Движимые

ГЛАВА 9

Когда Сэмми открывает для меня дверь, ударяющий в меня холодный воздух ночи, словно освежающий взрыв после душного, наполненного дымом клуба. Он ведет меня к окраине гаража, где на стоянке, отдельно от остальных машин, стоит одинокий лимузин. Когда мы приближаемся, я вижу спину Колтона, его руки широко расставлены на стене, граничащей с гаражом, он всем весом опирается на нее, голова опущена вниз. Чувствую ярость, волнами исходящую от него, когда мы подходим ближе.

Бэккет, прислонившийся к открытой двери машины, встречает меня взглядом, в котором видна очевидная неуверенность, прежде чем кивнуть мне головой и скользнуть в машину рядом с Хэдди. Сэмми останавливается, но я продолжаю двигаться к Колтону.

Цокот моих каблуков по бетону говорит Колтону, что я рядом, но он по-прежнему не смотрит на меня. Веду взглядом по линиям силуэта его тела на фоне дорогостоящего блеска улицы Вегас-Стрип, его внушительная фигура отображает поразительный контраст с блеском огней за ее пределами. Останавливаюсь в нескольких метрах от него и наблюдаю, как его плечи быстро поднимаются и опадают, когда его напряжение медленно спадает.

Когда он, наконец, поворачивается ко мне лицом, плечи расправлены, в глазах пляшет огонь, а челюсть напряжена, я понимаю, что ошибаюсь, думая, что его гнев прошел.

— Какого хрена ты творишь? — от его голоса веет арктическим холодом.

Слова, словно удар хлыста, застают меня врасплох своей невероятной силой. Я думала, он злится на парня, которого ударил, а не на меня. Какого черта он на меня злится? Если бы он обращал внимание на свою спутницу, он бы знал ответ.

— А что по-твоему я делала, Колтон? Что я была…

— Я задал тебе вопрос, Райли, — скрежещет он зубами.

— И я, твою мать, пыталась на него ответить, пока ты так грубо меня прервал, — кричу я на него, не имея ничего против того, чтобы схлестнуться с ним сегодня. Может, злоупотребление алкоголем немного сняло напряжение, так что меня не пугает его сила. Его глаза пронзают тьму и проникают в мои глаза. С другой стороны, может и пугает.

— Я покупала выпивку, Колтон. Выпивку. Вот и все! — поднимаю руки, когда кричу на него, мой голос эхом отдается от бетонных стен.

Он смотрит на меня, оценивая, на его челюсти пульсирует мышца.

— Покупала напиток, Райли? Или флиртовала, чтобы кто-то купил тебе выпить? — обвиняет он, делая шаг ближе ко мне. Несмотря на отсутствие света, я вижу огонь, горящий в его глазах и ярость, разжигающую напряженность в шее. С чего он это взял?

Какого. Хрена? Как он смеет обвинять меня в том, что я обращаю внимание на других парней, когда сам был занят Мисс Крольчихой Месяца? Я была спокойна, не злилась на то, насколько чувственной Кассандра была с ним, пыталась воздержаться от незрелых эмоций, которые испытывала по этому поводу. Да пошло оно всё. Если он собирается злиться из-за парня, предлагающего купить мне выпить и прикасающегося ко мне, хотя я сказала «нет», тогда чертовски уверена, что буду злиться на нее, и ее явную демонстрацию влечения к нему. Влечения, которое он определенно не отвергал.

С меня хватит разговоров. Алкоголь и гнев приводят только к словам, которые утром ты не сможешь взять обратно. А в нас обоих слишком много и того, и другого, чтобы действовать разумно.

— Думай, что хочешь. Закончим на этом, — в раздражении я разворачиваюсь на каблуках, намереваясь вернуться в лимузин.

— Ответь мне, — приказывает он, хватая меня за плечо, и останавливая. Вижу, как Бэккет выходит из лимузина, с беспокойством смотрит на Колтона, стоящего позади меня. Молчаливое предупреждение в его взгляде очевидно, но что кроется за ним неясно.

— Какая тебе разница?

— Я жду, — говорит он, держа руку на моей руке, шагая вперед, чтобы преградить мне путь к машине.

— Я сама покупала себе выпить. Вот и всё. Что, черт побери, здесь такого! — я вырываю руку из его хватки, усталость от ночных событий внезапно бьет по мне, словно летучая мышь, врезавшаяся в затылок.

