Цветок Жизни

ГЛАВА 19

Приятный запах корицы заставил разлепить тяжёлые веки. Взору предстала уютная гостиная, освещённая ярким огнём в большом белом камине. Перед ним стояло два серых кресла, на одном из которых спиной ко мне сидел профессор. Не знаю, дремал он или бодрствовал.

Комнатка мне понравилась, но я тут раньше не бывала. Может, ещё одно убежище Юмана?

Укутанная в плед, я постаралась встать с дивана, но заметила, что метка продолжала беспокоить меня. Пусть и не так больно, но это выматывало. И лихорадка не проходила. Радовало то, что двигаться я уже могла спокойно. А магия потихоньку восстанавливала резерв. Развернув плед, я поняла, что полностью голая. У меня прямо-таки удача на такие встречи с профессором. Любимые джинсы, видимо, сгорели во время выброса огненной магии. Эх, жаль их.

У дивана стояла красивая резная тумбочка из тёмного дерева. Наверное, антиквариат. Именно с этой стороны тянуло запахом корицы. Я протянула руку к тёплой кружке. Не знаю, что это за напиток, но одним своим видом он внушал какое-то спокойствие. Помимо корицы, я сумела почувствовать запах трав. Они напоминали чай, который любила заваривать Рози, когда я болела.

Ну, пробуем. Первый глоток обжог нёбо, но вкус вина отвлёк моё внимание. Глинтвейн! Как я сразу не поняла? Не ожидала такого подгона от профессора.

Горячий напиток согрел и успокоил бешенное сердце. Появилась приятная усталость, тело стало лёгким, словно превратилось в облако. Все переживания улетучились, и я позволила себе насладиться этим моментом. Тишина, нарушаемая только потрескиванием дров в камине, приятно обнимала за плечи, мягкий плед дарил ощущение уюта, а горячая кружка в руках успокаивала ароматом трав. Всегда бы так…

Посильнее завернувшись в плед, я осторожно подошла к соседнему креслу и опустилась в него. Юман заметил это, но даже не взглянул в мою сторону. Всё его внимание было сосредоточенно на ярких языках пламени и белых искорках огня.

Сейчас профессор был похож на натуру, которую собирается написать художник на своём холсте. Резкие черты лица подчёркивал яркий свет от огня, а в чёрных глазах застыла какая-то непринуждённость. Оказывается, Юман может быть таким спокойным и красивым…

Зачем я об этом думаю? Наверное, реакция на стресс. Да! Однозначно. Просто стресс и всё.

Прекрасно понимала, почему профессор молчит, он ждёт, когда я первая начну. Опять мне придётся объясняться, рассказывать: как и почему. Ненавижу отчитываться. Но профессор спас мне жизнь, ну или как минимум защитил мою честь. Ради такого поступка можно разок и потерпеть.

— Простите. И… спасибо, — шёпотом сказала мужчине, который полностью игнорировал меня.

Профессор так и не соизволил посмотреть в мою сторону, зато уставшим голосом сказал:

— Мы квиты, — долгая пауза, которая заставила трястись коленки, пришлось сжать ладонями ноги, чтобы они не выдавали нервозность. Юман перевёл взгляд на меня, в его глазах читался упрёк. — Я жду твоих оправданий. Начинай.

Когда мы успели перейти на «ты»? Хотя, сейчас мы не в Академии, и он в данный момент не профессор. Однако так быстро обращаться к нему на «ты» у меня не получится. Да и зачем стирать такие границы? Я ему не подружка! Из принципа не буду к профессору обращаться иначе.

К рассказу приступила довольно быстро, объяснив причину, по которой покинула Землю, и закончила кратким описанием целей, которые преследовал Кларм. Не стала вдаваться в подробности для собственного же блага. До сих пор живот крутило от отвращения.

Юман притих на какое-то время, внимательно выслушивая меня, а потом решил, видимо, выговориться:

— Всё никак не могу понять, почему тебе не сидится на месте? Я не просто так перенёс нас на Землю. Тебе было там настолько скучно? Или не хватает приключений?! Если мне не изменяет память, то ты весь месяц трепала мне нервы тем, что хочешь обратно на Землю. Что-то изменилось?

Довела мужика, ох, довела. Не будь мы сейчас по одну сторону баррикад, я бы злорадствовала. Но сейчас мне было искренне жаль, что своими поступками подставила Юмана. Он всё-таки рисковал, когда спасал мой зад.

