Двоедушники

Глава 15

Пока мы шли от башни по зарослям скособоченных кипарисов, Никита мрачно молчал. Прежде чем выйти на простор, он на несколько минут задержался, словно пытался ещё раз что-то обдумать. Посмотрел по сторонам, прислушался к редким птичьим голосам. Потом взглянул на меня, кивнул, и мы вышли из лохматых кустов на огромное поле.

Сейчас пространство между дикой кипарисовой рощей и скромным замком Таркалина было блёкло-зелёным и без единого цветочка. А летом здесь росли такие изумительные маки. Несмотря на все постигшие меня тут неприятности, те маки запали в душу… Но зима есть зима. Зелёная такая, с травой и кое-где даже с листвой, похожая на середину питерского апреля, но всё же зима. К тому же начинали опускаться сумерки, краски вокруг тускнели прямо на глазах.

– У тебя есть какой-то конкретный план? Или мы идём совершенно наугад?

Никита свернул на тропу, ведущую через поле прямиком к парадному крыльцу.

– Нужно выяснить, каков шанс, что Райда вернётся сюда вместе с Павликом. Вот и весь план, – задумчиво ответил он. – Раз он воспользовался другим путём – а это уже очевидно – возможно, что пока его здесь нет. И совершенно не обязательно, что он здесь появится.

– Почему? Ариас сказал?

– Откуда бы ему это знать? Про Райду он ничего не говорил.

– Но я своими ушами слышала, как Ариас произнёс его имя!

– Ариас сказал, что от поместья Райды Эбера стоит держаться подальше, если у нас нет с собой денег, или если за нас некому заплатить выкуп, – неохотно процедил Никита. – Спасибо ему, но мы вроде и так в курсе… И да, я знаю, что это по меньшей мере неразумно – соваться туда, где почти наверняка ждут серьёзные неприятности. А тебя туда тащить – возможно, самая большая моя ошибка. Но я не вижу другого способа. Для начала поиска нужна отправная точка.

– Никит, не нуди. Нормальная точка. Другой, действительно, нет. Да, я это место ненавижу. В целом. И риск понимаю. Но это же не причина сюда не идти.

Он грустно усмехнулся и кивнул.

Когда родовое гнездо Райды уже можно было разглядеть в подробностях, то, что я увидела, мне не понравилось.

– Ник, а ты уверен, что этот самый временной сдвиг закончился? Дом-то выглядит как-то странно.

– Да целый вроде, – проворчал Никита.

– Целый. Но какой-то не очень жилой. Света нет ни в одном окне.

– Возможно, заряд светильников закончился, а съездить за новыми некому. Дело житейское, – спокойно произнёс он и, приобняв меня, добавил: – Я тебя уверяю, со временем всё в порядке. Ты пересмотрела фантастики. Говорят, что в мире причин бывают неожиданности со временем, но в Пограничье за пределами портальных башен такого не бывает. Не нервничай на пустом месте.

– Угу, я попробую, – снова пообещала я, но тёмные безжизненные окна мне по-прежнему очень не нравились.

– Дом вообще-то мог стать нежилым, запросто, – вздохнул Никита. – Обитатели могли переселиться в другое место. Пограничье большое, его земли никогда не враждуют до такой степени, чтобы отгораживаться и не пускать переселенцев и путников. Я не удивлюсь, если семейство Райды уже где-нибудь в Траонари. Что было бы некстати. Я всё-таки надеюсь, что здесь остался хоть кто-то, способный дать полезную информацию.

– Кажется, кто-то здесь остался, – я указала на россыпь вполне свежих на вид окурков сбоку от парадной лестницы. – И это точно не чистюля Райда.

Никита только головой покачал.

Дверь оказалась незапертой. Впрочем, и в прошлый раз мы с Алишей вошли совершенно свободно. Правда, тогда внутри нас встретила хозяйка с одним из слуг, а в холле было светло и чисто.

Теперь же мы вошли в тёмное пространство. Сумеречный свет проникал в окна, но просторный холл был безлюдным, а мусор по углам и несколько поломанных стульев делали помещение заброшенным и угрюмым. Дом всё больше и больше казался угрожающе пустым.

Никита отошёл к стене и двинулся по периметру, внимательно осматриваясь.

– Слышишь? – вдруг спросил он, вскидывая руку.

