Его покорная невеста

Глава 18

Невысокий крепкий страж проводил братьев в отведенный для них дом, дождался, пока они войдут, и, замерев на пороге, произнес:

— Я знаю, что вы сделали. Император слишком добр к предателям. Я и мои люди будем за вами следить.

— Ваше право, — ответил Кайден, и со стуком закрыл перед лицом стража дверь.

Дом оказался небольшим, давно нежилым, однако все необходимое для жизни в нем было.

Горан присел на низкий топчан и огляделся. Не мешало бы здесь прибраться и выветрить затхлый воздух. А вообще казалось странным, что оба они находятся в пусть и заброшенном доме, а не висят на дыбе, желая себе смерти. Разумеется, Алессандро не станет убивать их сразу, это ему невыгодно. А бывший Император слишком рационален, чтобы выпустить из рук два источника информации.

В голове засела недавняя встреча с Императором. Не та, в которой он с Кайденом били друг другу морды, а та, что произошла после, когда братьев доставили в замок, позволили привести себя в должный вид и проводили в кабинет к Алессандро.

Он восседал в кресле, не думая двигаться при их появлении, всем своим видом демонстрируя пренебрежение. Наверное, со своей стороны он имел на это право. Наивность и доверчивость вообще плохое оправдание для того, что они совершили. А их цель не оправдывала, а, напротив, усугубляла вину.

И под немигающим, пристальным взглядом свергнутого ими Императора, неприятное чувство вины разрасталось до немыслимых размеров.

— Итак, я готов выслушать ваши предложения. Ведь вы здесь не просто так. Оставим романтические устремления, время для них еще не пришло.

Близнецы переглянулись, и по молчаливому согласию, заговорил Кайден. Нельзя сказать, что его отношение к Алессандро претерпело сильных изменений, однако, во время этой драки он узнал его лучше, чем за все годы из вынужденного взаимодействия. Тогда он был врагом, целью. Сейчас же многое изменилось.

— Мы готовы поделиться информацией о Карающем. Все, что нам удалось узнать. Его контакты, привычки, способности. Но ведь существует еще Плинирийский Альянс.

— Альянс представляет опасность в космосе. Если войска планетарной обороны не перейдут на их сторону, у нас будет шанс удерживать их на расстоянии. Хотя, это затруднит поставки товаров и существенно усложнит пассажирские перелеты…

Внезапно император напрягся, вслушиваясь в микрофон, а после, бросив «позже поговорим» и дав распоряжение своему помощнику проводить братьев в отведенный им дом, стремительно покинул кабинет.

— У меня болит. Вот здесь, — Кайден ударил себя кулаком в грудь, — что-то с Шанти. Я это чувствую.

Горан наблюдал, как брат пытается покинуть дом. Дорогу ему преградил уже знакомый стаж, и резко приказал сидеть и не двигаться. Кайден стремительно приложил ладонь к виску пожилого стража, и тот повалился навзничь. Горан помог затащить мужчину в дом и спустя несколько секунд они уже шли, следуя едва уловимому зову, который слышал лишь один близнец.

Зов привел их на уже знакомый пляж. Там были люди, много людей. И практически никто не обращал на них внимание. Все смотрели в воду.

Повинуясь наитию, Кайден всмотрелся в бурлящие волны океана, и крепко стиснул зубы.

Алессандро выходил из воды, держа бесчувственное тело Шанти на руках. Мокрый, измученный борьбой с волнами. Но то, как он на нее смотрел, как прижимал ее окоченевшее тело к своему, показало Кайдену, что внутреннее сопротивление Шанти меньшее, что ему доведется преодолеть в борьбе за нее. До сих пор бывший рыцарь даже не задумывался о том, что же по-настоящему испытывает император к своей невесте. Да, он предполагал, что в их отношениях есть некая договоренность, что союз может быть выгоден им обоим, а девушка вполне возможно, искренне уважает своего жениха. Но теперь, глядя на Алессандро, Кайден испытывал ревность и острое желание вырвать девушку из его рук. Потому что привык считать ее своей, потому что она дала повод так думать, и он ухватился за шанс быть вместе.

