подошедший Натери. — Чтоб не спёрли.

Солдаты то ли знали такую привычку своего господина, то ли просто дисциплинированы были сверх меры, но вопросов не задавали. Только физиономии у них удивительно одинаково вытянулись. Хотя, может, это от обиды. Что хором посчитать не довелось.

А Лан сдалась, прикусила-таки мокрый плащ. Иначе бы заржала в голос.

— Позвольте откланяться, благородные, — гордо изрёк лейтенант, водружая свой во всех смыслах замечательный плюмаж на его законное место. — Можете продолжать ваши упражнения. Только настоятельно рекомендую в следующий раз использовать защитную амуницию. Тогда и вопросов не возникнет.

— Шпаги в ножны! — рявкнули из-под арки, горбящейся с другой стороны поляны. — Именем короля приказываю вам: шпаги в ножны и назовите ваши фамилии!

— А это кто? — тяжко поразился так и не опознанный секундант.

— А это те, кому заплатили, — кажется, Натери даже зубами скрипнул.

— Заплатили за то, чтобы они сюда не явились? — уточнил Истэр.

— Нет, наоборот… Да идите вы все к духам! — рявкнул Даймонд, развернулся на каблуках, пошагав к вновь прибывшим с таким видом, словно собираясь передушить их по одному.

Канелл с мученическим стоном приложил гарду ко лбу.

— Напомните мне, аэры, никогда больше не ввязываться в дуэли с участием Греха. Моя честь ещё одного такого позора не выдержит.

А Лан решила, что сейчас не выдержит её самообладание. Девушка тихонечко, задом вперёд начала отползать, неизящно похрюкивая и давясь смехом. Лучше действительно поступить как настоящий трус или женщина, да подождать благородного аэра у себя в комнате. Чем прибавить к общему бардаку закатывающуюся в истерике элву, которой тут вообще быть не должно.

В стену ботнуло так, что Лан едва с постели не скатилась. Собственно, она почти и сверзилась, но успела проснуться в процессе и уцепиться за край кровати, свесив голову едва не до мохнатой шкуры, лежащей на полу.

— Да чтоб вас всех… — послышалось из-за перегородки невнятное. — И чтоб всем хорошо стало!

Девушка заползла обратно, настороженно прислушиваясь. В соседней комнате царила такая тишина, будто там и не было никого. Только стекло звякнуло, но так тихо, что звук вполне мог и примерещиться.

Кайран, стараясь не шуметь, сползла с постели. Накинула халат, заботливо положенный Каринкой в кресло. Могла бы и в покое его оставить — ни пеньюар, ни ночная рубашка одетой её не делали. Скорее уж наоборот, как ни странно. Но туго затянутый пояс и два слоя ткани оказывали хотя бы моральную поддержку.

На цыпочках подошла к стене — к портьерам, прикрывавшим двери в соседние покои. Приоткрыла створку так, чтобы только заглянуть.

Аэр Натери развалился в кресле перед потухшим камином: скрещённые в лодыжках ноги почти на решётке, сам чуть сполз по спинке, руки на животе, а в них приличных размеров фужер, взгляд задумчив. Между прочим, живот, ступни, да и всё остальное находились в первозданном виде. Голые в смысле. От наряда только облегающие брюки и остались.

Лан хотело было тихонько прикрыть дверь, но Натери девушку заметил.

— Ну что ты там жмёшься, Нопаль? — недовольно окликнул элв. — Заходи, раз уж пришла. Кстати, не в курсе, на кой я приказал поселить тебя в комнатах хозяйской жены, а?

— Хороший вопрос, — согласилась Кайран, через порог не переступая.

Дилемма «заходить или не заходить» оказалась ничуть не решаемее, чем «быть или не быть».

— Действительно, кого я спрашиваю? — мотнул головой аэр и отхлебнул из своего полуведёрного фужера.

