Дочь Мидисы

Дарина. Идея

— Всем привет. — сказал Колин, вернувшись с очередной прогулки и как будто полный сил и энергии. Что произошло?

— Привет, привет. Как море? — с любопытством спросил Ким.

— На месте. Меня тут безумная идея посетила.

— Ну, хоть кого-то посетила. Давай, жги! — скомандовал Ким, развалившись в кресле.

— Я вот думаю, а что если пойти не караваном вдоль гор, а прям по пустыне к дальней границе гор?

— Ты свариться решил? Как мы выживать будем? Животные столько не протянут. Там воды считай нет.

— Вот эта идея меня как раз и посетила. Видел я у степняков такие детские игрушки. Выглядят они как маленькие лодки с большим парусом. Они на доску крепят колесики и за счёт ветра и паруса гоняют на них прямо по земле, как по воде. Если сделать такую, но больше и низ с бортами. Спереди, как нос корабля и в остальном, так, чтобы удобно было держаться.

— Хм… может быть. Есть что-то в этом. Снизу можно не колесики, а может полозья поставить, как для льда, но погрубее, из дерева вполне подойдут.

— Я слышала о подобном. Так, говорят, некоторые контрабандисты ездят в Талии. — вмешалась я — Но ветер не постоянный. Может исчезнуть или свернуть в другую сторону. Они часто застревают в одном месте и весьма надолго. Оттого ходят только проверенными маршрутами. От оазиса до оазиса. А это ближе к Грынскому княжеству. Таких уже давно не встречали. Слуги султана выяснили маршруты и переловили в свое время.

— Так я ж маг-ветра. Поедем туда, куда захочу и стоять не будем. Разве что на ночь. — подмигнул мне Колин.

— В смысле? — удивилась я. — Я думала, магия влияет на цвет глаз. У тебя они темные, карие, да и я видела, как ты огнем пуляешь. Ты мне шары огненной магией показывал!

— Я маг ветра со слабеньким даром огня, как побочным. Но основной дар у меня ветра. Поэтому шпионить ухожу в основном я. Могу сделать так, что даже шепот на приличном расстоянии услышу или, если нужно убегать, прыгать высоко. Ты что, не помнишь, как мы по крышам бегали? Или думаешь ты бы все эти улицы между крышами сама перепрыгнула? А вот что касается глаз, то они у меня темно серые именно поэтому. Часто кажутся карими. Это да.

— Да как-то я была так напугана, что сильно и не задумывалась как прыгали.

— Теперь ты знаешь.

— Так. Колин. А что нам для этого надо? — забеспокоился наша хозяйственная половина Ким. — И в городе ничего не изменилось?

— Нет. Там все так же глухо и печально. Даже мышка не проскочит. Хотя досматривать стали халтурнее, но не на столько, чтобы мы проскочили. Максимум в ворота. На корабль даже соваться нет смысла.

Нам нужно сделать лодку, мачту и купить много хорошей плотной ткани на парус, веревки. Хорошо, что в этот раз наше укрытие на заброшенной лесопилке.

Не то слово, подумала я. Нам даже выходить наружу не нужно. Зайти в соседнее помещение и все.

— На рынке брать ткань — заметят. Да и сложно много найти. — сделал вывод Ким.

— А нам рынок и не нужен. — я внесла свою лепту — Мы всегда ткани для одежды и на многое другое очень много закупали, шили сами, так дешевле. Закупаться лучше всего за городом у складов. Там есть район, занимающийся тканями, они их и изготавливают, и красят. Все там и берут. Ведь дешевле почти в 2 раза, чем на рынке. Не выгодно, только если надо уже пошить одежду, за это дорого берут.

— Тоже мама Ариша? — уже привычно спросили мужчины.

— Нет. Наш кладовщик. Старик Рамон. Кстати, доски можно там же взять. Склады с деревом и всем подобным ближе к морю только.

В итоге так и поступили. Ребята арендовали телегу и съездили за всем, притворившись слугами с моего же бывшего дома. Колин прямо на своей одежде попроще изобразил символ дома, взяв оттиск с моей одежды. Потом они увлеченно колотили и строгали. Я взяла на себя все остальные обязанности. Благо готовить Ким меня уже немного научил, и это получалось вполне неплохо. Мужчинам даже нравилось.

Кроме этого, я занималась парусом. Пришивала туда специальные зачарованные веревки и делала пряжки, чтобы в случае необходимости быстро можно было как раскрыть парус, так и свернуть.

