Дочь Мидисы

Дарина. Засада

Через ещё неделю начались неприятности. Ребята ушли с утра, как обычно, я осталась тренироваться с бытовой магией. Точнее пыталась магией мыть посуду. И это было как-то нервно. Неправильно. То мыло от воды отделялось, то тарелка не держалась… в итоге я психанула и подошла к окну, да так и застыла. Хорошо подошла сбоку. Как учили ребята. Уже автоматически, видимо. Они меня заставляли отрабатывать навыки пока это не переходило в привычку, а для этого даже будили среди ночи и просили сделать какие-то вещи. Там, из-за кустов в направлении домика шел очень быстро и уверенно послушник, но я его не видела раньше. Да и послушники тут какие? Чаще невысокие, худощавые, либо полные, но спокойные, передвигаются расслабленно. А этот здоровый, крепкий, высокий, руки с мою ногу и идёт иначе. Быстро, но без суеты. Голова покрыта капюшоном полностью, да так, что и лица не видно. Не к добру.

Недолго думая, я все бросила и нырнула под кровать, забилась в угол и стянула одеяло пониже.

Прошла минута, пять минут… открылась дверь. Мужик зашёл, и это при том, что дверь была закрыта на засов с внутренней стороны. Сердце упало в пятки. Страшно. Хорошо, что в ней замок такой, что двигает этот самый засов. Вставляешь ключ, пока проворачивается шестерёнка, двигается засов. А то догадался бы, что кто-то внутри, а так вроде как дверь заперли. Он походил, потрогал вещи, воду, в которой я мыла посуду. Хорошо, что так как мыла магией, подогревать ее не стала, что-то оценил и вышел.

Через пятнадцать минут я вылезла и решила проверить, ушел ли. Передвигалась, как учили ребята, максимально тихо. Из окна его видно не было. Развернулась и залезла на стул, отодвинула брусок между потолком и стеной. Образовалось маленькое окошко в другую сторону. Там его тоже не видно. Отверстие находилось в том месте, где выступает козырек крыши, и давало обзор вдоль стен, что окружали территорию мечети. Чуть отклонилась и заметила там в зарослях кустов, спиной ко мне, и лицом к идущим к домику засел этот человек. Даже для меня с этого ракурса разглядеть его было сложно, мешала листва. Капюшон он снял. Оказался обладателем длинной темной косы до талии.

Засада!

Что делать? Если мужчины придут, он сможет их схватить или убить. Да и раз не уходит, он должно быть не один. А если один, то, возможно, уже доложил о находке. Надо бежать и предупредить. Вопрос как? Можно одеться неприметно и попытаться тихо выйти, и бегом бежать. От него одного, может, и убегу.

Но я не успела. Прошло несколько минут. Пока я одевалась в рясу послушника и прятала свое лицо, к засаде присоединилось ещё шесть человек. Один из них присоединился к предыдущему, остальные тоже расселись с разных сторон. Я окружена. И их не один, а семеро. Какой кошмар. Что делать? Как назло, сам домик находится в отдалении от выхода из мечети, и тут редко когда вообще народ проходит. А если и пройдет — эти “неправильные послушники” засели в кустах, которые находятся у стены и около самого домика. Их просто так не заметишь.

Теперь я могу разве что подать сигнал. Да и как-то выбраться из домика бы. Но как? Стоит мне начать мельтешить эта семёрка меня увидит. Надо что-то, что можно увидеть издалека, при этом не выдать себя и ещё лучше устроить так, чтобы появилась возможность выбраться.

Через полчаса я собрала все в волшебную сумку Колина. Даже еду и местную всё ещё грязную посуду. Надела на себя под рясу рюкзак, повесив его вперед на грудь. Ну не на спину же? Горбун это уж слишком заметно. А так, приспустила лямки и вроде как толстяк. Накинула капюшон.

Ну что ж. Страшно до ужаса. Главное решиться. Уж лучше, если я сгину одна, чем все мы трое. Лучше так. Лучше одна смерть, чем три. Светлая, помоги мне. Но все же попытаться спастись стоит.

