Достойный Розы

Глава 6. Отец и дети

— Святая Дева! Мистер Морган! — Сара стояла у распахнутой двери и взирала на Кейра, будто он явился с того света, - вот уж не ожидала вас увидеть!

Кейр шагнул в квартиру, и поставил рядом с собой большой саквояж.

— Где мистер Грансильвер? — спросил он, снимая шляпу.

Сара вздохнула, запахивая на плечах теплую шаль. Лицо ее осунулось.

— Он вернулся к отцу.

— Совсем? — уточнил Кейр.

Она кивнула. Потом вдруг засуетилась, взяла у Кейра плащ, пригласила его в гостиную.

— Но вы проходите, мистер Морган, даже совсем можете оставаться. Мне не нужно одной столько комнат.

Предложение было весьма заманчивым. Кейр сел на диван, вытягивая ноги. Сара позвонила, приказала служанке накрыть стол.

— Я уверен, Норман не будет доволен, если я останусь жить с вами, — сказал он, но Сара тут же прервала его.

— Да вы что, мистер Морган, Норман будет только рад! Я уверена, он вам полностью доверяет! Он и не заходит сюда. Только денег прислал и записку о том, что отец не отпускает его ни на час. Но вы напишите ему, что снова в Лондоне, он тут же прибежит. Он будет вам очень рад!

Прибыв в Лондон Кейр не знал, как поступить. На корабле он долго размышлял, что ему делать дальше, но никак не мог решиться ни на что. Сейчас, когда у него было достаточно приличной одежды, оставшейся в багаже Генри Берга, и денег, найденных в его же саквояже, он мог бы позволить себе побывать на каком-нибудь приличном мероприятии. Если устроить скандал прямо на балу, то мистеру Грансильвер придется выдать за него свою дочь. План был рискованный, но другого у него не было. Вряд ли лорд Роберт решится покрыть ее позор, если Роза будет скомпроментирована на глазах у всех...

— А мисс Роза... — он с трудом заставил себя задать этот вопрос, безумно боясь ответа, — а мисс Роза... она вышла замуж?

Сара покачала головой.

— Еще нет, сэр. Но, говорят, скоро выйдет. Лорд Роберт хотел ждать до сентября, но мистер Грансильвер настаивает на скорой свадьбе. Я уверена, что уже к концу сезона они повенчаются, если не раньше.

Кейр прикрыл глаза. Сердце его быстро забилось. Все эти дни, когда он боялся, что опоздает, он ждал. Ждал этого ответа простодушной Сары. Роза не замужем! Значит у него еще есть шанс!

…

Как долго можно терпеть откровенные издевательства, обернутые в фантик заботы о будущем? Норман положил голову на бумаги, которые писал. Чернила размазались, но ему до них не было дела. Мозг его отказывался работать, цифры плясали перед глазами, он делал ошибки в расчетах, за что получал от отца пощечины и затрещины.

— Ты — мой наследник, и ты должен уметь писать элементарные бумаги и вести счета! — кричал ему отец, разрывая у него на глазах несколько исписанных листов, — перепиши все заново! Тут нет ни одного слова на своем месте! Образец я давал тебе на той неделе!

Отец злился, Норман же бесился от одного его вида. Затребовав выходной, он получил отповедь о лентяях и лодырях, которые никогда ничего в жизни не добьются.

— Для тебя все сделал я! — говорил отец, скрестив руки на груди, — я сколотил это состояние! Ты же вырос на всем готовом, и не хочешь даже разобраться в том, что имеется у нас в собственности! Да все мои труды пойдут на смарку, если я оставлю состояние такому бездарю, как ты!

Норман проглотил и это. Усталость, накопившаяся за последние недели, когда он вынужден был терпеть отца с его поручениями и поучениями с утра до ночи, ненависть к работе дельца и к отцу, сводили его с ума. Он обращался к матери, чтобы та поговорила с отцом насчет выходного, но та только пожала плечами.

— Сам договаривайся с ним, Норман, — миссис Грансильвер не была готова рисковать нарваться на плохое настроение мужа, — я ничем не могу тебе помочь.