Как только Император оказался на берегу, девушку укутали в теплое одеяло, при этом мужчина не пожелал передать ее кому-то из своего сопровождения. Он нес ее до замка сам, поднялся по лестнице и скрылся в коридоре.

— Мне жаль, но он имеет на это право, — Кайден ощутил на плече ладонь брата.

— Возможно, но это не объясняет того, как она оказалась в холодной воде, — резко бросил некромант.

— Почему ты это сделала, милая? — голос у Алессандро был тихим и вкрадчивым, — ты всегда могла прийти ко мне и просто поговорить.

— Ты думаешь, что я… — я непонимающе уставилась на мужчину. Мокрый ежик коротких волос потемнел, черная рубашка облепила его тело. Капли стекали по лицу, хотя он не обращал на это внимания. Я дрожала от холода, только сейчас осознав, насколько пронизывающе ледяной была вода, когда Алессандро меня выносил. А после рассмеялась, рвано и истерично, поняв, о чем он мог подумать, — нет, я не пыталась покончить с собой или умереть каким-либо другим зверским способом. Я просто не могла сопротивляться. Все, что со мной происходило за последние несколько дней, я видела сквозь пелену. Словно все это было не со мной. Я наблюдала со стороны, будто подглядывала за чужой жизнью. И мне нужно было проснуться. А потом я почувствовала, как меня зовет океан. И я знала что делаю, я понимала, что это опасно. Просто знала, что так правильно и должно быть.

— Что именно? — император сжал мои, окоченевшие ладони своими, и подул на них.

— Я видела грань. Я приблизилась к ней вплотную. Я почти рассмотрела то, что находится на той стороне.

— Ты все еще не оставила идею о возможности воскрешения? — тон Алессандро мгновенно изменился. В нем проскользнул холодок.

— Я не могу отказаться от того, что меня гложет и не дает спокойно жить. Мне нужно чувствовать себя нужной, понимаешь? У тебя есть цель — вернуть Империю, покарать заговорщиков, остановить войну. У меня же появилось что-то важное и значимое, что может помочь многим, понимаешь?

Я заглянула в его темные глаза, увидев в них тревогу. За меня?

— И тебя не остановит голос разума? Ты не боишься?

— Я должна хотя бы попытаться.

Алессандро смотрел на меня несколько тревожных давящих минут, но я не потупилась, не отвела взгляд. Видела, как в его душе происходит борьба, которая завершается в мою пользу.

— Я выделю тебе сопровождение, подготовлю здание и помощников. Никаких экспериментов наедине. Если у тебя что-то получится, что же, я буду рад.

— Спасибо! — порыв был искренним. Я обняла мужчину, прильнув к нему всем своим продрогшим телом, и да, я его поцеловала. Первая. Не думая о том, как он это воспримет, что подумает и чем это может для нас обоих закончится.

Алесандро сжал меня в объятиях, и спустя мгновение я оказалась лежащей на спине. Он нависал сверху, покрывая мое лицо поцелуями. Руки блуждали по моему телу, прогоняя холод и страх. И я приняла этого мужчину, смирилась с тем, что должно было произойти уже давно, разделяя собственную жизнь на до и после, навсегда отрезая себе путь назад. Рано или поздно, там во дворце, я бы уже стала его женой. Здесь и сейчас Алессандро был со мной жадным, нетерпеливым, порывистым и лишь после того, как мы оба получили разрядку, он позволил себе нежные неторопливые ласки, показывая мне, что может быть разным, что он хорошо чувствует мое тело и мои желания. В следующие несколько часов в комнате раздавался лишь тихий шорох белья, шепот и стоны, приглушенные поцелуями.

