Договор на одну ночь (СИ)

Глава 13

Лена

Дни идут за днями. Моя жизнь возвращается к скучной норме.

Дядя намекает, что не против, если в эту пятницу мы выступим, как обычно. Я могла бы злорадствовать, ведь и сама иногда слышу, как туристы, ужиная, спрашивают у него, а почему мы больше не танцуем, не поем? Но злорадствовать не хочется.

Дядя не любит терять выручку, а она, видимо, начала проседать. Только и вернусь ли я к творчеству в Кали Нихта – пока не решила.

Не могу сказать, что сильно тянет. Голова забита другим.

Мне надо найти комнату в городе, чтобы было где жить, пока поступаю. Это две недели неопределенности. Долго и дорого.

Напроситься к братьям после неотвратимого скандала не выйдет. Оплатить гостиницу – тоже. Снять квартиру на такой короткий срок можно только посуточно. Да и дадут ли мне потом общежитие? Вроде бы должны, а вроде бы возможны нюансы.

А еще меня только сейчас догоняет волнение... А вдруг вообще не поступлю?

Светлое будущее без единой тучки, которое я рисовала себе все эти месяцы, обретает тревожные острые грани. Рядом с нетерпением селится фоновый страх.

Я повторяю себе, что со всем справлюсь, главное, чтобы голос не подвел. И артистичность.

Время от времени пересчитываю свои деньги и немного жалею, что откладывала меньше, чем могла бы. Видимо, мне почти сразу придется устроиться на подработку. С другой стороны, благодаря дяде и своему «счастливому» детству, у меня уже есть вполне применимый опыт работы официанткой. Так что не пропаду.

– Лена! – Оглядываюсь на взволнованную тетю Соню. Она суетится на кухне за моей спиной. А я, как ни странно, совершенно не переживаю, хотя сегодня в Кали Нихта снова важные гости.

Большой зал работает для всех, а вот малый забронирован для важной встречи по греческим делам. На сей раз компания старост меньше. В ней нет ни кирие Петра, ни кирие Андрея.

И в обоих случаях я отчасти этому рада.

Чем ближе отъезд, тем чаще я думаю, а права ли, что даже не попыталась напрямую признаться в своих чувствах старосте Петру? Впереди у меня долгая и, надеюсь, счастливая жизнь. Но проживать ее нужно смело, не оставляя слишком много пространства для сожаления о несделанном. Я хочу быть решительной и успешной. Но при этом трушу признаться мужчине, что он мне нравится. Логично? Нет, конечно.

Тем более… А вдруг это всё же взаимно? Он приезжал бы ко мне в город, мы пили бы кофе и говорили обо всяком, а потом… Когда-то…

А что касается Андрея Темирова… Там всё намного проще. Человек приехал решать свои вопросы. Этим он и занимается. А я – всего лишь строчка в его будущей автобиографии (если вспомнит вообще). Ну и, вероятно, голос «за» на ближайших выборах.

Я решила, что за помощь отплачу ему так, раз уж в благодарностях моих он не нуждается и знакомством нашим точно не гордится.

– Я несу, тетя Соня. Несу.

Кручу перед тетей подносом с художественно выложенными закусками и, получив одобрительный кивок, выхожу из кухни в основной зал.

Лавирую между столиками, за одним из которых сидит Георгиос. Я его вижу, он меня тоже. Смотрит серьезно. Кивает.

Я отворачиваюсь и поджимаю губы.

Спустила ему с рук низкий поступок, но мириться не собираюсь. Пусть будет благодарен, что никому не жаловалась. И пусть меня не трогает.

В зал к старостам Жору сегодня не звали, хотя его отец внутри. Как и мой дядя.

Удерживая тяжелое блюдо на одной руке, второй ловко открываю дверь и мышью ныряю в комнату.

Сегодня все разговоры – конфиденциальны. Обслуживают этот зал только родственницы дяди Димитрия. Внутри жутко надымлено. Открытое окно и вентиляция не помогают. Я стараюсь не дышать глубоко, чтобы не кашлять. И не прислушиваться, чтобы потом не грузить себя лишними мыслями.

Еще немного и мне будет всё равно, что там с нашими делящимися и объединяющимися общинами.

То, чем мужчину тут занимаются, кстати, называется джерримендеринг. Я прочитала в умной книге.

Поставив блюдо на центр стола, я отхожу и сквозь пелену дыма пытаюсь рассмотреть – нужно ли обновить кому-то напитки или подойти за дополнительным заказом.

Слух против воли раздражает значимое для меня имя.

– Нет, ну Андрей Темиров, конечно, красиво говорит! Видно, что у парня в голове коллекция сделок в обмен на голоса. Тут никто и не спорит, – один из самых взрослых наших старост смуглый и белобородый Николай из Гелиополя всегда разговаривал громко и прямо. Так и сейчас широко разводит руки, обводя взглядом стол.