Точнее, попытался отхлебнуть, пронеся бокал мимо рта и заехав себе по уху. И только тут Лан сообразила — Грех пьян в стельку. Можно было, конечно, обозлиться на собственную невнимательность. Только вот язык у него совершенно не заплетался и выглядел Натери обыкновенно. Лишь клок волос, свесившийся на глаза, не соответствовал безукоризненному образу придворного. Так ведь ночь за окнами, не всегда же ему идеально выглядеть.

— А хочешь стать аэрой Натери, Нопаль? Чем плохо? Я элв не бедный, при всех дворах принятый, кузен королю опять же. Кстати, у меня есть и ещё ряд несомненных достоинств. Во-первых, постоянные разъезды. У моей жены велик шанс супруга годами не видеть. Во-вторых, моральные принципы позволяют мне закрывать глаза на очень многое. Грех я, в конце концов, или погулять вышел? В-третьих… — Даймонд задумался, водя пальцем по краю бокала. — О! Говорят, не дурён собой. Так как, Нопаль? Пойдёшь за меня.

Натери глянул на девушку искоса и как-то странно. Насторожено, что ли? Так кошка, под шкафом притаившаяся, смотрит: нападать, защищаться или можно уйти, сделав вид, будто ничего не было?

— Я замужем, Натери, — напомнила Лан улыбнувшись.

И всё-таки зашла в комнату, осторожно прикрыв дверь, чтобы не хлопнула. У набравшегося Ланара тоже постоянно бредовые идеи возникали. Только высказывал он их на весь замок, требуя, чтобы все присутствующие — отсутствующие, впрочем, тоже — оценили.

— Это ты-то замужем? — ухмыльнулся Грех и тут же нахмурился, уголок губ дёрнулся неприязненно. — Тоже мне препятствие. Подушку на морду, полторы минуты и ты уже вдова. Между прочим, всё хотел узнать. Сама до этого не додумалась? Хотя, кого это я спрашиваю? Наверняка своими руками из-под него горшок выносила и слюни подбирала.

— Для этого слуги есть.

— Для вдовства у тебя этот есть… Как его? С драной харей. З-защитничек, мать его…

Большинство высказанных Натери эпитетов Лан и раньше слышала. Но всё же попалась парочка новых оборотов. Не по содержанию — по смыслу. Чтобы додуматься до такого, нужно обладать фантазией придворного, а не скромным воображением моряка с Островов.

— И зачем? — поинтересовалась элва, внимательно выслушав тираду.

— Что зачем?

— Зачем… — Лан покрутила рукой, пытаясь подобрать слова, — вот эта сцена праведного гнева зачем?

Даймонд опять покосился на девушку, только теперь хмуро, сумрачно. И одним глотком ополовинил бокал, правда, изрядно пролив на голую грудь. Красная дорожка торопливо поползла по напряжённо закинутой шее, собралась каплей в ямке под горлом — ярко-рубиновая на смуглой коже.

Кайран переступила с ноги на ногу, отводя глаза. Она и сама не поняла, с чего так неудобно стало. Можно подумать, полуголых элвов никогда не видела. Духи свидетели, смутилась как девочка!

— А тебе не кажется, что пора бы уж и спать лечь? — предложила аэра ненавязчиво. — Ведь у нас на завтра опять какие-нибудь планы. Да и хватит тебе сегодня пить, наверное.

— Это точно, пить мне хватит, — согласился Натери, крутя бокал на собственном пузе. Хотя, какое там пузо? Мышцы сплошные. — Набрался я знатно. Планировалась-то дружеская попойка после нашего «чудесного» освобождения из комендатуры. Вышло же… — он махнул рукой, словно муху от носа отгоняя. — В общем, тоже неплохо получилось. А ты совсем не боишься? Всё-таки пьяный в стельку элв. Мало ли чего в мою больную голову придёт?

— Если бы я пьяных боялась, то сбежала из Наэн‘аэт’Дуна ещё в глубоком детстве, — Лан все же не удержалась, хихикнула. — У меня, между прочим, кроме отца ещё, и два брата старших.