Через неделю все было готово и ткани хватило даже на то, чтобы натянуть большую палатку, которую мы планировали сделать на корме лодки. Сейчас ребята ее каркас и делали.

Лодка разбиралась на три части и парус. Сама по себе была небольшой. Может три на пять метров.

Нам взялись помочь Маркус и ещё пара агентов, которых привел толстяк из гостиницы. Они взяли на себя довести нос и мачту лодки. Маркусу даже удалось задержать отправление послушников в соседний городок. Оно должно было состояться ещё полторы недели назад, но сперва сгорел домик, потом он уже сговорился с ними и придержал отъезд. Мы сами провезем парус под видом ткани, а из задней части лодки получилась разборная телега. Палатку, как закончат, разобранную, сложат в телегу. Встретимся же потом в пустыне. В месте, что находится в дне пути от караванного пути на восток и семи днях по самому этому пути. То есть от ворот до встречи мы будем двигаться около восьми дней. Можно было и раньше, но не факт, что мы сможем оторваться от караванов, с которыми попадём на тракт. Наша задача будет сделать так, чтобы мы попали в промежуток между ними.

Отъезд приближался. Я готовила ужин. Мужчины ушли закупаться едой в поездку, заодно посмотреть есть ли изменения. Рагу подходило, кускус уже отставила в сторону. Хорошо. Осталось дождаться мужчин. Они будут через час. Как раз мясо дойдет.

Тут ворвались ребята. Ким, складывая одежду прямо на пороге, скомандовал:

— Дарина, уходим. Одевайся.

— В смысле, мы же послезавтра планировали?! — замерла я с тарелками в руках.

— Планировали. Но я засек агента, что крутился у лесопилки. Думаю, через час максимум тут уже куча народу будет. Сейчас он пока ушел, чтобы не светиться. Это тот же длинноволосый, что мы прошлый раз видели, когда дом горел. — подтвердил мои худшие страхи Колин, тоже скидывая все и запихивая в рюкзак.

— А как же палатка — навес от солнца? Еда, я почти закончила.

— Натянем ткань как-нибудь. На месте уже придумаем. Еду жалко, конечно, но жизнь дороже, нет?

Я уже доставала приготовленную одежду. Больше не говоря ни слова, мы развернулись друг к другу спинами и быстро надели приготовленные костюмы. Полный грим нанесем позже. Пока нанесли основу грима только на лицо. Выглядит это грубо, но на улице уже опустились сумерки. Ещё несколько минут и станет темно. Так что недочетов будет не видно. Я поверх замотала лицо поплотнее.

Ткань и рюкзаки мы отнесли заранее к гостинице толстяка. Я так и не узнала, как его зовут, так что про себя называла толстяком. Поэтому сейчас просто вышли, заперли лесопилку и пошли очень спокойно, можно сказать прогулочным шагом между прохожих. Я поинтересовалась, почему так неспешно идем по улице. Колин ответил, что если будем торопиться, то только привлечем внимание. Ким сразу же отстал и пошел другой дорогой. Сейчас три человека только количеством могли привлечь внимание.

Уже идя по улице за одним из поворотов, я заметила и смогла рассмотреть того длинноволосого мужчину. Молодой, крепкий, где-то чуть больше тридцати. Выглядит как грын. К нему ещё из двух поворотов присоединились ещё четверо. М-да… вовремя мы.

Таким образом мы дошли до гостиницы. Запрягли телегу, через минут пятнадцать присоединился Ким. Прямо на заднем дворе, в сарае нанесли до конца грим и выехали. Ехали, щелкая семечки и громко переговаривались, заранее обсудив, что хорошо бы чтобы услышали местные, если кто-то проследит за нами.

В этот раз решили поехать уже как семья: отец, старший сын и младший сын — подросток. Меня загримировали под мальчика очень, очень худенького, лет пятнадцати. Все это достигалось гримом и одеждой на несколько размеров больше. Одежду купили слегка поношенную, юношескую: серые штаны, белая рубаха, нижняя рубаха, короткий темно серый льняной халат и серую же непритязательную арафатку. Под халат и арафатку я прекрасно спрятала косу. Оба были достаточно длинные и скрывали большую часть лица, шею и фигуру. Колин стал крупным и слегка упитанным усатым дядькой. Мы его одели, как главу семьи чуть побогаче: белые штаны, белая рубаха, но красный халат, красный же пояс и клетчатая арафатка. А Ким моим старшим братом. Одели его соответственно что-то между нами двумя. Пока ехали по городу, я старалась изобразить юношеский восторг и максимализм. Это было мне нетрудно.

