Двоедушники

Глава 26

Мы догнали Райду, когда он ломился в дверь зала с кроватью-скорлупкой.

– Что тут у тебя? – выкрикнул Макс, подбегая.

– Да обе они там, внутри! – Райда в отчаянии засадил кулаком по двери. – Алиша дверь заблокировала!..

– Так почему не откроешь? – удивился Макс.

– Пытался – реакции нет, – безнадёжно вздохнул Райда. – Она сменила последовательность кодов… Мы с ней раньше на равных были. И она, в отличие от меня, силу не потеряла… А я – идиот!..

– А просто выбить? – предложил Макс, оглядывая дверь.

Райда только фыркнул и покачал головой. Видимо, техническая сторона этой постройки тоже была проработана на совесть.

– А мусорка? – вмешался Ариас. – Очень обыкновенная мусорка? Чего уж проще?

Райда в ответ только хлопнул себя по бёдрам и развёл руками.

– Вы плохо подготовились, господин Эбера, – вздохнул Ариас, полез глубоко в карман, вынул небольшой контейнер, открыл его и подал Райде что-то совсем маленькое и тёмное. – Стирайте, быстрее! Или мне сделать?

– Я сам!

Райда с минуту топтался и примерялся, а потом забормотал что-то, и дверь постепенно растаяла, оставив огромный проём с неровными краями.

Райда ринулся в помещение, а мы рванули было следом, но остались на пороге.

Честно говоря, видеть такое лишний раз совсем не хотелось бы. А уж если приходится, лучше наблюдать из коридора.

Кровь была везде. Не так уж много – ручьями не текло, но кровавые пятна виднелись повсюду: на полу – в виде кровавых отпечатков небольших женских ботиночек, на стене – в виде весёлых ярких красных ладошек, на тряпках, которыми была покрыта кровать-скорлупка… ну, там да – там пятно широко растеклось.

В скорлупке лежала спящая Алиша. Она была бледной ещё до кокона, когда мы видели её в коридоре, а теперь лицо её совсем потеряло краску, и не удивительно: в груди её торчал клинок, снаружи виднелась только рукоятка.

Если воткнуть такой куда следует, можно убить сразу наповал, а можно – при желании – обеспечить агонию должной продолжительности. Алиша выбрала для своего несчастного тела второй вариант: тощая белая рука, брошенная на окровавленную накидку, мелко подрагивала. Тело было ещё живо. Рядом со скорлупкой на небольшом столике что-то мерно мерцало, словно далёкая звезда.

Алиша в своём футляре ползала на корточках вдоль стены и, оставляя на светлой обивке постепенно бледнеющие красные ладошки, нервно обыскивала ящички и полочки, притаившиеся в стене.

Когда Райда ворвался в зал, она встретила его гневными воплями. Я даже не подозревала, что Вероника может так орать. Правда, Райда на крики не отреагировал, а первым делом бросился к телу. Осмотрел, потрогал, отступил, зажмурился. А потом резко повернулся к Веронике и что-то коротко отрывисто сказал. Она замерла у очередного ящичка, повернулась с вытаращенными глазами, выпрямилась, и её окровавленные ладошки медленно сжались в кулаки. Заворчала что-то грозное…

– Ребята, – проговорил Райда. – Придержите её!

Можно сколь угодно сильно ненавидеть своего заклятого врага, но бывают моменты, когда ты интуитивно понимаешь: сейчас он лучше знает, что и как надо делать, а значит, не грех и подчиниться – не убудет от тебя и твоей праведной ненависти, если поступишь разумно.

Я едва успела посторониться: Макс и Ариас рванули к Веронике.

Она больше не орала, она рвалась молча и отчаянно, но с двумя сильными мужчинами справиться не могла.

Я подошла к Райде.

– Что можно сделать?! Говори.

– Для неё? – Райда кивнул на тело. – Уже ничего.

Он взял со столика маленькую мерцающую штучку. Даже разглядеть её было невозможно, только пульсирующий голубоватый свет.

– Что это?

– Тарк, – ответил он. – Тарк бессмертия. Активирован.

– Как же?!.. Что же теперь? Тело умрёт, и Веронике не помочь?!

– Если тело умрёт в коконе, а души в этот момент в нём не будет, личность исчезнет, да не одна, а вместе с личностью футляра. Тарк бессмертия не помогает в таких ситуациях… – Райда мотнул головой, сам не отводя взгляда от мерцающего тарка. – Ну-ка, Ладка, возьми мой рюкзак. Там на дне тяжёлый контейнер с зелёной полосой…

Я оглянулась, присела над брошенным рюкзаком Райды, пошарила в куче какой-то ерунды и вытащила увесистый плоский контейнер. Защёлка была надёжная, но простая. Внутри – три маленьких тонких пластиковых шприца.

– А это что?

