Долгий поцелуй на прощание

ГЛАВА 9

Кэт на удивление быстро расчистила завалы на столе. Судя по сведениям о ее предшественнице, беспорядок означал, что половина нужных бумаг валялась в папках без надписей по всему кабинету. Элейн положила перед ней две стопки листов и объяснила, что одна — оригинал с редакторскими пометками, а вторая — текст, исправленный автором. Два варианта нужно было соединить в один. Вручив Кэт острый карандаш и точилку, Элейн быстро покинула кабинет. Помчалась в аптеку.

Прошел уже час, но ни она, ни Дженифер Спенсер не вернулись. Кэт переписала все заметки с желтых приклеивающихся листочков, украшающих подставку для бумаг на столе Мэнди, в блокнот и сложила все листы с надписью «Подшито» в папку. Пока что Кэт не обращала внимания на телефон. Она больше ничего не умела делать в офисе, так что оставалось обратиться к рукописи.

Кэт посмотрела на первую страницу в одной из стопок. Затем на первую страницу во второй. Они не были похожи. Даже отдаленно. Кэт подумала, а не улизнуть ли ей потихоньку домой.

— Трудно разбирать почерк Роуз Энн? — спросила Изабель, материализуясь за ее плечом. — Меня он до бешенства доводил.

Кэт подскочила от неожиданности — Изабель прочла ее мысли.

— Ммм, да, — сказала она, соображая, можно ли сознаваться в своем невежестве.

— Когда я впервые начала заниматься ее рукописями, — словоохотливо продолжала Изабель, — я пыталась их немного подредактировать. Убрать очевидные ошибки — перевранные имена, отрывки из проблемных рубрик «Отдохни». Не думала, что она заметит. Но когда начала получать факсы с оскорблениями, перестала. Вот почему Элейн такая. Немного… — Изабель помахала рукой, — понимаешь.

— Итак, — Кэт старалась говорить небрежно, — вы говорите, надо просто переписать все красные пометки из авторского экземпляра в редакционный?

— Правку автора? — Изабель пристально посмотрела на нее. — Да. Это обычная процедура.

Кэт вспыхнула. Они обе поглядели на первую страницу.

— Ну, конечно, не этот кусочек, — Изабель указала на фразы, нацарапанные поверх третьего абзаца: «Кто этот болван редактор? Дуреха Энид Блайтон[21]? Почему вы, черт побери, смеете так обращаться с моей прозой?»

— Наверно.

«Четыре месяца, — подумала Кэт. — Только четыре месяца».

Изабель вытащила запечатанную коробку с книгами и уселась на нее.

— Тебе, наверно, хочется узнать, для кого эти книги. Мэнди отвечала за конкурсы. Думаю, Дженифер будет злиться, если мы пропустим «Оранжевый приз»[22]. Конечно, в первый день тебе не стоит об этом думать, — добавила она поспешно.

— Я не ожидала, что мой первый день окажется таким, — сказала Кэт. — Мне казалось, что будет больше… больше указаний. Меня даже не спросили, работала ли я когда-нибудь раньше в издательстве.

— Если бы ты раньше работала в издательстве, ты пришла бы сюда искать работу в самом крайнем случае, — Изабель пожевала кончик косы. — Вот, опять я болтаю ерунду. Честное слово, я не пытаюсь тебя отговорить. Видит бог, я сыта по горло — приходилось делать работу и за себя, и за Мэнди. Элейн хоть показала тебе офис, прежде чем убежать?

Кэт покачала головой.

— Даже не сказала, где туалет?

— Сказала что-то о бесплатном кофе в кухне, вот и все.

— Сейчас исправим, — Изабель встала. — Пойдем со мной, девочка.

Зазвонил телефон, и она автоматически нажала кнопку пересылки звонка.

— Значит, я могу считать, что принята на работу? — Кэт шла за Изабель по коридору. — Для меня конторская работа вообще в новинку.

— Да, я заметила. Но Элейн совсем в растерянности с тех пор, как ушла Мэнди. Не думаю, что она захочет заняться волокитой с поиском новых сотрудников.