— Ну, да, — хмыкнул Даймонд. — Ты и маленькая не боялась… Помню, как… — элв вдруг нахмурился, оставил фужер на стол, обеими ладонями растёр лицо. — Нет, точно в постель пора.

— Тебе помочь?

— А то я сам не справлюсь! — ухмыльнулся Грех.

И встал — обычным своим манером, одним движением. Только вот если бы не каминная полка, то оказался благородный аэр носом в золе. Вперёд его мотануло также плавно и изящно — едва ладони выставить успел.

Дальше Лан его уговаривать не стала. Просто обняла за талию, перебросив руку себе через шею. И повела к заботливо разобранной слугами постели. Благо, опыт укладывать упившихся у неё действительно имелся немалый. Этот хотя бы не буянил, послушно переставлял ноги не сопротивляясь.

На кровать Натери рухнул плашмя, будто ему колени подрубили. Но успел-таки сцапать Кайран за запястье.

— Посиди… — буркнул он в одеяло.

Спорить девушка не стала, пристроилась на край кровати. Чего ей? Ну, побудет тут ещё пять минут. Да и нелишнее это. Вдруг аэру плохо станет? И такое бывало.

Даймонд резко рывком перевернулся, лёг щекой на бедро Лан. Кайран вздрогнула — не от испуга, а от неожиданности. Руками элв её не трогал, так чего бояться?

— Скажи, — голос его звучал невнятно, зато горячее дыхание чувствовалось очень ощутимо, будто гладило ногу сквозь тонкую ткань халата. — А вот тот поцелуй. Он тебя вообще не трогает?

— Почему не трогает? Трогает.

Рука сама потянулась к его волосам. Опять же, не потому, что так уж погладить хотелось. Просто уж слишком Грех сейчас Нагдара напоминал. Тот тоже по пьяни любил порассуждать, ткнувшись носом сестре в колени.

— А где же истерика? Самобичевание? «Я не должна» — и всё такое?

— Я просто об этом не думаю. Обмозгую потом, когда по полочкам разложить сумею.

— Это как? Приказала себе: «Не думай» — и всё? — недовольно пробубнил Даймонд.

— Да нет, мысли лезут, естественно. Я тогда песню пою. Про себя, конечно.

— Напой.

— Да ну, она дурацкая, детская.

— Напой!

— Ну, пристал! — улыбнулась Лан. — «Белочка орешек в норку отнесла. Лежит один орешек. А вторая белка орешек прикатила. Стало два ореха». И так далее.

— Точно, труп. Даже не думает, а только детские считалочки талдычит.

Кажется, Натери опять начал злиться.

— Говорила же. Ладно, ты спи, я тоже пойду. Спокойной ночи.

Элва осторожно сдвинула его голову со своей ноги на постель и попыталась встать. Но комната вдруг метнулась куда-то вбок и вверх, а пол, наоборот, провалился. Затылок мягко врезался в подушки. И над Лан навис Грех, показавшийся вдруг огромным.

— Ну уж нет. Сегодня ты точно никуда не пойдёшь, — рыкнул аэр.

Его жёлтые глаза стеклянно блестели в полумраке. Только это было совсем нестрашно.

Даймонд зашевелился первым. Перекатился набок, вытянул из-под себя простыню, накрыв ею Лан. Вот только голову не повернул. Как уткнулся лбом в подушку, так и остался. Как будто девушку ему видеть невмоготу было.

— Нешто оскорбиться? — поинтересовалась у потолка Кайран.

И хихикнула, представив, чтобы ей сказала любимая нянюшка, если б знала, по какому поводу воспитанница её приговорки повторяет.

— Песенки поёшь? — спросил Натери глухо, не спеша из подушки выбираться.

— А должна?

— Должна.

