Друзья или любовники?

90

Ярослав

В середине дня Яр поймал себя на мысли, что нисколько не волнуется за Соню в компании с Алиной — он был уверен в своей однокласснице, как в самом себе, и не сомневался — всё у девчонок будет хорошо. Они отлично проведут время и наверняка поладят. Тем более, что Алина, сама того не ведая, задела одну из самых чувствительных струн в душе его дочери — Соня давно интересовалась историей. Началось это неожиданно — после того, как она случайно увидела по телевизору кадры фильма про императора Николая Второго и его семью. Узнав, что царя расстреляли вместе с детьми и обслугой, Соня захотела узнать, почему так получилось — и понеслось. И Яр, и Лиля, и бабушка с дедушкой — в общем, все дарили Соне детские книги по истории России, и она с удовольствием их читала. Корнеев из-за этого не волновался и полагал, что увлечение Сони историей со временем пройдёт — так же, как прошло её увлечение динозаврами и морскими животными, — но пока не прошло, и Алина со своей своеобразной работой умудрилась попасть в струю интереса его дочери, сыграв против Лили на все сто.

Помнила ли об этом сама Лиля? Яр теперь затруднялся ответить. Он всегда думал, что его жена — хорошая мать, но сейчас стал сомневаться в подобном утверждении. Разве хорошая мать поступила бы так, как Лиля накануне? Разве хорошая мать забыла бы про увлечения собственной дочери? Лиля ведь всерьёз предполагала, что Соня и Алина не поладят. Но почему? Судила по себе, что ли? Видимо, да.

Лиля позвонила Яру после обеда, когда он, по правде говоря, уже и не ждал от неё никакого звонка. Скинула дочь, не удостоверившись, что той есть где спать и что кушать, не побеспокоившись, а с кем она будет, если Корнееву завтра на работу, и укатила в голубые дали. Ну позвонила бы тогда через неделю, что ли!

— Привет, папочка, — медово произнесла Лиля в трубку, и Яр чуть слышно фыркнул. — Ну что, мне забирать дочь?

— С какой радости? — поднял брови Корнеев. — Соня тебе кукла, что ли? Сегодня ты её на этот стульчик посадишь, завтра — на другой, послезавтра вообще на антресоль закинешь. Прекрати играть с нашей дочерью, Лиль.

— Ты сам ею играешь, — ничуть не впечатлилась почти бывшая жена. — Перестал бы чудить и домой возвращался. Отец тебе такое хорошее предложение сделал, а ты чего?

— А я — ничего. А Соню я привезу в субботу или воскресенье, когда у меня выходной будет. И она останется с тобой, если захочет, а если не захочет — поедем обратно ко мне.

— Думаешь, она действительно захочет оставаться с тобой? — засмеялась Лиля. — Ты её, небось, познакомил уже со своей подружкой? Я вот не спешила Соню ни с кем знакомить.

— Учитывая тот факт, что я знаком с Алиной с младенчества, слово «спешить» к нам не очень подходит, — усмехнулся Яр. — Кстати, довожу до твоего сведения. Алина, если что, будет свидетельствовать в суде, что ты просто отдала мне Соню и не удосужилась убедиться, что у ребёнка есть место для сна. Да тебя даже не интересует, где Соня сейчас.

— Как где? — удивилась Лиля. — С тобой, наверное. Воспитательнице я написала, спросила — она сказала, что Соню не приводили, хотя ты вчера спрашивал о подобной возможности. Значит, ты с работы отпросился.

— Ага, ну-ну, — иронично протянул Яр. — Лиль, ты просто мать года, честно. И повторюсь — я буду бороться за Соню в суде. После вчерашнего твоего поступка я убедился — ты ничем не гнушаешься, чтобы убедить меня вернуться в так называемую семью, которую сама же и развалила. Я не хочу, чтобы Соня жила с тобой.

— Мало ли, что ты там хочешь, — возмутилась Лиля и прошипела: — Хочешь войну? Будет тебе война!

И бросила трубку.