С другой стороны — злил его тон. Профессор выставляет меня виноватой во всём, хотя сам не без греха! Я вообще-то из-за него сюда телепортировалась, думала, он в Академии. Ещё и высказывает мне! И вообще… Это Юман управлял всю жизнь моей судьбой! Отдал на воспитание Рози, забрал в Академию…

— Изменилось. Вся моя жизнь изменилась, если вы не заметили. Хотя, куда уж там. У вас же своих дел достаточно, что времени не хватает даже рассказать, кто я! — на одном дыхании выпалила, глядя профессору в глаза. — Или вы просто забыли оповестить меня о том, что Рози мне не родственница даже? Или запамятовали объяснить, почему я так отличаюсь от остальных магов? А, возможно, именно из-за ваших тайн вампиры так отчаянно стараются прибрать меня к своим рукам?!

Выговорилась! Хотела же как-то поделикатней, но нет — довёл же! Теперь ему нечего сказать, молчит, как партизан. Ранее равнодушный взгляд профессора стал задумчивым, что дарило надежду на то, что он поделится хоть какой-то правдой.

Наконец, Юман нарушил тишину:

— Понимаю, что для тебя это важно, но я не могу рассказать. Это слишком опасная правда, которая может уничтожить весь мир. Да, Рози тебе не родственница, а ты не самый обычный маг. Я и сам толком не знаю, откуда столько способностей в тебе, — тяжело вздохнул профессор. — Но вот, что тебе стоит знать. Ни под каким предлогом нельзя попадаться на глаза Эрину. Если он увидит тебя, то тут даже я не помогу. Хотя, думаю, ты и сама уже догадалась, что Эрин — сильный маг. Второе — ни смей даже думать о посещении Академии. Твои силы слишком соблазнительны для многих правителей, для них ты как особое оружие, которым захочет управлять каждый, — после его слов мои глаза округлились, а мозг пытался разложить всё по полочкам, но вышло с минимальным успехом.

— Поэтому Кларм не прекращает попытки похитить меня, потому что я выгодное оружие? — грустно усмехнулась я. — А вам я тоже нужна для этих целей? Думали, если самостоятельно устроили мою жизнь, то я вам теперь обязана буду?

Теперь удивление отразилось на лице мужчины. Ошарашенные чёрные глаза шокировано смотрели на меня. На тёмных волосах играли блики от огня. А длинные пальцы нервно вращали волшебную палочку.

— Как тебе это в голову пришло? — нахмурил брови Юман. — С чего ты взяла, что я собираюсь пользоваться тобой? Мне важно, чтобы ты просто была в безопасности и не лезла на рожон.

— А, ну, да. Как же я могла подумать так про свято-о-ого профессора, — сарказм лился из меня, уничтожая равнодушие Юмана. — И зачем же я вам нужна? Может, для каких-то личных целей?

Глаза профессора сверкнули опасным огоньком. Маска ледяной глыбы слетела с него, обнажая гнев. Я видела, как он метался, словно решая, стоит ли вообще что-то доказывать мне. Но следующие слова выбили из меня воздух:

— А если и для личных, то что?

Такого вопроса я не ожидала услышать. Только не от него. Подумать над словами мне не дали. Профессор, пользуясь моим ступором, приблизился к моему креслу, поднял меня и усадил себе на колени.

Я медленно перевела на него испуганный взгляд и желала многое высказать, но он меня опередил:

— Почему ты вечно воспринимаешь всё в штыки? Неужели сложно хоть раз послушаться и спокойно пожить, — тихо и ласково сказал мужчина, избегая моего взгляда. Он продолжал наблюдать за огнём, только теперь держал на своих коленях собственную ученицу.

Мне было неуютно и страшно. Но слова Юмана заставили задуматься. Я ведь и вправду никогда не прислушивалась к его советам, делала по-своему, а он просто хотел помочь, предостеречь. Да и сейчас, на самом деле виновата я. Подставила его, заставила себя спасать, рискуя нашими жизнями.

— Простите, — слетело с моих губ. — Из-за меня вы теперь для всех числитесь в списках живых и здоровых.

Я аж вздрогнула, когда Юман внезапно рассмеялся. Уже во второй раз наблюдаю такую редкую перемену его настроения, и никак привыкнуть не могу. Раньше складывалось мнение, что профессор даже не способен смеяться.