Кайран помолчала, всесторонне изучая этот вопрос. Но ничего умного таки не придумала. Собственно, соображалась вообще с трудом, словно это она, а не Грех с вином перебрала. Да ещё эта лёгкость. Кажется, вот только шевельнёшься — и полетела, как мыльный пузырь. Тело тяжёлое, будто его камнями набили. Да и ноет изрядно. А всё равно — лёгкость.

— Не-а, не пою, — в конце концов, призналась девушка.

— А знаешь почему? — Даймонд отлип-таки от своей подушки, приподнялся, отжавшись на руках. Только смотрел он почему-то не на аэру, а в стену. — Это не твои эмоции! Я твои мозги вилкой взболтал. Заставил желать…

— Надо понимать, это ты так иносказательно выражаешься?

— Понимай, как хочешь! — огрызнулся Натерии.

— А сознание там, в зале, ты вот так же заставил меня потерять? — Лан покрутила пальцем, видимо, изображая взбивание.

— Да! — его рявк уже больше напоминал рычание Страха, чем нормальную элвийскую речь.

— Угу, — Кайран кивнула и ещё немного подумала. — А сейчас… У меня тоже мозги того, взбиты?

— Нет! — Грех глянул всё-таки на девушку и быстро отвёл глаза. — Не должны, по крайней мере.

— Так ты у нас ма-аг… — Лан потянулась всем телом и перекатилась на живот, обняв подушку, глядя на Даймонда сбоку. — Вот такой настоящий-взаправдашний, как в сказках?

— Ты вообще нормальная? — помолчав, спросил у стены Натери. — Я говорю, что ей только что мозги… — элв явно проглотил не слишком подходящий эпитет, — …промыли. А она сказочных магов вспоминает.

— Кто бы говорил о нормальности, — фыркнула аэра.

— Да что с тобой? — Грех сел, одновременно и притянув к себе девушку, и встряхнув её весьма чувствительно. А у самого лицо вообще ничего не выражало — та же каменная маска. Даже, кажется, морщинки и складки разгладились. — Духи! Переборщил…

— Да ничего со мной! — Лан дёрнула плечом, сбрасывая его руку. И тоже села. — Что ты так всполошился? Нельзя порадоваться, что впервые в жизни мужик захотел меня, такую, как я есть? Просто захотел в кровать затащить, без каких-то там долгоиграющих планов? И не для того, чтобы показать: он тут выше всех и вот какая ценная вещь ему досталась? Ну, прости, что разочаровала. Пойди и утопись. А я пока порадуюсь.

— А с чего такие выводы? — Кайран не знала, можно ли голосом воду заморозить. Но Натери сейчас, наверное, с таким трюком справился бы. — Только с того, что я напился? Так, может, это часть плана?

— Будь это частью плана, ты бы не признался, что мозги мне… промыл, — тихо ответила Лан. — В твоих интересах, чтобы я думала, будто самостоятельно с ума схожу. Влюбилась или похоть одолела. Так манипулировать легче. Да и не стал бы ты со мной спать. Я, конечно, в вашей специфике не особо разбираюсь. Только ведь недаром же говорят, будто любые отношения вредят делу. Дружба там или ещё что только помешать могут.

— Да это!..

— Ну зачем ты всё портишь? — Девушка, наконец, сообразила, что разговаривать лучше одетой или хотя бы прикрытой. Натянула простыню на плечи, зябко кутаясь. Тем более что Лан начало знобить. — Сделал подарок, так хоть не отбирай.

Натери посидел, растирая изрядно помятую физиономию. Что-то буркнул себе под нос. Кажется, безадресный совет, куда стоит отправиться. И сгрёб девушку вместе с простынёй. Улёгся, пристроив элву под бок, накрыл одеялом.

— Это ж надо так себя не любить. Или не ценить? Хотя тут, наверное, и то, и другое, — буркнул недовольно. — Так ведь ещё и наказание себе какое-нибудь придумаешь обязательно.