– Что именно? – уточнила я, и тут откуда-то сверху до меня донёсся смех. Нет, даже не смех, а неудержимый хохот. Затем кто-то завопил, видимо, желая перекричать гогочущую компанию. – Да, слышу. Кто-то ржёт. И орёт. Русским матом, между прочим.

– Не удивительно, – усмехнулся Никита и наподдал ногой какую-то цветную шуршащую бумажку. – Кто-то ел чипсы «Московский картофель»… Так что, возможно, земляки… Но не обязательно. Здесь тоже знатоков хватает. И это хорошо, что они там орут.

– Чего хорошего?

– Есть надежда, что они там так увлечены, что не заметили нашего прихода. Конечно, нам придётся пойти на контакт, но хорошо бы это сделать тогда, когда это понадобится нам, а не тогда, когда захочется им… Ты ведь здесь была? – Никита ткнул пальцем налево, в широкую лестницу. – Куда она ведёт?

– Не знаю, но тогда именно сюда пошла мать Райды со слугой. Меня Алиша повела вот туда, – я показала направо, где лестница была куда уже. – Если подняться здесь, там за углом начинается какой-то на удивление бесконечный коридор с поворотами. Я только потом поняла, как это странно, что всё это умещается в небольшом доме…

– Легко умещается. Есть сложные тарки, способные постоянно держать открытыми переходы в параллельные пространства. Те, кто могут себе это позволить, пристраивают в таких пространствах помещения. Наверное, Райда сделал себе и Алише такое приватное крыло в обычном поместье… Пойдём, проверим.

При мысли о том, что мне в прошлый раз пришлось ублажать Райду не просто в покоях Алиши, а и вовсе в параллельном пространстве, меня слегка затошнило. Хорошо, что Никита этого не заметил.

Мы стали подниматься наверх, стараясь не слишком топать. К сожалению, даже наши очень осторожные шаги звучали удивительно гулко.

Наверху я решительно свернула за угол, Никита за мной, мы сделали ещё несколько шагов и в почти полной темноте упёрлись в стену. Глухую, без намёка на дверь.

– Ой, кажется, я что-то перепутала.

– Нет. Не думаю. Просто Райда осторожный. Он закрыл свои параллельные апартаменты от незваных гостей. Раз в доме такой кавардак, Райда точно давно здесь не появлялся. И, похоже, он знал, что в его доме будут хозяйничать посторонние.

Я сложила из пальцев «козу» – точно такую же, какой Алиша научила меня открывать невидимые двери в стенах, пощёлкала пальцами, но Никита с усмешкой взял меня за руку:

– Бесполезно, Ладка. Тут что-то посложнее обычной щеколды. Сильно посложнее. Особенно, если помещения с той стороны перегородки не пусты. Не зная правильного кода доступа, нам в этом не убедиться. Я попробую пошарить тут – вдруг нащупаю обычную кнопку. Хотя, если мы правы насчёт скрытого пространства, то даже здешние замки от дурака взломать мне точно будет не под силу.

Никита стал тщательно обследовать стену, ощупывая её сантиметр за сантиметром. Я немного потопталась рядом, потом подумала, а почему бы не осмотреться внизу ещё раз.

Я снова старалась ступать очень тихо, насколько возможно.

– Лада, не отходи от меня далеко! – окликнул Никита.

– Я просто спущусь.

Разумеется, внизу на первый взгляд ничего не изменилось. Тёмный холл, прорезанный тусклыми полосками света из редких узких окон. Широкая лестница напротив. Закрытая дверь в стене справа, прямо напротив входа. Пока мы топтались внизу, я эту дверь не заметила.

Спустившись вниз, я сделала несколько шагов к этой высокой, массивной двери, почти слившейся со стеной. Нет, я не собиралась её открывать – уж во всяком случае, не в одиночку. Просто надо будет сказать о ней Никите, когда он, наконец, закончит исследовать глухую стену наверху…

Я огляделась по сторонам, и какое-то смутное беспокойство охватило меня. Что-то вокруг всё-таки изменилось. Наконец, я поняла, в чём дело: стало тихо. Сверху больше не доносилось ни звука. Значило ли это, что нас всё-таки заметили?.. Инстинкты никогда меня не подводили, это как раз я всегда подводила их. Сейчас они настаивали, чтобы я вернулась поближе к Никите. И я настолько не доверяла этому месту, что готова была в кои-то веки поступить правильно. Но я не успела и шагу сделать обратно, в сторону лестницы.