Норман вышел от матери еще более злой, чем зашел к ней. В этот момент лакей принес ему письмо от Сары, где та просила его прийти, потому что приехал мистер Морган. Норман возликовал, узнав, что друг его вернулся. Он давно простил ему похищение Розы, которое сначала казалось ему возмутительным. Он так скучал по своей вольной жизни, что готов был простить Кейру все на свете!

Отца не было дома. Норман осмотрелся. Он был один в холле, и никто не посмел бы указывать ему, что делать. Отец и не заметит его отсутствия. Он бросился к двери, выскочил из дома, забыв надеть плащ, и бегом кинулся в сторону своих апартаментов, где он не был уже так давно, что, казалось, должен был бы забыть дорогу. Сара и Кейр ждали его, а позади осталась ненавистная работа, ненавистный отец, и дом, в котором он задыхался. Дом, где вечно печальная сестра лила слезы в подушку, будто ее собирались убить, а не выдать замуж, где отец казался ему самим Аидом, приковавшим его к столу с бумагами кандалами, где мать металась между всеми членами семьи, стараясь смягчить обстановку. Норман не мог больше нам находиться! Он рвался на свободу, как птица из клетки.

— Сара! — он сжал ее в объятьях, такую теплую, нежную, родную. Немного располневшая, домашняя, в клетчатом платье, она казалась ему чуть ли не воплощением мечты.

Сара подставила губы, и они закружились в танце, будто он и правда вернулся к ней с каторги. Желание охватило его с такой силой, что он поднял ее на руки и бросился в спальню, успев только кивнуть Кейру, которого заприметил в гостиной.

Утолив страсть и покрыв тело Сары поцелуями до самых ног, он наконец пришел в себя. Будь проклята леди Джейн, которую он навещал вместе с матерью два раза за все это время. Леди Джейн даже не удосужилась сказать ему нескольких слов. Она молчала, и за нее говорила ее маменька. Холодная кукла. Он поморщился, вспоминая ее. Он никогда не оставит Сару. Пусть живет тут, в этой квартире, он будет приходить к ней, чтобы почувствовать любовь, а не только то, что он исполняет какой-то там долг.

Кейр ждал его, читая книгу. Он поднялся, увидев, что Норман выходит из спальни, и улыбался, пожимая ему руку. Кейр времени зря не терял, приказав подать обед. Норман не мог отказаться от обеда. Он плюнул на гнев отца, он плюнул на все поручения, который тот оставил ему, и весь вечер пил виски с содовой, под конец с трудом соображая уже, где он и с кем. Сара и Кейр отнесли его в спальню, где он забылся беспокойным сном, наконец-то расслабившись и забыв все свои неприятности. Вскоре Сара легла рядом, и он чувствовал, как она прижимается к нему во сне.

Разве может быть большее счастье? Он обнял ее, говоря какие-то комплименты неповоротливым языком. Сара провела рукой по его голове.

— Спи, Норман, — прошептала она.

И Норман наконец-то заснул.

…

Убедить отца отменить свадьбу с лордом Робертом Эндерфил оказалось невозможным. Роза умоляла, но мистер Грансильвер был непреклонен. Она умоляла мать, но та отсылала ее к отцу, заставляя выезжать с женихом, делать вид, что все хорошо. Отец же попросил лорда Роберта венчаться с ней в начале мая, и теперь, в последние дни апреля, на нее накатывала паника.

Дэвида она видела достаточно часто. Разузнав у Нормана, как пробраться в дом незамеченным, она теперь посылала возлюбленному записку, и ждала его у окна на первом этаже, когда слуги наконец-то засыпали. Она ставила на окно свечу, и вскоре Дэвид легонько стучал в раму. Счастливые от того, что видят друг друга, они спешили в ее комнату, где предавались любви, и шептали друг другу заверения в вечной верности. Любовь Розы укреплялась с каждым днем, как и решимость никогда не становиться графиней Эндерфил. Она выйдет замуж только за Дэвида! Она не позволит никому другому прикоснуться к себе!

