Его покорная невеста

Глава 22

— Не подходи, или я убью ее. Сожгу ей мозг! Тебе понравится безмозглая кукла в постели? — торопливо заговорил Карающий, обхватив меня за плечи, и крепко держа перед собой в виде щита. Ему казалось, что таким образом он сможет обезопасить себя и от зомби и от некромантов.

— Ты все равно умрешь, к чему оттягивать неизбежное? — заметил император, хотя остановился. Он не желал провоцировать Карающего.

— Имперцы тебя не примут, они знаю, кто ты. Меня они полюбили, я человек. Я лидер. Я устраиваю глав высоких домов.

— Ты торгуешься? — красные от крови глаза Алессандро прищурились.

— Я заслужил! Я показал всем твое истинное лицо. Я сделал твоих братьев твоими палачами. Я устранял малейшую возможность для тебя укрепиться на троне и произвести потомство. Я, слышишь?

— Предположим, — по лицу императора пробежала тень. Незаметная многим, но я поняла, что Карающий испытывает его терпение, — вот только корабли Альянся разбиты и в этот момент на полной скорости покидают наши границы. Не думаю, что в ближайшее время они захотят нанести нам повторный визит. Скорее, это мы нанесем ответный. Те, что поддерживали тебя, уже мертвы. Ты остался один. Ты проиграл.

— Если бы Владислав не сдох, у меня были бы все шансы, чтобы его уничтожить, — Нолан загнанно озирался по сторонам, и под взглядами своих бывших воспитанников, стушевался, перейдя на крик. — Близнецы верили мне как родному, они были готовы на все, чтобы отомстить. А потом пришлось долгие годы ждать, пока они станут сильнее и в их глазах ты станешь достаточным мерзавцем, чтобы они захотели тебя убить. Кто же знал, что достаточно одной юбки, и вы будете готовы вцепиться в глотки друг другу. Жаль, что я не предвидел этого с самого начала.

— Значит, это не ты убил Владислава? — удивился Горан.

— Не я, — зло прорычал Нолан.

Он был силен, даже очень. Но он не мог концентрировать силу на столиких вальгасах одновременно. На людях — без труда. Наверное, именно поэтому, ослабев и отчаявшись, он увидел то, что не был способен видеть совсем недавно.

— Элен! — прошептан он, едва слышно имя женщины, которую он предал и убил.

Она стояла рядом с близнецами, освещая их своим неярким призрачным светом.

— Элен, я…должен был… — тело Карающего напряглось, он взвыл от боли, когда его ладонь, все еще крепко меня сжимавшая, ссохлась на глазах и почернела. С запястья упал внушительный браслет, с потускневшими и треснувшими камнями. Сила Алессандро смогла пробиться через защиту Нолана. А после до меня донесся хруст его ломающихся костей. Они ломались одна за другой, и когда с громким треском его нога переломалась пополам, Нолан рухнул и, кажется, потерял сознание от боли.

На несколько мгновений амфитеатр охватила всепоглощающая тишина. Даже мертвые, до этого испускавшие странный гул, затихли.

— Ты пришел, — озвучила я очевидное, не спуская с мужа глаз.

— Ты сомневалась? — глаза Алессандро медленно возвращали привычный вид. Точнее, они все еще выглядели воспаленными, но перестали быть белесыми.

— Ни на мгновение, — позволила привлечь себя в его груди и прикрыла глаза, только сейчас осознав, как же я устала. Словно сквозь пелену до меня доносились отрывистые приказы Алессандро. Я почувствовала, как амфитеатр наполнился живыми людьми. Одни искали поглотители, сковывавшие силы вальгасов, другие выносили тела стражей и недавних зрителей.

— Унесите это, — распорядился император своей новой гвардии, состоящей из вальгасов. И снова сосредоточил внимание на мне.

— Тебе нужно отдохнуть. Не переживай, я буду рядом, — добавил муж, едва я напряглась в его руках.

Кайден помог брату устоять на ногах и взвалив того на плечи, пошел вслед за нами.