Массивная дверь отворилась одним махом, и оттуда, как тараканы, хлынули люди. Сразу же раздались крики, гомон, ругань, свист… Их было много, десятка два. Они перемещались стремительно, и меня схватили одновременно несколько пар рук, закружили то в одну, то в другую сторону, словно каждый хотел меня рассмотреть… Замелькали лица, лохматые патлы, разномастная одежда. Все молодые, совсем молодые, большинство даже моложе меня, развязные, гогочущие… У кого-то в руках мне привиделось оружие. У другого руки были хоть и пусты, но поверх яркой майки было закреплено что-то вроде наплечной кобуры… Все эти картины неслись вокруг калейдоскопом под смех и вопли. Потом кто-то гаркнул у меня над ухом на незнакомом языке, и все разом отпустили меня, а тот, кто отдал команду, одним движением схватил меня, дёрнул, и моя шея оказалась в цепком замке. Я не то что крикнуть – дышать не могла.

Больше никто не пытался до меня дотронуться – держал меня кто-то один, а остальные толпились вокруг, и по их возбуждённым вскрикам было ясно, что добыча им нравится.

Я попыталась высвободить горло, вцепилась руками в локоть, сжимающий шею, но он сдавил меня так, что в глазах потемнело. Я опустила руки, и давление чуть ослабло.

– А ничего девочка, симпатичная… – отчётливо расслышала я посреди криков на здешнем языке.

И тут грохнул одинокий выстрел. Плотно окружавшая меня толпа подалась назад. И всё стихло.

В наступившей тишине раздался спокойный ледяной голос Никиты:

– Отпустил девушку! Быстро!

Тот, кто меня держал, резко обернулся на голос, разворачивая и меня за собой.

Никита, широко расставив ноги, стоял посередине лестницы и держал обеими руками пистолет, направляя его на меня. Ну, то есть, конечно, не на меня, а, видимо, на того, кто меня чуть не придушил. Подождав несколько секунд, Никита жёстко произнёс несколько незнакомых слов и повторил по-русски, делая между словами внушительные паузы:

– Я сказал: быстро отпустил девушку!

И угрожающе качнул стволом.

Рука, зажимающая мне горло, разжалась и исчезла.

Никита ещё что-то сказал и повторил для сведения земляков:

– Увижу, что кто-то шевельнётся – пристрелю без предупреждения!.. Лада, иди ко мне.

Я, стараясь смотреть только на Никиту, осторожно пошла сквозь замершее кольцо нападавших.

Вроде бы никто не рвался меня останавливать. Но где-то сбоку, почти у той самой распахнутой двери мне почудилось едва уловимое движение. Лохматый парень в яркой майке потянулся к своей наплечной кобуре…

Я бы наверняка вскрикнула, но не успела даже рта раскрыть. Никита вроде бы совсем не глядел в сторону этого лохматого, но мгновенно резко повернулся в его сторону всем корпусом и выстрелил. Пуля выбила из двери щепки прямо рядом с головой парня в яркой майке. Никита так же мгновенно развернулся в прежнее положение.

– Решайте сами, нарочно ли я промазал, или ему просто повезло, – процедил Никита. – Лада?!

Я поспешила к нему.

– Встань за моей спиной, – проговорил Никита, не глядя на меня. Он не сводил глаз с противников.

Я встала позади него.

Их было слишком много. И если сейчас сразу несколько человек потянутся к оружию, вряд ли Никита сможет обезвредить их всех…

– Эй! Хоп-хоп-хоп!.. – раздался лихой возглас, весьма подходящий этому табору.

По широкой лестнице напротив спускался худой юнец в джинсах и камуфляжной майке-алкоголичке, с тёмными космами, торчащими из-под банданы, и с жалобной такой подростковой бородёнкой. Но бородёнку его нужно было уважать, судя по внушительной наплечной кобуре под мышкой.

– Хоп! – звучно вскрикнул он ещё раз, выходя на середину зала. – Всем успокоиться! Никто не стреляет!.. – он сказал что-то ещё, уже не по-русски, потом повысил голос: – Оставьте их в покое, это мои друзья! Разошлись все! Давайте, ребята, по местам!

Его… не знаю уж, как назвать (соратники, что ли) довольно быстро разбежались – кто вверх по лестнице, кто в ту самую дверь внизу. Пара особенно рьяных, один из которых чуть меня не придушил, потащилась на улицу, вытаскивая на ходу сигареты.