Лорд Роберт не был ей противен. Отнюдь. Роза легко находила с ним общий язык, он нравился ей, ей было интересно с ним разговаривать. Но она так и не смогла отделаться от чувства, что он ее старший родственник. Отец или дядя. Он не годился ей в мужья, и Роза не могла представить себя с ним в постели, тем более не могла представить, как они будут предаваться страсти. Разве может быть любовь с родственником? Разве могла она изменить Дэвиду, позволив лорду Роберту проделывать с ней все эти вещи?

До свадьбы оставалась неделя, когда Роза наконец-то решилась. Если отец не хочет сжалиться над ней, то она может обратиться непосредственно к жениху. Лорд Роберт поймет ее. Он добрый и хороший человек, он не станет насильником и не пожелает соединиться узами брака с девушкой, которая любит совсем другого! Пусть лорд Роберт сам говорит с ее отцом. Пусть он примет на себя первый удар, а уж потом она как-нибудь выдержит недовольство отца. Главное, что Дэвид всегда будет с ней...

— Мне нужно поговорить с вами, лорд Роберт, — сказала она, когда он в один из последних дней перед свадьбой зашел к ним на чай. Мать оставила их наедине, и Роза решила воспользоваться удачным моментом.

Лорд Роберт поднял на нее глаза. Розе стало неудобно перед ним. Бросать его за несколько дней до свадьбы... разве заслужил он это своей добротой?

— Лорд Роберт, — она сжала руки, стараясь удержать дрожь, — я хочу сказать вам правду.

— Я слушаю вас, мисс Роза.

Она помолчала, подбирая слова.

— Я не девственна, — наконец сказала она, и увидела, как кровь бросилась ему в лицо, — я не девственна, и я люблю другого. Я... - она замялась, — я умоляю вас освободить меня от данного вам слова.

Роберт смотрел на мисс Розу, как громом пораженный. Он уже привык считать ее своей. Он привык думать о ней, как о собственной жене, как о принадлежности его дому, матери его детей. Идиллическая картинка, которую он рисовал в своем воображении вдруг померкла, и он оказался в каком-то тумане, что стоял перед глазами, не давая ему рассмотреть ее лицо... Только спустя какое-то время, долгое время молчания, он понял, что это слезы. Он сморгнул их, стараясь выглядеть достойно даже сейчас, когда невеста за несколько дней до свадьбы призналась ему в чувствах к другому.

— Лорд Роберт, — послышался голос Розы, — я очень уважаю вас и ценю вашу заботу обо мне, но я не люблю вас. Вы же не хотите иметь жену, которая в ваших объятьях будет думать о другом?

Нет, он не хотел такую жену. Но он не мог так легко сдаться и отпустить ее.

— Вы любите Кейра Моргана? — спросил он хрипло.

Она покачала головой:

— Нет. Я люблю совсем другого человека. И, если вы хоть немного расположены ко мне, вы не станете применять насилие к моей воле. Я умоляю вас освободить меня от данного вам обещания!

В этот момент в комнату вошла миссис Грансильвер. Лицо ее стало белее мела, она переводила глаза с дочери на лорда Роберта, и смешно хватала ртом воздух, которого ей вдруг показалось мало.

— Роза, Роза! — закричала она, бросаясь к дочери, — да как ты смеешь! Да как ты...

— Не переживайте, миссис Грансильвер, — проговорил Роберт, беря себя в руки. Поплакать и попереживать он успеет, добравшись до собственной спальни, — я не насильник и не желаю брать в жены девушку, которая идет к алтарю не по своей воле.

Губы его дрогнули, он обернулся к бледной Розе, глаза которой вспыхнули истинной ему благодарностью.

— Лорд Роберт, — прошептала Роза, делая шаг к нему, — вы благородный человек... я очень ценю вашу доброту! Спасибо вам!

— И вам спасибо, — проговорил он, — за честность.

Миссис Грансильвер хотела что-то сказать, но лорд Роберт быстро прошел мимо нее не поклонившись. Он сбежал вниз по лестнице, забыв трость и шляпу, и быстрым шагом пошел по мостовой, не замечая ничего вокруг.

Мечта рухнула и погребла его под собой. То, чему не суждено было сбыться, не сбылось. Мисс Роза оказалась слишком юна и страстна, чтобы разделить с ним его спокойную размеренную жизнь и принять все то, что он готов был сложить к ее ногам — богатство, титул и его любовь до гробовой доски.