Дешевая магия

ЯВЛЕНИЕ

— Ты уже проснулась?

В момент своего внезапного пробуждения я увидела Саванну, направляющуюся ко мне через комнату. Затем она плюхнулась мне на кровать.

— Слава Богу, потому что Лукас готовит завтрак и это меня несколько беспокоит. Ты когда в последний раз проверяла огнетушитель?

Я села на кровати, огляделась, потом посмотрела на Саванну. Мне снится сон? Во время нашего последнего разговора она вылетела из комнаты и отправилась к себе, хлопнув дверью. Сейчас она роется в моем шкафу и болтает, словно ничего не случилось.

— Лукас говорит, что готовит омлет, но я ему не очень верю. Не похоже ни на один омлет, который я видела раньше. Ты сегодня вообще встаешь или как? Почти половина девятого. — Она приложила к себе мой зеленый кашемировый свитерок и улыбнулась. — Что ты думаешь? Может, зимой я уже смогу его носить?

— И кого еще ты собираешься в него запихнуть вместе с собой?

— Знаешь ли, не следует, таким образом, со мной разговаривать. Молодые девушки очень болезненно относятся к нелестным отзывам о своем теле. Я прочитала это в прошлом месяце в журнале «Семнадцать». И ты не толстая. По крайней мере, у тебя есть грудь.

Она повернулась к зеркалу, натянула футболку, но увиденный результат заставил ее нахмуриться.

— Может, у меня просто задержка в развитии?

Это та же девочка, которая вчера вызвала бесчинства у меня на лужайке? Которая затем клялась, что ей плевать, кто пострадал? Я говорила Кортесу, что мне нужно ее понять. Как? В одно мгновение она заставляет незнакомых людей атаковать друг друга, в другое превращается в нормальную тринадцатилетнюю девочку, которую беспокоят наряды и размер груди.

— …нам пора по магазинам! Я хочу новые лифчики и трусики. По типу твоих — атласные, с кружавчиками, разных цветов. Настоящее нижнее белье, а не это белое хлопчатобумажное. Не забывай: я в следующем году перехожу в среднюю школу. Мне придется переодеваться на физкультуру вместе с другими девочками. Даже если у меня и нет груди, я все равно не могу выглядеть, как ребенок.

— Саванна, — позвал Кортес из холла. — Я просил тебя не… — он замолчал при виде меня, сидящей на кровати в ночной рубашке. — Прости. Саванна, я же сказал тебе не будить Пейдж. Ей нужно выспаться. Предполагалось, что ты делаешь домашнее задание. Или ты забыла?

— О, пожалуйста! Мне угрожает опасность попасть в лапы к полудемону и подвергнуться промыванию мозгов, чтобы стать рабыней банды представителей мира сверхъестественного. Ты думаешь, кому-то есть дело до того, умею я спрягать глаголы или нет?

— Иди спрягай, Саванна, — сказала я. — Пожалуйста.

— И закрой дверь в комнату Пейдж, чтобы она могла отдохнуть. Пожалуйста.

Саванна фыркнула и вылетела из комнаты, правда оставила дверь приоткрытой. Я рухнула на кровать и подумывала еще немного поваляться, но подозревала, что если не встану сразу же, то, возможно, никогда уже не встану. Пришло время встретить новый день… чего бы он там ни принес.

Когда я зашла в кухню, Кортес стоял у плиты, повернувшись спиной ко мне.

— Саванна раскритиковала мой омлет, но уверяю тебя: его вполне можно есть. Если хочешь, могу сделать тосты.

— Я с удовольствием съем омлет. Завтра я поставлю будильник. Гостям не следует самим готовить завтрак.

— Тебе не нужно изображать передо мной хозяйку, Пейдж. У тебя и так достаточно поводов для беспокойства.

Я взяла два стакана и наполнила их апельсиновым соком.

— Насчет вчерашнего вечера… Поверь, я не хотела все на тебя сваливать.

— Ты ничего на меня не свалила. Твое беспокойство вполне оправдано, и, я думаю, нам нужно все это обсудить. Если ты хочешь поговорить…

— Мне хочется обсудить план действий. Вчерашний день был просто сумасшедшим, и я знаю, что носилась, как курица с отрубленной головой. Обычно я не настолько неорганизованна. После завтрака мне хочется сесть и все-таки обсудить план наших дальнейших действий.

