Движимые

ГЛАВА 22

Меня будит звонок мобильного, и в приглушенном свете восходящего солнца я нащупываю его на тумбочке.

— Алло? — бормочу я сонно, боясь, хотя это и не та мелодия, которая означает, что с кем-то из мальчиков в Доме что-то случилось.

— Доброе утро, соня. — Бархатистый, плавный, рокочущий голос Колтона наполняет мои уши. Слышу его улыбку на том конце провода, и от нее по мне бегут мурашки — от спины до кончиков пальцев ног. Я определенно проснулась.

— Доброе утро, — бормочу я, погружаясь обратно в теплую постель.

— Ты хоть представляешь, как бы мне хотелось оказаться с тобой в постели? И хотелось бы проснуться рядом и заняться ленивым утренним сексом, а не просто звонить на мобильный?

Его нежные, но соблазнительные слова достигают своей цели, ерзаю на кровати, чтобы успокоить ноющую боль, которую он только что во мне пробудил.

— Я как раз об этом думала. — Тихонько вздыхаю, удивляясь тому, как сильно я уже по нему скучаю. Насколько мое тело невольно реагирует на звук его голоса. Смотрю вниз на свои хлопчатобумажные кофточку с трусиками и ухмыляюсь. — Учитывая, что мне очень холодно и на мне не так много одежды, и я знаю, что ты точно знаешь, что сделать, чтобы согреть меня. — Маленькая ложь никогда никому не повредит, когда кто-то пытается поддерживать огонь страсти, не так ли?

Слышу, как он с шипением втягивает воздух.

— Господи Иисусе, женщина, ты знаешь, как заставить мужчину хотеть, — тихо говорит он, когда на заднем плане я слышу другие голоса и понимаю, что он не один.

Прошло всего четыре дня с нашего блаженного уикенда, но, кажется, что минула вечность с тех пор, как я могла прикасаться к нему. В понедельник утром по дороге в аэропорт Колтон подвез меня домой, и с того времени мне приходилось выживать на сообщениях и телефонных звонках, из-за которых я чувствовала себя обездоленной и вела себя как влюбленный подросток.

— Сейчас приду, — говорит он кому-то, и я слышу, как болтовня на заднем плане исчезает. — Не уверен, что завтракающим в отеле людям захочется смотреть, как я передергиваю, потому что моя девушка, так чертовски горяча, — смеется он своим соблазнительно призывным смехом, и я позволяю этому смеху омыть меня.

А затем замираю, когда одно сказанное им слово прорывается сквозь сон, затуманивая разум. Девушка. Мне хочется попросить повторить это снова, чтобы я могла услышать слово, такое простое, но буквально перехватившее мое дыхание. Но из-за того факта, что он произнес это так непринужденно, словно так обо мне и думает, мне не хочется привлекать к этому внимание.

Погружаюсь в уют кровати с широкой улыбочкой на губах.

— Как там Нэшвилл?

— Нэшвилл — это Нэшвилл, — отвечает он шутливо. — Он неплох, только это не дом. Прости, что разбудил тебя из-за разницы во времени, но я буду безумно занят весь день, и мне хотелось убедиться, что смогу поговорить с тобой. Услышать твой голос.

Его слова вызывают у меня нежную улыбку, знать, что он думает обо мне, несмотря на работу и подготовку со своим главным спонсором.

— Твой голос определенно лучшая побудка, чем мой будильник… — я запинаюсь, сдерживаясь, прежде чем проговорить про себя «К черту» и просто сказать, что у меня на уме. — Я скучаю по тебе, — говорю я ему, надеясь на то, что он услышит, что на самом деле я имею в виду. Что скучаю не только по сексу. Что я скучаю по нему в целом.

Он молчит на другом конце линии, и я думаю, что, возможно, выразила словами слишком большую привязанность к Мистеру Мужество.

— Я тоже скучаю по тебе, детка. Больше, чем думал, что это возможно. — Его последние слова сказаны очень тихо, будто он едва ли в это может поверить. Широко улыбаюсь и устраиваюсь удобнее под одеялом, его слова согревают меня. — Так какие у тебя на сегодня планы?