— Нашла из-за чего переживать, — продолжал смеяться он. — Никто меня не видел. Даже младший Дреймон подумает, что у него галлюцинации, — его взгляд встретился с моим, слегка шокированным. — Почему ты так смотришь, будто призрака увидела?

— Я..я… Вы так редко смеётесь, что решила, вдруг вам плохо, — смахнула с себя растерянность и решила сменить тему. — Всё-таки возраст уже, сами понимаете.

Профессору шутка не зашла, по чёрным глазам пробежалась угрожающая искра:

— Ты на что намекаешь?

Хитрая ухмылка растянула мои щёки, а я, пользуясь ситуацией, поплотнее закуталась в плед и соскочила с его колен, добавив:

— А сколько вам? Лет так пятьдесят? Извините, но на старичков меня пока не тянет.

Смеясь со весь голос, я рванула с места и забежала за диван. Взбешенный Юман рванул в мою сторону, натыкаясь на препятствие. Он наступал как истинный хищник, загоняющий жертву в угол. Опасная походка, медленные движения, и этот оскал. Всё выдавало в Юмане волка.

— Мне показалось, или ты нарываешься? — иронично произнёс он, сжимая в руке палочку. — Святой воды выпила?

— Иногда удивляюсь, как после ваших пар не спилась до сих пор, — хмыкнула, прячась от профессора и держа заклинания наготове.

Юман что-то прошептал, магических искр или заклинаний я не заметила, но щит на всякий случай выставила. Ничего не произошло, поэтому сияющий купол пришлось убрать. Но зря я это сделала.

Ноги мгновенно оплели зелёные змеи, появившиеся, словно, из ниоткуда. Дернувшись в сторону, я тупо начала падать, потому что стопы уже были связаны противными существами, как канатами. Мужские руки поймали меня у самого пола. А ведь я успела зажмуриться и помолиться всем Богам, чтобы не сломать нос.

Поставив меня на пол, профессор ещё раз поправил плед, закрывая оголённые плечи. В его глазах вновь начали плескаться белые звёзды, они сводили с ума. Профессор был готов вечно смотреть на яркие всполохи огня, а я на его необычные глаза, в которых был заключён космос.

Так и застыв, мы смотрела друг на друга долгие секунды, а, может, и минуты. Время растянулось, или его поставили на паузу. Звуки потрескивающего огня ушли на второй или третий план. В голове было пусто, зато сердце стучало, кажется, так громко, что его можно было услышать за километр. Как загипнотизированная, я смотрела на мужчину, который так и не убрал руки с моих плеч, укрытых пледом. От него исходило приятное и обволакивающее тепло, которое было готово согреть и успокоить.

— Настроение шутить пропало? — прервал тишину Юман.

Я стряхнула наваждение и решила отвлечься на разговоры, потому что, видимо, глинтвейн немного разбаловал моё сознание:

— Профессор, а… что делать с этой ерундой? — указала я на татуировку, спрятанную под пледом.

Юман решительно опустил край ткани, который соскользнул с плеча, оголяя метку в виде птицы. На самом деле, татушка мне нравилась, но быть чьей-то невестой не хотелось. Как только пальцы профессора дотронулись кожи, произошло нечто странное. По телу прокатился ток, который отбросил Юмана вдаль комнаты. Шкаф, не выдержав столкновения с телом профессора, проломился пополам.

Стоя с открытым ртом, я не могла понять, что вообще произошло. Но в своё оправдание сказала:

— Я не использовала магию! — и побежала к профессору, который уже отряхивал с плеч пыль.

— А вот это уже что-то новенькое, — сквозь зубы прошипел он и выставил руку, жестом запрещая мне прикасаться. — Ложись на диван и открой метку, сейчас посмотрим, что можно с этим сделать.

Пытаясь собраться, я заторможенно моргнула и кивнула. На дрожащих ногах побрела к дивану, легла на твёрдую подушку и оттянула плед, оголяя татуировку, но прикрыла грудь. Нечего профессору пялиться на запретное. А то вдруг тоже глинтвейн в голову ударит, и всё. Попадос будет.

Тень мужчины накрыла меня, пряча за широкой спиной свет от огня в камине. Он наклонился, отчего длинные волосы полоснули по щекам, которые сразу налились жаром. Это всё немного пугало, но я сделала несколько вдохов, чтобы отпустить эмоции, которые закипали при виде Юмана. Что это на меня нашло? Может, профессор что-то подмешал в напиток?

— Когда тебе поставили метку? — спросил он, разглядывая орнамент на моей коже.