Глаза Колтона смотрят на меня так, будто выискивают доказательства моего предательства или признания в преступлении.

— Наверху было много алкоголя. Он был недостаточно хорош для тебя? — насмехается он. — Тебе пришлось пуститься на поиски парня, чтобы тот купил его тебе?

Его слова словно пощечина, выбивают почву из-под ног. Что, черт возьми, с ним случилось? Не могу поверить, что, во-первых, он мог даже подумать такое, а во-вторых, — и это еще более шокирует — я удивлена дрожью в его голосе, которая намекает на неуверенность.

Будто могу хотеть кого-то другого после того, как была с ним.

Делаю шаг к нему, мой голос низкий, но неумолимый.

— Мне не нужен мужчина или бутылка, чтобы осчастливить себя, Колтон.

Он приподнимает бровь.

— Ну да. — он насмешливо фыркает, явно предпочитая не верить мне. Очевидно, он встречался с такого типа женщинами.

Вздыхаю, расстроенная нашим разговором.

— Ты потратил достаточно денег сегодня. На меня. На все. — Я раздражена. — Может ты и привык ко всем своим женщинам, нуждающимся в этом, чтобы чувствовать себя удовлетворенными. Но я не такая.

— Конечно, нет. — насмешливо фыркает он.

— Я большая девочка. — Продолжаю игнорировать его непочтительность. — Я сама могу купить чертовы напитки, и сама за себя заплатить, особенно, если, когда платишь ты, означает, что у тебя на меня появляются какие-то права.

Его глаза расширяются от моих слов.

— Ты ведешь себя нелепо.

Разве он не понимает, что поступает таким образом? Что он так щедр в обмен на симпатию или любовь людей к нему?

— Слушай, ты очень щедрый парень. Больше, чем большинство людей, которых я знаю, но к чему всё это? — я кладу ладонь ему на руку и сжимаю. — В отличие от большинства людей там, я не жду, что ты за меня заплатишь.

— Ни одна моя деву… никто из тех, с кем я был не платит, когда они со мной.

— Очень благородно с твоей стороны. — Провожу ладонью вверх по его руке и кладу ее ему на щеку, мой голос смягчается, успокаиваясь, что мы, кажется, оставляем позади наш спор. — Но мне не нужна вся эта роскошь и положение, чтобы хотеть быть с тобой. — Он просто смотрит на меня изумрудными глазами, пытаясь распознать честность в моих словах. — В тебе есть гораздо больше, что ты можешь дать кому-то, помимо материального достатка.

Думаю, мои слова попали в точку, потому что Колтон замолкает, в его глазах мелькает борьба эмоций, прежде чем они отрываются от меня и смотрят на город греха. Мышцы на его челюсти пульсируют, когда он заталкивает вглубь всех демонов, с которыми борется внутри. Замечаю, что его тело напрягается, когда он убирает мою руку с лица, и я чувствую его дискомфорт от направления, которое принял наш разговор.

— Ты позволила парню лапать тебя, — говорит он опасно тихим голосом.

Сначала мне больно от его обвинений, но, когда я смотрю в его глаза, я вижу это. Вижу правду в откровениях Бэккета о его чувствах ко мне. Вижу, что он боится их и не знает, как с ними справиться. Вижу, что он ищет повод для драки, как способа отречься от своих чувств.

Ему нужна драка? Я дам ему бой, потому что прямо у меня под поверхностью плавает страх, что, возможно, я именно та, кто ему нужен, а он может никогда не осознать этого. Что он именно тот, кто нужен мне, и кто-то вроде Кассандры может лишить меня этого шанса. Мой разум возвращается к мысли о ее руках на нем.

— И что ты хочешь этим сказать? — парирую я с большей уверенностью, чем чувствую. — Я не собираюсь извиняться за то, что кто-то еще находит меня привлекательной. — Я пожимаю плечами. — Ты уж, черт возьми, точно не обращал на меня никакого внимания.

Он игнорирует мой комментарий, как только может, пожимая плечами, будто в этом виновата я.

— Я уже говорил тебе раньше, Рай, я не люблю делиться.

Скрещиваю руки на груди.

— Что же, и я тоже.

— Что это значит? — его сбитый с толку взгляд говорит мне, что он действительно понятия не имеет, о чем я говорю. Типичный, невежественный мужчина.