Мы вместе с сохранявшими молчание близнецами вернулись на корабль, который Алессандро предоставили власти планеты, едва поняли, что лучше и полезнее для жизни поддерживать прежнего правителя. И разошлись по разным отсекам. Горану была необходима помощь врача, Кайден не пожелал оставлять брата ни на минуту. Меня осмотрел Алессандро, заживил несколько мелких ран, ссадин и гематом. Мы заняли одну каюту и спустя двое суток, в течение которых я спала, ела, отмокала в ванной, старался не отходить от меня надолго. Он рассказывал, как защитникам Дессы удалось не только отбить атаку Альянса, но и добраться до Келтании, на которой удерживали нас с Гораном. Как догнавшие стремившихся разделаться с Карающим братьев, корабли сопровождения, расчищали им дорогу в космосе и приняли бой с флотом Альянса и их тайными союзниками. Когда соседи, поняв, что атака потерпит поражение, ушли, оставив своих союзников, бывших пиратов без подкрепления.

Однажды, когда до столицы оставалось меньше суток, Алессандро, стоящий ко мне спиной и смотрящий на панорамное изображение космоса, произнес:

— Это сделал я, — и с горечью улыбнулся.

— Сделал что? — переспросила я, и встала за его спиной.

— Убил своего отца, — после напряженной паузы, заполнившей каюту, пояснил:

— Не могу и не хочу скрывать от тебя. Ты должна об этом знать, хотя боюсь, что правда тебя оттолкнет.

Он запнулся, и я поняла, насколько тяжело ему даются воспоминания своего прошлого. Я знала, что прошлый император был тем еще монстром по отношению к врагам и собственному сыну, отказавшись от него, когда понял, что тот не обладает всеми достоинствами вальгаса.

— Как я уже говорил, мое рождение стоило матери жизни. Она была из сильного рода магов. Но кровь вальгасов медленно выпила ее. Ели бы отец любил, если бы чуть больше о ней заботился, все могло быть иначе. Но он разочаровался ее слабостью, уязвимостью и отсутствием в новорожденном ребенке признаков древней крови. Со временем, убедившись, что кровь во мне так и не проснулась, он отстранил меня от наследования Империи, выслал в ссылку на Дессу и начал подыскивать себе новую жену. И нашел. Она была с хорошей родословной, и ее семья очень хотела породниться с императором. Настолько, что побоялись, что император изменит решение в мою пользу и новоявленная императрица потеряет возможность править, как и ее дети. Разумеется, они не знали некоторых нюансов, но на тот момент их мало волновали какие-то вопросы кроме главного — власть. Мне долго не хотелось верить, что отец знал о подосланных ко мне убийцах. В то время я еще считал себя послушным сыном, которой делал все, чтобы добиться внимания отца. И добился. Он и вправду считал меня бракованным. Недостойным. И ничего не сделал для того, чтобы остановить своих новых родственников. Возможно, сам бы он так и не решился меня устранить, но с легкостью позволил это сделать другим. Тогда же, во время покушения, обиваясь от наемных убийц, я понял, что сила проснулась. Я убил их, а после поднял и допросил. Впервые в жизни мне подчинилась некромантия. Это был уровень намного выше того, чем обладал император. А после я вернулся в столицу и предстал перед отцом. И знаешь, он даже не скрывал своей радости и гордости. За меня… Ему не нужен был любой сын, только наследник крови. Его новая жена в тот момент сидела с ним рядом на троне и в ужасе смотрела на мое превращение в монстра, когда я перестал себя сдерживать. Она не сразу поверила, чьей женой стала. А когда поняла, у нее случилась истерика. Она визжала, что мы оба монстры, что нас нужно убить. Владислав не стал слушать ее вопли и свернул ей шею. Женщине, которую сам выбрал на роль матери для своего ребенка. Ведь у него теперь был готовый, исцеленный, сильный наследник. Тот, о котором он так долго мечтал.

Плечи Алессандро напряглись, и я приникла к его спине, стараясь выразить этим жестом свою поддержку.

— Тогда же он впервые в жизни меня обнял, поцеловал, назвал своим истинным сыном. А я смотрел на труп его избранницы со свернутой шеей, вспоминал свою мать, и испытывал отвращение. К нему, к себе, ко всему своему роду. И понял, что никогда не смогу взглянуть на этого человека с теплотой и любовью, как на отца. Тогда я вызвал его на дуэль. Мы дрались, и я победил. Меня могли бы обвинить в заговоре и убийстве императорской четы, но помог советник Кастро. Он стал свидетелем и подтвердил, что я восстановлен в правах последней волей императора. В заговоре обвинили семью императрицы. И я стал править.

Алессандро развернулся ко мне, устремил немигающий взгляд, и спросил тускло и бесстрастно.

— Ты меня презираешь?