— Неделю назад, — взяв себя в руки, не дрогнувшим голосом ответила я.

— Значит, она активировалась, — фыркнул мужчина. Глубокая морщинка пролегла между бровей, а глаза потемнели (хотя куда ещё темнее-то?).

— Это из-за неё вас так шарахнуло? — немного наклонила голову, чтобы получше его разглядеть. — А можно её как-то снять или отменить?

Профессор выпрямился и отошёл от меня. Я сразу накинула плед на голое плечо и села. Мужчина опустился на диван и каким-то отстранённым голосом поведал:

— В нашем мире брак заключается через метки. Их ставит именно мужчина, так как к его роду будет примыкать женщина. Обычно такие знаки появляются на запястьях в виде браслета. Чем сильнее маг и его род, тем сложнее орнамент. Раньше я не особо этим интересовался, поэтому и не знал, что у вампиров свои метки, которые отличаются только самим рисунком и местоположением. Они появляются рядом с сердцем и не отражают силу рода. Маг, который ставит на избранницу знак, даёт ей кусочек своей силы. На рисунке метки это отражается. После ритуала бракосочетания супруги получают возможность пользовать дарами обоих. Я единственного не могу понять: почему у тебя изображена птица? Вы с Клармом оба лекари, этот дар должен быть общим, но никак не дополнением к основной силе.

Вспоминая разговор с вампиром, я постаралась объяснить профессору:

— Кларм способен видеть… как бы это назвать… Суть человека, его душу. Что-то в этом роде. Во мне он видел как раз-таки птицу.

— Он видит лэссу мага, я понял, — проследив за моим непонимающим взглядом, Юман решил пояснить: — Лэсса — это дух магии, который заключён в теле. Вам на лекциях не рассказывали разве?

— Такого не говорили уж точно.

— А ты видела, что изображено на метке Кларма?

— Роза в обруче стебля с шипами, — припоминая рисунок, который увидела сегодня на груди вампира. — И что это может значить?

— Трудно сказать. В тебе не один дар, — почесал подбородок мужчина, — Да и все способности он бы и не смог в себя принять после брака. Роза может значить огненную магию, а шипы — боевую. Но я могу ошибаться.

Я тоже попробовала связать метку вампира со своими дарами, но бросила это занятие, потому что интересовало меня другое:

— И как избавиться от этой фигни?

Профессор печально усмехнулся, что сразу напрягло, но осмелился ответить:

— Можно попробовать кое-что. Но тебе не понравится.

После таких слов обычно начинается что-то жуткое или опасное. Рисковать я не хотела, но следует всё-таки выслушать Юмана. Наверное…

Подняла глаза на профессора и мысленно попросила рассказать о его плане. Мужчина подобрался, словно готовясь к какой-то очень тяжёлой беседе, и на выдохе выдал:

— Метку можно перебить только другой меткой. Если маг сильнее другого, то именно его знак останется на коже избранной.

Он резко оборвал речь, отчего в комнате повисла гнетущая тишина. Профессор, скорее всего, ждал моей реакции, хоть какой-то. Но суть слов долетала долго.

— Намекаете, стать моим женихом? — выпучила глаза и уставилась на Юмана.

— Ну почему же, — усмехнулся он, — можешь попробовать поискать на улицах магов, которые перебьют силу рода первого вампирского клана и затмят своей меткой. А можешь просто согласиться на брак с господином Дреймоном, — на вампирской фамилии мы оба скривились. — Тебе выбирать.

Фыркнув, я отвернулась от него и насупилась. Это ж надо так вляпаться? Обложили, гады! Что мне теперь делать?

— А если ничего не выбирать и не пройти ритуал? — вымученно посмотрела из-под опущенных ресниц на профессора, в душе молясь на положительный исход.

— Через неделю после появления метки в течение двух суток необходимо закрепить связь ритуалом. Если не провести его, то оба мага умрут. Метка будет разрывать изнутри, стремясь соединиться с половинкой. У тебя поэтому всё горело, когда я тебя забирал. Знак требовал ритуала соединения. Сейчас просто действует моё заклинание, оно ослабевает действие метки. Но магии надолго не хватит, через пару часов станет хуже, и боль вернётся.

Голова просто рухнула в раскрытые руки и отказывалась верить в услышанное. Моя удача просто не знает границ. Где ж я так нагрешила и перед кем?