– Ну, привет! – проговорил юнец с бородёнкой, приближаясь к нам. – Вот уж кого не ждал, так это вас.

Я вообще-то в каком только виде не встречала своих знакомых. В лохмотьях, в крови, в грязи… И всегда мне было достаточно нескольких секунд, чтобы узнать человека. Даже изрядно похудевшего Димку Баринова я и то узнала практически сразу. Но эта проклятая портальная башня не так проста, как кажется. Непонятно пока, что она делает со временем, но с моей головой она явно не тех дел понаделала. Парнишку я не узнавала.

А Никита тем временем вздохнул, убрал пистолет назад за ремень и поправил сзади свой длинный свитер.

– Мы тоже такого рояля в кустах как-то не ждали, – сказал он юнцу без особого энтузиазма. – Ну, привет, революционер недорезаный!

Парень хмыкнул, подошёл к нам вплотную.

– Лада, ты что, опять меня не помнишь? – он удивлённо вскинул густые тёмные брови. – Это же я – Роман!

Ох, ничего себе, как меняются эти подростки!.. Этот тощенький шустрый парень с такими властными замашками и уверенным голосом был совсем не похож на беглого руфера, которого мы с Марецким когда-то ловили на питерских крышах. Когда Ромка помирал от отравления ментолином, когда я прятала его от дружинников у себя дома, и даже когда Ромка жил у Баринова и исполнял его поручения, ничто не говорило о том, что парень так далеко пойдёт. Точнее, что он зайдёт так далеко, что его приказам будет подчиняться разношёрстная гопота, собранная из разных миров.

– Ещё бы тебя не помнить, – проворчала я. – Век не забуду. Но не узнала, это да. Богатым будешь, Ромка.

– Угу, – саркастически промычал он. – Это вряд ли. Ну, или буду, но нескоро.

– Если доживёшь, – вставил Никита.

Ромка покосился на него, поморщился и ничего не сказал.

– Вы здесь зачем? – спросил он меня.

– Ищем хозяина этого дома.

– А, – важно кивнул Ромка. – Сейчас его здесь нет. И он, уходя, не сказал, когда вернётся.

– И когда же он ушёл? – уточнил Никита.

– Месяца два уже, – задумчиво протянул Ромка. Отвечая на вопрос Никиты, он смотрел в лицо мне.

– Через здешнюю башню уходил? – не отставал Никита.

– Да, – ответил Ромка снова лично мне, по-прежнему полностью игнорируя Никиту.

– А что тогда вы все… и конкретно ты… что вы здесь делаете?

– А мы, и конкретно я, – Ромка наконец-то соизволил развернуться к Никите и взглянуть ему в лицо. – Мы здесь присматриваем за домом и за бабкой.

– За какой бабкой?

– За матерью Димона… ну, то есть не Димона, а его подселенца, этого чудика Райды, – пояснил Ромка с лёгким раздражением. – В общем, охраняем мы хозяйский дом, чтобы мародёры не растащили тут всё, ну и бабка чтобы жива-здорова была. А то она уезжать не захотела принципиально, до скандала дошло. Тогда Димон… ну, но есть Райда… ну, короче, для меня он всё равно Димон… поручил мне остаться здесь. Он привёл часть ребят откуда-то из ближайшего городка, других я из Питера с собой взял – Димон разрешил. Вот, живём тут… Скучно, сил нет. Несколько человек от этой скуки сбежали. Кто остался, те надёжные. Так что мы тут делом заняты.

– Делом заняты? А грязищу что ж развели?

– Да прибираем… иногда, – насупился Ромка и язвительно добавил: – Извините, господа, к вашему приходу не успели.

– А бабка где?

Ромка махнул рукой наверх:

– В своём крыле обитает с двумя слугами. Нас на дух не переносит, почти не выходит из своих комнат. Горничная её тоже нос воротит. Ещё какой-то мужик при них, будто монах, что ли. Он первое время болтал с нами, а потом эти бабы две, видимо, накостыляли ему, и теперь тоже от нас шарахается.

– И я бы на его месте вас десятой дорогой обходил, – проворчал Никита. – Только, к сожалению, не могу себе этого позволить. На таких, как ты, приходится жёстко реагировать.