Самое интересное, что с помощью грима этим двоим удалось даже сходство определенного достичь на лицо, что я думала сперва невозможно. Ладно я и Колин, но Ким?! Вообще же совсем разные. Но после стараний моих учителей даже вопроса не останется, семья ли мы. Сходство они нарисовали поразительное. Все черноволосые, чуть узкоглазые, с большими носами и широкими лицами. Отличия, конечно, были, например, чуть полные губы немного уменьшили, но они остались пухлыми. В итоге сделали так, что мои глаза и брови стали похожи на Колина, а губы стали уже их общей чертой, как и линия подбородка. Моё лицо все же оставили немного девчачьим, но с лёгкими усиками. Как говорится “пушком”. Когда я спросила зачем, ответили, чтобы сильно не приглядывались. Ведь переодеть можно и девушку. Это вполне может прийти в голову кому-то, но вот чтобы были усы у девушки — это вряд ли. Плюс более правдоподобно выгляжу. Для пятнадцатилетнего мальчика такое нормально. Грудь пришлось стянуть бинтами на всякий случай. Легенду придумали о семье талийцев-степняков с границы. Таких семей там много, так что никто не удивится. Вполне типичная внешность.

Город проехали легко, вот и ворота.

Город был обнесен высокой стеной с зубцами и стражей, несущей караул на ней и днём, и ночью. Ворота были большие. Метров десять в высоту. Около них стояло охранников человек двадцать и досматривали всех. Обычно их максимум десять, как пояснили мне мужчины. Остальные — это как раз из-за нас.

Мы подъехали, спокойно встали в конец очереди. Очередь двигалась медленно. Меня удивил тот факт, что так много народу выезжает на ночь глядя. Но мне объяснили, что так многие делают. Так как постой в гостиницах стоит денег и многие так экономят.

Перед нами тоже ехала телега, но с красным палантином. В ней сидела очень шумная семья. Жена, муж, тесть, теща и пять девушек на выданье. Ездили, видно, за нарядами. Потому и досматривали их долго. Куча девушек, мешков, где можно и человека спрятать. А у нас три небольших мешка и рулон ткани. Подошла наша очередь:

— Кто такие, откуда, куда?

— Мы из Шумировки. Это деревня почти у подгорий. Ездил к дяде, думал старшего сына отдать служить в дом Кирзы, но испытание не прошел, — тут Колин посмотрел на Кима с укоризной, а тот опустил голову и стиснул губы в линию, — да и молод ещё. Посоветовали поработать над навыками и приезжать через год. А это мой младший, ему пятнадцать. Взял город показать. А то растет малец, ничего не знает, нигде не был. — охранник проверил документы, мотнул головой, мол0 понял. — Что везёте?

— Да вот, ткани женщинам взял на платья, да немного обновок для сыновей. Больше и ничего. Сами смотрите.

Трое охранников сзади откинули полы телеги — пред ними предстала почти пустая телега с тремя не шибко толстыми рюкзаками, в такие разве что ребенка четырехлетнего спрятать можно, несколько бурдюков с водой, мешок с едой, теплые плащи, одеяло, тугой рулон ткани и несколько связок дров, металлическая жаровня под костер. Дальше пойдем по дороге, потом по пустыне. Деревьев там особо нет. Так что закупили в небольшом количеством заранее. Остальные закупим в какой-нибудь деревне. Это намного дешевле, чем в городе. Ткань они прощупали, одеяла развернули и отпустили. На меня взглянули мельком, но значения не придали.

Теперь можно выдохнуть. Радость затопила меня. Хотелось танцевать. Все получилось.

Тракт шел вдоль побережья, начиная с нашего города и до самой границы. Тут почва уже чуть более каменистая становилась. Но стоило отъехать на несколько километров вглубь материка, как уже начиналась пустыня. Какое-то время мы будем двигаться вместе со всеми для безопасности. Потом нужно будет оторваться, как и планировали.