— Отличная мысль.

Несмотря на заявления Саванны, омлет выглядел неплохо, а на вкус вообще оказался великолепным. После того, как мы оба приступили к еде, я заметила, как мигает лампочка на телефонном аппарате, показывая, что кто-то звонит. Кортес проследил за моим взглядом.

— Я отключил звонок, чтобы дать тебе поспать, — сообщил он. — Стоит…

— Нет, пусть так и остается. Ты вчера был прав. Мне следует просто просматривать номера звонивших. Я не хочу постоянно слышать звонки телефона и не хочу слушать эти дурацкие послания. А автоответчик отключен?

Кортес покачал головой.

— Я просто отключил звук. Это казалось самым разумным.

— Отличная мысль, — из комнаты Саванны донеслась громкая музыка, которую она только что врубила на полную мощность. Я бросила взгляд в сторону ее двери. — А она хоть перед тобой извинилась?

— Думаю, ее сегодняшнее настроение — это вид извинения.

— Она пытается быть милой.

— Вот именно.

— Как ты думаешь, она жалеет о вчерашнем? — спросила я почти шепотом. — Хоть чуть-чуть?

— Трудно сказать.

— Эй, — вдруг послышался голос Саванны, оказавшейся в дверном проеме кухни. — А кто-нибудь из вас хоть обратил внимание, как тихо сегодня утром? Я только что выглянула из окна и знаете что? Никого нет. Испарились, — она улыбнулась. — Словно магически.

— Да, я обратил внимание, — признался Кортес, отправляя в рот еще один кусок омлета.

— Ты собираешься что-то сказать?

— Например?

— О, прекрати, Лукас, — вздохнула Саванна. — Ты же больше не злишься на меня? Не нужно корчить такую мину. Признай — в конце концов, это была не такая уж плохая идея.

— Ты о чем? — спросила я. — О заклинании на бесчинства? Надеюсь, ты шутишь, Саванна.

Ее глаза потемнели.

— Нет, не шучу. Выгляни наружу. Выгляни! Их нет. Я заставила их уйти.

— Во-первых, ушли не все, — заметил Кортес. — Все равно остается небольшая группа. Да, большинство ушли, не исключаю, что частично благодаря твоим действиям, но в большей степени благодаря другому… — он прошел к кухонному столу и снял с него несколько листов бумаги. — Похоже, Ист-Фоллс устал от недавнего наплыва туристов.

Он положил листы на стол, за котором мы завтракали, перед Саванной и мной. Это были распечатки с веб-сайта, посвященного местным новостям.

— Надеюсь, ты не сердишься, Пейдж, что я позволил себе сегодня утром воспользоваться твоим компьютером. После вчерашних проблем я боялся, что количество народу перед домом может увеличиться. Когда я увидел, что произошло обратное, мне стало любопытно.

Я просмотрела статьи. Заголовок одной гласил: «С нашествием СМИ справляются по-старинке: запирая двери». В колониальной Новой Англии одним из самых серьезных наказаний, которому могло подвергнуть своего члена пуританское общество, считалось всеобщее игнорирование. Вместо того чтобы высылать провинившегося, его просто как бы исключали из общества, притворялись, что он не существует. Родители всегда знают, насколько действенным является такое наказание: самое худшее, что можно сделать с ребенком, — это его игнорировать. И именно это сделал Ист-Фоллс по отношению к толпам незнакомцев, которых привлекло случившееся со мной.

Граждане Ист-Фоллса лишь полдня терпеливо сносили нежданное бедствие, казавшееся похуже нашествия саранчи, а затем отправились в свои дома, заперли двери и отключили телефонные аппараты. Таким образом, представителям СМИ не удавалось взять ни у кого интервью. Затем, когда пришло время ужина, никто из прибывших не смог найти ни одного открытого ресторана в радиусе двадцати миль от Ист-Фоллса. Даже бакалейная лавка и галантерейный магазин закрылись раньше обычного. Когда прибывшие попытались найти места для размещения на ночь, оказалось, что во всех мотелях, гостиницах, пансионах в округе нет свободных мест.

