Дешевая магия

АДВОКАТСКАЯ РУЛЕТКА

Да, Лия обустроила все так, чтобы меня обвинили в убийстве Грэнтхема Кари младшего.

Вот женщина, обвиненная в колдовстве и сатанизме, которая публично ругалась с убитым, да еще затем обвиняла его в преднамеренном наезде на ее машину и нанесении физического ущерба находящейся на ее попечении девочке. Эта женщина под ложным предлогом убеждает своего бывшего юриста встретиться с нею у него в кабинете в воскресенье, в тот день, когда его жена пораньше отправилась в церковь. В полицию позвонил сосед, обеспокоенный гневными криками, доносившимися из кабинета юриста. Полиция прибывает на место. Юрист мертв. В здании никого нет, за исключением женщины и находящейся у нее на попечении девочки. И кто убил юриста? Шерлок Холмс не требуется, чтобы об этом догадаться.

И снова отделение полиции Ист-Фоллса не сочло возможным своими силами разбираться с этим делом, поэтому они опять вызвали полицию штата, которая отвезла меня в свой участок. Полиция допрашивала меня три часа — задавали те же самые вопросы снова и снова, пытались загнать в угол, придраться, запугивали и изводили. В конце концов, их голоса начали эхом отдаваться у меня в голове даже когда они отправлялись покурить или выпить кофе.

Они истолковали все, чем я занималась последние два дня, таким образом, чтобы это подходило под их теорию. Моя речь о сатанизме? Доказательство, что у меня отвратительный характер и меня легко вывести из себя. Мой срыв в кафе при пекарне? Доказательство того, что я — параноик и неправильно восприняла простое предложение выпить кофе, приняв его за сексуальное домогательство. Мое обвинение в умышленном наезде? Доказательство того, что я начала вендетту против Кари.

Все мои аргументы о черной мессе теперь рассматривались как излишние возражения, отрицание самого существования сатанинских культов имело целью скрыть собственное участие в подобных вещах. Может, Кари узнал правду и отказался защищать мои интересы в будущем. Может, это я хотела его совратить и устроила представление, когда он мне отказал. Может, он все-таки делал мне непристойное предложение, но неужели я на самом деле ожидаю, что полиция поверит, будто он так расстроился из-за отказа, что стал портить свой новенький джип «Мерседес», врезаясь в мою «Хонду», на которой я езжу уже шесть лет? Взрослые мужчины ничего подобного не делают. Такие мужчины, как Грэнтхем Кари младший. Это я — параноик. Или у меня галлюцинации. Или я просто сумасшедшая. Разве я не ворвалась в его дом как сумасшедшая, выкрикивая дикие обвинения и давая клятву отомстить? А что там с сообщениями Лейси о перебоях с подачей электроэнергии после моего посещения? Нет, полиция, конечно, не обвиняет меня в колдовстве — разумные люди в такую чушь не верят, — но я что-то явно сделала. По меньшей мере, я виновна в убийстве Грэнтхема Кари младшего.

По окончании третьего часа допросов двое полицейских сделали перерыв.

Несколько мгновений спустя дверь отворилась и вошла женщина тридцати с небольшим лет, которая представилась детективом Флинн.

Я мерила шагами комнату, внутри у меня все переворачивалось — все эти три часа я беспокоилась о Саванне. Она здесь, в участке? Или полиция позвонила Маргарет? А что, если это и есть план Лии — запереть меня в участке, чтобы ей удалось захватить Саванну?

— Вам что-нибудь принести? — спросила Флинн, как только зашла внутрь. — Кофе? Чего-нибудь холодненького? Бутерброд?

— Я не буду больше отвечать ни на какие вопросы, пока кто-то не скажет мне, где Саванна. Я все время о ней спрашиваю и получаю один ответ: с ней все в порядке. Этого недостаточно. Мне нужно знать…

— Она здесь.

