Двоедушники

Глава 11

Ирина осторожно забрала у меня дочку и переложила в большой пластиковый ящик, который ребята приспособили под детскую кроватку.

У меня в руках осталось ощущение небольшой тяжести, хрупкости и нежности. И лёгкий запах малышки: смесь молока, присыпки и ароматизатора от влажных салфеток.

Я сидела в комнатушке у Ирины очень долго – наверное, больше часа. За это время Ира что-то успела мне рассказать, что-то показать, мне доверено было подержать бутылочку и сменить подгузник. Ну, подгузником меня не удивишь, хотя до сих пор я имела дело исключительно с подгузниками для взрослых. Технология «снял-надел», конечно, одинаковая, но размер в этом случае имеет ох какое значение. А с бутылочкой – это был ценный опыт, особенно сведения о температуре молока и необходимом угле наклона.

– Я и сама ещё побаиваюсь, когда к ней прикасаюсь, – сказала Ирина, глядя на спящую малышку. – Не привыкла ещё за несколько недель… Хорошо, у меня был брат намного младше – помню ещё, что и как; главное, чтобы руки снова привыкли.

Девочка спала, раскинув ручки в стороны. Маленький хрупкий человечек в пластиковом ящике. И никаких тебе каруселек с мишками над кроваткой…

– Слушай, Ир… – у меня вдруг комок в горле застрял. – Как ты на это решилась, а?

Она взглянула на меня сначала с недоумением, а потом понимающе улыбнулась:

– Ну да, ты права, решиться было страшно. А теперь бояться поздно – надо жить. Кикимора – это неизлечимо, но не смертельно. Если вести себя разумно, можно справиться. И потом, – её улыбка стала очень нежной, – у меня есть Алёша.

– Алёша – это здорово, конечно, – подтвердила я. – Но может так случиться, что у него не получится вас защитить. При всём его желании. Ему могут просто не дать это сделать.

Улыбка сбежала с лица Ирины, губы дрогнули. И мне мгновенно стало стыдно.

– Ира, прости меня, пожалуйста! Говорю ерунду какую-то! Это всё мои собственные страхи! Я ведь сама никогда не смогу на такое решиться!

Она не стала ни обижаться, ни успокаивать меня. Просто подсела рядом и обняла.

Раздался стук в дверь, и сразу же, не дожидаясь разрешения войти, её открыли. На пороге стоял Никита. Сначала он с какой-то странной надеждой окинул взглядом комнату, качнул головой и решительно позвал:

– Лада, можно тебя? Ты мне нужна.

Я извинилась перед Ириной и вышла в коридор.

– Что с тобой? – уточнила я, видя, какой Никита взвинченный.

– Павлика найти не могу.

– Как это?! В четырёх стенах?

– Угу. В четырёх, – Никита перевёл дыхание. – Нигде нет. Им с Филом уезжать уже пора. Стали звать, искать…

– Стоп. Я лично в последний раз видела его с Вероникой на улице, сразу после обеда.

– Они вернулись с улицы. Павлик рассказал мне, как гулял, а потом велел сидеть и ждать – он должен подготовить какой-то сюрприз…

– А этот сюрприз точно не был игрой в прятки? Весь дом осмотрели? Даже такие места, где мальчика точно быть не может, куда он не сможет открыть дверь, и где он даже не поместится?

Никита только пожал плечами:

– Вроде бы да. Полчаса уже ищем, везде смотрели.

– На улице всё проверили? Дровяной сарай, трансформаторную, стоянку?

– Да, разумеется, – раздражённо подтвердил Никита.

Ну, что тут скажешь. В такие минуты самый бесполезный человек – это сходящий с ума родитель.

– Иди, собери в столовой всех, кто уже всё везде осмотрел. И сидите, под ногами не путайтесь. У меня свой метод, я быстро.

У меня, и правда, свой метод. И несколько раз, когда кто-нибудь из обитателей коммуны падал в кокон в самых неожиданных уединённых местах, именно я их находила, вот по этому самому принципу: смотреть даже там, где человек вроде бы совершенно точно не должен оказаться, и куда он даже не поместится при всём желании.

Первым делом я выскочила на улицу и на крыльце столкнулась с Димкой Бариновым. Поверх одежды, которую ему пожертвовал Никита, он накинул свою зелёную куртку и просто стоял, руки в брюки.

– Ты что здесь?

– Курить выходил, – сообщил он.

– Врёшь. Куревом от тебя и близко не пахнет. Я бы почувствовала свежий дым.

– Да иди ты, Ладка! – фыркнул он. – Тоже мне, мисс Марпл. Ну, так просто выходил, подышать. Неловко мне там среди них, вот и всё. Нашли пацана?

– Нет, пока не нашли.

– Плохо, – буркнул Димка.

Я осмотрелась вокруг, чтобы решить, с чего начать. Взгляд зацепился за стоянку…

– А сказал, что смотрели… – пробормотала я и бросилась назад в дом. Почти сразу позади себя я услышала тяжёлые шаги Баринова.