Люди, конечно, могли поехать в Бостон, чтобы поужинать там и разместиться на ночь — если у них хватит бензина. Все местные автозаправочные станции закрылись в девять. Это не остановило самых отважных репортеров и страстных любителей упиваться чужим горем, и они остались, но большинство решило, что все-таки делать этого не стоит. Никто не дает интервью. Я не выхожу из дома. Мертвые на местном кладбище не встают. По большому счету в Ист-Фоллсе смотреть нечего. Во всяком случае, пока.

— Это все чушь, — заявила Саванна, смахивая бумаги на пол. — Люди не уезжают из-за этого. Они уехали из-за меня, из-за моего заклинания.

— Может, твое заклинание и испугало нескольких, — заметил Кортес. — Но при обычных обстоятельствах случившееся только усилило бы интерес общественности. Да, некоторые бы уехали — те, кто стали жертвами, и те, кто не принимал активного участия в насилии. Но заклинание на бесчинства обостряет тенденции к насилию. Те, кто получили удовольствие, выплеснув эмоции, остались бы. И появились бы другие — те, кто надеялся бы на повторение. Без этого всеобщего запирания дверей ситуация бы только ухудшилась. Я знаю, что ты не понимаешь всех последствий использования этого заклинания.

Саванна недобро прищурилась.

— Я точно знала, что делаю, колдун.

— Не смей так с ним разговаривать, — сказала я. Кортес поднял руку.

— Ты не понимала, Саванна. Я это знаю. Никто не заставляет тебя отвечать…

— Но это сделала я! Я от них избавилась! Я! Вы, вы двое совершенно не представляете… — она схватилась за скатерть, дернула ее на себя и тарелки разлетелись по полу. Затеи она развернулась и с гневным видом вылетела из кухни.

Когда я встала, чтобы идти за Саванной, позвонили в дверь.

— Проклятье! — воскликнула я. — Неужели это никогда не закончится?

— Давай я открою. А ты пока просто не обращай на Саванну внимания.

Он направился к двери, а я последовала за ним.

Кортес посоветовал мне подождать, находясь вне зоны видимости, пека он открывает дверь. Хотя прятаться мне никогда не нравилось, в его словах был смысл. На лужайке все еще оставалось человек девять-десять, которые ждали моего появления. После случившихся прошлым вечером бесчинств я не могла рисковать еще одной ужасной сценой.

— Доброе утро, полицейский, — поздоровался Кортес.

Я начала сползать по стеке. Что еще? За последние несколько дней я видела больше полицейских, чем в еженедельной программе «Закон и порядок», которая идет по выходным.

— К вам из отдела соцобеспечения, — послышался голос. — Они пришли к мисс Винтербурн. Я решил, что, наверное, лучше проводить их до дверей.

Что сейчас может быть хуже, чем появление полиции? Появление представителей организации, заботящейся о благополучии ребенка.

— Если не ошибаюсь, вы договаривались на вторую половину дня, — заметил Кортес. — Мы ценим вашу заинтересованность в благополучии Саванны, но я все-таки должен попросить вас прийти в оговоренное время. Вчера вечером тут произошел некий инцидент, сложилась очень неприятная ситуация, и как вы можете представить, у моей клиентки была трудная ночь и она еще не готова принимать посетителей.

— Этот «инцидент» и послужил причиной нашего раннего визита, — ответил женский голос. — Нас очень беспокоит ребенок.

Ребенок? О, все правильно… Находящаяся у меня под опекой беззащитная девочка, которая сейчас забаррикадировалась у себя в комнате. О боже! Они захотят увидеть Саванну? Конечно, захотят. Именно за этим они сюда и пришли — чтобы оценить мои родительские навыки. Я бы рассмеялась, если бы не была готова расплакаться.

Кортес спорил несколько минут, но вскоре стало очевидно, что он колеблется. Я не винила его. Если мы откажемся впустить представителей отдела соцобеспечения, они решат, что нам есть что скрывать. Ну, у нас на самом деле есть что скрывать. И много чего. Но Бог знает, если мы не впустим их сейчас, ситуация может еще ухудшиться, когда они вернутся.

— Все в порядке, — сказала я, выходя в холл. — Заходите, пожалуйста.