Ножом отковыряла небольшой пласт стены у самого пола, достаточного размера, чтобы я хоть как-то могла протиснуться. После отковыряла пару крупных камней. В следующем слое, уже совсем около пола, проделала небольшое отверстие для дыхания. Чтобы не угореть. Осталось только разломать остальной уличный слой, но это позже. Иначе меня заметят.

Раскидала солому повсюду. Полила обильно маслом для розжига и сверху на кровать кинула горящую ветку из камина.

Кровать вспыхнула, как спичка. Огонь быстро перемещался дальше, и вот уже горят шторы. Я спряталась в углу у дырки, что отковыряла. Рядом со мной стоял шкаф и стул, загораживая от тех, кто мог подглядывать в окно.

Выйти я по-прежнему не могла. Поэтому магией заключила себя кокон воды, который был на расстоянии пары сантиметров от моего тела. Щиты мы ещё не учили, так что вышло, как вышло. Предметы спокойно проходили через эту преграду, но вот огонь затухал. Дышать, несмотря на отверстие, становилось все тяжелее.

С улицы послышались разговоры. Я выглянула в отверстие, чтобы лучше слышать. Хорошо, что свое убежище в доме я сделала около того отверстия.

— Что произошло?

— Не знаю. Может из очага, что выпало. Он погашен был?

— Нет. Но там угли еле тлели и их немного было. Не должно.

— Должно, не должно, да только сейчас сюда вся мечеть сбежится. Толку караулить уже нет. В такой толпе мы их и не заметим. Да и близко они теперь не приблизятся.

— Уходим.

Как только они отступили, я продолбила отверстие в стене до конца и вылезла наружу. Они могли по-прежнему следить за дверью. Волосы и часть рясы я все же подпалила, пришлось гасить. Благо вода была в доступности. К моменту, когда они решились отступать, в доме начала уже обваливаться крыша. Я чуть не сгорела заживо.

Кустами добежала до купален. Вбежав в помещение, направилась в рабочие помещения, где сейчас были все. Самое жаркое время дня всегда пережидали в помещении. Кричала “Пожар!”

Далее и правда, все всё побросали и выбежали на улицу к домику гасить пожар. Послушники встали в цепочку и таскали воду. У двоих были артефакты, что позволяли управлять небольшим количеством земли. Они засыпали остатки домика.

Через минут двадцать я заметила в толпе Колина с Кимом, но меня они не видели. Я их позже, как погасили домик, поймала у стены. Обессиленных и поникших. Они сидели, опустившись на землю, чумазые, злые, всклокоченные. Потерявшую всякую надежду. Крыша в доме обвалилась до их прихода, так что пока не разберут мусор, не поймут, что жертв нет. Бедняги. Искренне переживают ведь.

Тихонько подошла ближе и опустилась рядом с Колином. Он даже не дернулся. Сидел с опущенной головой, руки локтями на коленях, пальцами вцепившись в волосы. Больно, наверное. Я тихонько толкнула его локтем в бок. Не отреагировал. Тогда тихо позвала. Пальцы разжались, голова медленно поднялась. Глаза на пол лица неверяще уставились на меня. Не поворачиваясь, он взял за руку Кима и дёрнул в нашу сторону. Тот тоже застыл. А потом Колин с силой прижал меня к себе, сминая до боли руками. Хорошо домик гасили весь остаток дня. Так что было уже темно. И мы сидели в таком закутке, что не просматривался издалека. Ким пересел с другой стороны от меня и тоже обнял. Спросили, что произошло. Я коротко рассказала. После этого был ещё один этап вырывания волос и уже отчитывания меня никогда так не делать. Они не кричали, говорили громким шепотом, но эффект был, и даже очень. Я чувствовала себя последней дурой. Они готовы были пожертвовать собой ради меня, я сама — цель и я же чуть не погибла. Если бы это случилось, то последствия бы точно были, и не только для нас троих, но и на политической арене. Много всего ещё мне выговаривали. Успокоились они далеко не сразу. К этому времени стало совсем темно. Зажглись окна в мечети.