Я ворвалась в столовую, Баринов следом за мной.

Ребят в столовой было много. Я прикинула, что если трое в коконе, Эрик и кто-то из дежурных вместе с ними в изоляторе, Ирина у себя наверху… Почти все были здесь.

– Никита! – я подошла к нему и тихо спросила, наклонившись. – Кому ключи от машины дал?

– Никому.

– А где они тогда?

– Где и всегда, – проворчал он. – В кармане куртки, а куртка в комнате висит. В чём дело-то?

– А в том, что я уверена: ключей в кармане куртки нет. Как и твоей машины на стоянке. Вы что, этого не заметили?

– Когда мы с Филом лазили по сараям, машина стояла на месте, – заявил Никита. – А потом, конечно, мы были в доме, и я в окно не выглядывал.

Я отступила назад, разогнулась и повысила голос:

– Ребята, давайте быстренько посчитаемся! Кого нет на территории?

Ребята загомонили, заспорили, кто-то начал пальцы загибать, кто-то перечислять вслух списком.

– Вероники нет! – раздался позади меня негромкий голос Эрика.

Все замолчали.

– Что значит «нет»? – Никита подошёл к нему вплотную.

– Её нет, телефона нет, её документов и верхней одежды тоже нет, – отчитался Эрик подозрительно спокойным голосом. – На телефон звонки проходят, но трубку не берёт.

Надо отдать должное нашим коммунарам. Что парни, что девушки подобрались очень тактичные. Едва народ понял, куда всё клонится, общее собрание волонтёров быстро рассосалось, и в столовой через минуту уже остались только особо заинтересованные лица: братья Корышевы, я, Эрик и Баринов, который стоял в сторонке и вроде как делал вид, что он совсем ни при чём, но уходить не уходил.

– Остальные-то на месте? – неуверенно уточнил Филипп.

– Думаешь, она взяла кого-нибудь с собой? – покачал головой Эрик. – Сомневаюсь. И вообще, кто-нибудь мне скажет, что происходит? Я ничего не понимаю.

– Хорошенький сюрприз, однако, – ужаснулась я, только сейчас до конца осознав, что учудила Вероника, и что сейчас должен был чувствовать Никита.

Он казался совершенно растерянным. Я пыталась поймать его взгляд, но он не смотрел ни на кого из нас, и по лицу его иногда пробегала судорога.

– Надо позвонить в полицию! – заявил Филипп. – Или в дружину! А лучше и туда, и сюда!

– Мы, конечно, обязаны это сделать, – вздохнул Эрик. – Но сначала надо бы понять, что произошло, и действительно ли мы своими силами ничего больше сделать не можем…

– Пока мы… вы… будете это понимать!.. – запальчиво возразил Фил. – Она может увезти ребёнка неизвестно куда! И неизвестно в какую авантюру вляпаться!.. Да ладно бы она, чёрт с ней!.. Извини, пожалуйста, Эрик… Но с ней мальчик! Ребёнок с чужой малознакомой женщиной, которая его фактически похитила! И… опять же, извините меня, ребята, но я знаю её историю. Вероника опасна! И вы ещё собираетесь думать и размышлять?!..

– Филька, рот закрой! – яростно оборвал его Никита, вскинув руку.

Наступила тишина. Никита всё так же смотрел мимо меня, и я обернулась, чтобы проследить за его взглядом. Он смотрел на Баринова. А Баринов невозмутимо, будто бы вокруг ничего не происходило, поднял с пола всё того же робота, который с обеда валялся то под одним столом, то под другим. Вынув из салфетницы несколько бумажных треугольничков, Димка деловито протёр робота и положил его на стол. Потом скомкал салфетки и, не придумав, куда бы кинуть, сунул в карман и отряхнул руки. Только после этого Баринов поднял голову и обнаружил, что мы все на него глазеем.

– Ну, чего вы? – он дёрнул головой. – Мешаю, что ли? Молчу вроде. Хотя мне не всё равно…

– Это я понял, что тебе не всё равно, – протянул Никита и вдруг метнулся к Баринову.

Или Никите не хватило скорости, или у Димки реакция оказалась молниеносная. Я даже не увидела самого движения, но Никита словно налетел на таран. Его отбросило назад, и он сильно ударился затылком о стену, а потом беспомощно сполз на пол. Баринов же рванул к выходу.

Что делают в такой ситуации подготовленные люди? Пытаются задержать того, кто только что применил опасное насилие к их другу.

Что делают обычные нормальные люди? Кидаются на помощь пострадавшему.

В сознание Никита пришёл через несколько минут. Застонав, схватился за затылок.

– Никита, ты как?

Морщась от боли, он посмотрел на наши склонённые над ним лица и тоскливо уточнил:

– Он, конечно же, удрал?

– Баринов-то? Конечно же.

– Это не Баринов, – уверенно проговорил Никита, и вцепившись в протянутую руку брата, поднялся на ноги. – Это господин Райда Эбера аре Таркалин собственной персоной, только в новом красивом футляре.