Достойный Розы

Глава 10. Приключения учителя геометрии

Учитель геометрии мистер Сандерс возвращался домой далеко за полночь. Он успел посидеть в клубе, больше похожем на кабак, с друзьями, оставив там почти весь дневной заработок от уроков, которые давал нескольким отпрыскам богатых и знатных господ. Пользуясь популярностью, как учитель, он брал за уроки вполне хорошую цену, но этих денег, увы, не хватало, чтобы достойно содержать жену и четверых дочерей.

Сначала он мечтал отдать старшую дочь в пансион, где бы она получила хорошее достойное ее образование, но платить за пансион ему было нечем. Сара выросла, и теперь он размышлял, как бы выдать ее замуж так, чтобы и остальные девочки могли бы найти достойных женихов.

Увы, Сара оказалась не красавицей. Высокая и худая, в отца, с длинным носом и острыми темными глазами, она не блистала юностью и свежестью, будучи сухой и бледной из-за недостатка воздуха и света. Вот бы отправить ее в деревню, там бы она расцвела на свежем молоке... Но мать мистера Сандерса, та самая, что жила в деревне, умерла несколько лет назад, и обстоятельства снова сложились против него.

Сара росла в городе, в темноте переулка, с единственным окном, узким и длинным, в гостиной. В квартире, что многие годы снимал мистер Сандерс у старой Нэнси, было еще две малюсенькие спальни. Одна для девочек, другая для него и его жены. Но окон в них не было, а если бы и были, то выходили бы они на серую стену, что располагалась за домом, не пропуская света. Мистер Сандерс вспоминал свое детство среди лугов и озер, но, к сожалению, его профессия приносила доход только в случае, если он жил в большом городе, где мог находить богатых учеников.

Сегодняшний вечер выдался богатым на события. Друзья оказались щедры, и мистер Сандерс задержался с ними дольше обычного, да и выпил тоже больше, чем собирался. Вышел из клуба он тоже позже, чем выходил по четвергам, и теперь вынужден был идти чуть ли не на ощупь, пробираясь в знакомый переулок и ориентируясь по силуэтам домов. Вот бы старая Нэнси заставила фонарщиков освещать их тупик! Но она, как и другие хозяева домов, что ютились в тупике, не хотела платить за освещение, и в те ночи, когда на небе не было звезд, темнота была кромешная и густая, как чернила.

Впрочем, был и хороший результат его позднего возвращения. Задержавшись в клубе, мистер Сандерс был удостоен разговора с глазу на глаз с мистером Рождерсом, учителем истории и бывшим профессором университета в Йорке. Роджерс был лыс и стар, но у него имелся сын-балбес, по его же словам, которому давно пора остепениться. Сара подходила ему идеально. Как свой вклад в будущее супругов бывший профессор готов был предоставить молодым квартирку в самом престижном месте Лондона, хоть небольшую, зато чистую. Со стороны мистера Сандерса нужно было помочь обустроить семейное гнездышко, поставить мебель, повесить занавески и все, что полагается в этом случае, вплоть до кастрюль и котлов, нужных в хозяйстве.

— Сынок мой хоть и не красавец, но умен, — говорил мистер Рождерс, — и нужна ему жена, чтобы наконец-то начал он проводить ночи дома, а не шляясь неведомо где. Нужно, чтобы бегали детки, и чтобы он наконец взялся за ум!

Перспектива выдать Сару за подобного “балбеса” не казалась ее отцу слишком светлой, но это было единственное предложение, которое он получил по ее поводу. Сара не пользовалась популярностью у молодых людей, и, не имея ни красоты, ни приданого, не могла рассчитывать на лучшую партию, чем этот самый мистер Роджерс-младший, которого он никогда не видел.

Размышляя таким образом, мистер Сандерс преодолел уже большую часть пути до дома, когда вдруг нога его наступила на что-то мягкое, покатое, и он полетел в мостовую, упав прямо на тело, уже лежащее на ней. Дико завопив, мистер Сандерс вскочил и кинулся прочь, помогая иногда себе руками, когда начинал падать от страха, и чертыхаясь, на чем свет стоит.

На второй этаж он взлетел одним прыжком, и забарабанил в дверь всеми конечностями. Жена, открывшая дверь, во время отскочила, пропуская его в комнату.

— Что с тобой? — проговорила она визгливо, — ты снова перепил? Где шлялся?

— Там труп, труп! — закричал он, разбудив девочек, чьи головки высунулись из спальни.

— А ну спать! — шикнула миссис Сандерс, и снова повернулась к бледному и дрожащему мужу, — расскажи нормально, что там случилось.

— Я наступил на труп! — выпалил мистер Сандерс, — упал на него! Мэри, я чуть сознания не лишился и тут же протрезвел!

Окинув супруга взглядом маленьких светлых глаз, миссис Сандерс решила, что еще успеет отчитать его за поздний приход. Пусть успокоится, а она убедится, что все его крики — выдумки старого пьяницы.