— Разве есть за что?

— У многих народностей империи отцеубийство смертный грех, и ему нет оправдания, — заметил Алессандро.

— Можно ли считать отцом того кто зачал и бросил?

— Спасибо. За поддержку. Мне было важно это услышать.

— Что будет дальше? После того, как мы вернемся в Иерон? — наверное, я не смогла скрыть в своем голосе сожаления. Как бы ни складывалась ситуация, я была счастлива в наших странствиях. Вдали от столицы чувствовала себя спокойной и защищенной.

— А чего хочешь ты? — Алессандро привлек к себе. Я привычно опустила голову ему на плечо. Я готова быть ему женой в изгнании, удирать от преследователей, прикрывать спину от убийц. Но хватит ли мне выдержки пройти испытание властью, роскошью, дворцовыми интригами, и не завыть от мысли, что живу чуждой мне жизнью? Оставить его, уйти в тень, забыть о том, как бывает тепло и надежно в его руках. Для меня он не был императором. Не со мной. Я полюбила мужчину. Возможно не сразу, с опаской, долго была не в силах разобраться в самой себе. Я мучилась сомнениями, а он был рядом и защищал. Меньшее, что я могу сделать для него — быть рядом, пока нужна. Жить вместе в той клоаке, именуемой дворцом.

— Я хочу быть с тобой, — ответила я.

— Спасибо, — тихо шепнул он, целуя меня в уголок губ, так привычно и нежно.

К концу дня, когда светило окрасило Иерон в багровые тона, кар доставил нас во дворец. Под начавшим накрапывать дождем с сильными порывами ветра, нас встречали представители высоких домов империи, по периметру дворцового космопорта их окружала новая императорская гвардия. И было ощутимо заметно, что аристократы не слишком рады ни нашему возвращению, ни тому, что фактически окружены представителями недружественной им расы. Гвардия состояла их вальгасов — сильных, проявленных и откровенно плюющих на настороженные взгляды, какими на них косились имперцы.

— Да здравствует император! Да здравствует Императрица — приветственно гаркнули гвардейцы, и представители аристократии побледнели еще больше, отчего мрачное лицо Алессандро посветлело.

Тут же с докладом к нам метнулся офицер:

— Только что мы задержали тех, кто поддерживал менталиста, предоставлял ему средства, спонсировал его опыты на людях. Так же обнаружены подпольные цеха по производству артефактов. Как и предполагали — след тянется к нашим ближним соседям. Им удалось привлечь несколько влиятельных семей и торговых домов.

— Через три часа пригласите советников, представителей аристократии и гильдий в зал для совещаний, — распорядился император.

И больше не обращая внимания на застывших под ледяным ветром аристократов, легонько сжал мою руку и проводил до кара.

Дворец, со следами сражений в пустынных коридорах, отдающих мрачным эхом можно было узнать с трудом. К нашему приезду его успели немного прибрать, но прежние служители, после переворота, возвращались на место работы неохотно, с опаской. Слухи о том, что империей снова будет править прежний император, уже знакомый, привычный, пусть и вальгас, разделили общество. Слишком долго людей приучали к мысли, что вальгасы угроза, которую необходимо устранить. Поэтому многие не желали возврата к прошлому. Предстояла большая работа с населением, прежде всего, нужно было донести как можно большему количество людей, что вальгасы, как вид, имеют право на существование. Хотя, после нашествия представителей Альянса и переворота, во время которого многие потеряли близких, друзей, состояния, некоторые считали иную расу, когда-то отметившуюся в забытой многими древней истории, не таким уж и злом.

— Тебе покажут наши комнаты, — Алессандро сопроводил меня до двери и поднес мою ладонь к губам, — думаю, тебе не захочется присутствовать при скучных встречах. Отдыхай. Возможно, вернусь поздно.

— Буду ждать, — улыбнулась я, и проводила взглядом мужа в сопровождении гвардейцев. В коридоре он оставил меня охранять целую армию, видимо пока не доверяя местному гостеприимству.

— Добрый вечер, леди Хансен, простите, Ваше Величество! — девушка, сделавшая реверанс, засмущалась и улыбнулась, когда я, повинуясь порыву, крепко ее обняла. А после привычно и споро раскладывала мои вещи видимо, перенесенные из моих бывших покоев.

