Друзья или любовники?

18

Ярослав

Разговор о «поклонницах» навёл Корнеева на определённые мысли, которые поначалу показались глупыми, если не сказать абсурдными.

Нет, девчонки действительно были — тут наблюдательная Алина права, а Яр немного слукавил, когда говорил, что не заметил их. И при этом изучал лицо собеседницы: а уж не ревнует ли она?..

Корнеев и сам обалдел, осознав, что ему было бы приятно, если бы Алинка ревновала. Но нет — она, кажется, просто подтрунивала над ним по своей извечной привычке, с доброй улыбкой и весёлым блеском в глазах.

И Яр неожиданно подумал, что всем поклонницам в мире предпочёл бы Алину.

Мысль была такой волнительно-острой, и в то же время невозможной, что Корнеев постарался поскорее отмести её в сторону. И всё-таки в процессе разговора с Пирожком Яр несколько раз возвращался к этой идее.

Логическая цепочка была проста: заводить новые отношения, даже ради секса, Корнеев не собирался. Нет уж, предыдущие стоили ему слишком дорого, полностью уничтожив желание с кем-то знакомиться и пытаться что-то построить. Но Яр не был наивным младенцем и понимал, что рано или поздно ему захочется интима. Откуда его взять? Проститутку нанять? Нет, это фу. Поймать одноразовую партнёршу в ночном клубе? Ещё более фу. Так легко стать постоянным клиентом венеролога. Нужно искать другие способы, и Алина была бы идеальным вариантом решения этой проблемы.

Вот только как её в этом убедить? Яр отлично осознавал, что Пирожок его доводов не примет. Отшутится, а если он будет настаивать, треснет по голове, чтобы мозги на место встали. Для неё это наверняка дикость. Спать с Корнеевым — что за странная идея? У Алинки, скорее всего, даже сексуальных фантазий на эту тему не было. В отличие от него.

Поэтому Яр временно поставил свои планы на паузу, но зарубку в уме сделал, решив, что всё-таки стоит попытаться убедить Алину немного сдвинуть границы их отношений. Попытка, как говорится, не пытка.

В четверг Корнеев ездил навестить Соню. Дочке у тестя и тёщи было отлично, но она тем не менее скучала по родителям, особенно по маме, которая ещё ни разу не приезжала, только звонила. Яр воспользовался случаем и осторожно поинтересовался, не хочет ли Соня переехать на постоянное место жительства к нему? И был абсолютно огорошен, получив честный детский ответ:

— А бабушка говорит, что это всё ерунда и вы с мамой не разведётесь!

Хорошо, что Корнеев в этот момент сидел на пуфе в комнате дочери — иначе пришлось бы срочно искать, куда приземлиться, не удержавшись на ногах от изумления.

Ну Инга Михайловна даёт, конечно. И зачем говорить такое Соне, зачем обнадёживать? А если разведутся? Как потом перед ребёнком оправдываться?

Видимо, тёща была абсолютно уверена, что не разведутся. В принципе, он сам в этом виноват — слишком уж трепетно и нежно всегда относился к Лиле. Вот Инга Михайловна и решила, что Яр всё равно простит и проглотит. Тем более что ребёнок общий есть, от которого никуда не деться и которым в любой момент можно шантажировать.

Вот как сейчас.

— Сонь, бабушка ошибается, — вздохнул Яр, решив сразу расставить все точки там, где надо. — Это просто её мысли и надежды. К сожалению, мы с твоей мамой точно разведёмся. Жить вместе мы больше не сможем.

— Но почему? — недоумевала Соня со слезами в голосе. — Бабушка говорит, что всё образуется и ничего страшного… Ты совсем другое говоришь…

— А маму ты не спрашивала?

— Спрашивала. Но она сказала, чтобы я слушала тебя.

Да, Лиля в своём репертуаре.

— Вот и слушай, Сонь. Мы с мамой будем жить отдельно. Ты можешь остаться с ней, а можешь поехать ко мне. Подумай, как ты больше хочешь?

Сонина нижняя губа задрожала, глаза стремительно наполнились влагой.

— Пап, я не знаю… — прошептала дочь, всхлипнула и заплакала. — Не знаю!

Яр обнял Соню и, вздохнув, погладил по тёмным волосам. Внешностью она пошла в Лилю — блестящие почти чёрные волосы, большие глаза-вишни, носик с горбинкой. Инга Михайловна всегда заплетала ей косу с лентой, подбирая по цвету к одежде, и Соня с такой причёской становилась похожа на маленькую княжну Джаваха из книг Лидии Чарской.

— Ничего-ничего, — пробормотал Яр, чувствуя себя бессильным перед лицом детского горя. — Всё будет хорошо. Мы с мамой тебя любим, Сонь, просто жить будем не вместе…

Потом Инга Михайловна его отругала, пошипев, что только зря расстраивает ребёнка — всё равно сойдётся с Лилей обратно. Корнеев даже возражать не стал: бессмысленно. Просто понял, что чем скорее он заберёт из этого дурдома дочь, тем лучше.