— Труп... — миссис Сандерс накинула теплый халат и шаль, взяла в руки фонарь, — пойду гляну, что там за труп, — она обернулась к детской, — Сара, отец твой испуган, пошли со мной, посмотрим, что приключилось в переулке. Мэгги, приготовь отцу крепкого чаю!

...

Сара боялась и темноты, и трупов, но еще больше боялась она перечить матери. Накинув на себя теплую шаль, она последовала за ней, успев сунуть ноги в галоши, и завязать шаль крест-накрест вокруг талии. Талия у нее была тонкая, хрупкая, как, впрочем, и она сама, похожая больше на пожарную каланчу, чем на девушку на выданье. Сара поспешила вниз, боясь, что не увидит свет от фонаря, если отстанет от матери больше, чем на три шага.

Труп обнаружился в двух десятках шагов от их дома. Мать присела около него и поставила фонарь на землю. Сара же нагнулась, с трепетом разглядывая лежащего ничком мужчину.

Пахло алкоголем, дорогими благовоньями, и хорошим табаком. Мужчина явно был не беден, жаль, что рассмотреть его в темноте и отблесках фонаря, который не мог разогнать эту темноту, не представлялось возможным. Мать нашла вену на шее и пощупала пульс.

— Жив, — сказала она, — давай-ка, Сара, поднимем его к нам. Если оставим, может и преставится. А так благое дело сделаем, вдруг на том свете зачтется.

Миссис Сандерс подняла мужчину за торс, просунула руки под его руки, и поволокла на себе, как будто всю жизнь занималась переноской лежащих без сознания мужчин. Сара подхватила фонарь и бросилась вперед, освещать матери дорогу.

Рана была на голове. Миссис Сандерс принесла теплой воды, бинты, и стала смывать запекшуюся кровь с волос и лица пострадавшего, и вскоре Сара разглядела, что он совсем молод, наверно, несколькими годами старше нее самой, и весьма хорош. Волосы у него были светлые, насколько можно было судить в полутьме, а губы пухлые и капризные, будто он привык ни в чем себе не отказывать. Судя по дорогому костюму из мягкой шерстяной ткани и шелковой сорочке, так оно и было.

— Хватит пялиться, — мать заметила взгляд Сары и протянула ей миску с водой, окрасившейся от крови в темно-алый цвет, — смени воду и принеси еще бинтов. Голова у него разбита. Надобно перевязать и не трогать его больше. Кто-то дал по голове, да денежки забрал. А нам теперь выхаживай его...

Молодой человек за все время так и не пошевелился. Сара принесла свежей воды и свежих бинтов и села рядом. Мать зыркнула на нее, потом вздохнула и приказала обустроить ему ложе в гостиной на большом диване, потому что больше все равно было негде. Сара сходила за простынями и подушкой, Мэгги принесла одеяло, и мать раздела своего пациента до белья, положив его на чистые простыни.

— Не по нам птичка, — проговорила она, снова заметив, как Сара смотрит на него, — не трать время, Сара, белье его стоит больше, чем вся наша квартирка. Да и перстень на руке, как звезда с неба. На него мы бы год протянули, да еще бы и осталось.

Сара отвернулась, быстро уйдя в детскую. Упала на кровать, уткнувшись в подушку. Сердце ее билось так, будто она бежала три мили не останавливаясь. Юноша, лежавший за перегородкой, с правильными чертами лица и капризными губами, казался ей посланным самим Христом, чтобы вытащить ее из тупика ее жизни. Чтобы поставить жизнь ее с ног на голову, чтобы превратить ее из гадкого утенка в прекрасного лебедя.

…

— Мисс Грансильвер, простите ради Бога!

Перед Розой снова стоял мистер Морган в его утреннем костюме в синюю полоску. Соломенную шляпу он держал в руке, и вид у него был смущенный и несчастный.

— Я, честное слово, совсем не хочу вам навязываться, видя, что мое общество вам неприятно.

Роза тоже смутилась. Она присела в книксене и захлопала ресницами, не зная, что ответить на его откровенность.

— Ваше общество мне приятно, — сказала она, понимая, что ничего другого сказать не может, — я никогда не говорила обратного.

На лице ее возникла улыбка, и Кейр Морган немного расслабился. Покорение красавицы не продвинулось ни на шаг, а с тех пор, как уехал Норман, Кейр чувствовал себя в имении его отца чужим и ненужным. Он принял любезное приглашение миссис Грансильвер остаться дожидаться Нормана в Вайтроуз Холле, но теперь жалел об этом. Мисс Роза не желала общаться с ним, и он целыми днями был предоставлен сам себе. Бродя по парку или катаясь на лошади в полном одиночестве, он каждый раз продумывал план покорения мисс Розы, но каждый его план казался сценарием пьесы про кого-то другого. Про дерзкого героя, который спасает красавицу и тут же целует ее, предлагая ей руку и сердце. Кейр не был дерзок, и вряд ли смог бы поцеловать мисс Розу, даже если бы отбил ее у банды похитителей. Хотя похитителей и бандитов в этих краях тоже не водилось.

