Ее свирепые звери. Начало

Глава 23

Аурелия

Моя орлиная форма не является панацеей от моей проблемы. Лайл получит доступ к группе захвата, которая выслеживает диких и бешеных зверей и забирает их в тюрьму, или, если им меньше двадцати пяти, в Академию Анимус для реабилитации и образования. В эту группу захвата войдут крылатые звери, хорошо обученные охоте.

Я всё ещё не понимаю, как он смог меня найти. И я не знаю, как быстро он сможет собрать группу захвата, или сколько у него, как у льва, займёт времени снова меня выследить, поэтому я не чувствую себя в безопасности. Ему будет неловко возвращаться без меня, а у львов большое эго, своим размером оно уступает только драконьему. Он не остановится, пока не найдет меня, я просто знаю это.

Значит, я должна быть умнее всех остальных.

Я сосредотачиваюсь на том, чтобы набрать как можно больше высоты, и направляюсь на север, как и планировала с самого начала. Итак, у меня нет своей машины. Возможно, это скрытое благословение, потому что путешествия для меня теперь не имеют границ, и с моим орлиным зрением я смогу увидеть любого, кто приближается с земли или с воздуха. Если мне удастся найти высокое дерево, на котором можно устроиться на ночлег, я даже смогу поспать как птица одну или две ночи. Еще немного, и я, скорее всего, сама одичаю, позволив своей аниме взять верх в ее зверином мышлении. И все, что моя анима хочет сделать прямо сейчас, это найти моих суженых. Нет, мой человеческий мозг должен все время находиться под контролем.

Я не могу поверить в свою ужасающую удачу. За неделю мне удалось найти трех своих связанных судьбой, а двое других знают, как я выгляжу из-за моего небольшого зова сирены той ночью. И теперь они, Лайл-гребаный-Пардалия и Совет охотятся за мной. Дикарь, вероятно, учуял мой запах после той единственной катастрофической ночи, и если он будет следовать своим инстинктам, он в мгновение ока выследит меня пешком.

Образ того, как он стоит надо мной, посасывая свои пальцы, наполняет мой живот бурлящими эмоциями. Мне хочется плакать, но я просто не могу позволить себе потерять концентрацию.

Полет — одна из моих величайших радостей. В форме орла, ястреба или ворона, — все это великолепно. Ближе всего к матери я чувствую себя в форме орлицы, потому что, очевидно, это была ее любимая форма. Ощущение воздушных потоков, движущихся под моими крыльями, одновременно успокаивает и волнует. Это похоже на настоящую свободу — быть здесь, наверху, настоящей хищной птицей, способной просто видеть мир в самом высоком разрешении. В полях подо мной снуют мыши, крошечные воробьи порхают по деревьям, и я даже видела, как кролики занимались этим самым под кустом. По крайней мере, хоть кто-то осуществил свою мечту и начал действовать.

Если я не буду осторожна, то легко потеряюсь в ощущении полета. Если подумать, то я понимаю, почему звери становятся дикими или даже бешеными, это совсем неудивительно.

Но, увы, моя анима знает, что я не орел по натуре. Я начинаю немного уставать, мои крылья не так сильны, поскольку я летаю не так часто, поэтому я заставляю себя проложить как можно большее расстояние между собой и, как мне уже кажется, преследующим меня всем миром.

Вскоре я начинаю слабеть во мраке ночи, и хотя мои орлиные глаза отражают свет в темноте, мне нужны еда и место для отдыха, пока я восстанавливаюсь перед следующим долгим отрезком путешествия. Я совершаю медленный, контролируемый спуск, следуя за мерцающими огнями торгового района и направляясь к его окраине, замечая небольшую группу недостроенных домов.

Там должно быть теплое, свободное место, где я могла бы спать, неприкосновенная и затаившаяся. Я снижаюсь, выбирая дом, который выглядит так, будто его только сегодня сложили из кирпичей. Направляясь прямо к открытому входу, я счастливо вздыхаю через клюв. Однако сегодня вечером я не осмелюсь вернуться в человеческий облик. В конце концов, у меня нет одежды, и я представляю себе картину, как люди-строители приходят ранним утром на работу и обнаруживают на своей стройплощадке обнаженную девушку.

Пыхтя, я устраиваюсь в углу, обхватываю себя крыльями, чтобы свернуться калачиком и вздремнуть. Но даже когда усталость тянет меня вниз, как тяжелое одеяло, мое сердце колотится так, словно я все еще в опасности.

Адреналин проносится сквозь меня, как дикий ветер, и я немедленно прихожу в состояние повышенной готовности, моргая в темноте. Снаружи стрекочут сверчки. Ветер свистит в пустом доме, слегка шевеля мои перья. Я чувствую запах высыхающего цемента и свежий аромат дерева, из которого был построен каркас этого дома.

Атмосфера должна быть умиротворяющей. Но вместо этого мир вокруг меня гудит от грубой, опасной энергии. Что-то рядом. Что-то могущественное.

И затем голос, подобный теням и мрачным закоулкам, без усилий пробивает семь моих щитов.

— Я был внутри тебя, принцесса. Ты не сможешь спрятаться от нас.

Дикарь здесь.