Я была искренне рада снова увидеть Солу. Миру задействовал лорд Кастро в службе дознания. Менталисты были на вес золота, особенно теперь, когда предстояло выявить всех, на кого Нолан оказывал влияние. Это было сложно, требовалось много времени, поэтому понимала, что со своей второй телохранительницей я увижусь не скоро.

Алессандро в одиночестве спускался на нижний уровень блока дворцовой тюрьмы. Что двигало им в тот момент, когда он решил в последний раз увидеть Карающего? Может быть, желание удостовериться, что он никогда больше не причинит никому зла? Что он сломлен, обессилен, обездвижен и уже не способен использовать свой дар?

У камеры, в которой когда-то содержался император, пребывая в стазисе, его ожидали близнецы. Они коротко поклонились Алессандро, Кайден невольно задержал на нем хмурый взгляд.

— Лекарь сообщил, что у менталиста полностью разрушена костная структура. Он не жилец, хотя при здоровом сердце и в регенераторе может еще протянуть, — поделился Горан. Алессандро вошел первым, осматривая помещение. В центре небольшой камеры была установлена регенерационная капсула. Она искусственно поддерживала в менталисте жизнь.

Ментальную силу трудно контролировать извне. Ее невозможно заключить в антимагический кокон, а сопротивляться ей может не каждый.

Противник был достаточно силен, если ухитрялся контролировать одновременно нескольких человек. И, наверное, им просто повезло рассеять его внимание настолько, чтобы подобраться поближе и обезвредить. В данный момент, крепко зафиксированный менталист не был способен даже шелохнуть рукой. А шок и действия обезболивающих препаратов полностью лишали его способности концентрироваться на чьем-то разуме.

— Пришли позлорадствовать? — с трудом произнес Нолан, скосив взгляд на вошедших братьях. Старший лишенный отцом наследства, двое тех, о ком долгое время ничего не знали, и кто сейчас мог бы претендовать на многое. Жаль, что в свое время он больше уделял внимания обучению близнецов убивать. И рассчитывал, что злости и жажды мести, закрепленных ментальным влиянием будет достаточно для осуществления его планов. Он ошибся, переоценил себя, полагаясь лишь на силу своего разума, не учтя кучу мелких деталей. Хотя до сих пор ему было трудно поверить в свой проигрыш. И даже теперь, полностью лишившись возможности двигаться, он все еще продумывал новые ходы, и способы избежать уготованной участи.

— Есть смысл? — старший выгнул бровь, и Нолан подавил желание сплюнуть, точнее, просто не смог, учитывая жестко зафиксированную после перелома шею. Во всех трех братьях чувствовалось сходство. Родовые способности нанесли свой отпечаток на внешности каждого из них. Они были силой, с которой приходилось считаться. А он в своем желании получить невозможное забылся. Ошибся. И теперь его ждет кара.

Мог ли он, молодой мужчина, не слишком чистых кровей, не самый сильный боевой маг, удачно пристроившийся преподавать в магической академии, но обладающий способностью к менталистике предугадать, что судьба сведет его с дочерью герцога Тирлонского которая, бросив на него один рассеянный взгляд, уже не сможет его забыть. Он был терпелив, романтичен. При его способностях, которые он старался не афишировать, он смог понравится герцогу и завоевать доверие всей их семьи. Постепенно, шаг за шагом в его мыслях выстраивалась четкая картина его будущего, где герцогский дворец на не самой большой планете был лишь первой ступенью к его без сомнения, великому будущему. У него были все шансы, но подлое нападение Владислава эти планы разрушило. Он мог бы остаться со своей невестой, постепенно, капля, за каплей исцеляя ее израненную душу, мог бы стать для нее самым важным и нужным человеком, и даже, отцом ее близнецов. Но слишком сильное впечатление произвело на него это нападение. Оно показало, что все они, при своей власти и кажущейся безопасности, никто. Песчинки под сапогом грозного властителя, который в один миг, под влиянием каприза или желания, способен лишить всего. И тогда Нолан принял решение — не позволять себе быть слабым и уязвимым использовать данный ему дар, чтобы стать тем, кем никогда не смог бы стать, оставшись на руинах разрушенного дворца. Беременность невесты стала неожиданным подарком. Разумеется, для него одного. Те немногие лекари, которых он подпустил к ней, лишь подтвердили его догадки — беременность будет сложной, и вполне возможно она не переживет родов. Но выход был — для детей важен магический уровень их матери и энергия, которую она могла регулярно получать. Вот только в какой-то момент Нолан понял, что само существование несчастной герцогини идет вразрез с его планами. Оставшись в живых, она могла ему помешать. Уже тогда он решил, что должен сделать.