У нас были специальные мешки для воды, которые мы спрятали в бездонном рюкзаке Колина. Выяснилось, что это специальный артефакт. В нем был пространственный мешок и сложить в него можно было вещей с небольшой чулан. Если его просто открыть, то попадаешь в обычный рюкзак с одеждой ровно того размера, что кажется. Но если нажмёшь на кнопку сбоку от основного отделения перед этим, то открывается карман.

Рюкзак не горел, не боялся воды и держал температуру.

Дальше от города начиналась утоптанная дорога вдоль побережья. Выехали мы в ночь. Так что, проехав небольшое расстояние пришлось остановиться на ночлег. Мужчины сами позаботились обо всем. Меня уложили спать в фургон, укрыв одеялом. Сами разделили караул и спали по очереди. Все устали, и сил организовывать лагерь не было. К тому же люди, что выехали перед нами, сделали так же.

На следующий день я испытала все прелести подъема на природе. И кроме прочего, до того, как я ещё вышла из укрытия мне в этот раз Ким помог поправить грим. Колин в это время спал, так как дежурил почти всю ночь. Сделав свои дела, я вернулась в лагерь. Разводить огонь и готовить завтрак мы не стали. Я вскипятила воду магией, Ким сделал бутерброды. Остальные караванщики же встали раньше и тоже наслаждались завтраком. Выехали мы, можно сказать, колонной. Ким не был доволен этим, так как нам бы лучше держаться особняком. Поэтому просил особо в контакт ни с кем не вступать.

Вот и ехали мы, любуясь красотами. С одной стороны: лёгкая травка, кустики, деревья, камыши, и морской бриз. Хорошо. И нежарко. С другой стороны: все та же травка, кустики, деревья, далее забор и плантация все тех же финиковых пальм, как та, по которой мы убегали. Периодически она сменялась на плантации кактусов и апельсинов в непосредственной близости от водоема. От него рыли небольшие траншеи. И вода подходила к деревьям. Были ещё всякие разные плантации, но к вечеру мне надоело рассматривать, что это было. Колин проснулся ближе к обеду. Отправил Кима спать, поел и сел править.

Интересно, что в жизни Ким намного шумнее, веселее и безалабернее, что ли. Колин же серьезнее, спокойнее, говорит в основном по делу, даже движения у него в основном выверенные какие-то. И правили они так же. Ким шумел, пел песни, щёлкал семечки, перекладывал вожжи из руки в руку. Колин же большей частью молчали спокойно держал вожжи одной рукой. Улыбался, когда я задавала какие-то обыденные для него вопросы.

— Знаешь, правильно, что мы сделали тебя пятнадцатилетним пареньком. Этот образ тебе очень идёт. Ведь ты и так задаешь много вопросов, что обычно знает почти каждый ребенок.

На это признание я сперва насупилась, потом поняла, что надо признать — он прав. Я жила слишком закрыто и теперь многие пробелы в знаниях приходится заполнять. Утешало то, что сказал он это понимающе. Встав на мое место. Вообще мужчины оба меня учили. Каждый своему. Но Колин всегда был более мягкий и понимающий. Ругался на меня, в основном, тоже он. Но потому, как ответственный за эту поездку так же был он. Если такое происходило, то почти сразу или объясняет в чем я не права, или признает, что решение имеет место быть, пусть и это, если подумать, не лучший вариант. Ким же, по-моему, ни разу со мной в принципе не пререкался, за исключением того случая, когда я чуть не сгорела в домике.

Ночевать мы остановились на общепринятом пятачке. Теперь было время обратить внимание на людей, что окружают нас. Там уже была знакомая нам семья и ещё большой купеческий караван с охраной. Мы встали отдельно, как и договаривались. Тут начиналось мое обучение, как заботиться о себе в пути. Поставили свою телегу чуть с краю, отвязали от поклажи нашу побитую жизнью лошадку. Я ее почистила на правах младшего брата, потом Ким напоил и повесил мягкое ведро с овсом на лямочке ей на морду. Колин в это время развел костер, поставил вариться кашу. Я достала хлеба, соленого сыра и вяленного мяса.

Это было диво как хорошо. Костер, ночной бриз, звуки плещущихся волн и звёзды, что кажется прямо падают на тебя с неба. Вдалеке слегка слышен шум разговоров от других костров, но он не мешал. Незабываемо.

— А почему в городе звёзд так не видно?

— Потому что слишком много постороннего света. Ты погоди, когда потушим костер они вообще яркие станут. — пояснил Колин, сидя напротив и тоже разглядывая звёзды. Ким же никого и ничего не замечал, продолжать уплетать ужин.