— Хммм… еще немного поспать, а потом пробежка, стирка, уборка дома… Может, поужинаем с Хэдди. — Я пожимаю плечами, хотя знаю, что он этого не видит. — Какое у тебя расписание?

— Встречи с командой бренда «Firestone», спонсорские интервью, поездка в Детскую больницу — лучшая часть дня, если ты меня спросишь — а затем какой-то официальный ужин вечером. Мне нужно уточнить у Тони точный порядок. — Он вздыхает, я невольно передергиваю плечами, услышав ее имя. — В подобных поездках дни иногда просто походят друг на друга. Это все важно, но также довольно скучно.

— Бьюсь об заклад, так оно и есть — смеюсь я. — В следующий раз, когда ты задремлешь на одном из таких мероприятий, просто представь, что мой рот делал с тобой в прошлое воскресенье, — мурлычу я с придыханием. У меня в голове мелькают образы, и я не могу побороть улыбку, возникающую вместе с воспоминаниями.

С другого конца провода раздается сдавленный стон.

— Иисусе, Рай, ты нарочно пытаешься заставить меня ходить тут сегодня с вечным стояком? — Когда единственным моим ответом служит довольный вздох, он продолжает, надрыв в голосе отражает его неудовлетворенное желание. — Когда я вернусь, то запру тебя в своей спальне на все выходные — свяжу, если придется — и ты будешь моей секс-рабыней. Твое тело будет моим, и я буду пользоваться им как мне угодно. — Посмеивается он. — Ох, и не волнуйтесь Райлс, твой рот будет задействован, как и всё остальное.

Привет, Мистер Доминант!

— Почему ты ограничиваешь нас только своей спальней? Полагаю, в этом большом доме найдется множество поверхностей, которыми можно воспользоваться.

Стон, который он издает, раскручивает внутри меня спираль желания.

— О, не беспокойся о том, где именно это произойдет. Лучше волнуйся о том, как ты будешь ходить после. — Его смех вымученный и звучит так, как я чувствую себя сейчас.

— Обещаешь? — шепчу я, мое тело распаляется при мысли об этом.

— О, милая, я бы поставил свою жизнь на это обещание. — На заднем фоне слышу его имя. — Ты готов, Бэкс? — спрашивает он, отведя в сторону трубку, прежде чем громко вздохнуть. — Мне нужно идти, но я позвоню тебе позже, если не будет слишком поздно, хорошо?

— Хорошо, — мягко отвечаю я. — Время не имеет значения. Мне нравится слышать твой голос.

— Эй, Рай?

— Да?

— Думай обо мне, — говорит он, и я слышу что-то в его голосе: неуверенность, уязвимость или же это необходимость чувствовать себя желанным? Нет, не последнее. Это он испытывает все время. Может, необходимость чувствовать себя нужным. Не могу разобрать, но эта маленькая просьба заставляет сердце в груди сжаться.

— Всегда — вздыхаю я, губы по-прежнему улыбаются, когда линия отключается.

Довольно долго сижу с телефоном у уха, так много мыслей проносится в моей голове о Колтоне и его милой и ласковой стороне. Стороне, проблески которой проявляются все больше и больше. Не могу сдержать широкой улыбки, когда кладу телефон и погружаюсь обратно в кровать. Снова хочу заснуть, но этому мешают мысли о нем и бесконечные перспективы.

В следующий раз, когда смотрю на часы, я поражена, что прошел час, пока я терялась в своих мыслях, думая о нашем времени, проведенном вместе. О том, как за такой короткий промежуток времени он довел меня от таких сводящих с ума минимумов до невероятной высоты, которую я чувствую сейчас.

Я, наконец, начинаю засыпать, когда мой телефон снова звонит.

— Серьезно? — произношу я вслух, пока не вижу, кто звонит.

— Привет, мама!

— Привет, милая, — говорит она, и, услышав ее голос, мне вновь хочется ее увидеть. Такое чувство, что прошла вечность с тех пор, как я могла ее обнять. — Так, когда же ты собиралась рассказать мне о новом мужчине в своей жизни? — спрашивает она настойчивым тоном.

Нет ничего лучше, чем сразу перейти к делу.

— Итак, не нужно ходить вокруг да около — смеюсь я над ней.