— Спасибо, — шепнул Алессандро и прикоснулся губами к мочке моего уха. Мы оба лежали на сбившийся в ногах простыне, влажные, разгоряченные, сплетенные друг с другом, все еще не готовые отстраниться. В комнате витал запах пота, страсти и желания.

— За что? — я была расслабленной, растерянной и немного оглушенной глухими и быстрыми ударами собственного сердца, шумом ветра, гуляющим по комнате, голосом Алессандро.

— За эту ночь, — его руки блуждали по моему телу. На этот раз не соблазняя, а лаская и успокаивая.

Я промолчала, любой ответ выглядел бы одинаково глупо и не к месту. Лишь коснулась пальцами его щеки. Провела по лицу, ощущая, что ему нравится эта невинная ласка. Невинная, учитывая то, как мы касались, друг друга еще несколько минут назад.

И только теперь до меня начало доходить все, что тут только что произошло. И что это комната самого Алессандро, а моя зомбопсина, жалобно поскуливает где-то за дверью.

— Буран мне дорог, как память о юношеских годах, но сюда ему путь закрыт, — перехватил мой устремленный на дверь взгляд мужчина.

— Уже поздняя ночь, мне тоже пора, — я сделала попытку укутаться покрывалом, чтобы добраться до своих разбросанных в полном беспорядке вещей, но была остановлена резким движением и снова подмята под разгоряченное мужское тело.

— С чего ты взяла, что я тебя теперь отпущу? — его губы касались моих губ. Алессандро вообще, как, оказалось, нравилось прикасаться ко мне, гладить, изучать.

— Но… это неприлично.

— Ты права. То, что ты со мной сегодня сделала, совершенно погубило мою репутацию. И чтобы ее восстановить, тебе придется взять на себя ответственность и стать моей женой.

Видя мой слегка ошарашенный взгляд, Алессандро продолжил.

— К тому же, я хочу, чтобы будущий возможный наследник родился в законном браке.

— Наследник, — эхом повторила я.

— После того, чем мы только что занимались, обычно бывают дети, — со странной улыбкой напомнил Алессандро. А после, вглядевшись в мое лицо, продолжил. — Не хмурься. Целитель обследовал тебя после той ночи и не обнаружил никаких последствий, но не могу поручиться за сегодня. Я был слегка несдержан. Сильно несдержан.

Его ладонь легла на мой живот и мягко погладила, вызывая волну мурашек.

— Татуировка на твоей спине защищает от магических атак, может отвести удар клинка, но и дает некоторый побочный эффект.

Его взгляд смотрел на меня настороженно. Мою реакцию ждали, изучали и анализировали.

— Я буду твоей женой, если таково твое желание. Если ты все еще этого хочешь, — ответила я.

— Мое желание неизменно. Но хочешь ли этого ты?

— Хочу, — его глаза засияли теплым мягким светом, а губы снова потянулись к моим слегка припухшим от его поцелуев губам, словно он не мог отказаться от потребности их касаться, дразня меня, осыпая легкими, словно перышки, поцелуями лицо, пылающие щеки, глаза. Он снова вошел в меня, на этот раз стремительно и страстно. Я потерялась в круговороте собственных эмоций, ощущая глубоко внутри его резкие толчки. Алессандро больше не был сдержанным, нежным, мягким и терпеливым. Он завоевывал, покорял, приручал к себе и своему телу, своим рукам, к потребности в нем, раз, за разом доводя меня до криков, которые я уже была не в силах сдержать.

И я была готова снова и снова принадлежать этому мужчине, принимая его ласки, обрушившиеся на меня. Не понимая толком, чего больше в моем решении — покорности? Смирения? Симпатии? Привязанности? Страсти? Это не любовь, пока еще нет. Но мне с ним было хорошо, впрочем, когда-то он об этом говорил. Мы идеально подходили друг другу, с этим глупо было спорить. Как только я перестала видеть в нем лишь Императора и позволила себе рассмотреть сильного привлекательного мужчину, вынуждена была признаться самой себе, что он мне далеко не безразличен. Как и то, что я окончательно запуталась.