После еще долго болтали под чай о разных обычаях талийцев. Что-то я сама рассказывала, что-то они. Рассказывали походные премудрости тут и в разных других странах. Пояснили, как вести себя завтра утром и как реагировать на те или иные действия местных. Потом мы достали одеяла и плащи. Сложили их вокруг костра и поделили между собой дежурство.

Первым заступил Колин. С середины ночи Ким. Меня решили не учитывать, ибо толку от меня немного.

Утром мы поднялись, только рассвело, умылись, позавтракали остатками каши и тронулись. Караван тоже тронулся сразу за нами. У них все же больше было как поклажи, так и народу. И не все из них привыкли к такой дороге. Что говорить о семье с девушками. Когда мы выезжали на дорогу, они только-только вставали, девушки капризничали. Для меня это было и понятно, и в то же время диковато. У нас считалось, что в присутствии мужчины нужно вести себя кротко и вообще не говорить. Как объяснил мне Колин — это простые люди. В их жизни гораздо меньше внутренних правил. Кротость ценится, но внутри семьи вот так в дороге, часто характер проявлялся во всей красе. Пока мы собирались, с нами попытались познакомиться пара человек из каравана купца. Там было несколько таких, кто просто выкупил себе место для путешествия. Но мы не стали с ними особо общаться. Отвечали односложно, и разговор быстро увял.

Ехать было хорошо. Начала ловить себя на мысли, что путешествовать мне нравится. Хотя может это именно за счёт компании. Кто знает?

Мужчины менялись и в этот раз, досыпая за ночь. Сперва спал Ким, потом Колин. Удивительно, но маски держались намертво и не приходилось их подправлять. Вот только линзы я снимала на ночь и клала в специальный раствор.

Я давно уже заметила так же совсем разное отношение мужчин ко мне. Ким действовал действительно как брат, местами слегка покровительственно, любил учить чему-то походному. Но чувствовалась опека брата.

Колин же…. Ох, Колин. Не знаю, как так вышло, но меня тянуло к нему. Спустя время я это понимала все яснее. Возможно, повлияла та встреча тогда в его спальне. Как-то не удавалось после реагировать ровно на него. Он не давил, был терпелив и добр, иногда строг со мной. Очень заразительно смеялся. У него невероятно теплая, обаятельная улыбка, добрые ласковые глаза и такие красивые руки. Руки с длинными гибкими пальцами, но и загрубевшие на внутренней стороне, с большим количеством мелких шрамов. По его рукам можно было сразу сказать, что этот человек много чем занимался, привык делать не совсем привычную работу для аристократа и совершенно не обращал на это несоответствие внимания.

Ещё с ним было невероятно интересно. Бывают люди, которые берут красотой, умом ли, ещё чем-то. А вот он брал умом и тем, что с ним было интересно, чтобы он не делал. Вот такой талант у человека. Мне кажется, он бы и из кружки с песком сделал увлекательное развлечение на весь день. С Кимом было, конечно, интересно тоже, но это другое. Не так. Или дело в том, что меня он не притягивал? Если бы я знала… еще стала замечать, что он всегда старался быть рядом. Ким тоже, но именно касался меня и помогал в основном Колин. Раньше этого так заметно не было только потому, что мужчины были постоянно заняты. Мы знакомы почти месяц. Мало того, жили вместе все это время, а я их, считай, и не узнала толком. Кима чуть больше и то потому что у него было больше возможностей проводить со мной время.

Не очень понятно, что сам Колин чувствовал ко мне. Он ни разу не дал понять, что я ему нравлюсь как женщина. Хотя по кому я могу судить? Марин, когда смотрел на меня, казалось, хочет сожрать целиком и глазки у него такие сальные становились, что хотелось помыться. Хорошо, что моя интуиция часто выручала. Не хотелось бы на себе почувствовать все его мысли. Колин же смотрел на меня я сама не понимала как. Не привычно для меня. Чаще всего смотрел отстраненно и спокойно. Прячась за этой маской спокойствия. Иногда отпускал себя и я видела заинтересованность, восхищение, желание тоже было, но какое-то более спокойное что ли. Правильное. Не было той мерзости во взгляде. И сделать что-то в этом виде мальчика, чтобы разобраться в этом, я не могла. Только сидеть и мечтать о несбыточном, делая вид, что все хорошо и вообще это не со мной. Вам показалось.