Ее свирепые звери. Начало

Глава 17

Аурелия

Я должна была догадаться, что дядя Бен пытался предупредить меня этой историей с фрикадельками.

Не прошло и двух часов, как я отправляю новые сообщения помощнику моего отца, требуя поговорить с ним, когда тетя Шарлотта стучится в мой щит, установленный по периметру. Я впускаю ее и крадусь к двери.

Она стоит на моем добро-пожаловать-коврике с моей четырехлетней кузиной Трикси, которая подпрыгивает от возбуждения, ее светлые кудряшки подпрыгивают в унисон. Я поднимаю брови, глядя на черную сумку-футляр для платьев, которую Шарлотта держит в руках.

— Что это? — осторожно спрашиваю я.

Шарлотта вздергивает подбородок, предлагая мне впустить ее в дом, и я подчиняюсь, хмуро глядя на них обеих. Она одета в стильное красное платье, а светлые волосы свежозавитые, словно она собирается на мероприятие. Остальные пятеро ее детей учатся в школе. Мой отец потребовал, чтобы у популяции змей было как можно больше детей для повторного заселения после зачистки 70-х годов.

— Это так волнующе, Лия! — пищит Трикси. — Жаль, что не я выхожу замуж!

Кинжал раскаленного добела ужаса пронзает мое сердце.

— Что? — вскрикиваю я.

В этот момент к двери подходят две змеи-разведчицы, обе с обнаженными кинжалами, направленными на меня. Одна из них проводит языком по своим оскаленным зубам, оглядывая меня с головы до ног.

— Мы должны убедиться, что ты одета соответствующим образом для Полупернатого, — говорит она голосом курильщика. — Поторопись, у тебя есть двадцать минут.

Тетя Шарлотта фыркает и, не сказав больше ни слова, проносится в мою спальню. Я бы не пошла за ней, но Трикси хватает меня своей маленькой ручкой и тащит за своей матерью, напевая себе под нос свадебный марш.

Дерьмо.

Я мысленно пинаю себя. Мне следовало немедленно уехать. У меня собрана сумка и она в шкафу — все самое необходимое, все мои сбережения, паспорт, нижнее белье, тампоны, все. Все происходит слишком быстро. Мой отец — блестящий тактик. Он, вероятно, догадался о моих планах и знал, что я могу сбежать. Самое разумное, что он мог бы сделать, — это немедленно оформить этот брак.

Если бы только я была умнее.

Трикси бесцеремонно заталкивает меня в ванную, похлопывая по своему обнаженному запястью, как будто у нее там часы.

Я принимаю душ, быстро пытаясь придумать путь к отступлению. Я легко могла бы превратиться в крысу, мышь или опоссума и вылезти из окна. Но как долго я протяну в этом мире без своего телефона, денег и одежды? Я в полной заднице.

Трикси открывает дверь ванной и взволнованно кричит на меня, и я поспешно выхожу и вытираюсь полотенцем. Когда я возвращаюсь в свою комнату, на карнизе висит платье. Я резко останавливаюсь, глядя на длинный отрез тонкого черного шелка.

Это традиционное свадебное платье змей. В обтяжку, чтобы оно облегало мое тело, и тонкое, чтобы ничего не оставляло для воображения. Согласно Старому Пути все должно быть выставлено напоказ, чтобы жених и его семья могли точно видеть, что они получают.

Дорогая Дикая Мать, я сейчас упаду в обморок. Я хватаюсь за край двери, немного сгибаясь, пока Шарлотта щелкает пальцами и роется в моих ящиках, полностью вторгаясь в мое личное пространство. Я думала, это официальная помолвка или что-то в этом роде, но они одели бы меня так только для настоящей свадьбы.

— Поторопись! — раздается грубый окрик у меня за спиной.

Я резко вздрагиваю и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на двух женщин-змей из Двора моего отца, ухмыляющихся мне. Нахмурившись, я захожу в свою комнату и захлопываю дверь у них перед носом. Их хихиканье доносится из-за двери, пронзительное и дикое, вестник моей гибели.

— Поторопись, Лия! — кричит Трикси. — Смотри, я даже отвернусь, видишь?

Шарлотта снимает платье с вешалки и протягивает мне. Она фыркает, как будто все это очень недостойно ее.

— Никакого нижнего белья. Вот как мы все это делали. Так положено.

— Но мне нужен лифчик, — говорю я, пытаясь обойти ее и подойти к ящику с нижним бельем.

— Нет, — резко говорит она.

Я смотрю на нее, разинув рот.

— Мои соски будут видны прямо сквозь ткань!

Она бросает на меня насмешливый взгляд, как бы говоря: в этом-то все и дело.

Старые Законы могут пойти в жопу, честно. У меня нет ни каких-нибудь накладок, ни какого-нибудь скотча.

Я выхватываю у Шарлотты платье и отбрасываю полотенце, полностью игнорируя ее, пока ее пронзительный карий взгляд скользит по моему обнаженному телу.

Если бы она только знала, что буквально прошлой ночью пятеро моих суженых пялились на мое обнаженное, извивающееся тело. В ее взгляде нет ничего такого.

Укол печали разрывает мое сердце при мысли о моих парах.

Шелковое платье красивое, с крошечными, едва заметными бретельками и низко опущенной спинкой. В любой другой ситуации мне бы понравилось это платье. Каким-то образом оно идеально облегает мои изгибы. Это самая красивая вещь, которую я носила за семь лет, и в нем я выгляжу как настоящая женщина.

Складывается ощущение, что свою любимую дочь провожает любящая семья. Отец, вероятно, пытается создать иллюзию моей ценности. Всего на мгновение я встаю перед зеркалом, смотрю на себя и вижу кого-то другого. Кого-то, кто собирается выйти замуж за своих связанных судьбой в платье, подаренном ей любящими родителями. Со стороны моей семьи были бы черные и красные розы, а со стороны моих суженных — цветы всех оттенков радуги. На моей воображаемой свадьбе были бы волки, акулы и драконы. А также необычайное разнообразие блюд: сырая рыба для семьи Косы и жаркое на вертеле для волков. Богатые и уважаемые члены общины были бы рады увидеть невесту-змею и ее пятерых женихов.

Трикси издает охающие звуки, проводя рукой по длинному шлейфу, и это возвращает меня к реальности.

Тетя Шарлотта издает какой-то горловой звук, ее красные губы кривятся, когда она смотрит на меня. Мои щеки мокрые, и я поспешно вытираю их.

— Полупернатый будет счастлив, и это все, что имеет значение, — тихо говорит она, почти про себя. — А теперь, что нам делать с твоими непослушными волосами?