— Да ладно тебе, Колтон. Большинство из этих женщин хотят тебя, и ты был более чем готов с ними полюбезничать. — Я вскидываю руки в отчаянии, он смотрит на меня, будто я сошла с ума, поэтому, полагаю, мне следует привести конкретный пример. — Похоже, у тебя нет проблем с тем, что ты лапаешь Кассандру, а она тебя, — обвиняю я, как она, откидывая волосы, и положив руку ему на грудь, хлопаю ресницами.

— Кэсси? — он в недоумении запинается. — Да брось.

— Правда? Для всех было очевидно, что она тебя хочет. Закатывай глаза сколько хочешь и делай вид, что не заметил, но ты знаешь, что наслаждался каждой минутой этого — Колтон Центр Внимания. Колтон Вечеринка Длинною в Жизнь. Плейбой Колтон, — упрекаю я, поворачиваясь к нему спиной, распрямляю плечи и качаю головой. Ненадолго задерживаю взгляд на Бэккете, который по-прежнему стоит напротив лимузина, скрестив руки на груди, со стоическим выражением на лице, лишенным осуждения. Поворачиваюсь к Колтону. — Почему такое нормально для тебя? Разве это справедливо? По крайней мере, я сказала парню, которого ты ударил, чтобы он убрал от меня руки. Я не видела, чтобы ты просил Кэсси остановиться…

Колтон делает шаг мне навстречу, огни позади него играют с тенями на его лице. Дьявол снова появился и действительно пытается затащить меня в свою тьму.

— Полагаю, что это была ты, кого я трахал там сегодня вечером. Не одна из них. — Его голос безжалостен, он наблюдает за моей реакцией. Съеживаюсь, зная, что Бэккет только что это услышал.

— Да, ты совершенно прав. Ты был со мной, но я нахожу забавным, что через несколько минут ты был уже с ней! — кричу я в ответ. — Сегодня ты ударил парня за то, что он прикасался ко мне, и все же ты стоял там и позволял ей тереться о тебя, даже не подумав оттолкнуть от себя. Что же, я тоже не люблю делиться. Смешно, да?

Челюсть Колтона сжимается перед тем, как он поднимает брови, тень улыбки украшает его губы.

— Не считал, что ты относишься к типу ревнивиц.

— И я совсем не считала, что ты моего типа, — отвечаю я, мой голос наполнен ледяным презрением.

— Осторожно, — предупреждает он.

— Или что? — подстрекаю я, делая ободряющий вдох. — Как я уже сказала, я могу позаботиться о себе. Парень предложил купить мне выпить. Я как раз говорила ему «Нет, спасибо» и не только словами, когда ты взял нас штурмом, чтобы спасти положение. — Не уверена, почему я испытываю необходимость лгать об этом. Может, пытаюсь доказать Колтону, что могу позаботиться о себе. Что мне не нужна мачо-херня. Не уверена, что мне следует выкладывать всё начистоту, с таким же успехом я могла бы довести дело до конца. Он не должен знать, что я немного нервничала из-за ситуации. — Парень не заслуживал, чтобы его били.

Голова Колтона вскидывается, будто я его ударила.

— Теперь ты его защищаешь? — он обхватывает руками шею и в раздражении тянет их вниз. — Ты чертовски невероятная! — кричит он в пустоте гаража.

— А ты пьян, безрассуден и вышел из-под контроля! — кричу я в ответ.

— Никто не трогает то, что принадлежит мне, без последствий, — отрезает он.

— Сначала ты должен заполучить меня, Колтон, — говорю я, качая головой, — а ты совершенно ясно дал понять, что всё, чего ты от меня хочешь — это быстрый трах, когда тебе это удобно! — мой голос тверд, но выдает меня, когда дрожит на последних словах.

— Ты знаешь, что это неправда — его голос звучит тихо и с оттенком отчаяния.

— Знаю? Откуда? — от досады вскидываю руки. — Каждый раз, когда я подбираюсь слишком близко или что-то выходит за рамки твоих дурацких правил, ты ставишь меня на место.

— Господи. Иисусе. Райли — выдыхает он сквозь стиснутые зубы, проводя пальцами по волосам и отворачиваясь от меня, чтобы отойти на несколько шагов.