– Ментолин. Только местного разлива, так скажем. Она его по ящикам и искала – не знала, что я его отсюда забрал давным-давно…

Я поняла, что мне даже не представить всю силу отчаяния Алиши. Она придумала такой рискованный, но такой красивый план! Заперлась наедине с собственным беспомощным телом. Прирезала его уверенной и твёрдой рукой. Активировала уже настроенный тарк, и всё, что оставалось – вывести тело из кокона, а потом со спокойной душой умереть, чтобы практически сразу навсегда подселиться в послушный футляр. Ну, что ж, у неё почти получилось. Вот только Райда снова подвёл её. Некоторым мужикам это свойственно раз за разом.

Ментолин – штука серьёзная. У нас он запрещён ещё лет пять назад, да и не только у нас. Хотя нет более эффективного средства быстро порвать кокон. Вот только не всякий организм может это выдержать – там такая встряска для нервной системы, сердца и сосудов, что и молодой инсульт получит запросто. А уж тут…

– Разве можно сейчас кокон рвать? Это убьёт её!

– Да она уже убита, – спокойно сказал Райда, по-прежнему глядя на тарк. – Рискованно, конечно. Но это шанс.

– На что шанс? Ты же обещал…

– Это на всё шанс, – Райда на секунду оторвался от созерцания тарка и взглянул мне в глаза. – Ладка, просто слушай меня, пожалуйста. Я должен сосредоточиться. А ты сделай инъекцию. Не хватит одной дозы – возьми ещё. И, пожалуйста, побыстрее. Она должна проснуться прежде, чем умрёт.

Я взяла шприц из контейнера и принялась искать на теле Алиши подходящую вену. С венами всё обстояло плачевно. Но мне приходилось работать и с такими. В прежние времена в рейдах и у Эрика на передержке случалось всякое.

Алиша-Вероника взвыла и заскулила. Как хорошо, что было кому её прижать, а то мне бы с ней не справиться.

Я нашла, куда воткнуться, и ввела средство.

Одной дозы хватило. Почти сразу смертельно раненое тело затряслось в конвульсиях. Я попыталась придержать его, но всё, что мне удалось – не дать свалиться на пол.

– Будь ты проклят, недоумок! – почему-то по-русски выкрикнула Алиша звенящим голосом Вероники, и в зале стало тихо.

Только чуть поскрипывала скорлупка под трясущимся телом.

Через несколько секунд Вероника запрокинула голову, её колени подкосились, и она рухнула бы на пол, если бы Макс не подхватил вовремя.

Алиша на кровати чуть слышно простонала что-то. Судороги разом прекратились. Из растрепавшейся окровавленной ткани поднялась перепачканная ладонь и тут же бессильно упала. Алиша не смогла ничего сказать. Понятное дело: кровопотеря, болевой шок – какой уж тут разговор. Но сознание, а вместе с ним душа, личность – кому как больше нравится – вернулись, в этом не было сомнений: Алиша смотрела на меня с такой явной ненавистью, что и слова не нужны. И эта ненависть потухла только тогда, когда Алиша перестала дышать.

Райда положил обратно на столик маленький бесформенный камешек – невзрачный, чёрненький, словно кусочек угля. Голубое мерцание прекратилось.

Райда качнулся, наклонился, упал на колени, перевернулся и сел, опираясь спиной на край скорлупки.

– Унесите её отсюда, – сказал он устало. – Отмойте как-нибудь, хоть немного. Лучше не здесь, удобнее в старом доме… У Ромки спросите, он всё покажет.

– Кого унести-то? – уточнила я, ничего не соображая.

– Сошникову, разумеется, – вздохнул Райда. – Очнётся – испугается же. Она и не поняла наверняка, что произошло… А с Алишей я всё сделаю сам.

Макс с усилием поднял на руки Веронику и вынес из зала.

Ариас подошёл взглянуть на тарк. Взял его в руку, повертел.

– Отработал в ноль, – заметил принц и сжал тарк в кулаке. Вскоре лицо его вытянулось. – Не понимаю, что вы сделали, Эбера?

– Перенастроил.

– Это я вижу. Я не понимаю, как. Какой футляр вы задействовали?

– Понятия не имею. Рандомный выбор…

Ариас взглянул на меня. Я пожала плечами. Если уж Ариас ничего не понял, то что говорить обо мне.

Видя нашу растерянность, Райда криво усмехнулся:

– Да что вы пристали?.. Ввёл простейший генератор случайных чисел и минимум жёстких параметров: пол, возраст, степень зрелости футляра. Кому в итоге это счастье привалит, понятия не имею. Но я задал, чтобы старше тридцати, так что ваши девчонки в безопасности, расслабьтесь.

– Однако, вы очень молодец, – Ариас уважительно покивал. – Но есть огромная вероятность, что госпожа Алиша не будет вам благодарна за результат.

