Ее свирепые звери. Начало

Глава 15

Аурелия

Удовлетворение от, возможно, лучшего исцеления, которое я когда-либо проводила, едва заметно, потому что, поднимаясь на ноги, я знаю, что завтра не вернусь. Я знаю, что это последний раз, когда я вижу своих связанных судьбой. Я не должна этого делать, но дикая, примитивная анима во мне проходит между камерами Ксандера и Дикаря, чтобы в последний раз взглянуть на них обоих.

Ксандер хмуро смотрит на меня, и я жалею, что хотя бы на мгновение не могу как следует разглядеть его лицо. Но ему придется просто остаться тенью в моем воображении.

Ореховый взгляд Дикаря изучающий, когда он оказывается в полуметре от меня, и я почти чувствую жар его анимуса. Будь мои щиты опущены, я бы смогла почувствовать и его запах.

Увы, я никогда не узнаю, как он пахнет на самом деле. Это хуже всего. Но это вопрос безопасности, и с моей стороны разумно продолжать в том же духе.

Теоретически я могла бы дотронуться до него. Должно быть, он тоже так думает, потому что просовывает свою большую руку между прутьями решетки ладонью вверх, словно предлагая мир.

Я смотрю на него долго-долго, а он молча смотрит на меня в ответ. Что-то внутри меня немного ломается, когда я закрываю глаза и отворачиваюсь от него. Моя анима скулит от горя.

— Лия, — голос Дикаря удивленный, как будто он не понимает, что происходит.

Я хочу сказать, что мне жаль. Что я хотела бы, чтобы все было по-другому. Что если бы я была другим зверем, я бы прямо сейчас бросилась в его объятия, поцеловала бы его, вызволила из тюрьмы и забрала бы его к себе домой.

Но ради его и моей безопасности я не могу ничего раскрывать. Я прохожу мимо камеры Косы, прежде чем осознаю это, и против своей воли поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него.

Он смотрит на меня, пока я заставляю свои ноги двигаться дальше, и это самое холодное, что я когда-либо видела. Я не могу прочитать выражение его лица, потому что там буквально ничего нет. Лицо Косы было высечено изо льда, и все, что я могу чувствовать от него, это то, что он ненавидит меня.

До этого момента я и не подозревала, что моя душа может испытывать такую сильную боль.

Когда Клюв открывает передо мной дверь, я словно выныриваю из глубокой воды. Тяжесть вокруг меня внезапно рассеивается, и я делаю свежий вдох.

— Ты в порядке? — спрашивает Клюв, на мгновение прикасаясь рукой к моей пояснице. Я смотрю на него и улыбаюсь его доброте. Я буду скучать и по этому тоже.

— Просто радуюсь, потому что закончила с пациентом, — говорю я. — Мне больше никогда не придется спускаться в это ужасное место.

Он кивает, как будто понимает, но не улыбается в ответ, как я ожидала.

— Это действительно здорово, — тихо бормочет он.

Может быть, я все-таки ему нравлюсь, и он думает о том, как ему тоже будет меня не хватать.

Когда я возвращаюсь в кабинет Полупернатого, старый орел скользит взглядом по моим голым ногам, и я ощущаю благодарность, что вижу его в последний раз.

— Я сделала для пациента все, что могла, господин Полупернатый, — быстро говорю я. — Его дальнейшее пробуждение зависит только от него самого и его силы.

— В самом деле? — медленно произносит он, не сводя с меня глаз, словно они приклеились. — Что ж, я должен сказать, что мне очень приятно, что это не последний раз, когда мы видимся.

Мои брови взлетают вверх, когда я понимаю, на что он намекает.

— Господин Полупернатый, — говорю я, как будто все это приятная шутка. — Я непревзойденный профессионал. Я так понимаю, долг моего отца выплачен, как мы и договаривались?

Уголки его рта опускаются.

— Ах, в том-то и дело, Аурелия. Твой отец не просто продал мне твои услуги, моя дорогая.

Меня пробирает озноб, когда я внезапно понимаю, что до сих пор не было никаких признаков того, что у Полупернатого есть пара. Это необычно для такого богатого самца, как он, — обычно они являются Рексами для группы самок, связанных судьбой или нет.

Мой голос понижается на октаву, когда на меня наваливается мертвая тишина.

— Каковы были точные условия, господин Полупернатый?

Улыбка расползается по его губам, и он крадется ко мне, черная мантия мягко развевается позади него.