У меня удар за ударом ускоряется сердце и немного греются уши. Надо развернуться и уйти, Лена. Надо. Но…

Один из присутствующих в комнате мужчин поднимает руку, подзывая. Я быстро подхожу.

– Он обещает дороги, субсидии… – Нахожусь на растяжке между желание закрыть уши и услышать каждое слово. – Но где гарантии? Объединение – это хорошо, если нам будет выгодно. А если нас просто втянут в чужие игры?

– Конечно, нас втягивают, Николай. Что за наивные предположения?! – Это включается староста Спирос. И тоже громогласно. Как будто специально мне на ухо. – И, конечно же, мы ни от кого не получим гарантии, что как только мы всё сделаем, на нас посыпется дождь из золотых монет. Мы не знаем, что будет завтра. Сегодня депутат обещает одно, а завтра его партия решит иначе. Поэтому, я думаю, его слова вообще учитывать не стоит. Мы должны думать, как нам удобно. Как нам выгодно…

– Петр, Андреас, Павел и Мирон уже легли под него. – В разговор включается еще один человек.

Я, кивнув в ответ на тихий заказ, отхожу и впервые за весь вечер достаю свой блокнот, чтобы записать.

Обычно мне хватает памяти, но сейчас не ручаюсь за себя. Слишком волнуюсь. Пытаюсь слиться со стеной и еще ненадолго задерживаюсь.

Веду взглядом над блокнотом по лицам мужчин. Я не глупышка, чтобы думать, что каждая из улыбок обязана быть искренней. Но обсуждение депутата Темирова без его присутствия кажется мне неприличным. И вот это «легли под него»…

– А чего вы ждали? Им Темиров «платит» наперед. А мы…

– Так все дело в том, что он вам, Николай, наперед не заплатил? – Спирос спрашивает, открыто смеясь, по комнате несется недовольный гул.

– Давайте между собой не ссориться. Мы тут для общего дела. Для общего блага. – С примирительным предложением выступает отец Георгиоса. Я мажу взглядом по нему.

В последние недели он довольно частый гость в Кали Нихта. Мне кажется, дядя Димитрий близок к исполнению своей давней мечты – стать важным человеком в Меланфии, а то и на всем греческом побережье.

– Даже если мы не хотим делиться по схеме, к которой толкает Темиров, отказываться в лоб – тоже не вариант. Нужно тянуть время и смотреть, кто еще что предложит. И что даст. Ни да, ни нет. Понимаете?

Снова гул, но уже вроде как одобрительный.

– Мы же рады видеть на побережье… Своих? – В этом «своих» чувствуется пренебрежение. И почему так, я отлично знаю. Вряд ли кто-то в комнате считает Андрея Темирова полноценным греком.

Греки остаются с греками от рождения до смерти, а не уезжают с концами, как он.

И как собираюсь сделать я.

– Вот значит и ему мы улыбаемся, принимаем, соглашаемся. Пусть думает, что мы с ним. А сами действуем хитро. Выслушаем всех, потом соберемся снова и решим. Главное – не торопиться.

– Верно. Пусть депутат думает, что все идет по его плану, а мы пока подготовим свой.

Как бы я ни пыталась держать себя в руках, дыхание частит. Поднимаю глаза и встречаюсь с требовательным взглядом дяди. Он смотрит на меня, слегка сощурившись, а потом кивает в сторону двери. Мол, пшла.

Вздрогнув, прячу блокнот и киваю.

Знаю, что если взболтну хотя бы слово... Хотя бы кому-то... Головы не сносить.

Когда выхожу, слышу еще одну лишнюю реплику:

– Ведем игру, но не теряем осторожности. Посмотрим, кто в итоге окажется умнее.

***

Остаток вечера я отрабатываю на автопилоте. Старосты сидят совсем недолго и начинают разъезжаться.

Я переключаюсь на большой зал. Занимаюсь своими делами и запрещаю себе думать о чужих. Но они крутятся-крутятся-крутятся...

Мучают-мучают-мучают...

Я всё так же максимально далека от политики. Одна прочитанная книжка не в счет. Но поднявшись в свою комнату после смены, я долго пялюсь в экран разблокированного телефона. Смотрю на то самое единственное отправленное когда-то депутату сообщение.

Я не хочу играть в их играх ни на чьей стороне. Но он однажды помог мне, хотя мог этого не делать. И мне хочется оплатить достойно.

Печатаю: “Добрый день, Андрей. Может быть вам важно: сегодня в Кали Нихта встречались старосты. Не всё. Только часть. И они обсуждали будущее объединение. А еще вас. Будьте бдительны. За столом говорили, что решать будут в последний момент и в свою пользу. А вам могут пообещать что-угодно”.

Перечитываю свой спич несколько десятков раз. Правлю-правлю-правлю.

Нужно набраться смелости и отправить.

Я вижу, как под именем абонента загорается гостеприимное “в сети” и пугаюсь.

Быстро удалив вылизанный текст, выхожу из диалога и блокирую мобильный.

Нет. Пусть сами разбираются. Меня никто не просил о помощи и лезть во все это я не буду.