Достойный Розы

Глава 8. Помолвка

Сара никогда не была в таких огромных домах. Норман буквально втащил ее за руку в холл, и она остановилась, раскрыв рот от восхищения. Залитый светом холл показался ей райским садом, поскольку везде были расставлены пальмы в кадках и цветущие растения.

— Но я не могу здесь жить, — сказала она, когда Норман пригласил ее в гостиную, — я не могу тут находиться!

Он рассмеялся. В последнее время его смех казался ей смехом дьявола, и глаза его, раньше синие и красивые, преобразились, став колючими и холодными.

— Это мой дом, Сара, и тут будут жить те, кого я хочу видеть. Кому не нравится может не жить!

— Но мне не удобно... — начала она, осматриваясь.

— А мне неудобно постоянно ходить к тебе. Я хочу, чтобы ты была рядом.

Он обнял ее, и Сара сдалась, понимая, что все равно проиграет. Живот ее был уже заметен, и она все равно не могла гулять в парке или ходить по магазинам. Решив, что просто запрется в комнате, которую ей отведут, и тем самым попытается соблюсти приличия, молодая женщина немного смирилась со своей участью.

Комнату ей отвели на третьем этаже, комнату для гувернантки. Сара была рада и этому, тем более, что окна комнаты выходили на бойкую улицу, и всегда можно было смотреть в окно, если станет скучно.

...Кейр Морган явился в дом Нормана Грансильвер следующим утром.

Норман встретил его совершенно трезвый. Одетый в новый костюм, подстриженный, он будто преобразился и, возможно, готов был начать вести жизнь приличного человека. Кейр не очень верил в это его преображение, но решил дать другу шанс и не думать о нем плохо заранее.

— Я приказал приготовить тебе твою старую комнату, — сказал Норман, хлопая Кейра по плечу, — хорошо, что она на первом этаже и рядом с кабинетом. Тебе будет удобно.

Кейр вскинул на него глаза, и молча ждал дальнейших слов. Норман молчал, оценивающе глядя на него.

— Одним словом, я совершенно ничего не понимаю в финансах, а управляющего у отца не было, — сказал он, — только несколько поверенных. Я не хочу заниматься этим. Не знаю, справишься ли ты с подобной работой, Кейр, но я хочу предложить тебе место управляющего.

Кейр, сердце которого дрогнуло, а потом забилось так быстро, что он задохнулся от этой скорости, смотрел на него, не веря в свою удачу. Он рассчитывал на место управляющего, но не так скоро, и не на место управляющего одного из самых состоятельных людей Лондона! Тем более, что Роза... Роза всегда будет рядом!

— Есть одно условие, — снова заговорил Норман, и Кейр вздрогнул, отвлеченный от своих мыслей о Розе, — и условие таково. Ты забываешь о моей сестре. Она помолвлена, и скоро выйдет замуж за человека, которому я ни в чем не могу отказать, — Норман сделал ударение на последних словах и поразился бледности, которая покрыла лицо Кейра, — тебе не стоит думать о ней.

Кейр стоял на месте, боясь, что если сделает шаг, то упадет. Он слишком много поставил на карту, чтобы проиграть в последний момент! Он слишком опасно играл...

— За кого она выходит замуж? — спросил он хрипло.

Норман внимательно посмотрел на него.

— Мне этот тип тоже не нравится, — криво усмехнулся он, став снова похожим на отца, — но тут ничего нельзя сделать. Она выходит за Дэвида Корвела, журналиста. С некоторых пор он оказался сыном графа Лаунгтон, и зовут его виконт Ригл.

— Каким это образом он стал сыном графа? — спросил Кейр, который успел добраться до стула и сесть.

— Понятия не имею, — Норман вертел в руках шляпу, — но отец мой отказал ему, считая его мошенником.

— А ты? — спросил Кейр непослушными губами.

Норман ухмыльнулся.

— Я тоже считаю его мошенником. Но это ровно ничего не значит. Невеста не дождалась тебя, Кейр, да и без Корвела я бы сто раз подумал, могу ли я доверить свою сестру человеку, который собирался ее похитить, даже если я готов положиться на него во всем остальном.

Повисло молчание. Кейр вспоминал все, что он знал о Дэвиде Корвеле, и в голове его рождались самые безумные мысли. Дэвид Корвел не может умереть, потому что тогда он сам непременно попадет под подозрение. Дэвид Корвел должен исчезнуть. С Норманом он договорится. Он будет валяться у него в ногах, служить ему, как пес, или наоборот, запугает. Осталось избавиться от настоящего соперника. Того, кого Роза готова была заслонить грудью от выстрела бандита. Журналистишка сумел добраться до нее... Кейр смотрел в окно. Нужно непременно узнать, каким же образом он оказался сыном графа. И только тогда решать, что ему делать.

…

— Вы простите меня, мистер Морган?

Роза смотрела на него своими прекрасными глазами, вызывая в его груди совершенно безумные чувства. Он оказался дураком и проиграл тур. Он сам виноват, что Роза осталась одна... и вынуждена принять предложение мошенника.

Стараясь сдержать себя, он сжал руку в кулак, выравнивая дыхание.

— Мне нечего прощать вам, мисс Роза, — сказал он тихо, чтобы она не услышала дрожи в его голосе, — я сам виноват во всем. Я... — он с трудом заставил себя выговорить эти слова, — я желаю вам счастья.

Роза подошла ближе. Он вспомнил, как сладки ее губы, и шагнул назад, боясь, что сожмет ее в объятьях и тем самым испортит свой собственный план. Она должна доверять ему. Она должна броситься к нему сама, когда Дэвид Корвел будет повержен. А доверие ее нельзя вызвать, кидаясь на нее с поцелуями.