— На этот раз пит-стоп тебя не спасет, — спокойно заявляю я, желая, чтобы он знал, что не сможет отмазаться этим сейчас, чтобы избежать остальной части этой беседы. Мне нужны ответы, и я заслуживаю знать каково моё положение.

Он шумно выдыхает, руки сжимаются и разжимаются по бокам. Несколько минут мы стоим молча, пока я смотрю на его спину, а он смотрит на город вдали. Через мгновение он оборачивается и разводит руки, его глаза полны безымянных эмоций, которые я не могу распознать.

— Вот он я, Райли! — кричит он. — Весь я в своей долбаной славе! Я не Макс — идеальный во всех отношениях, никогда не совершавший проклятых ошибок. Я не могу жить по установленным им неповторимым стандартам, из-за которых ты возвела его на пьедестал!

Втягиваю дыхание, его слова попадают в цель. Как он посмел бросить мне в лицо сказанное мной про Макса и то, что у нас было. Голова не соображает. Слов нет. Слезы наворачиваются на глазах, когда я думаю о Максе, и кем он был, и о Колтоне, и кем он стал для меня. Смятение захлестывает меня. Тащит вниз. Топит.

— Как ты смеешь! — рычу я на него, боль уступает гневу, прежде чем перейти в горе.

Колтон еще не закончил. Он делает ко мне шаг, указывая пальцем в грудь.

— Но я жив, Райли, а он — нет! — его слова разрывают меня на части. Слеза скользит по щеке, и я поворачиваюсь к нему спиной, прячась от его слов, думая, что если не увижу мольбу и боль в его глазах, мне не придется принимать сказанную им правду. — Я — тот, кто находится перед тобой — из плоти и крови и желания — так что, либо ты принимаешь, что ты — та, кого я хочу. Некого-то другого, — разоряется он, его голос эхом отдается от окружающего нас бетона, дважды возвращается ко мне, как бы подкрепляя его слова. — Ты должна принять меня таким, какой я есть, с ошибками и всем прочим… — его голос срывается, — или тебе нужно свалить нахрен из моей жизни… потому что прямо сейчас — прямо сейчас — это всё, что я могу тебе дать! Всё, что могу предложить.

Слышу боль в его голосе, чувствую агонию в его словах, и она разрывает меня, с губ срывается всхлип. Одной рукой прикрываю рот, а другой обхватываю живот.

— Довольно, Колтон! — голос Бэккета пронзает ранний утренний час, когда он видит мои страдания. — Хватит!

Краем глаза вижу, как Колтон устремляется к нему, сжимая кулаки, его переполняют эмоции. Бэккет не вздрагивает от впечатляющего взгляда Колтона, а с усмешкой в глазах делает еще один шаг на встречу.

— Рискни, Вуд, — бросает он вызов, голос твердый, как сталь. — Подойди ко мне, и в одно мгновение я надеру твою пьяную, симпатичную задницу.

На мгновение мои глаза встречаются с глазами Бэккета, лед в его глазах удивляет меня, прежде чем я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Колтона. Черты его лица напряжены, а темные волосы свисают на лоб. Тревога в его глазах такая невыносимо очевидная. Изучаю его, пока он смотрит на Бэккета. Его глаза устремляются на меня и какое бы выражение не было написано у меня на лице, оно удерживает его взгляд. Вижу в них его боль, страх и неуверенность, и понимаю, что, как бы его слова ни жалили — как бы мне ни было больно их слышать — в них так много правды.

Макс мертв и никогда не вернется. Колтон здесь и еще как жив, и он хочет, чтобы я так или иначе была в его жизни, несмотря на его неспособность признать или принять это. Вижу в его глазах просьбу выбрать его, принять его. Не мой призрак воспоминаний. Только его. Всего его. Даже его сломанные части.

И выбор настолько прост, что мне даже не нужно его делать.

Шагаю вперед к глазам, которые судорожно мечутся туда-сюда, как у потерянного маленького мальчика. Бросаю взгляд на Бэккета и неуверенно улыбаюсь.

— Все в порядке, Бэкс. Он прав, — шепчу я, возвращаясь к Колтону. — Ты прав. Я не могу продолжать ожидать, что ты будешь как Макс, или сравнивать тебя с тем, что у меня с ним было. — Делаю еще один робкий шаг ему навстречу.