Получается, мне осталось меньше двух дней. За это время я вряд ли найду хотя бы одного сильного мага, который сможет избавить меня от вампирской метки. Попробовать, конечно, можно, но связывать себя с первым встречным не про меня. Страшно становится от таких мыслей.

Мы с Юманом прекрасно понимали, что выбора как такового нет. Все дорожки ведут только к профессору. Наверное, он и сам не рад такому исходу событий.

— А разводы у вас есть? — опять с надеждой посмотрела на мужчину, который тоже призадумался.

Профессор устремил грустный взгляд на меня. Тень легла на его лицо, скрывая эмоции, которые клубились во мраке глаз.

— Разорвать связь можно, но только плата за это велика, — он на миг замолчал, словно взвешивая, стоит ли рассказывать или нет. — На каждого накладывается обет, запрещающий навсегда связывать себя с другим магом. Только один брак и только один развод.

— Как у вас всё сложно, — печально выдохнула я. — И вы всё равно предлагаете мне стать вашей женой? Не боитесь пожалеть?

Юман продолжал смотреть на меня и без раздумий ответил:

— Предлагаю, потому что это единственный выход из ситуации. И не боюсь, — усмехнулся мужчина. — А ты боишься…

— Пойти на такое безумие, — перебила я. — Боюсь, конечно! Но, вы правы, выбора у меня особо нет.

Профессор отвернулся и как-то поник, спина его округлилась, а голова склонилась на руки. Он тоже делал выбор. Выбор, который может сломать ему жизнь. Юману, как и мне, придётся пожертвовать шансом обрести в этом мире любовь. Мы будет обречены на всю жизнь. И здесь будет распоряжаться сама судьба. Либо мы найдём общие точки соприкосновения, либо останемся одинокими.

Эти мысли выбили воздух из лёгких и заставили сжать кулаки до боли. Это у меня нет выбора. Я умру от метки, если откажусь от брака, и заберу жизнь Кларма. Он, конечно, козёл, но смерти его не желаю. Представляю, как он бесится сейчас от того, что я вновь пропала с радаров. Теперь ведь и его собственная жизнь под угрозой, если Кларм не проведёт со мной ритуал, то сам умрёт. Ха-ха-ха. Это уже истерическое…

Зато у профессора есть выбор. Он просто приносит себя в жертву, чтобы не тратить моё время попусту. Юман может просто бросить странную иномирянку на произвол судьбы и не упускать шанса обрести в этом мире счастье, семью. Зачем он предлагает такое? Я ведь своими руками вырву его сердце и заставлю отвечать за мои ошибки.

— Нет! Я не могу с вами так поступить, — оживилась и этим привлекла внимание профессора. — Вы не должны жертвовать своей жизнью, исправляя то, что я сама натворила.

— Ты своей ради меня рискнула, чуть от собственной силы не сгорела, — принялся отговаривать меня. — Я ничего не потеряю от брака с тобой. Наоборот…

— Но вы ведь подписываете себе пожизненный приговор на одиночество! — перебила мужчину, потому что эмоции лились через край, не желая останавливать поток. — Я не хочу принимать решение, жертвуя вашим будущим. Вы, конечно, не идеальны, но всё-таки шанс на нормальную жизнь имеете.

— Не успел даже метку свою поставить, а ты уже со мной разводишься. Не стыдно Лили? — вопросительно изогнул бровь профессор.

— Думаете, мы с вами станем примерной семейной парой? Очень в этом сомневаюсь, — фыркнула я и отвернулась от него. Нечего тут вселять в меня ложную надежду. Сердцем чувствую, что кончится это всё плохо. Да и что за пара из нас получится? По силе, конечно, мы подходим. Но характеры разные — у Юман он вообще отвратительный. И всю жизнь терпеть его равнодушие… Да и я не подарок. Профессор со мной поседеет раньше времени.

— Вот заодно и проверим, кто оказался прав, — угрожающий голос врезался в затылок и резко замолк.

Еле слышный шёпот заставил повернуться к мужчине, но чужая рука схватила левое запястье. Я удивилась, что Юмана не оттолкнуло как в прошлый раз, но потом поняла почему. Метка на груди заныла и стала выворачивать тело. Ноги и руки затряслись, словно в конвульсиях. Профессор не отпускал левую руку, продолжал что-то говорить, но выловить даже отдельные фразы не удавалось. Кожа под пледом нагрелась и пульсировала. Меня будто бросили в лаву и заставляли страдать от жара в бурлящей огнём жиже. Река боли перемещалась от груди к запястью. Теперь левую руку опалило огнём, но потом так же быстро отпустило.

