Друзья или любовники?

21

Ярослав

Видеть Алину в компании с непонятным пузатым мужиком оказалось отчего-то неприятно. Что-то похожее Яр каждый раз ощущал, когда общался с её мужем, — в груди будто что-то стискивалось, как железными щипцами.

Да, странное ощущение. Не сказать что похоже на ревность — Яр несколько раз ревновал Лилю, помнил, какое огненное раздражение тогда испытывал. А с Алиной просто какой-то дискомфорт. Но главное: в этот момент чувство, что ты дурак, усиливалось до невозможности. Хотя с чего вдруг? Разве Яр делает что-то дурацкое? Вроде бы нет.

И шёл он после работы к Алине не потому, что хотел есть, — это было бы слишком примитивно, не настолько он проглот. Просто утренняя встреча с Лилей выбила из колеи. Яр уже настроился на подачу заявления на развод, а тут такой облом. И не слишком понятно, как действовать дальше.

А что если Инга Михайловна права — и Лиля на самом деле сейчас, вдоволь нагулявшись и поняв, что никто на ней не женится, начнёт активно склонять Яра к примирению? По характеру жена — как бульдозер: если чего-то захочет, будет добиваться до посинения. И Корнеев подозревал, что посинеет скорее он сам, чем Лиля. Решимости ей не занимать. И Соню подключит во все эти шпионские игры. От Лили не стоило ждать благородства — она наверняка считает ребёнка своим козырем и будет использовать при необходимости.

При мысли об этом Корнеева заранее начинало тошнить и накатывало отчаяние. Куда ни кинь — всюду клин!

— Что ж ты такой загруженный, — вздохнула Пирожок, когда Яр сел за кухонный стол, а она начала бегать от холодильника к плите и обратно. Дала Корнееву в руки нож и огурец, поставила перед ним тарелку и сказала: — На вот, порежь. Можешь даже в капусту порубить, как воображаемых врагов. Вдруг легче станет?

— Врагов… — усмехнулся Яр, начиная чистить огурец. Невольно проводил взглядом Алину, на мгновение залипнув на её аппетитных ягодицах, но потом опустил глаза в тарелку. — Это ужасно, но получается, что мой первейший враг сейчас — Лиля. Кто бы мог подумать, а? Ещё месяц назад я считал её самым близким человеком.

— Когда Лёшка объявил, что уходит, знаешь, с чем я это сравнила? — сказала Алина, залезая в холодильник за какой-то кастрюлей. — Всё равно что жить на вершине горы — солнце, небо, травка зелёная, — и не знать, что на самом деле это никакая не гора, а вулкан. И однажды просто начнётся извержение — проглотит твой дом, сожжёт травку, забросает солнце и небо пеплом. Радуйся, если сам успел отскочить в сторону.

— Очень похоже, Пирожок. Только ты жила в своём доме одна, а я с ребёнком. Вот мой вулкан передумал продолжать извержение и хочет, чтобы я вернулся на его вершину. И ребёнка собирается использовать, чтобы я побыстрее перебрался обратно.

— А-а-а, вот в чём дело, — протянула Алина понимающе. — Знаешь, даже удивительно, как мы с тобой сразу не сообразили, что именно этим и закончится. Хотя быстро она, конечно, передумала…

— Это не она. Мужик её. Видимо, с женой помирился.

— Если у них трое детей, то не удивительно, — скептически улыбнулась Алина. — Развод — это хлопотно. Делёжка имущества, скандалы, суды. Нервное дело. Особенно для богатеньких буратин. Ему удобнее, чтобы всё оставалось как есть — жена, любовница. Жена взбрыкнула, он тоже вспылил, решил — а-а-а, ну раз она так, я сейчас как женюсь на другой! Из принципа и вредности. Озвучил любовнице, а потом жена возьми и остынь. Видимо, покумекала и решила, что не хочет отдавать мужа какой-то прохиндейке.

Яр засмеялся. «Какой-то прохиндейке». Слышала бы это Лиля!

— А чего ты смеёшься? Так многие женщины рассуждают. Особенно если всю жизнь с мужем, с юности, когда у него ещё всех этих денег не было. Я его, значит, поддерживала, ела с ним хлеб, воду и кильку в томате, тазик ему подносила, когда он этой килькой отравился, унитаз за ним мыла — а теперь, когда он накопил на чёрную икру и уборщицу, какая-то непонятная зараза собирается всем воспользоваться. Нет уж! Пусть ищет своего бедного студента и делает из него олигарха. А этот — мой! Знаешь, как говорят? «Пусть сопливое, но моё».

— Да, возможно, ты права, — кивнул Корнеев, раскладывая на тарелке нарезанный огурец покрасивее — солнышком. — Очень похоже, что его жена так и рассудила. Но мне-то теперь что делать?

— Ты меня спрашиваешь?

— Тебя.

— Не знаю. Твоя жизнь, тебе решать.

— Давай представим, что это не моя, а твоя жизнь. Ты бы что сделала?

— Я бы послала вулкан на фиг, — фыркнула Алина. — Зачем жить на вулкане? К чему такой экстрим?

— Если бы у меня не было Сони, я бы так и сделал. Но она есть. Не хочу, чтобы Лиля её против меня настраивала. Мы-то взрослые, выплывем — а Соня?

— Слушай… — Алина, вздохнув, поставила перед Яром тарелку с чем-то настолько вкусно пахнущим, что слюноотделение началось просто моментально. — Не смотри так, это всего лишь вчерашняя жареная картошка и тефтели с грибным соусом. Тефтели я утром сделала, чтобы было чем поужинать… Так вот, возвращаясь к Лиле — она, что ли, совсем идиотка?

— Почему?

— Потому что Соня — и её дочь. Знаешь, я же видела твою жену, общалась с ней. Она стерва, конечно, но не дура. Мне кажется, если Лиля поймёт, что ты не собираешься к ней возвращаться, попытки тебя склонить на свою сторону свернёт, не станет тратить на это лишнее время. С её внешностью и деньгами она тебе замену в два счёта найдёт. А насчёт Сони — ребёнку нужен отец, так что, даже если Лиля будет использовать вашу дочь в своих интересах, настраивать её против тебя вряд ли станет. Для этого всё же нужно быть полностью отмороженной, а Лиля не такая. Она эгоистка, избалованная барышня, упрямая и капризная, но не жестокая. И, я думаю, любит Соню.

— Спасибо, Алин, — произнёс Яр искренне и начал есть. Вкусно было фантастически, несмотря на то, что картошка была вчерашней. Как у Пирожка всё это получается? Они с отцом часто жарили картошку сковородками, на следующий день разогревали — и было не то совсем. А у Алинки как будто с пылу с жару. — Блин, вкусно.

— Ты просто голодный, — засмеялась Алина и отвернулась к плите, чтобы положить порцию и себе. — Поэтому и вкусно так, что за ушами трещит. А вообще знаешь что? Заведи-ка себе девушку.

— Не понял. Зачем? Чтобы кормила, что ли?

— И это тоже. Но не только. Мне просто кажется, что тебе нужно отвлечься от Лили. Кроме того, так будет проще её отвадить. Если Лиля будет знать, что у тебя отношения, её задача усложнится.

— Не хочу я никаких отношений, — поморщился Яр и зачем-то брякнул: — Я бы не отказался просто от секса, без отношений. Но девушка, которую я хочу, на такое не согласится.

— Да? Это ещё почему?

— Потому что она — ты.

Кажется, Алина что-то уронила.