Утром он часто натыкался на мисс Розу, которая тоже любила вставать рано и спускаться в сад. Видя ее, он, вместо того, чтобы пойти на встречу, старался исчезнуть и не мешать девушке гулять в саду в одиночестве. И вот случай свел их на дорожке у озера, когда Роза шла в сторону беседки, а Кейр возвращался обратно. Ему было некуда отступить, и теперь они стояли друг напротив друга, и оба не знали, что сказать.

— Если вы не испытываете ко мне неприязни, то могу я пригласить вас прогуляться со мной? — спросил Кейр, выпалив все это одной фразой, и чувствуя себя тем самым героем, которым оказывался в собственных мечтах.

Мисс Роза, казалось, подавила вздох. Рука ее легла на его руку, и они пошли вместе вдоль озера, не зная, что сказать друг другу.

— Нормана нет уже три дня, — проговорила наконец мисс Роза, — я волнуюсь.

— Он поссорился с отцом и вряд ли приедет раньше, чем у него кончатся деньги. Впрочем, а ждал от него записки, но он меня не позвал в город. Я нахожу это странным, — ответил Кейр.

Роза подняла на него глаза и смотрела долго и не мигая. Глаза ее походили на небо, такие же глубокие и голубые. На этот раз небо это подернулось облаками, будто в ожидании дождя.

— Я бы хотела узнать, что с моим братом, — сказала она, — возможно, вы сможете мне помочь? Я сама не могу поехать в Лондон и искать его по кабакам. Мистер Морган, прошу вас, окажите мне эту услугу.

Он кивнул, вспомнив, как прекрасные дамы из рыцарских романов посылали влюбленного рыцаря выполнить задание. Например, убить дракона. Или спасти пару сотен дев от угнетателя. Ему же прекрасная Роза приказала отправиться в тур по кабакам Лондона. В отличии от рыцарей, ему сильно повезло.

— Хорошо, мисс Роза, — я сегодня же отправлюсь в Лондон.

Тут Роза заулыбалась и чуть сильнее сжала пальцами его руку. Он весь вспыхнул, сам не зная от чего, от этого пожатия или от ее улыбки, впервые предназначенной лично ему.

— Я буду вам очень благодарна, мистер Морган, — проговорила она, — отец и слышать не хочет о Нормане. А я... а я так волнуюсь... Я хочу просто знать, что с ним все хорошо!

Тут Роза стала вспоминать что-то из своего детства про Нормана, про то, как они кидали в море столовое серебро, потому что на лайнере не было камней, и Норман кинул огромный серебряный кувшин. Кейр расслабился, слыша ее смех, и тоже смеялся вместе с нею. Потом он рассказал про свою сестру, с которой они проказничали, когда росли в небольшом поместье под Йорком, и про то, как сестра всегда обыгрывала его в игры, а он сильно обижался и не разговаривал с ней иногда до вечера.

Детские воспоминания сблизили их, и вот уже мисс Роза не кажется ему заколдованной принцессой, а Кейр не кажется Розе деревянным солдатиком. Они шли вдоль озера, весело болтая, и не заметили, как пролетело время.

— Нужно идти в дом, а то не успеем к завтраку, — сказала Роза.

Они стояли на небольшом причале для лодочек, и волосы Розы мило развевал легкий ветерок. Кейр залюбовался ею, впервые ощутив, что сердце его бьется сильнее при взгляде в ее глаза не от смущения или страха. Нет, сердце его билось сильнее потому, что ее губы, как лепестки роз, манили его своей свежестью.

— Вы так странно смотрите на меня, — вдруг сказала она.

Он отвел глаза и предложил ей руку. Роза шагнула вперед, но вдруг нога ее поехала на мокрой доске. Девушка вскрикнула, инстинктивно хватаясь за Кейра, а он схватил ее за талию и прижал к себе.

Губы их оказались близко-близко. Кейр вдохнул, боясь, что не сдержится. Роза подняла на него испуганные глаза, потом резко отстранилась, и отвернулась, заливаясь краской.

— Простите меня, мистер Морган, — я такая неуклюжая.

— Не стоит извинений, мисс Грансильвер, — прошептал он, с трудом выравнивая дыхание, — нам и правда пора идти в дом.

Рука его, которую он подал Розе, дрожала от страсти. И, смотря на тонкий профиль своей спутницы, Кейр впервые совершенно четко осознал, что никогда не станет принуждать ее к чему-либо, обманывать или как-то еще заманивать в свои сети. Ему нужна ее искренняя любовь. Только любовь. Или ничего. Ему проще отступить, чем принудить ее силой.