Успокоившись и уже утешив меня после своих излияний, и поблагодарив за такую самоотверженность, меня попросили переодеться. Забрали рюкзак, выдали одежду, спрятали рясу и вывели на улицу.

Мы тихо вышли через боковой механический проход в стене, что маскировался под стену. Если не знать, что торчащая тонкая ветка у дерева — это на самом деле металлический рычаг, в жизни не догадаешься. Внешне один в один. Выбравшись петляя прогулочным шагом, мы дошли до гостиницы практически на другой стороне города. В ней не было ничего особенного. Место для людей среднего достатка, вторая линия от моря. Внутри просторное помещение почти в ширину всего этажа, со слегка обшарпанной деревянной стойкой, небольшими обеденными столиками и стульями. За столиками сидел народ, ужинал, выпивал. На нас внимания не обратили, так как за одним из столиков разразилась драка.

За стойкой сидел пожилой пухленький мужичок с длинной белой бородой. Он, глядя на это безобразие, потеребил бороду и подозвал охранников. Через пару минут дебоширов уже вывели на улицу. Затем он уже заметил нас и, оглядев, заметив и оружие на мужчинах, и добротную одежду, спросил:

— Комнату господин?

— Да. Будьте добры. С цветком азалии на подоконнике.

— Азалии нет. Есть гибискус.

— У меня на него аллергия.

— Тогда без цветов. Идёмте за мной.

И все это совершенно ровным голосом. Подозвал мальчугана лет пятнадцати и, попросив присмотреть за стойкой, подозвал нас. Мужчина вошел в дверь за стойкой, мы за ним. Потом по коридору и по металлической лестнице в подпол. Там оказалась ещё одна неприметная дверь. Если бы он не открыл ее, честное слово, в жизни бы не нашла. Ее открыл снова какой-то хитрый механизм в земле. Дальше куда-то вниз по ступенькам и ещё почти два часа по темному туннелю. Свет лился только от светлячков Колина и моего малыша, что я научилась делать с пару дней назад. Выбравшись на улицу, прошли ещё с пару кварталов и вышли к маленькому домику при лесопилке.

— Вот ключ. — скрипящим и тихим голосом объяснял мужчина — Лесопилка пустая. Вся ваша. Завтра пришлю человека, поможет.

— Спасибо. — поблагодарил, забирая ключ Ким.

— Колодец во дворе. — уже скрываясь в темноте бросил нам толстячок.

Там мы прожили ещё пару недель.

Вообще, если бы не опасность, город бы мне понравился. Особенно теперь, когда я свободна.

Например, большое впечатление на меня произвел ночной базар. Это что-то из разряда восточной сказки из детских книжек. Ночь. Прохлада. Яркий свет фонарей, маленьких магических лампочек, подвешенных на площади. Люди все так же торгующие и покупающие товары, но со скидкой, так как рынок ночной. Соответственно налог пониженный в это время суток. Ходят торговцы с маленькими тележками или корзинками с едой. Они волшебно пахнут и даже виден исходящий пар, так как на улице прохладно. Циркачи и музыканты развлекают народ. Вот девочка лет двенадцати идёт по канату, мужчина изрыгает пламя или силач какого-то прям невероятно огромного размера поднимает сразу четырех девушек на скамейке. Повсюду веселье, смех, шум. Это было здорово.

К нам в поместье иногда заезжали артисты, но это было совсем иначе. Все очень чинно-благородно, и мы могли это смотреть только с нашего балкончика.

Эти прогулки по ночному базару я запомнила на долго. Мужчины заранее спросили, была ли я на таком. Узнав, что нет, решили побаловать и дать чуть больше свободы. Гуляли мы долго, и я смогла перепробовать почти все местные деликатесы, что не приносили в поместье. Посмотреть несколько выступлений. Все это время мужчины тоже отдыхали, расслаблялись, но если Ким отходил, то Колин предпочитал оставаться рядом со мной и держать за руку. В такой толпе легко потеряться, объяснял он. И это была правда, очень уж много народу. Но ощущение его руки, держащей мою, ещё долго не отпускало, даже после того, как мы возвращались домой.