— Где именно? Саванна является предметом спора об опекунстве. Похоже, ваши сотрудники не понимают…

— Мы понимаем, Пейдж. В настоящее время Саванна находится в соседней комнате и играет в карты с двумя полицейскими. Вооруженными полицейскими штата. С ней ничего не случится. Ей дали перекусить гамбургером, и она себя прекрасно чувствует. Вы сможете ее увидеть, как только мы закончим.

Наконец появился кто-то, кто не смотрит на меня, как уже осужденную преступницу, которой вынесли приговор. Я кивнула и села на свое место за столом.

— Ну, тогда давайте заканчивать, — сказала я.

— Хорошо. Вы уверены, что ничего не хотите? Поесть или попить?

Я покачала головой. Женщина устроилась напротив меня и склонилась через стол, почти касаясь моих рук.

— Я знаю, что вы были не одна, — сказала она. — Я слышала, что случилось с Грэнтхемом Кари. Сомневаюсь, что даже мистер Вселенная способен совершить подобное, не то, что молодая женщина вашего роста и веса.

Значит, это и есть «добрый полицейский». Предполагается, что я ей все выложу как на духу — более старшей по возрасту женщине, материнского типа, понимающей. Сидя там и глядя на Флинн, я поняла, почему такая многократно используемая полицейская тактика срабатывает. После нескольких часов криков, когда меня вынуждали чувствовать себя ублюдочной дегенераткой, мне отчаянно хотелось подтверждения, что я совсем не такая, чтобы кто-то сказал: ты не хладнокровная убийца и не заслуживаешь, чтобы к тебе так относились.

Я знала, что этой женщине на меня наплевать. Я знала, что она хочет только признания, чтобы избавить от дальнейшей работы коллег, которые наблюдают сквозь двойное стекло — зеркальное с нашей стороны и прозрачное для них. Тем не менее, я не могла не хотеть с ней поделиться, чтобы получить улыбку, сочувствующий взгляд. Но я знала, что делать этого не стоит, поэтому холодно посмотрела на нее и заявила:

— Мне нужен адвокат.

Ухмылка несколько подпортила излучаемое Флинн тепло.

— Ну, это сложно, Пейдж, учитывая, что его только что отвезли в окружной морг. Может, вы не понимаете всей серьезности…

Дверь открылась, и Флинн резко замолчала.

— Она прекрасно понимает всю серьезность, — заявил Лукас Кортес, — Именно поэтому она и просит адвоката. Я предполагаю, детектив, что вы как раз собирались удовлетворить просьбу.

Флинн отодвинула стул от стола.

— А вы кто такой?

— Ее адвокат, конечно.

Я попыталась открыть рот, но не смогла. Он был запечатан — не от отчаяния и страха, а заговором. Особым заговором, заставляющим замолчать.

— И когда Пейдж вас наняла? — спросила Флинн.

— Для вас она мисс Винтербурн, и она наняла меня вчера в два часа дня, вскоре, после того как отказалась от услуг мистера Кари из-за сексуальных домогательств.

Кортес бросил на стол папку. Пока Флинн читала первый лист и с каждым словом хмурилась все сильнее, мне удалось направить взгляд влево, чтобы увидеть Кортеса. Он притворялся изучающим плакат за моей головой, но на самом деле не сводил с меня глаз, как это и требовалось, чтобы я не могла произнести ни звука.

Этот парень знал кое-что из магии ведьм. Удивительно, но не шокирует. Я сама знала лучшие заклинания, и у меня в эти минуты появилось страстное желание направить несколько из них на него, но поскольку я оставалась неспособной произнести ни звука, то не могла этого сделать. И меня также расстраивало то, что он способен на такой заговор, который даже я не смогла освоить полностью. Так, секундочку… Если я сама не в состоянии обеспечить идеальный заговор, заставляющий человека молчать, то может ли этого добиться Кортес? Хм-м-м…

— Итак, вы — ее адвокат, — сказала Флинн, откладывая в сторону принесенные Кортесом бумаги. — Можете садиться и делать пометки.

— До того как мне было предоставлено время побеседовать с моей клиенткой с глазу на глаз? Вы меня удивляете, детектив. Я не вчера сдавал экзамен на право заниматься юридической практикой. А теперь, пожалуйста, обеспечьте нас помещением…

— Это прекрасно подойдет. Кортес улыбнулся совсем невесело.