– Да, я помню, – нахально улыбнулся Ромка. – Ты собирался мне башку открутить.

– Почему «собирался»? Я и сейчас не прочь.

– Ха-ха, – Ромка мрачно усмехнулся и махнул рукой. – Да забудь ты про тот разговор тогда у Димона дома. Не собираюсь я больше всех подряд в кикимор превращать.

– Да ладно? А что так? Сам передумал или отговорил кто?

Ромка всегда казался мне парнем неглупым. Вот и сейчас он совершенно правильно отреагировал на злой сарказм Никиты.

– Димон разъяснил мне кое-что, – очень серьёзно пояснил Ромка. – Он сам сильно изменился после подселения Райды, и ему резко разонравились его прежние идеи. Он меня переубедил. В целом. Если речь о ком-то конкретном, то и рассматривать надо отдельного человека: нужно ли его превращать, как, когда, все плюсы, минусы и общую целесообразность…

– О, Райда будет польщён тем, как точно ты его цитируешь. Но ладно, сейчас речь не об этом! – Никита решительно мотнул головой. – Мне нужно поговорить с матерью Райды!

– Вообще-то Димон запретил к ней пускать кого попало, – протянул Ромка и взглянул на меня. – Но если Ладе очень нужно…

– Ладе нужно, – поспешила я подтвердить. – Очень нужно, Ромка! Проводишь?

– Провожу, – Ромка равнодушно пожал плечами. – Для тебя мне не жалко. Только не выйдет у вас ничего. Не будет их сиятельство с вами разговаривать. Не та порода.

– Ты покажи, куда идти, а там разберёмся.

Ромка махнул рукой и пошёл вперёд, к широкой лестнице наверх. Мы потопали следом. Наверху Ромка свернул в один поворот, потом в другой и ткнул пальцем в резную лакированную дверь в конце короткого коридора:

– Вот туда вам. Сильно не нервируйте старушенцию, а то Димон мне потом пропишет… Когда поймёте, что даром теряете время, спускайтесь в кухню, я вас чаем напою.

Ромка улыбнулся мне напоследок и ушёл, оставив нас в коридоре.

– Пойдём, – Никита кивнул на дверь.

– Подожди.

– Что случилось?

– Подожди секундочку, Ник, я ничего не понимаю!

– Чего ты не понимаешь? – терпеливо уточнил Никита, хотя и насупился.

– У тебя пистолет! Откуда?

Он коротко вздохнул:

– Давай потом, а?

– Откуда, Никита?

– На террасе у меня лежал, под скамьёй в тайничке под кровлей. Вынул, когда ходил Марецкому звонить.

– Пистолет твой?

– Нет, Райды. Я только знал всё время, что он лежит там, – Никита начал терять терпение. – Какая разница, Лада?

Разница, вообще-то, кое-какая была. Если Макс регулярно ходил в тир, то стрелял ли когда-нибудь Никита, было неизвестно. Впрочем, в любом случае оба они в последние восемь месяцев не тренировались.

– Зачем ты его взял?

В его взгляде появилась укоризна.

– Лада, неужели ты думала, что я решился взять тебя в Пограничье, рассчитывая все угрозы отводить голыми руками?

– Никита, но ведь ты так кого-нибудь застрелишь!

– Да что ты говоришь? – угрюмо усмехнулся он, но, взглянув на меня, пожал плечами и проговорил убийственно серьёзно: – Надеюсь, не кого-нибудь, а того, кого нужно.

– Ты всё ещё хочешь убить Райду?!

Никита тяжело и медленно вздохнул:

– Не всё ещё, а уже снова. Но не эта цель сейчас в приоритете, так что расслабься и не нервничай.

– Расслабиться?! Ник, всего-то надо было меня предупредить, я ж перепугалась, когда ты палить начал!

– Да, ты права, стоило тебе сказать раньше. Прости меня, – он успокаивающе погладил меня по волосам и чуть приобнял. – Ну, ладно, давай стучаться.

Он подошёл к двери и энергично постучал. Стук вышел довольно глухой – видать, дверь была очень толстая. Но нас всё же услышали.

Сначала в приоткрывшуюся дверь высунулась женщина лет тридцати, гладко причёсанная и с абсолютно равнодушной физиономией. Никита что-то долго ей говорил, постоянно сбиваясь и поправляясь. Когда он закончил, женщина смерила всё таким же равнодушным взглядом сначала его, затем меня и исчезла за дверью.