Женщина лет пятидесяти с короткими стрижеными золотисто-каштановыми волосами представилась Пегги Даре. Я не уловила имени сопровождавшей ее робкой блондинки. Это не имело значения: вторая шепотом поздоровалась и больше не произнесла ни звука. Я проводила их в гостиную, предложила кофе или чай, но они отказались.

— Мы можем увидеть Саванну? — спросила Даре.

— Она отдыхает, — ответил Кортес. — Как я уже говорил, у нас у всех была трудная ночь. Естественно, что на Саванну, учитывая ее молодость, больше всех повлияло увиденное насилие.

— Она очень расстроена, — вставила я.

— Я понимаю, — сказала Даре. — Конечно, поэтому мы сейчас и находимся здесь. Если вы позволите нам поговорить с Саванной, мы, возможно, определим размеры нанесенного ущерба.

— Ущерба? — переспросил Кортес. — Это кажется несколько спорным.

— Мы не относимся к делу предвзято. Наоборот, мы пришли, чтобы честно разобраться с происходящим, мистер Кортес. Мы хотим для ребенка только хорошего. Можем ли мы ее увидеть?

— Да, но если не ошибаюсь, частью ваших обязанностей является оценка физического окружения. Давайте начнем с этого.

— Я хочу начать с разговора с Саванной.

— Как я уже говорил, она спит, но…

— Я не сплю, Лукас! — заорала Саванна из своей комнаты, — Ты лжец!

— Она очень расстроена, — повторила я. Кортес повернулся к холлу.

— Саванна? Не могла бы ты подойти к нам на минуточку? Здесь пришли из отдела соцобеспечения. Они хотят с тобой побеседовать.

— Скажи им, чтобы проваливали ко всем чертям! Молчание.

— Да, давненько я такого не слышала, — сказала я, пытаясь улыбнуться. — Простите. Я пытаюсь бороться с ее выражениями. Она очень расстроена.

— Больше, чем расстроена, — добавил Кортес. — События прошлого вечера оказались крайне травматичными. Пейдж все утро пыталась ее успокоить. Может потребоваться профессиональная помощь.

— Профессиональная помощь требуется совсем не мне! — заорала Саванна. — Я-то не бегаю по округе, пытаясь спасти мир. Интересно, что бы психотерапевт сказал на это?

— О чем она говорит? — уточнила Даре.

— Она запуталась, — сказала я.

— Я ни в чем не запуталась! И я не имела в виду только Лукаса. Я и тебя имела в виду, Пейдж! Вы оба спятили. Съехали с катушек!

— Простите, — извинилась я и пошла к двери Саванны.

Когда я добралась до ее комнаты, дверь распахнулась. Саванна гневно уставилась на меня, затем проследовала в ванную и заперлась изнутри. Я схватилась за ручку и покрутила ее.

— Открой дверь, Саванна.

— Могу я вначале пописать? Или теперь ты и это собираешься контролировать?

Я колебалась, потом вернулась в гостиную. Даре с напарницей сидели на софе с ошарашенным видом.

— У вас… у вас, кажется, проблемы с дисциплиной, — заметила Даре.

Вдруг Саванна заорала. Я понеслась к двери в ванную, на бегу бормоча себе под нос слова отпирающего заговора. До того, как я успела схватиться за ручку, дверь резко распахнулась и Саванна бросилась в холл.

— Началось! — орала она. — Наконец-то! А то я уже начинала думать, что они никогда не придут!

— Кто не придет? — спросила я, спеша к ней. — Что с тобой?

— Со мной все в порядке, — она улыбнулась. — Месячные начались.

— Месячные?

— Да. Первые. Начались.

Она бросилась мне в объятия, обнимала меня, прижималась ко мне и поцеловала меня в щеку. Это было первое спонтанное проявление любви, которое она когда-либо демонстрировала, и я могла только стоять, как идиотка, думая: «Ну, это многое объясняет».

— У тебя… начались месячные?

— Да! Разве это не прекрасно? — Саванна развернулась и потрясла кулаком в воздухе. — Ну теперь держись, Лия! Я… — она резко замолчала, заметив Даре и ее напарницу, которые стояли в коридоре. — А вы кто такие, черт побери?