Он проснулся раньше нее. Долго лежал рядом, прислушиваясь к тихому мерному дыханию своей женщины, а затем, не в силах сдержаться, легонько, чтобы не разбудить, провел пальцами по изгибу ее тонкого плечика, ощущая прохладную бархатистую кожу.

Эта ночь стоила такого долгого ожидания. Иногда ему казалось, что он ошибся и уже ее потерял. Но признавал, что не в силах благородно по-глупому отойти в сторону, уступив Шанти более удачливому сопернику. Теперь же, когда она сама сделала первый шаг и позволила ему себя коснуться, он ее не отпустит. Никогда.

Утро мы встретили в одной постели. Алессандро не позволил мне уйти. Он не выпускал меня из объятий всю ночь, а заснув, заключил в кольцо своих рук.

Открыла глаза, когда солнечные лучи заскользили по моему лицу. И сразу же за теплыми лучами последовали такие же теплые, но уже твердые губы Императора. А после он снова любил меня, бережно касаясь моих припухших губ, лаская и целуя.

— Доброе утро, любимая, — медленно двигаясь во мне, шепнул он, — давно мечтал разбудить тебя именно так.

— Доброе утро, — ответила я… и сама удивилась собственному спокойствию и неге. Не было ни стеснения, ни смущения. Я смело взглянула в глаза Алессандро и улыбнулась, полностью отдаваясь приятным ощущениям.

Спустя много томительно сладких минут мужчина лег рядом и залюбовался солнцем, играющим в моих волосах, окрашивающим их в цвет червонного золота.

— Я боялся, что поторопился и все испортил. Что потеряю тебя после этой ночи, — неожиданно признался Алессандро.

— Не потеряешь. Я буду с тобой, пока ты сам этого хочешь.

— Мне важно чего хочешь ты, — почти неуловимое неудовольствие промелькнуло на его лице, — не могу избавиться от мысли, что не оставил тебе выбора.

— Это не так, — я мягко провела губами по его губам, — я сделала свой выбор, прилетев с тобой сюда. Все остальное не имеет значение.

— Я рад, — он зарылся в мои волосы лицом, и мне неожиданно пришла в голову мысль, что вот так, рядом с ним, в его объятиях я была готова провести остаток жизни. Жаль, что такое просто невозможно, и жизнь всегда вносит свои коррективы.

Долгое время я боялась появляться на пляже. Знала, что под охраной, и больше ко мне никого не пропустят, и что наш разговор с Кайденом произошел целиком и полностью с молчаливого одобрения Императора. И все же, я была не готова видеть перед собой лицо важного для меня мужчины и понимать, что он все знает. Стыдно не было, скорее, неловко и обидно, что все произошло именно так.

Злило ли меня то, что Алессандро медленно, но уверенно становился главным мужчиной в моей жизни? Пугало ли то влияние, которое он оказывал на меня, контроль, под который он брал мою жизнь? Не знаю. Я по-прежнему им искренне восхищалась, но к симпатии примешивалось желание, которое он во мне умело разжигал.

Последующие ночи мы проводили вместе в постели Императора, и я видела, насколько изменилось отношение окружающих ко мне. До нашего сближения в их глазах я была всего лишь невестой. Возможной женой. На Императора открыто охотились молодые девицы, зачастившие в наш замок из города и предлагающие свою помощь во всех сферах деятельности. Теперь же все резко прекратилось. Алессандро редко надолго покидал замок и если делал это, то брал меня с собой. Закончив с делами, он приглашал меня на долгие прогулки, и я получала удовольствие от нашего общения.

А однажды во время прогулки, совершенно неожиданно, он увлек меня к небольшому двухэтажному зданию, в котором располагалась мэрия. За руку потянул на второй этаж, и, распахнув дверь в кабинет мэра, потребовал сочетать нас браком. Точнее, попросил, но тоном категоричным, и не терпящим возражения.