– Что ты ей сказал?

– Чтобы она доложила госпоже, что пришёл бывший футляр её сына и хочет задать пару вопросов.

– Как ужасно звучит!

– Да, звучит не очень, – согласился Никита. – Но эта формулировка никого в Пограничье не шокирует.

Прошла пара минут, и дверь открылась снова. Женщина сказала всего одно слово и сделала характерный приглашающий жест.

Никита пошёл за ней, а я позади, отставая от него на полшага.

Коридор по ту сторону двери был погружён в полумрак, но в небольшой комнате, куда мы втроём вошли, горели, и довольно ярко, сразу несколько волшебных круглых светильников. Такой свет в окнах мы бы точно заметили, но, видимо, окна покоев госпожи Эбера выходили не на сторону парадного крыльца, а на противоположную.

Сама «бабка» поднялась нам навстречу из кресла, застеленного пушистым пледом. Она выглядела точь-в-точь так, как в тот раз: суровая и мрачная, затянутая в длинное тёмное платье. Она и тогда, летом, выглядела уже очень пожилой дамой. А сейчас и вовсе старуха старухой.

Никита почтительно поклонился ей и заговорил.

Дама выслушала, сцепив перед грудью костлявые восковые пальцы, губы её сложились в брезгливую гримасу. Она задала вопрос, потом ещё один, покачала головой и произнесла короткий, но очень выразительный монолог. Конечно же, я ни слова не поняла, но и без переводчика было ясно, что видала она нас в гробу, потому что у неё и без нас есть причина для безмерных страданий, и вникать в проблемы неведомо откуда взявшихся иномирян она совершенно не собирается. Видимо, я не ошиблась в своём вольном переводе, потому что Никита заметно помрачнел.

Тем не менее, он отвесил старой даме столь же почтительный прощальный поклон и кивнул мне:

– Уходим.

Оказавшись за резной дверью, Никита взмахнул стиснутым кулаком и резко выругался.

– Что, Ник?! Что тебе сказала эта карга?

– Я не упоминал ни Павлика, ни Алишу, а только спросил, где вероятнее всего я смогу найти Райду. Но она сама уточнила, не я ли являюсь биологическим отцом ребёнка. После чего она выдала, что у неё больше нет сына, которым она гордилась, а планы старых или новых футляров её не интересуют. Как не интересует её и маленький ублюдок, в котором нет ни капли крови Эбера.

– Вот же стерва!

– Угу. Никогда не думал, что на долю секунды я посочувствую Райде, – криво усмехнулся Никита.

Я обняла его.

– Слушай, Ник, всё это, конечно, очень неприятно, но ты не зря это выслушал. Мы теперь хотя бы знаем, что раз уж Павлику тут настолько не рады, Райда точно не привезёт его сюда.

– Верно, – Никита стиснул меня покрепче и отпустил. – Будем двигаться дальше.

Он взял меня за руку, и мы сделали уже несколько шагов прочь, как позади дверь открылась снова, и раздался низкий мужской голос:

– Никита!

Никита резко обернулся, всмотрелся в невысокого полного мужчину в мешковатом тёмном облачении, действительно напоминающем монашеское.

– Марус?! Не ожидал, – Никита покачал головой и пошёл навстречу.

Они пожали руки и даже похлопали друг друга по плечам.

– Не думал увидеться с тобой снова, тем более здесь! – проговорил Марус, неуверенно улыбаясь. Его акцент был сильным и очень забавным, но разобрать можно было.

– Совершенно не собирался сюда, но жизнь заставила, – пояснил Никита и, оглянувшись, привлёк меня к себе. – Лада, это Марус, он… раньше был помощником Райды и, пока я не завоевал полное доверие, Марус часто сопровождал Райду в его походах в Питер. А потом мы не виделись много лет… Марус, это моя невеста Лада.

– Моё почтение, госпожа, – смиренно поклонился мне Марус, а потом мгновенно забыл о моём существовании, подошёл вплотную к Никите и понизил голос. – Мне только что сказали, что ты здесь. Случайно узнал. Что ты хотел от госпожи Эбера?

– Ты знаешь, где Райда?

– Где-то в Траонари, – уверено кивнул Марус. – Точнее он не говорил, но он там. Хотел и госпожу с собой забрать, но она отказалась.

– А Алиша?