– Ну, извините. Всё, что смог сообразить на скорую руку. А Алиша… Ну, если совсем уж будет недовольна, она знает, где меня найти, чтобы выцарапать мне глаза. Если, конечно, вы, Ариас, не арестуете меня за очередное нелегальное использование футляра.

– Признаюсь, я считаю, что за вами нужны глаза и глаза, так что я не отказался бы очень ограничить вашу свободу. Но сейчас я восхищён тем, как вы решили задачу, так что отложим прочие претензии… Всего хорошего, Эбера!

Райда в ответ только дёрнул ладонью.

Ариас вышел. Райда с усмешкой посмотрел ему вслед и кивнул мне:

– Ну, чего застыла? Давай, не стой тут. Догоняй.

– А ты здесь останешься?

Райда махнул рукой:

– Ты разве не видишь, сколько тут работы?

– Почему ты так легко сдался? Почему выполнил наши условия?

– А что тебе не так? – фыркнул он. – Оказалось не так волнительно? Мало приключений вышло? Хотелось чего-нибудь посложнее?

– Райда, которого я помню…

– Которого ты помнишь! – Райда надул щёки и медленно выпустил воздух. – А где ты его тут видишь – того, которого ты помнишь?.. Ладно, всё, иди уже с миром, не беси меня.

Он поёрзал и закрыл глаза.

– Может, помочь чем?

Райда раскрыл глаза. Я бы даже сказала – вытаращил.

– Ладка, да сколько можно-то? – убито спросил он. – Ты-то хоть можешь просто от меня отстать, а?! Вот со всей твоей вечной помощью… Я ещё не забыл, как похоронить мертвеца и отмыть комнату от крови. По старой дружбе прошу: не суйся. Тяни Серова домой и не суйтесь сюда больше никогда – ни один, ни другая. Тебе сюда нельзя, это место тебя сожрёт…

– А тебя?

– Да, скорее всего, и меня тоже. Но кто его знает – может, и приживусь.

Я присела рядом с ним.

– Димка! А ведь ты не как Вероника. Ты не дашь себя задавить.

Он довольно усмехнулся и стал такой совсем-совсем прежний:

– Конечно, не дам.

– Дим, ну как же так всё получилось? Зачем ты тогда с Карпенко связался?

– Выхода не было, – угрюмо сказал Баринов. Да, теперь это был он. – Карпенко меня вычислил – уж не знаю, как. Впрочем, знаю, пожалуй. Видимо, он меня и протащил через две трансформации… Ну, и сказал он мне: буду его слушаться беспрекословно – он меня в дружину определит, прикрывать станет, а не соглашусь – сдаст беглую кикимору первой группы по назначению. Я струсил. Ну и…

– А я тебе верила. Как себе.

Он только руками развёл.

– Ну, всё, Ладка, иди уже отсюда.

– Да что ты меня всё гонишь-то?! – возмутилась я. – Всё дружбу нашу поминаешь, а гонишь и спросить ни о чём не даёшь!

– Так ты же сама говорила, что по нашей дружбе только поминки и справлять. Ты права была: так оно и есть. Тяжело мне с тобой разговаривать, ты даже не представляешь, как.

– Что я тебе плохого сделала-то?!

– Ничего, – Баринов покосился на меня и вздохнул. – Знаешь, я однажды встретил одну классную девчонку и влюбился. Но она об этом так и не узнала. Я что-то тормознул сразу быка за рога брать, а она себе быстро другого нашла. И что обидно: достойного парня – у такого и отбивать-то грех. Ну и осталась моя любовь в мечтах. Бывает… Я, собственно, смирился, ну а что? Девчонок-то хватает, если надо. А потом кое-что случилось, и пришёл ко мне подселенец. Крутой весь такой, мощный. Привыкший брать, что ему нужно. И не трус, каким я всегда был. И всё бы хорошо, но тут ведь как: его воспоминания стали моими воспоминаниями…

– Дим, – пролепетала я, когда до меня стало доходить, к чему идёт рассказ Баринова. – Дим, ну, ты же не виноват…

– Наверное, нет. Но согласись: хороша вышла запутка. Я бы за тебя любого на кусочки порезал, но всё только мечтал, как школьник… А теперь в подробностях помню, как изнасиловал тебя в соседней спальне. Поэтому извини меня, Ладка, но раз мы с Серовым во всём разобрались, убирайтесь отсюда все. Я тебя больше видеть не хочу. Не могу. Уйди.

Я поднялась на ноги.

– Береги себя, Дим.

– Невелика ценность, – хмыкнул он.

– Это неправда!..

– Иди уже! – резко бросил Баринов.

Я вышла в пустой коридор и почти бегом помчалась туда, где это гиблое место смыкалось с нормальным пространством. Впрочем, а было ли здесь, по эту сторону грани, хоть что-то нормальное?