— С прозрачным зеркалом и видеокамерой? Я еще раз прошу предоставить нам помещение, и возможность несколько минут побеседовать с глазу на глаз…

Кортес продолжал говорить, но я его не слушала. Я направила всю свою ментальную энергию на один последний удар. Ну! Моя нога дернулась, Кортес продолжал говорить, не осознавая, что я вырвалась из-под его чар.

Я оставалась в неподвижности, ничего не говорила, ждала. Минутой позже Флинн вышла из комнаты, чтобы найти нам другое помещение.

— Подделал мою подпись под юридическими документами, колдун? — тихо сказала я себе под нос.

К моему разочарованию, он не подпрыгнул, даже не дернулся. Мне показалось, что я увидела у него в глазах промелькнувший испуг — когда он понял, что мне удалось снять чары, но не исключено, что все дело в освещении. До того как Кортес смог ответить, вернулась Флинн и проводила нас в другое помещение. Я подождала, пока она закроет за собой дверь, затем села.

— Ты очень кстати, — заметила я. — Как удачно ты оказываешься рядом каждый раз, когда мне требуется адвокат.

— Если ты наметаешь, что я каким-то образом сотрудничаю с Габриэлем Сандфордом из Кабал-клана Настов, то позволь мне заверить тебя, что я не стал бы подмачивать себе репутацию такой связью.

Я рассмеялась.

— Ты слишком молода, чтобы быть настолько циничной, — заметил он, возвращаясь к своим бумагам.

— Кстати, о молодости. Если ты работаешь на Сандфорда, скажи ему, что я очень оскорблена тем, что он даже не потрудился прислать опытного колдуна. Тебе сколько лет? Двадцать семь? Двадцать восемь?

Он перекладывал бумаги с места на место.

— Двадцать пять, — наконец произнес Кортес.

— Что?! Ты и в самом деле только вчера сдал экзамен на право заниматься юридической практикой. Я оскорблена.

Он не поднял глаз от своей папки и даже не изменил выражения лица.

Боже, да у него на лице не было выражения, чтобы его менять.

— Если бы я работал на Настов, то логично было бы предположить, что они пошлют кого-то более старшего по возрасту и предположительно более компетентного, разве не так?

— Может, и так, но есть преимущества и в том, чтобы послать парня примерно моего возраста.

— Какие?

Я открыла рот, чтобы ответить, затем еще раз посмотрела на Кортеса — дешевый костюм, дешевая оправа, постоянное выражение лица как на похоронах — и поняла, что в этой игре никто даже не пытается меня совратить.

— Ну, знаешь, мне легче общаться с молодым человеком, может, мы начали бы симпатизировать друг другу… — заговорила я.

— Недостатки моей молодости значительно перевешивают преимущества, которые дает один возраст. Что касается моего появления как раз, когда тебе требуется адвокат, то позволь заверить тебя, что для этого не нужен свой человек в полиции или экстрасенсорные способности. Убийства в Ист-Фоллсе случаются далеко не каждый день, и сатанинские алтари появляются не часто. Предприимчивому юристу просто нужно поддерживать контакт с таким же предприимчивым местным жителем и убедить его быть в курсе новых слухов о тебе.

— Ты даешь взятки кому-то в городе, чтобы тебе на меня доносили?

— К сожалению, это легче — и дешевле, — чем ты можешь предположить, — Кортес отложил бумаги в сторону и встретился со мной взглядом. — Благодаря случившемуся с тобой, Пейдж, у меня есть шанс сделать карьеру. Естественно, конкуренция между адвокатами может стать жесткой, но, учитывая, что ты ведьма, я сомневаюсь, что за это дело станут бороться другие колдуны.

— Но ты готов стать исключением. Как… мило с твоей стороны.

Кортес поправил очки, причем потратил на это несколько секунд, словно используя паузу, чтобы решить, как лучше действовать дальше.