Чёрные точки плясали в глазах, а звон в ушах сводил с ума. Тупая боль в голове заставила удерживать сознание. А чужое прикосновение к горячей ладони окончательно вернуло в явь.

Постепенно приходя в себя, я прижала ладонь к себе, мечтая успокоить ноющую кожу. Но заметив рисунок на запястье подпрыгнула.

— Зачем вы это сделали? — ударила в грудь профессора больной рукой и рухнула обратно на диван, потому что запястье вновь заныло.

— Зато теперь ты от меня никуда не денешься, — оскалился Юман и сел в кресло у камина. — Жду слов благодарности за спасение.

Наглый. Индюк. Каким был, таким и остался! Хотелось разгромить всё вокруг, кинуть что-то тяжелое в спокойного и довольного профессора. Пустить в полёт огненную птицу, которая легко расправится с его одеждой. Хотя нет… не надо. Не готова я видеть Юмана без одежды. Но всё-таки представила, как мужчина избегает атак магической птицы, которая всё равно задевает ткань футболки, и пепел мелкими частицами опускается на пол. А крепкие и накаченные руки профессора машут, создавая новые щиты и заклинания.

Щёки от таких мыслей опалило жаром, и я спрятала лицо за волосами, которые так удачно расплелись. Пульс не хотел замедляться, норовя выдать меня, как школьницу. Профессор ведь оборотень, слух, наверное, идеальный и чуткий.

— Кстати, забыл предупредить, — весело тянул интригу Юман. — Мы будем иногда ощущать эмоции друг друга. Советую, к-хм, сдерживать их.

Его слова окатили ледяной волной. Профессор мои эмоции теперь читать будет? То есть, я зря скрывала красное лицо, а он всё равно понял. Чудненько! Полный попадос…

Мне было жутко стыдно за свои мысли и картинки, которые рисовало воображение. И как мне теперь себя вести? Эмоции рядом с Юманом всегда накрывают опасной лавиной, готовой снести всё на пути. Даже сейчас магия огня загоралась от вспышек гнева и стыда.

Индюк самый настоящий! Предупреждать о таком надо! А вдруг я ещё чего-то не знаю? Или он умышленно что-то скрыл?

— Погодите, — осенило меня. — Но от метки Кларма я не ощущала чужие эмоции. В принципе ничего не чувствовала. Почему тогда ваша метка другая?

Я принялась рассматривать красивый рисунок, обхватывающий запястье. Тонкие и нежные белые линии изгибались волной, словно стебли цветка, на которых крепились мелкие лепестки неизвестного растения. Метка была бледной, она будто находилась под кожей. Пальцами второй руки я нежно прикоснулась к ней и аккуратно погладила, выводя каждой ответвление стебелька.

— Вампирские метки отличаются от общепринятых, но вряд ли не имеют таких же особенностей связи. Скорее всего ты просто ничего не испытывала к вампиру, поэтому ваша связь на уровне начальной метки не укрепилась. Ритуал бы, конечно, всё исправил.

— Хотите сказать, что моя метка работает, потому что я что-то испытываю к вам? — выгнув бровь, возмутилась я.

— Возможно, — усмехнулся он и продолжил смотреть на огонь.

Я замоталась в плед и подошла к мужчине. Теперь моя очередь смотреть на него сверху вниз. Профессор поднял довольный взгляд и задержал его на моих губах. От меня не ускользнула его перемена настроения, но я пресекла дальнейшие действия просьбой:

— Можно посмотреть на вашу метку?

Огромная ладонь легла в мою хрупкую и маленькую руку. Запястье Юмана обвивали точно такие же стебельки, но на них были не лепестки, а другие мелкие рисунки. Пришлось наклониться, чтобы изучить каждый. Маленькие огоньки пламени чередовались с мелкими розочками. Это показалось мне странным, и я неосознанно провела пальцами по рисунку, который неожиданно вспыхнул красным сиянием. Посмотрев на своё запястье, увидела, что и моя метка искрилась и переливалась.

— Это нормально, — успокоил меня Юман. — Но лучше не делай так, — послышался скрип зубов.

Я моментально отбросила руку, когда поняла, почему профессор так сказал. По телу пробежалась волна и пугающе потянулась внизу живота. А кровь забурлила, словно приказывая вернуть руку на вторую метку. Пришлось встряхнуть головой, чтобы прогнать необычные чувства.