— Контракт невесты. Принцесса Змеиного Двора. Достойный союз, ты не находишь?

Я превращаюсь в камень. Все это усугубляется тем, что произошло прошлой ночью, и тем фактом, что три части моей души находятся в камере подо мной, так близко, что мое тело все еще может их чувствовать.

Снаружи доносится отдаленный свист, и я хмурюсь, потому что кто, черт возьми, свистит в этом здании? Полупернатый не из тех работодателей, которые позволили бы такое. Но никто на это не реагирует.

Именно тогда серо-голубая астральная форма Дикаря входит в комнату, засунув руки в карманы, насвистывая веселую мелодию. За ним следует прозрачный Коса, на нем нет ничего, кроме спортивных штанов, и убийственного выражения лица, а прозрачный Ксандер озирается по сторонам самыми странными глазами, которые я когда-либо видела.

Я в ужасе смотрю на них троих, это первый раз, когда я могу как следует разглядеть Косу и Ксандера.

Даже в их призрачных астральных формах я могу сказать, что все они являются высшими хищниками своего вида.

Они все высокие, и из-за них создаётся впечатление, что комната создана для карликов. Коса с серебристыми волосами до плеч, широкой квадратной челюстью и высокими скулами. Все морские звери обладают невозможной, холодной, не от мира сего красотой, и Коса не исключение.

Из-за высокомерной позы Ксандера он выглядит так, словно здесь все принадлежит ему, и, зная, что он дракон, я предполагаю, что его собственный дом, вероятно, даже больше этого. Но одна вещь для меня ясна и в то же время сбивает с толку: он слеп. Оба глаза насквозь серебристые, что говорит мне о том, что его физические глаза не работают. Они светятся сверхъестественной силой, что означает, что он видит с помощью своей силы. Я могу сказать, что он смотрит на меня и даже усмехается, его драконьи черты ошеломляют. Торс обнажен, а вдоль всей левой руки набит «рукав» с родовыми метками дракона. У него черное кольцо в носу и такая же висячая серьга в виде креста в левом ухе.

Я немедленно возбуждаюсь.

Призраки оглядывают комнату, затем подходят и встают рядом с Полупернатым, нависая над ним, словно хотят убить. Дикарь засовывает руку в голову Полупернатого, и она проходит насквозь. Ни Полупернатый, ни Клюв, ни Тёрка не подают виду, что видят их.

Дикарь драматично вздыхает.

— Похоже, мы не можем убить его прямо сейчас, принцесса.

— Не реагируй на нас, — усмехается Ксандер. — Они подумают, что ты сумасшедшая.

— Мне кажется, я и есть сумасшедшая, — выпаливаю я.

Брови Полупернатого взлетают до линии волос, когда позади него Дикарь и Ксандер разражаются смехом. Но это не приятный смех. Коса просто сердито смотрит на меня, вероятно, обидевшись, потому что большинство его сородичей страдают от жуткого земельного психоза.

Я мысленно клянусь, игнорировать все, что происходит с этими мужчинами в призрачной форме прямо сейчас, потому что очень богатый и могущественный орел говорит мне нечто такое, что вот-вот изменит всю траекторию моей жизни.

От меня также не ускользнуло, что орлы и другие хищные птицы едят змей.

Мне удается разжать губы и обрести дар речи.

— Я хочу сказать, что боюсь разочаровать вас, господин Полупернатый, но я не принцесса змей. Я никогда не присягала Двору моего отца, и он не удостаивал меня никакими титулами. На самом деле я и не змея вовсе. Я пошла в свою мать, Аквинат.

Моя фамилия — еще одна ложь. И самая большая из всех.

Дикарь и Ксандер внезапно перестают смеяться.

— И именно поэтому этот союз — отличная идея, — говорит Полупернатый, ничуть не смущенный моей речью. — Мы оба одного вида!

Дикарь рычит, и я бросаю на него взгляд, но он смотрит только на Полупернатого.

Я смотрю на старого орла, затем оглядываюсь по сторонам, отчетливо осознавая, что Клюв и Тёрка за дверью, и, вероятно, внимательно прислушиваются. Они попытаются удержать меня здесь? Остановят меня, если я попытаюсь уйти? Мысль о том, что Клюв схватит меня и потащит обратно сюда, вызывает у меня дрожь, но не в сексуальном смысле. Мои три призрака тоже ничего не смогут сделать, чтобы помочь мне.