— Ох, — вздохнула Кэт.

Найдя работу, она не была уверена, что действительно хочет работать, даже если за ней будут гнаться Майк и Ирма Курц[23].

Изабель вошла в кухню и с видом эксперта включила кофеварку размером с маленький автомобиль.

— Умение пользоваться этой штукой будет входить в твои служебные обязанности. А также умение пользоваться ксероксом и подделывать подписи. Суть в следующем: автора приглашают в офис для обсуждения трудного вопроса. Например, нужно распродать остаток книг по низкой цене, или отменяется презентация, или что-нибудь в таком духе. Ты встречаешь его внизу и немедленно отправляешься делать кофе. Если первые пять минут визита автор держит в руке очень маленькую чашечку, то он занят только тем, чтобы не расплескать напиток. А за это время Дженифер или кто-нибудь еще успевают обговорить неприятное дело прежде, чем автор успевает заметить.

— А нечаянное опрокидывание чашечки можно использовать как отвлекающий прием, не так ли?

— Очень хорошо! — Изабель налила очень крепкий кофе в кружки с логотипом «Эклипс». — С таким отношением к работе ты далеко пойдешь. Молока?

Кэт взглянула на внушающий ужас кранчик для молока и решила, что не может просить Изабель взвалить на себя такую задачу.

— Нет, я всегда пью черный, — солгала она.

— Ну, тогда вперед, — Изабель подтолкнула ей кружку, открыла холодильник и увенчала свой кофе башней взбитых сливок.

— Почему ушла Мэнди? — спросила Кэт, отпивая кофе.

Она побелела от горечи. Джайлс всегда пил эспрессо, и теперь она старалась следовать его примеру. Но, кажется, безуспешно.

Изабель наморщила веснушчатый лоб:

— Ох, я не думаю, что вопрос ко мне…

— Ой, простите, забудьте, что я спрашивала, это вообще не мое дело, простите, простите… — лицо Кэт вытянулось. — Может, я лучше вернусь к своим… гм…

Боже, она даже не знает, как назвать то, чем она занимается. «Однако, — подумала она в порыве прежней воинственности, — ни Дженифер, ни Элейн не спросили, занималась ли я этим раньше. А они видели мое резюме, которое Джайлс смог приукрасить только косметически».

— Давай я быстро покажу тебе офис, — предложила Изабель. — Только тех людей, которых необходимо знать, и, может быть, отдел рекламы. У них много фирменных кружек. Бери кофе с собой.

Передвигаясь быстрее, чем можно было ожидать от такой маленькой девушки, Изабель устроила Кэт скоростной тур по всей редакции. Она была наполовину пуста.

— Здесь сидит Симон, единственный главный редактор-мужчина. Сейчас вышел. Занимается, в основном, такой литературой, которой больше никто не понимает. Это Меган, его помощница. Меган, это Кэт, новая помощница Элейн.

Меган подняла глаза от правки и приветливо махнула:

— Здравствуй, Кэт. Изабель, пойдем выпьем шоколаду, пожалуйста?

— Полчаса. Мне нужно сдать рукопись в производственный отдел, или меня убьют, — Изабель возвела глаза к потолку. — Одна из их тамошних девиц позвонила Дженифер и спросила, где рукопись, словно та знает! Дженифер притворилась, что даже не видела ее, и свалила все на меня.

— Боже, — произнесла Меган. — Но, по крайней мере, тебе не надо заниматься всем этим кошмаром, который Мэнди…

Она закрыла рот рукой и покраснела.

— Быстренько идем дальше, — Изабель повела Кэт к следующему кабинету. — Здесь сидит Элисон, она занимается по большей части склочными женщинами. Тоже ушла обедать. А здесь располагается ее помощник Ричард. Он, наверное, сейчас где-нибудь шляется. Там у телефона Джо, она занимается американскими триллерами… — Изабель замолчала. — На самом деле, я думала, что она должна обедать с каким-то американским литературным скаутом. Я же меняла местами встречи ее и Дженифер. Подожди минутку.