— Я... — Роза все же подошла к нему очень близко и положила руки на плечи, почувствовав его дрожь, — я очень благодарна вам... Я действительно люблю его, — она мечтательно улыбнулась, — а вы благородный человек, мистер Морган, я всегда буду думать о вас так.

Кейр сжал руки за спиной в замок. Он должен выдержать и эту пытку. Не сорваться, не сжать ее в объятьях. Он сделает это потом. Тогда, когда победит. Интересно, почему, считая его благородным человеком, она тут же признается при нем в любви к другому? Благородный — это синоним к слову “слабак”? Благородный не ударит, и не назовет предательницей женщину, которая не так давно клялась в любви ему самому. Хорошо. Пусть она считает его благородным, что бы это слово не означало.

— Вы всегда можете положиться на меня, мисс Роза, — сказал он, боясь, что сойдет с ума от аромата ее волос, в которые он любил зарываться губами.

Она отступила, позволив ему немного расслабиться.

— Я рада, что Норман позвал вас на роль управляющего, — сказала она улыбаясь, — потому что доверяю вам так же, как и он. Я верю в ваши способности, вы сделаете нас еще богаче.

Как у нее это получается? Одной фразой она заставила его поверить в свои силы. Он опустил глаза в пол, стараясь собраться с мыслями, которые разбегались в разные стороны, как тараканы на кухне при свете свечи. Он сделает для нее все. Он удвоит ее богатство. Он не предаст ее, он будет верен ей всегда. Даже если она не желает быть ему верной.

…

Торжественный обед по поводу помолвки его светлости виконта Ригла и мисс Грансильлвер прошел в особняке Грансильверов на Сен-Джеймс стрит спустя пол года после смерти мистера Грансильвера от рук неизвестных преступников. В этот день брат и сестра сняли глубокий траур по отцу, и мисс Роза явилась на обед в сером платье с черными кружевами, которые только оттеняли золото ее волос и глубокую голубизну глаз.

Граф Лаунгтон приехал во-время, не заставляя себя ждать. Следом за ним вошли его сын виконт Ригл, сиявший от счастья, и его дочь мисс Саманта, похожая на выпотрошенную куклу. Она опиралась на руку брата, глаза ее казались потухшими, а щеки были бледны. Все утро Дэвид и граф Лаунгтон вынуждены были терпеть ее выходки, слезы и ругань, и успокоилась она только когда Дэвид прикрикнул на нее, пообещав оставить ее дома, чтобы не позориться в обществе невесты и ее семьи.

Кейр усмехнулся, взглянув на мисс Саманту. Он хорошо понимал ее, сам оказавшись в том же положении. Вынужденный кланяться сопернику, он бросил взгляд на Розу, оценив, как она расцвела счастливой улыбкой при виде Дэвида Корвела. Потом она посмотрела на него, и неожиданно улыбнулась. Неужели ей нравится смотреть, как он сгорает от ревности? Кейр опустил глаза и отступил как можно дальше. Ему следовало обдумать эту мысль, чтобы скорреткировать свое поведение. Не было сомнений, что она влюблена в виконта, но многим женщинам нравится, когда рядом есть поклонник, изображающий Ланселота при Артуре и Гиневре. Возможно, ему стоит рассмотреть роль этого Ланселота. Тем более, что в итоге Гиневра досталась именно ему...

Траур не позволял танцевать и даже музицировать, поэтому ужин проходил в легких разговорах, которые заводил и поддерживал граф Лаунгтон. Норман то и дело поражался этому его умению. Сам он смотрел на дочь графа, что сидела напротив него за столом, невероятно красивую в свете свечей, бледную и несчастную. От чего бы она ни страдала, он страдал не менее. Он страдал больше всех из сидевших за этим столом, и ему казалось, что никто и никогда не сможет ни понять его, ни разделить его боль. Мисс Саманта взглянула на него, и сердце его, которое казалось ему мертвым с того самого страшного дня, вдруг забилось. Кровь бросилась ему в лицо. Он не отвел глаз.

— Вы все время смотрите на меня, мистер Грансильвер, — улыбнулась мисс Саманта, и улыбка сделала ее очень домашней и невероятно притягательной.

— Я никогда не видел такой красивой девушки, — совершенно честно признался Норман, — я вижу грусть в ваших глазах, и мне хочется немного развеять ее.

— Ваше восхищение мне приятно, — отозвалась мисс Саманта, снова улыбаясь, — комплименты всегда могут развеять грусть.

После обеда Норман пригласил мисс Саманту выйти с ним на веранду. Было тихо и неожиданно тепло для ночной поры. Они стояли рядом и молчали, смотря на темные деревья парка, украшенные фонариками.

— Мисс Саманта, — вдруг заговорил Норман, — я не знаю, о ком вы грустите. Но я бы хотел... — он взял ее руку в свои, и мисс Саманта не вырвала руку, — я бы хотел просить вас стать моей женой.

Мисс Саманта отпрянула, будто слова его ударили ее. Глаза ее вспыхнули, и она отвернулась, вырвав руку.

— Это означает “нет”, мисс Саманта? — спросил он, сжимая ее плечи руками.

Саманта повела плечами. Потом обернулась, и Норман заметил, как вздымается ее грудь. Кого бы она ни любила, в сердце ее шла битва жадности и любви. Жадность победит, понял Норман, радуясь, что такая женщина будет принадлежать ему. Он никому не отдаст ее, и они будут несчастны вместе...

— Это означает “да”, мистер Грансильвер, — сказала она, высвобождаясь из его рук, — я стану вашей женой.