Полненький лысоватый мэр, в котором явно отсутствовали малейшие следы крови вальгасов, но явно прилетевший сюда с кем-то из своей семьи, едва не поперхнулся полуденным чаем, который он неспешно и с удовольствием потягивал до нашего прихода, угощаясь яблочным штруделем.

— Ваше Императорское Величество! Какая честь!

Вскочив, залепетал мэр, спрятав булочку, кружку с чаем, на которой было нарисовано детской рукой «дорогому папе», и выпрямился.

— Расслабьтесь, господин Ризон. Мы на минутку. Только для того, чтобы расписаться в городской книге и тут же вас покинем.

— Да как же так, Ваше Величество, такое событие. Без гостей, без подготовки и торжественных речей? — стушевался мэр, окидывая нас растерянным взглядом. Что и говорить, Алессандро как всегда, выглядел представительно, и никто бы не усомнился в его статусе. На мне же было надето светлое кружевное приталенное платье, расклешенное книзу. В руках я нервно сжимала букет цветов, подаренный Алессандро за несколько минут до прихода сюда. Теперь стало понятно его настойчивое желание видеть меня именно в этом платье, а так же замешательство и опасение, которые я смогла уловить по нашей крепнувшей связи.

— Все потом. А сейчас — книга и перо, — твердо произнес Император. И в его тоне и действиях больше не было ни замешательства, ни опасений. Он решил, и не намерен был отступать. Я же…

Алессандро обернулся ко мне, пока мэр и его секретарь суетливо доставали все необходимое для обряда.

— Ты не передумала? — Алессандро склонился к моему лицу, пытаясь уловить мои чувства, но не давил, не торопил, а, скорее, надеялся. И я была готова принять его защиту и его чувства.

— Я согласна.

— Мне жаль, что не в столице. И я не увижу тебя в традиционном роскошном нараде невесты нашего рода.

— Мне не нужно роскошное платье и куча незнакомых гостей, жаждущих моей крови, — призналась я Алессандро. — Только ты и я.

— Ты и я, — повторил Алессандро, и, сжав мою ладонь, обернулся к застывшему в торжественной позе мэру.

Прода от 15.02.2021, 01:11

Дальше все было будто во сне. Мэр что-то торопливо спрашивал, промокая платком взмокшую от пота лысину. Мы отвечали. Сперва Алессандро, после я. Поставили свои подписи в огромной книге, в кожаном переплете, и приняли поздравления: от мэра, его секретаря, уборщицы, застывшей в коридоре при виде нас. Я улыбалась приклеенной к губам улыбкой. Эти неловкие, хотя и искренние поздравления не были мне неприятны, но сильно смущали.

А полчаса спустя, когда мы вернулись в замок, нас встречали его обитатели и все, кто там работал. По старинному обычаю одной из народностей, населявших Империю, для того чтобы брак был плодоносным, при входе нас обсыпали зернами корхи, и искренне выкрикивали поздравления. Голоса и лица смешались в моей голове. Я снова улыбалась, осознавая, что Алессандро не выпускает мою ладонь из своей. А после столкнулась взглядом с Кайденом. Он стоял чуть в отдалении, не заходя в замок и смотрел на меня. И была в этом взгляде тяжесть и какой-то надрыв. Я медленно отвернулась, на миг, прикрыв глаза. Это все, что я могла себе позволить. Я все сделала правильно — исполнила свой долг, связав свою жизнь с мужчиной, идеально мне подходящим. А Кайден… он будет жить. Возможно, возненавидит меня, а после забудет и излечится от этой опасной зависимости. Совсем скоро наша связь истончится. И он будет свободен.

Повара успели приготовить праздничный обед, из чего я сделала вывод, что Алессандро перед уходом отдал соответствующие распоряжения. А после бессчетного и немного утомительного количества тостов и поздравлений, Император встал из-за стола, поблагодарил всех, кто присутствовал и повел меня в свою комнату.