— И я не хочу, чтобы ты думала, что должна быть похожа на Кассандру, — говорит он, застигнув меня врасплох своим предположением о моей неуверенности в себе. Протягиваю ему руку, оливковую ветвь нашего спора, и он берет ее, притягивая меня к себе. Приземляюсь на его крепкое тело, он прижимает меня к груди, его сильные руки обвиваются вокруг меня, успокаивая после жестоких и бессердечных оскорблений, которыми мы только что бросались друг в друга. Прижимаюсь лицом к его шее, ощущая биение пульса под своими губами. Он проводит рукой по моей спине, прокладывая путь через кудри и просто держит мою голову. Целует мои волосы, когда я вдыхаю его запах.

— Ты. Это, — бормочет он с прерывистым вздохом, — пугает меня до усрачки. — И мое сердце останавливается, и дыхание перехватывает, когда он замолкает, барабанная дробь его сердцебиения — саундтрек к моим мыслям. — Я не знаю, как… не знаю, что делать…

И если бы я уже не знала об этом, неприкрытая эмоция в его голосе столкнула бы меня через край. Мое сердце оживает, падает вниз, и это падение великолепно. Я только надеюсь, что он его поймает. Сжимаю в кулак ткань его рубашки на спине, его признание потрясло меня надеждой и возможностью. Предлагая нам шанс. На минуту закрываю глаза, заполняя память этим моментом.

— Я тоже, Колтон, — бормочу ему в шею. — Мне тоже очень страшно.

— Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать. Не знаю, как и что сделать, чтобы дать то, что тебе нужно. Я просто…

Крепче сжимаю ткань его рубашки, страх в его голосе так очевиден, что разрывает сердце и вынимает душу.

— Все в порядке, милый, — прижимаюсь еще одним поцелуем к его шее. — Нам не нужно знать все ответы прямо сейчас.

— Просто это… — он задыхается от слов, его руки сжимаются вокруг меня, в воздухе вокруг кружатся звуки Вегаса. В этом городе безудержного греха и безнравственности я нашла невероятную красоту и надежду в мужчине, который крепко держит меня. — Так слишком… я не знаю, как…

— Мы не должны торопить события. Можем не спеша посмотреть, куда это нас приведет, — в моих словах слышится отчаяние.

— Я не хочу давать тебе ложную надежду, если не смогу… — он замолкает и качает головой.

Отклонившись назад, смотрю в лицо мужчины, который, как я знаю, пленил мое сердце. Сердце, которое, как я думала, никогда больше не исцелится и не полюбит.

— Просто попытайся, Колтон, — умоляю я. — Прошу, просто скажи, что ты попытаешься…

На лице Колтона бушуют эмоции, он сопротивляется желанию. В глазах кружится столько невысказанных слов. Он наклоняется и нежным, благоговейным поцелуем касается моих губ, прежде чем зарыться лицом в изгиб моей шеи, и просто стоит.

Держу его в объятиях в глубине бетонного гаража. Отдавая мужчине, поглотившему каждую частицу меня, столько, сколько беру от него.

И от меня не ускользнул тот факт, что он не ответил на мой вопрос.

Горизонт только начинает светлеть на востоке, когда мы выбираемся из самолета и садимся в ожидающий нас лимузин в Санта-Монике. Мы все устали от бурной ночи.

Рассматриваю профиль Колтона, пока мы ждем, когда Сэмми закончит свои дела. Его голова откинута на подголовник, а глаза закрыты. Взглядом веду по силуэту носа к подбородку, вниз по шее и кадыку. Мое сердце тает при виде его и от того, что он для меня стал значить за такой короткий промежуток времени. Он помогает мне преодолеть мои страхи, и я могу только надеяться, что со временем он будет доверять мне достаточно, чтобы подпустить меня к своим страхам.

Бэккет был прав насчет Колтона. Он вызывает такие сильные эмоции. Его легко любить и ненавидеть одновременно. Сегодня был своего рода прорыв для него признать, что я пугаю его — но я не знаю, влюблен ли он в меня, в какой бы форме это ни выражалось или что бы ни означало. Или что, в конце концов, он не причинит мне боль.

То, что он не ответил на мой вопрос, говорит мне, что его слова и сердце все еще конфликтуют. И что он не уверен, смогут ли они прийти к единому мнению. Он этого хочет. Я вижу это по его глазам, позе и нежности его поцелуя.