— Почему они разные? — перевела тему и указала на своё запястье. — У меня какие-то лепесточки, а у вас огонь и розы. Вы сказали, что классические метки отображают род мужчины. Но у нас они разные.

Профессор закинул ногу на ногу и устало сказал:

— Я ничего не знаю про твой род, потому не могу утверждать — древний он или нет, но сильный точно. Возможно, в этом и проблема. Придётся навести справки о тебе, заодно узнаем, почему к тебе так благосклонна судьба — почти всеми дарами владеешь.

— А у вас, значит, древний род? — решила узнать хоть что-то о нём. — Почему вы тогда работаете профессором в Академии? Разве богачи не должны сидеть во дворцах и наслаждаться своими сокровищами в подземельях?

Профессор поднялся, теперь я казалась беспомощной букашкой на его фоне. Мужчина наклонился к моему уху, бархатный голос заставил встать волосы на затылке дыбом:

— Маленьким и любознательным девочкам пора спать.

Правда, не знаю, что сегодня со мной, но любые его слова манили. Хотелось слушать голос Юмана каждую секунду. Глубоко вдыхать запах моря и чувствовать громкий пульс, толкающий кровь по венам.

— Пожалуйста, не думай так громко, — усмехнулся мужчина и сверкнул чёрными сферами, где плясали мелкие звёзды.

Я пропустила его слова мимо ушей и поднялась на носочки, чтобы дотянуться до профессора. Мои губы с лёгкостью нашли его, нежно обхватывая в аккуратный поцелуй. Мужчина ответил мгновенно, прижав меня к себе. От ласки, которую он вкладывал в каждое движение, в каждый вдох, я чувствовала себя какой-то нужной и счастливой.

Почему-то мои мысли вернулись к той девушке из сна. С ней он вёл себя похожим образом, целовал с такой же нежностью, как меня сейчас. Смешанные чувства охватили сердце, подпитывая его необычным теплом. Это тепло не сравнить с огнём — оно более покладистое, бережное и уязвимое. Наверное, так можно описать то, что я чувствовала к профессору. Внешне он выглядел равнодушным, а временами холодным, словно в нём не было положительных эмоций. Но сейчас я ощущала его иначе. Юман казался беззащитным, открывая своё сердце для меня. Он медленно убирал шипы, которые возводил всю жизнь. Профессор относился бережно, будто я какой-то цветок, боялся повредить лепестки.

Вся свои эмоции я вложила в губы, которые не успевали полностью вкусить мужчину. Запах моря опьянял, подгибая колени. Вцепившись в сильные плечи профессора, я сделала судорожный вздох. Да, в такие моменты забываешь, как дышать. Особенно, когда он так смотрит— с искрой в глазах, с ноткой возбуждения. Заходить дальше поцелуев я не хотела, поэтому слабо оттолкнула его. Не желая отпускать, Юман схватил нижнюю губу зубами, заставляя вернуться на место. Я не растерялась, и сама укусила профессора за его губы. Грозно рыкнув, Юман сказал:

— Нарываешься.

Я лишь хмыкнул:

— Это вы нарываетесь.

Юман взглянул на меня своими чёрными сферами и ласково провёл рукой по щеке, заправляя прядь за ухо:

— Давай перейдём на «ты». Профессор я только в академии. А ты, между прочим, теперь моя невеста. Так что давай без этой лишней официальности.

Мне было непривычно. Юман старше меня, а тыкать в его сторону я просто не могла. Всё-таки уважала в глубине души. Да и воспитание не переплюнуть так легко. Тяжело будет смириться с тем, что Юман больше не будет моим преподавателем. Да и теперь у нас другой статус. У нас… Божечки.

Я понимала, что на интуитивном уровне меня тянуло к нему, но описать такое не способна. Судьба вечно сталкивала нас в коридорах, на лестницах. В любой неожиданной ситуации Юман находился поблизости. Приходил на помощь. Или же просто выводил из себя. Своим поведением, внешним видом, магией и сводящим с ума взглядом. За ним скрывались тайны, которые так манили. Хотелось разгадать его, как запретную книгу, узнать утаённые заклинания. Всем своим видом профессор подрывал все эмоции, заставляя их кружиться танцем в груди. Я не позволяла себе раскрывать сердце, потому что меня пугали те секреты, которые связали профессора по рукам и ногам. Как можно довериться человеку, который всё время врал? Но ниточка надежды с искрой пока прозрачных чувств тянулась к Юману.