— Куда мы? — я с удивлением увидела в комнате сложенную сумку с нашими вещами и корзину с закусками.

— Не забыла? У нас сегодня брачная ночь, — он повернулся ко мне и подарил поцелуй — долгий и страстный. Совсем не такой, каким он ограничился в мэрии. И мне как-то совершенно расхотелось куда-либо ехать. Ведь вполне можно остаться в этой комнате. На мягкой уютной кроватке.

— Но брачная ночь уже была, — напомнила я, слегка краснея.

— Ну нет, — рассмеялся Алессандро, прижимая меня к себе, — хочу наслаждаться тобой всю ночь по праву законного мужа. Теперь, когда мы полностью принадлежишь мне.

Мы вылетели из замка, когда солнце скрылось за горизонт. Нас сопровождали два кара с охраной. Но на подлете к месту, я не заметила рядом никого.

Маленький домик, скорее, хижина, была почти скрыта густыми ветвями деревьев. Небольшая лужайка у хижины заканчивалась лестницей, ее ступени, вырубленные в скале, резко опускались вниз и исчезали где-то вдалеке. До нас доносился отдаленный гул воды.

— Не беспокойся, нас будут охранять, но держаться на разумном расстоянии. Тебе некого смущаться, — заметил мое беспокойство Император, а затем добавил, — проголодалась? Ты мало ела за столом.

— Нет аппетита, — призналась я.

— Можешь оставить вещи в хижине и переодеться во что-нибудь удобное, — посоветовал Алессандро, — здесь не бывает холодно. Предлагаю полюбоваться одной их главных достопримечательностей этого материка — водопадом Касл-корр. О нем сложено много легенд. В одной из них говорится, что рядом с ним время течет иначе. Человек словно выпадает из реальности, ощущая все по-другому. Когда-то, много лет назад я часто здесь бывал. Теперь хочу, чтобы ты тоже увидела это место.

Император подождал, пока я переоденусь, и все время, пока я сбрасывала платье, ставшее для меня свадебным, и надевала брюки и легкий свитер, чувствовала осязаемый ласкающий взгляд своего мужа.

А после, мы, взявшись за руки, начали спускаться вниз. На смену сумеркам давно пришла ночь, но темно не было. Напротив. Откуда-то снизу поднималось голубоватое сияние, озарявшее все вокруг.

— Это светятся камни. За день впитывают солнечный свет, а после освещают собой окрестности, — пояснил Алессандро.

Наконец, мы спустились вниз, вышли из-за высоких деревьев, и я увидела источник шума. Бурный поток ниспадал, казалось, прямо с небес и падал в бурлящее пеной марево. На миг мне показалось, что я стою посреди неба, в облаках. От увиденного захватывало дух. И тут же мне вспомнился другой водопад на другой планете. Не такой грандиозный и даже опасный. Тогда я еще не знала, что ждет меня впереди, и, наверное, была куда счастливее в своем неведении. Хотя, — я перевела взгляд на прижимавшего меня к своей груди мужчину — у меня нет причин жалеть себя. Это было бы глупо и несправедливо.

Водопад завораживал. Казалось, пока смотришь на воду, слышишь ее непередаваемый гул, теряешься во времени и пространстве.

— Жаль, что нельзя искупаться, — заметила я.

— Скоро я отвезу тебя к озеру Скар. Еще одна достопримечательность планеты. Там ты сможешь поплавать сколько захочешь. А сейчас…

Я почувствовала, как его руки спускают с моих плеч чуть повлажневшую от капель воды одежду, обнажая кожу. Как на нас опускается полог, отсекая меня и Алессандро от возможных наблюдателей. И мы остались только вдвоем, полностью скрытые магией. И любили друг друга под шум водопада. Именно здесь, в руках своего мужа, сходя с ума от его страстных настойчивых ласк, я почувствовала себя счастливой, обновленной и готовой к новой жизни.