Но также я вижу страх, чувство тревоги и неспособности поверить, что я его не оставлю. Что любить — не значит отказаться от контроля.

Такое чувство, что каждый раз, подбираясь слишком близко, ему хочется оттолкнуть меня еще дальше. Удерживая меня на расстоянии вытянутой руки, он сдерживает свои страхи. Помогает себе запрятать их в глубину. А что, если я не буду прятаться от слов? Беспокоиться о его молчании? Что, если вместо того, чтобы позволить ему добраться до меня, я просто отмахнусь от него и продолжу вести себя, как будто ничего не было сказано? Что он будет делать тогда?

Колтон поворачивает голову и смотрит на меня с нежностью в глазах, что заставляет меня хотеть уютно устроиться рядом с ним. Как я могу когда-нибудь уйти от этого выражения на его лице? Ничто, кроме его измены, не заставит меня отказаться от него. Он выглядит сонным и довольным, и все еще немного пьяным.

Хэдди напевает песню, тихо доносящуюся из динамиков машины. Я напрягаюсь, пытаясь ее расслышать, и, узнав, что это «Блестки в воздухе», встречаюсь с ней взглядом. Из всех песен, которые могут играть, конечно, это должна быть она.

— Чертова Пинк, — фыркает Колтон сексуальным, сонным голосом, от которого моя улыбка делается шире.

Хэдди лениво смеется, сидя напротив нас.

— Я могла бы проспать несколько часов, — говорит она, положив голову на плечо Бэккета.

— М-м-м, — мычит Колтон, отодвигаясь, чтобы вытянуться на сиденье, и кладет голову мне на колени, — а я собираюсь начать сейчас же, — усмехается он.

— Тебе нужно хорошенько выспаться.

— Иди нахрен, Бэкс. — Колтон зевает. От сочетания алкоголя и усталости его голос звучит невнятно. — Может, закончим начатое? — он тихо смеется, пытаясь открыть глаза. Он так устал, что они открываются лишь на половину.

Бэккет разражается смехом, эхом, отдающимся в тишине машины.

— Не стоит. Мы, южане, знаем, как работать кулаками.

— Твоим кулакам нет необходимости вставать у меня на пути, — говорит Колтон и прижимается затылком к моему животу.

— Правда? Быть сукой, обидевшей девушку, разозлившуюся, узнав, что она забава на одну ночь, не считается, — отвечает Бэккет, встречаясь со мной взглядом и качая головой, чтобы дать понять, он делает это только для того, чтобы подтолкнуть Колтона. У меня такое чувство, что он лжет.

— М-м-м, — мямлит Колтон, а затем замолкает. Его дыхание ровное и мы все полагаем, что он заснул, но тут он снова начинает говорить, его голос сквозь сон кажется таким юным. — Представь, что твоя мама прошлась по тебе битой… — выдыхает он, — …или сломала твою гребаную руку, — бормочет он. Я устремляю глаза на Бэккета, и в его взгляде вижу такое же удивление. — И что? Это круче, чем один гребаный удар, который я позволю тебе сделать, прежде чем надеру твой зад. — Он издает короткий смешок. — Это определенно круче твоих кулаков, ты, ублюдок, — повторяет он, прежде чем начать тихо похрапывать.

В памяти мгновенно вспыхивает вид неровного шрама на его руке — того, что я заметила на прошлой неделе. Теперь я знаю, почему он сменил тему, когда я спросила об этом. В сознании возникает образ маленького мальчика с зелеными глазами полными слез, съежившегося от страха, когда его мать дает волю рукам. Боль в сердце, возникшая несколько мгновений назад из-за моих чувств к Колтону, теперь изменилась и усилилась из-за чего-то, что я даже не могу понять или постичь.

Выражение лица Бэккета говорит мне, что для него это новость. Несмотря на то, что они с Колтоном знакомы столько лет, он не подозревал об ужасе, пережитом его другом в детстве.

— Как я и говорил, — шепчет Бэккет. — Спасательный круг. — Мои глаза устремляются к нему, а он лишь со спокойной решимостью кивает. — Думаю, ты — его спасательный круг.

Мы обмениваемся молчаливой признательностью и согласием, прежде чем перевести взгляд вниз на любимого нами человека, тихо храпящего на моих коленях.