Но всё-таки я не могу закрыть глаза на то, какой он. Всегда очаровывали эти гладкие волосы цвета воронового пера, спадающие на острые скулы. Тёмные, словно сам мрак, глаза, готовые вобрать в себя всё пространство, заставляли дрожать колени. Маленькие искры, сверкающие на радужке, переливались и мигали, как мелкие звёзды на ночном небе. Манящие губы, искажённые в устрашающей и хищной ухмылке. Сильный маг, способный уложить весь мир у своих ног, смотрел на меня с бурей эмоций.

Я нагло рассматривала его, шея затекла в таком положении — рост Юмана раньше не пугал меня. Сейчас же чувствовала себя на его фоне настоящей коротышкой.

— Пора отдыхать, огненная лилия, — тихий шёпот коснулся левого уха и обдал приятным теплом тело. А оригинальная кличка отозвалась мурашками, пробежавшими по спине.

Он отпустил меня и пошёл в темноту комнаты. Зрение долго привыкало к мраку, даже разглядеть впереди идущего профессора было тяжело. Но опираясь на слух, я всё-таки не заблудилась и нагнала Юмана. Он остановился у комнаты, отворив деревянную дверь, которая устрашающе скрипнула. Я побоялась заходить первой, но всё-таки набрала в грудь побольше воздуха и сделала первый шаг.

Ничего не видно, хоть глаза выколи! На ощупь нашла мягкий матрас кровати и рухнула на него. Юман, скорее всего, сразу смылся. И это только на руку. Могу спокойно подумать, не боясь быть прочитанной на эмоциональной волне. Или как это ещё назвать? Глаза слипались, и пришлось отложить эту идею на потом. Я с головой укуталась в мягкое и холодное одеяло, от которого пахло свежестью и лесом, и уснула.

Впервые спала, как младенец крепким и долгим сном. Тело наконец-то не ломило, мышцы не ныли. И на душе стало как-то спокойно. Ленивые лучи солнца пробирались сквозь зелёные шторы и приятно согревали не укрытые одеялом руки. Я медленно потянулась и решила осмотреть покои. Нежно-жёлтые стены украшали редкие картины с какими-то пейзажами, у двери стоял белый комод, на котором покоилась маленькая стопка книг. Напротив кровати располагался огромный шкаф, а рядом находилась ширма. Здесь явно не было душевой, поэтому предстояло выяснить это у профессора.

Я медленно встала с мягкого матраса и только сейчас вспомнила, что на мне ни клочка одежды. Не ходить же вечно в пледе? Уверенно ступая к шкафу, я открыла дверцы и увидела до верха набитые полки и множество вешалок с женскими вещами. Взяла в руки первый попавшийся наряд и обомлела. Это было то самое платье, в котором я видела незнакомку во сне. Догадка ударила под дых. Эта комната той девушки!

Как он посмел поселить меня сюда?! В комнату своей бывшей! Убью негодника! На части разорву! Спалю всё к чертям!

От переизбытка эмоций на кончиках пальцев заплясали огоньки, сжигая дорогую ткань в моих руках. Запах гари ударил в нос, но не отрезвил. А глаза почему-то защипало. Стало в моменте обидно и горько от осознания, что мной хотят заменить место этой девушки. Мы ведь с ней чем-то похожи.

Бросив дырявый от магии огня наряд на пол, я достала другое платье, и с печалью в груди заставила себя надеть его. Фиолетовый шифон юбки придал небольшой объём и спрятался за сиреневой тканью. Простой корсет завязывался спереди, скрывая декольте бантиком, а рукава с вырезом от локтя до запястья дарили мнимую свободу. Я вновь посмотрела на метку, а прикоснувшись, заметила, как она переливается серебряными оттенками. Одновременно завораживало и пугало.

В дверь постучали и без разрешения вошли. Профессор стоял у порога в знакомой рубашке чёрного цвета и классических брюках. Правда, взгляд его был немного обескураженным. Юман как-то странно рассматривал платье, а потом вообще убил одним словом:

— Красиво.

Вначале я удивилась такому комплименту, но потом вернула мысли, которые крутились у меня в голове:

— Красивый вкус у того, кто здесь жил до меня, — и отвернулась, поправляя кудрявые волосы, которые отказывались распутываться.

— Чувствую нотки ревности и злости, — усмехнулся профессор.