— Как ты думаешь, что я почувствовала, когда на прошлой неделе листала журнал «People» и, о чудо, мне показалось, что я увидела твою фотографию. Так что я пролистала назад и, конечно же, увидела тебя, свою дочь, выглядящую совершенно обворожительно, под руку с этим высоким, темным и греховно красивым Колтоном Донаваном. — Хочу заговорить, но она продолжает. — А потом я прочитала заголовок, и он гласил, что «Колтон Донаван и, как сообщается, его новая пассия накалили обстановку на благотворительном вечере «Дети сейчас». Знаешь, каким шоком было увидеть тебя там? А потом думать, что ты встречаешься с кем-то, а я об этом даже и не знаю.

Слышу в ее голосе шок. И боль из-за того, что не рассказала ей о своем первом, после Макса, кавалере. Ей пришлось узнать это из журнала. Бросаю взгляд на свой туалетный столик, где лежит экземпляр «People».

— Ох, мама, не говори глупостей — вздыхаю я, зная, что причинила ей боль, не доверившись.

— Не говори глупостей? — насмехается она. — Этот человек пожертвовал кучу денег, чтобы довести твой проект до конца, чтобы привлечь твое внимание, и ты говоришь мне, что я веду себя глупо?

— Мам, — вразумляю я, — он пожертвовал деньги не из-за этого. — В ответ она лишь хмыкает на другом конце линии. — Нет, правда. Его компания выбирает одну организацию в год, и в этом году этой организацией оказалась моя. И я не говорила тебе… произошло столько безумных вещей.

— Что же, думаю, рассказывая о его компании, жертвующей деньги на проект, ты забыла упомянуть, что познакомилась с ним… где? — спрашивает она скептически.

— Я встретила его на благотворительном вечере, — отвечаю я, не раскрывая остального.

— И что же произошло на этом мероприятии?

— Ты разговаривала с Хэдди? — спрашиваю я. Она бы не знала, что спросить, не поговорив с Хэдди.

— Хватит избегать вопроса. Что случилось на приеме?

— Ничего. Мы поговорили несколько минут, а потом меня позвали из-за проблемы с аукционом. — Милая добрая мама не должна знать о короткой интерлюдии за кулисами до этого.

— А в чем заключалась проблема?

— Мама!

— Ну, если бы ты ответила мне прямо в первый раз, нам бы не пришлось играть в кошки-мышки, в которые ты играешь сейчас, не так ли?

Что такое с матерями? Они ясновидящие?

— Хорошо, мам. Участница заболела. Я заняла ее место. Колтон сделал ставку на свидание со мной и выиграл. Теперь ты счастлива?

— Интересно, — говорит она, растягивая каждый слог, и клянусь, что слышу ухмылку в этом слове. — Значит, ты говоришь, что я веду себя глупо, когда один из самых сексуальных мужчин преследует мою дочь, жертвует на ее благотворительность, чтобы, как я полагаю, привлечь ее внимание, водит на важные мероприятия, чтобы показать ее публике? Серьезно? И в чем же здесь глупость, Райли?

— Мама…

— Насколько это серьезно? — она невозмутима, и я не должна быть шокирована ее прямотой, но даже после стольких лет, я все еще поражена.

— Мам, Колтон не заводит серьезных отношений, — я пытаюсь уклониться.

— Не пытайся отвертеться, Райли, — журит она. — Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, любой мужчина, которому ты уделяешь время, того стоит. И ты не стала бы тратить свое время на кого-то ради быстрого секса. — Съеживаюсь от ее слов. Если бы она только знала о планах Колтона, то убеждена, она не была бы так уверена в моем здравомыслии. — Так скажи мне, милая, насколько это серьезно?

Громко вздыхаю, зная, мама будет стоять на своем, желая получить ответ.

— Честно говоря, с моей стороны, это может перейти во что-то. С его… что же, Колтон не привык к отношениям, длящимся больше пары месяцев. Мы просто проявляем свои чувствам по ходу развития событий, — отвечаю я спокойно и насколько возможно честно.

— Хм, — бормочет она, прежде чем замолчать. — Он хорошо с тобой обращается? Потому что, знаешь ли, они всегда относятся к тебе лучше всего в начале отношений, и если с самого начала всё не так, то после не станет лучше.