— Какое ещё наказание? — дёрнулась Лан, выбираясь из-под его руки.

— Тс-с, тихо. Не буянь. Ночь на улице, — Даймонд, не особо напрягаясь, уложил её обратно. — Спи лучше. Только голову не поворачивай, а то от меня перегаром несёт. Думаю, без такого подарка точно обойдёшься. Хочешь, сказку расскажу?

— А ты умеешь?

— Не очень. Но я постараюсь. Слушай и не перебивай, а то из роли выйду. Было это давным-давно, лет пятнадцать назад. Случился у некоронованного короля далёких Северных островов юбилей. И под это дело собрались в высоком замке на скале главы всех кланов и старшие родов. Прихватили и детей — тех, кто ещё господину не представлены. Привёз и Ланар сыновей, а, заодно, и дочь.

— Только не говори, что ты там был!

— Молчи. Не слышишь, я сказку рассказываю? Представление, значит. Скучная, скажу я тебе, церемония. Представь, выводят за ручку малышню — многие только говорить научились. Они, конечно, перепуганы, как кролики. Зал-то огромный, народу тьма, да ещё кресло каменное. А на нём — какой-то большой рыжий дядька. И надо кланяться, да ещё говорить что-то. Вспомнишь тут, чему учили.

— Да уж, отвратно, — поёжилась Лан.

— Ты помнишь?

— Помню, как меня к этому трону отец вёл, а все вокруг пялились, словно я что-то натворила.

— Ну, ещё бы! — хмыкнул Грех, теснее прижимая Лан к боку. — Так вот, представление идёт своим чередом. И вдруг в углу зала переполох. Натери, понятно, спрашивает, чего там случилось. И вот представь: элвы расступаются, а там девчонка. Рожица насуплена, косички в разные стороны торчат и уже растрёпаны. Глянула она на зрителей, на короля и дальше своим делом занимается. Между прочим, дева не в куклы играла, а старательно так пыталась отодрать у собственного платья подол.

— Врёшь!

— Да чем хочешь поклянусь. Ну, король приказал у отца деловитого детёныша вино отобрать. И семейству перед его грозные очи явиться. Предстали. Глава клана сопит и уже явно жалеет, что дочь вообще сюда привёз. Малышка тоже сопит — точно как отец. И на господина смотрит исподлобья, как зверёныш. Король её и спрашивает: «Зачем ты, краса ненаглядная, платье портишь?». Ребёнок, ничуть не смущаясь, отвечает: «Сами эти юбки, как дура, потаскайте, а потом спрашивайте!».

— Не-ет… — простонала Лан, сползая и зарываясь под одеяло с головой.

— Так всё и было. И не хихикай, ты меня сбиваешь. Дело-то этим не кончилось. Король, конечно, брови нахмурил и говорит, мол: страдания юной девы он полностью понимает и где-то даже сочувствует. Но на таких праздниках дамы обязаны быть в юбках — положено так. С другой стороны, любой подвиг должен вознаграждаться. И чтобы хотела аэра взамен? На выбор Натери предложил сладости, щенка или хорошего мужа. Знаешь, что выбрала эта рыжая?

— Щенка, наверное, — не слишком уверенно предположила Кайран.

— Почти угадала. Прелестное дитя потребовала, чтобы ей сейчас же, не сходя с места, выдали щенка и корабль. Но с условиями. Собака пойдёт не любая, а только размером с пони. И корабль больше папиного. Непременно с мачтами, выше неба. Правда, на этом условии девочка замялась и уточнила: мачты должны быть чуть-чуть выше неба. Иначе они его проткнут, дождь станет идти днём и вечером, а это скучно.

— Страх и появился примерно, когда мне лет пять исполнилось…

— Значит, дело за кораблём.

Лан промолчала, пристраивая голову на груди Натери. Корабль — это, несомненно, здорово. Только вот плыть на нём некуда. Якоря слишком прочно держат.