— Боюсь, произошла ошибка, господин Полупернатый, я… — я прекрасно понимаю, что если откажу этому могущественному зверю, будут последствия. Мне нужно быть вежливой, как бы сильно это меня ни раздражало. — Я… должна поговорить с отцом о деталях.

— Ты прикалываешься?! — восклицает Дикарь. — Ты не можешь выйти замуж за этого хрыча!

— Конечно, конечно, — мягко говорит Полупернатый, отступая назад и кланяясь. — Естественно, мы должны соблюдать Старые Законы.

— Ублюдок! — вопит Дикарь, целясь ногой в ноги Полупернатого, но, конечно же, удар проходит мимо.

Я напрягаюсь, когда старый орел хмуро смотрит на свои ноги, словно чувствует намек на что-то. Старые Законы гласят, что женщины должны выходить замуж по указанию старших мужчин семьи, если у них нет своих суженых. Я натягиваю на лицо улыбку.

— Действительно. Я свяжусь с вами позже, господин Полупернатый.

— Меньшего я и не ожидал.

Что за мудак. Я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь к двери. Клюв и Терка поспешно пропускают меня, их лица старательно ничего не выражают, но я знаю, что они привыкли к странным и неэтичным разговорам в этом кабинете.

Я практически бегом возвращаюсь к стойке охраны, хватая сумочку, когда Клюв протягивает ее мне, затем топаю обратно к своей машине и завожу двигатель. Я задаюсь вопросом, почему трое моих суженых вдруг смогли передвигаться по особняку в своих астральных формах, и меня охватывает мрачное предчувствие.

Как только покидаю ворота и выезжаю на дорогу, я в гневе хлопаю по рулю.

Кем, вашу мать, отец себя возомнил, продавая меня подобным образом? Как Король Змей, он может делать со мной все, что ему заблагорассудится, и никто не будет сомневаться в этом. Никому не будет дела. На самом деле я здесь бессильна. Я была так близка к поступлению в колледж, так близка к свободе! Злые слезы текут по моим щекам, и я агрессивно смахиваю их.

Я была ужасно наивна, решив, что мой отец не продаст меня при первой же возможности. Мне нужно уехать отсюда как можно дальше — подальше от моих суженых, от моего отца.

Я фантазировала о побеге с тех пор, как он выгнал меня. Я спланировала все действия в своей голове, думала о лучших местах, куда можно податься, чтобы спрятаться от него. У меня просто никогда не хватало наглости на самом деле сделать это. Но сейчас? Сейчас все так сильно выходит из-под моего контроля, что, полагаю, у меня нет другого выбора. Если я хочу взять свою жизнь в свои руки…

— Ты злишься, — раздается мужской голос.

Я едва не съезжаю с дороги прямо в кювет.

— Ебучий гений, ты в курсе, Дик? — комментирует голос Ксандера.

В моем зеркале заднего вида отражаются астральные формы трех мужчин, развалившихся там, будто мы собираемся на школьную экскурсию.

— Блядь! — выдыхаю я, указывая на них, а затем осторожно съезжаю на гравий обочины.

Я поднимаю ручной тормоз и разворачиваюсь, чтобы посмотреть на этих пришельцев.

— Какого черта вы делаете, по-вашему?! — реву я.

Дикарь одаривает меня глуповатой улыбкой.

— Прости, принцесса, но я думаю, что ты должна винить в этом только себя. Я думаю, всё из-за вчерашнего вечера, который…

— Что? — восклицаю я. — Думаешь, что если ты подержал во мне свои пальцы, то теперь вы можете просто ходить за мной по пятам?

Все трое мужчин сердито смотрят на меня.

— Ну, — говорит Дикарь, проводя рукой по своим темным волнистым волосам. — Я все-таки заставил тебя кончить.

— С большой натяжкой, — огрызаюсь я. — Вылезайте из моей машины.

Они все хмурятся в унисон, как будто они тройняшки. Трое кровожадных, страшных, как сам ад, тройняшек.

— Уходите! — указываю на дверь.

— Но это слишком весело, змеюка, — невозмутимо заявляет Ксандер. — Я никуда не уйду, пока ты не расскажешь нам, что скрываешь от своих связанных судьбой.

О, так я больше не «птенчик». Это ранит сильнее, чем должно было. Я снова поворачиваюсь лицом к окну и зажимаю переносицу, глубоко вздыхая. Хуже уже и быть не может. Как я должна убегать, когда эти трое преследуют меня повсюду?

Мой телефон звонит, и я достаю его из сумочки, чтобы просмотреть сообщение от помощника моего отца.