— Да, мама, — говорю я, как ребенок.

— Я серьезно, Райли Джейд, — говорит она непреклонно. Должно быть она не шутит, раз назвала мое второе имя. — Хорошо или нет?

— Да, мам. Он очень хорошо ко мне относится.

Слышу ее теплый смех на другом конце провода и могу сказать, что она вздохнула с облегчением.

— Просто помни мои слова: не теряй себя, пытаясь удержать кого-то, кому наплевать на твою потерю. — Я заканчиваю произносить эти слова одними губами. Слова, которые она говорила мне с тех пор, как я начала влюбляться в мальчиков будучи подростком.

— Знаю.

— Ох, дорогая, я так счастлива за тебя! После всего, через что ты прошла… ты заслуживаешь только счастья, мое милое дитя.

Улыбаюсь ее безусловной любви и заботе обо мне, ценя, какая у меня замечательная мама.

— Спасибо, мам. Сейчас мы просто делаем всё постепенно и посмотрим, куда это нас заведет.

— А вот и моя девочка. Всегда с головой на плечах.

Вздыхаю, мягкая улыбка появляется на моем лице.

— Ну и как дела? Как ты себя чувствуешь? Как папа?

— Все хорошо. Папа в порядке. Занят, как всегда, но ты же знаешь, какой он. — Она смеется, и я представляю, как она по привычке проводит языком по верхней губе. — Как поживают мальчики?

Улыбаюсь вопросу мамы. Она относится к ним, будто они тоже члены семья, всегда посылает им угощения или печенье или всякие мелочи, чтобы они чувствовали себя особенными.

— Хорошо. Думаю, у Шейна появилась первая псевдо-девушка, а Зандер медленно делает успехи. — Прохожусь по всем мальчикам и говорю с ней о каждом, отвечая на ее вопросы, и чувствую, что за этим последует очередная посылка.

Мы еще немного говорим, прежде чем она прощается.

— Я скучаю по тебе, мам. — Мой голос срывается, потому что она может быть жесткой и властной, но она хочет только лучшего для меня. Я люблю ее больше всего.

— Я тоже скучаю по тебе, Рай. Прошло слишком много времени с тех пор, как я тебя видела.

— Знаю. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Пока.

Отключаюсь, нажав на кнопку, и вжимаюсь в тепло постели, в которой этим утром почему-то никто не дает мне спать. Бросаю взгляд на журнал «People», лежащий на туалетном столике, и хватаю его. Открываю на отмеченной странице, и вот она — я.

Смотрю на нашу с Колтоном фотографию с красной ковровой дорожки благотворительного вечера «Дети сейчас». Он стоит перед камерой, расправив плечи, одну руку засунув в карман брюк, а другой обхватив меня за талию. Из петлицы выглядывает карманный платочек. Лицо с широкой улыбкой смотрит в камеру, но его подбородок и глаза обращены ко мне.

Мои глаза притягивает та часть фото, которая мне нравится больше всего, то, как его ладонь сжимает мое бедро, собственническая хватка, объявляющая миру, что я его.

Снова перечитываю заголовок и вздыхаю. Я так рада, что пресса еще не узнала мое имя. Я не готова быть втянутой в медиа-цирк, но знаю, что это неизбежно, если я с Колтоном.

— Сказала «А», говори и «Б», — бормочу я себе под нос.

Держу фотографию в руке и смотрю на нее, пока не уговариваю себя выйти на пробежку. Выбираюсь из кровати, когда мой телефон сигналит о пришедшем СМС. Громко смеюсь над тем, как технологии управляют моей жизнью этим утром, и тем не менее беру телефон, чтобы увидеть имя Колтона. Не могу сдержать улыбку.

Думаю о тебе непристойности в разгар совещания. Теперь не смогу встать какое-то время. Бруно Марс — «Изгнанный из рая».

Громко смеюсь, зная песню и одновременно чувствуя себя польщенной ее словами. Отправляю ему ответное сообщение.

Рада, что могла помочь тебе справиться со скукой, Ас… это меньшее, что я могу сделать. Думай больше! TLC — «Особый красный свет».

Ухмыляюсь, бросая телефон на тумбочку, зная, что теперь ему будет намного сложнее сосредоточиться на встрече.