Изабель бросилась в кабинет, нацарапала что-то на приклеивающемся листочке и положила на стол перед Джо. Кэт с интересом наблюдала, как редактор перестала накручивать на ручку ершистые светлые волосы и хлопнула себя по лбу. Она одними губами прошептала Изабель: «Спасибо!» и попыталась завершить разговор, в отчаянии размахивая руками.

— Пожалуйста, — прошептала в ответ Изабель и буркнула, когда они завернули за угол: — Глупая корова! Помощник в отпуске, и она не может найти собственный лак для ногтей. Звонит мне сегодня утром, просит включить компьютер. Ни за что не догадаешься, что всего год назад она сама была младшим редактором. У нее потрясающая память на некоторые вещи.

Они прижались к стене, пропуская удрученную женщину с черными как смоль кудрями и очками в стиле Джона Леннона. Она несла поднос, полный кофейных кружек, и тяжело вздыхала.

— А, вот с кем ты должна познакомиться. Сара, это Кэт, новая помощница Элейн. Кэт, это Сара из производственного отдела. Она отвечает за большую часть книг Элейн. На самом деле, — быстро добавила она, потому что Сара открыла рот, собираясь что-то сказать, — это она заберет у тебя рукопись, когда ты закончишь переписывать все исправления. Ту рукопись, с которой ты сейчас работаешь.

Сара свирепо взглянула на них обеих.

— Я этим утром три раза говорила с Элейн. Если я не получу рукопись до конца сегодняшнего дня, она не пойдет в печать. Все просто. Рукописи нет, книга вовремя не выходит, и никаких премий к Рождеству. Что я могу сказать? Не то чтобы мне нравилось кричать на людей…

— Хорошо, хорошо, — беспечно уверила Кэт. — Это не проблема.

Она почувствовала легкую дурноту при мысли о ворохе бумаг на своем столе и сжала кружку с кофе.

Сара уставилась на нее пронзительными голубыми глазами. Кэт смущенно поежилась.

— И передайте Элейн, чтоб отвечала на телефонные звонки. Она может сбежать, но спрятаться не может.

— В любом случае, лучше вернуться. — Изабель быстро улыбнулась Саре и подтолкнула Кэт дальше по коридору.

Они вернулись в кабинет Элейн. Новый ряд баночек с витаминами на ее столе говорил о том, что она возвращалась и снова ушла.

— Можно было бы показать тебе еще парочку кабинетов, но все либо в отпуске, либо еще обедают. Так что не думаю, что это имеет смысл.

Кэт старалась зафиксировать в памяти людей, которых только что видела. На столе возвышалась огромная гора бумаги. Кроме того, появились три новых приклеенных листочка.

— Может, мне следует вернуться к рукописи?

— Конечно, — сказала Изабель. — Если понадобится помощь, зови меня. Не обращай внимания на телефон. Рукопись — более срочно. Завтра поставлю тебе автоответчик и покажу, как все тут работает.

«Если я еще буду здесь», — подумала Кэт.

— Рукописи Роуз Энн обычно можно немного видоизменять, — продолжала Изабель и вдруг замолчала. — Ах, дьявол, это же мой телефон звонит!

Она рысью помчалась прочь.

Кэт одним махом выпила кофе и уселась за стол.

Слабая, узловатая рука Абрахама Послетуэйта разжалась, самодельный костыль выпал, и старый слепой нищий с еле слышным проклятием снова опустился в сугроб. Неужели владелец Послетуэйт-Холл и многих прекрасных прилежащих земель дошел до этого? Эта история могла бы быть немножко иной…

— Ты еще здесь? Тебе не нужно читать всю книгу, понимаешь? Просто перепиши, что она изменила. Элейн занимается этой рукописью уже десять дней.

Кэт резко подняла голову. Глаза ее почти съехались к переносице от расшифровки сердитых каракуль Роуз Энн Бартон. На столе валялись остатки двух резинок. Ими она стирала пометки редакторского карандаша, которые, по мнению Роуз Энн, были покушением на ее стиль. Вначале Кэт оставляла исправления редактора, переправленные автором на исходные ошибки. Но по истечении трех часов (за все это время она отвлеклась только один раз — спросить у Изабель, как работает кофеварка) Кэт сама начала сомневаться в написании простейших слов. Вместе с корявыми — возможно, нужными — буквами испарялась и ее воля к жизни. Тем не менее, запутанный сюжет увлекал ее все сильнее. Она не заметила, как пролетело время.