Марус отвёл взгляд и пожал плечами.

– А точнее? Марус, это очень для меня важно! Алиша тоже в Траонари?

– Я не знаю точнее, – Марус снова взглянул на Никиту, и я бы сказала, что это был честный взгляд. – Я думаю, что она всё ещё в призрачном пространстве.

– А, значит, мы не ошиблись? Значит, в том коридоре напротив… – Никита махнул рукой себе за спину. – Там действительно был вход в призрачное пространство?

– Был, да. И это ни для кого не тайна. Слуги свободно заходили туда, пока у них были там обязанности. Но господин Райда не дал им никаких поручений, когда уходил. И вход оказался закрыт. Видимо, господин Райда где-то открыл новый, но где – я не знаю. Видимо, уже из Траонари, раз он обосновался там насовсем.

– А почему Райда ушёл отсюда насовсем?

Марус задумчиво покривился и заговорил ещё тише. Кажется, у этого коридора были уши.

– Много разного случилось, – пробухтел Марус еле слышно. – Прежде всего, ссора с матерью, конечно же. Госпожа Эбера не простила сыну того, как он поступил с собой. Она прокляла его.

– Да неужели?! – Никита округлил глаза. Его удивление со стороны, возможно, выглядело непритворным, но не для меня. – А за что?!

– Он пренебрёг сыновним долгом, долгом главы рода и хозяина Таркалина. Он отдал последний тарк бессмертия неизвестно кому, поставив под угрозу будущее своего рода и своей земли, – отчеканил Марус и, надо сказать, без капли иронии.

– Разве? Насколько я понял, Алиша очень вовремя это будущее спасла.

Марус печально кивнул и развёл руками:

– Да, так-то оно так. Но он должен был поступать, как было установлено для него традицией. Он обязан был беречь тарк для себя. И в случае гибели господина Райды именно ты должен был стать его постоянным футляром. Ты был проверен, испытан и одобрен. Причём не только матерью господина Райды, но и всем его начальством. А так… – Марус выглядел расстроенным. – Конечно же, в этом новом футляре на службе его не оставили.

– Ах, вот, значит, в чём дело… – усмехнулся Никита. – А я-то голову ломаю, почему Райда поручил охрану поместья какой-то шпане, когда в его распоряжении всегда были профессионалы. А теперь всё ясно. Кто бы ему дал профессионалов, если он сам теперь никто и всё потерял в одночасье…

Марус подтвердил его слова печальным кивком:

– Вот именно. Да и госпожа Эбера его отвергла. Сказала, её сын умер, предав свой род, а самозванец больше не переступит порог её дома. Вот господин Райда и покинул родину. Сказал, в Траонари у него появились какая-то новая миссия, дал мне указания и уехал насовсем.

– Хорошо, я понял. Он в Траонари. А где именно?

– Я же сказал – не знаю, – покачал головой Марус.

– Но ты же должен будешь как-то сообщить ему, если произойдёт что-то чрезвычайное! Как бы мать его ни проклинала, он будет держать всё на контроле, ведь так?

– Так. У меня только его контакт в информационной сети. Если что случится, я должен отправить ему сообщение.

– Спасибо, Марус, ты нам очень помог, – Никита вежливо улыбнулся, хотя я видела, что ему точно не до улыбок.

– Как жаль, что всё так обернулось, – вздохнул Марус. – Хоть я и должен быть по уставу смиренным и спокойным, иногда никаких сил нет… И я очень часто теперь вспоминаю, как ходил с Райдой в твой мир. И что партию мы с тобой так и не доиграли. Ход ведь за тобой оставался…

– Да, партию жаль, – согласился Никита. – Доску с фигурами я убрал давно. Но если тебе всё ещё интересно, то ферзь на дэ-шесть.

Марус изменился в лице и всплеснул руками:

– Так я и знал!.. Ладно, пошёл я тогда думать. Ещё лет через десять, может быть, отвечу.

Никита кивнул, слегка вскинул руку в прощальном жесте и повернулся уходить.

– Никита, – окликнул Марус. – Я сообщение отправлю господину Райде, что ты его ищешь. Не уходите, пока не дождёмся ответа!

– Не имеет смысла, Марус. Он в курсе, что я его ищу, но места встречи назначать не станет.

– Почему?

Никита едва заметно усмехнулся:

– Да потому что я тоже его проклял. И он об этом знает.