— Это амбиции, а не альтруизм. Я не стану притворяться. Мне нужно твое дело, а тебе нужен адвокат. Все просто.

— Все совсем не просто. У меня еще не закончились варианты выбора. Я уверена, что все еще могу найти адвоката.

— Если в дальнейшем ты захочешь меня заменить — нет проблем, — он встал. — Но пока только я один нахожусь здесь. Твой Шабаш очевидно не заинтересован в оказании тебе помощи, или они бы уже нашли для тебя адвоката. По крайней мере, ведьмы могли бы приехать сюда, чтобы морально поддержать тебя. Но их здесь нет.

Он почти добился цели, почти завоевал мое доверие, но затем этими последними замечаниями испортил всю работу. Я встала, широкими шагами прошла к двери и дернула ручку. Конечно, она оказалась заперта снаружи. Заговор, помогающий открыть запертые двери, использовать было нельзя ни в коем случае — у меня и так достаточно проблем. Когда я подняла кулак, чтобы постучать в дверь, Кортес поймал мою руку сзади. Не схватил, а просто поймал и держал.

— Позволь мне добиться твоего освобождения, — сказал он. — Прими мои услуги, бесплатно в этом случае, а после, если тебя не удовлетворит моя работа, ты можешь меня уволить.

— Bay — бесплатные юридические услуги. Как я могу отказаться?… Легко! Не пойдет. Мне не требуется твоя помощь.

Я высвободила руку и снова подняла кулак, чтобы постучать и вызвать кого-то из полицейских. Кортес положил ладонь на дверь, растопырив пальцы, закрывая место опускания моего кулака.

— Я предлагаю вытянуть тебя отсюда, Пейдж, — вся официальность исчезла из его голоса и я подумала, всего на секунду, что уловила какое-то беспокойство. — Зачем бы мне было это делать, если бы я работал на Кабал-клан Наста? Они хотят, чтобы ты сидела здесь, не способная защитить Саванну.

— А выберусь. Мне назначат залог, и я выйду.

— Я не говорю о залоге, я говорю о том, чтобы тебя вытащить. Навсегда. Без предъявления обвинения. С не подмоченной репутацией.

— Я не…

— А если судья не согласится на залог? Сколько времени ты готова сидеть в тюрьме? Оставлять Саванну на попечение других? — он встретился со мной взглядом. — Когда тебя нет рядом, и ты не можешь ее защитить.

Стрела попала в цель. В мою ахиллесову пяту. На мгновение моя целеустремленность покинула меня. Я колебалась. Я бросила взгляд на Кортеса. Он стоял и ждал, чтобы я согласилась. И хотя на его лице не читалось самодовольства, я знала: он предполагает, что я соглашусь.

Я стукнула кулаком в дверь, застигнув Кортеса врасплох. После второго удара Флинн распахнула ее.

— Этот человек — не мой адвокат, — заявила я.

Я повернулась спиной к Кортесу и вышла в коридор.

После того как Кортес ушел, они снова поместили меня в комнату, где держали изначально. Прошел еще час. Флинн больше не возвращалась. Никто не возвращался. Они просто оставили меня там — сидеть в одиночестве и закипать изнутри. Затем я стала мерить шагами комнату, потом стучать в дверь, чтобы привлечь хоть чье-то внимание.

Саванна находилась неизвестно где, незащищенная, с незнакомыми людьми, которые не представляли, какой опасности она подвергается. Тем не менее, меня снова сдерживали человеческие законы. По закону они имели право держать меня здесь «разумный период времени», перед тем как предъявить обвинения. Какой период времени они посчитают разумным?

Все зависит от человека, который станет его определять. Меня не волновало предъявление обвинения в убийстве — но только если я смогу выйти под залог и забрать Саванну домой.

Прошло почти два часа перед тем, как дверь снова открылась.

— Ваш новый адвокат, — объявил полицейский, которого я не встречала раньше.

На мгновение, одно отчаянное мгновение наивных надежд, я подумала, что Старейшины нашли кого-то для представления моих интересов. Но в комнату вошел… Лукас Кортес.