— Сколько сейчас?

— Почти шесть, — ответила Изабель, и голос ее звучал озабоченно. — Ты можешь идти домой в пять, ты же знаешь.

Кэт вздохнула.

— Да, Элейн сказала, когда уходила. Но осталось всего пятьдесят страниц до конца, а я знаю, — она бросила быстрый взгляд на записку у телефона, — что Сара хотела получить рукопись к концу дня, так что…

— В любом случае, сейчас она ничего с ней делать не будет. Они все ушли. По производственному отделу можно сверять часы.

Кэт ужасно тянуло пойти домой, но врожденное упрямство приковывало ее к странице 256. Она знала, что, если завтра утром начнет с того же места, то не закончит и до обеда. Ей также хотелось произвести благоприятное впечатление — хотя бы, чтоб отвлечь внимание от своей далеко не скоростной печати.

— Нет, — весело ответила Кэт. — Я сейчас закончу, и Сара сможет взять прямо с утра.

Она с показным энтузиазмом точила карандаш. Кроме того, что ей делать дома?

Изабель с сомнением посмотрела на нее.

— Скажу тебе по секрету: мне никогда не удавалось прочесть все исправления Роуз Энн меньше чем за два дня.

Рука Кэт, держащая точилку, замерла в воздухе.

— Ну, тогда доброго вечера.

Изабель взвалила на плечо огромный рюкзак. Он совершено не подходил к ее коротенькой кофточке с вышивками.

— Что ты тащишь домой в рюкзаке? Ксерокс? — поинтересовалась Кэт, стараясь придать голосу бодрость.

— Оох, нет, всего лишь несколько проектов, — лицо Изабель вытянулось. — На самом деле Дженифер сказала, что ты тоже можешь взять почитать. Держи…

Она открыла рюкзак и добавила к стопкам на столе Кэт еще пару рукописей.

Обе несколько секунд смотрели на получившийся бумажный кошмар, и Изабель с извиняющимся видом переложила их на полку.

— Просмотришь их быстренько как-нибудь на следующей неделе. Это не срочно.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, ответила Кэт и вернулась к странице, которую читала.

Первая строчка: «Будь что будет, Бог мне судья, Господи, помоги мне — проквакала Карен, падая головой вперед на кучу шлака» — была исправлена редактором на «Ааа, — закричала Бетси, бросаясь в угольную шахту». Сердитые красные чернила Роуз Энн требовали вернуть все в первоначальное состояние.

— Изабель, — окликнула Кэт, подумав. — Роуз Энн тут меняет имена своих… Это что-то значит?

Изабель потрясла головой.

— Я так и думала, — сказала Кэт, беря в руки резинку.

Некоторое время спустя Кэт перевернула последнюю страницу рукописи. Она выяснила, что мать слепого мальчика была на самом деле его сестрой, а вовсе не женой его двоюродного брата, как значилось в генеалогическом древе, составленном редактором. На столе теперь валялись остатки еще двух резинок; пять скомканных бумажных платочков, которыми Кэт вытирала глаза, когда умирала героиня, нечаянно съевшая крысиную отраву; стружки от трех твердо-мягких карандашей; примерно сотня кусочков цветных клейких бумажек, с помощью которых Элейн выделяла свои вопросы; и несколько страниц яростных редакторских замечаний, поверх которых она же нацарапала: «Не обращай внимания».

Кэт глубоко вздохнула. Слава богу, все сделано. В офисе было тихо. Вечерний свет струился сквозь большие зеркальные окна. Улицы внизу все еще были заполнены людьми. Кэт почувствовала, что голодна. Она ничего не ела после кофе с шоколадкой в кафе за десять минут до собеседования в «Эклипс». Это казалось невероятно давно.

«Хватит, — подумала она, складывая бумаги в две аккуратные стопки. — Я иду домой».