— И что дальше? Отдадите калеку на поругание толпе? — менталист скривился от боли, которая корежила его тело, несмотря на сильные препараты.

— К чему нам это? В отличие от тебя, я не выношу публичности. Ты просто исчезнешь, о тебе забудут как об очередном недоразумении. Твои сообщники будут наказаны, а спонсоры лишний раз убедятся в том, что не стоит нас трогать. Жаль, что твои игры стоили жизни стольким людям. Заканчивайте с ним.

Алессандро отдал приказ застывшим в ожидании двум вальгасам и отвернулся от покалеченного врага, который перестал его интересовать. Кайден и Горан задержались у регенерационной капсулы чуть дольше, смотря на бывшего наставника, бесстрастно и равнодушно. Под их взглядами Нолан скривил запекшиеся в крови губы, и отвернулся. Оба близнеца последовали вслед за братом. Да, скорее всего, они никогда не станут по-настоящему близкими людьми, между ними было слишком много проблем, непонимания, ненависти, ревности и мести. Но, со временем, все трое придут к осознанию необходимости искать общий язык.

— Эй, Ваше императорское Величество! — окликнул уходящего императора умирающий.

Алессандр остановился в дверях, не торопясь оборачиваться.

— Надеюсь, выродок, тебя впечатлит мой подарок, — шепнул Карающий, пытаясь привстать. Безуспешно, болезненно, но он не обращал внимания на боль. К чему? Ведь это последние мгновения его жизни. — Ты разрушил все, к чему я так долго шел. А я заберу ту, что стала тебя дороже жизни.

Алессандро медленно с прищуром обернулся к менталисту и поймал взглядом его искреннюю торжествующую улыбку.

— Скорее всего, уже лишил, — Карающий сделал несколько слабых вздохов, и затих навсегда. Алессандро же, едва до конца осознав его последние слова, устремился из камеры прочь.

— Он мог солгать. Не захотел сдохнуть молча, — предположил Горан пытаясь не отставать от стремительно рванувшихся из блока братьев.

Алессандро не ответил. Выбежав из отсека, он лишь отдавал приказы в переговорник.

— Не стоит извиняться, Сола. Я очень рада тебя видеть! Ты в порядке? Как тебе удалось пережить все это?

— После того, как дворец заняли заговорщики, нас всех арестовали. Тех, кто сопротивлялся или пытался бежать, убили. Рыцари Тишины оказались предателями. Кто бы в такое мог поверить?

— Никто, — чтобы отвлечься от грустных воспоминаний, связанных с ночью, когда мятежники захватили дворец, я рассматривала свои новые покои. Точнее, наши с Алессандро. Он не хотел, чтобы мы жили отдельно, как когда-то его родители. А мне было приятно, что он все еще нуждается во мне. Хотя эта зависимость от другого человека, мужчины, волновала. Для меня эти чувства были новыми и захватывающими.

— Нас с Мирой спасли близнецы, — тихо добавила Сола, и я резко обернулась к ней, — они остановили бойню и запретили рыцарям уничтожать тех, кто служил императору. Нас держали в тюремном блоке, но не трогали. Я волновалась за вас. А после того, как до нас дошли слухи, что вам удалось спасти императора, мы ждали и не теряли веру, что все изменится.

— Надеюсь, все скоро закончится, и жизнь войдет в прежнее русло, — я нервно улыбнулась. Мне показалось, что резко похолодало, зрение потеряло четкость, и я слышу вой ветра. Ступни вместо мягкого ковра внезапно ощутили твердость почвы.

Спустя миг зрение пришло в норму, и я огляделась. Я снова была в своей новой комнате, в роскошной гостиной. Сола заваривала мне чай, именно так, как я люблю. Поблагодарив, взяла из ее рук чашечку, сделала глоток. На душе стало уютно и тепло. Усталость и напряжение, не покидавшие меня много дней, начинали отступать. Не знаю, что ждет нас впереди, но я готова смотреть в будущее с оптимизмом.

— О, прошу меня простить, Ваше Величество! Я нашла ваш кинжал на полу в ваших бывших покоях. В них долгое время никто не заходил, там не прибирали.

Сола протянула мне бывший клык бархуса, подарок Алессандро в мой первый день на Иероне. Я с улыбкой взяла изогнутый двулезвийный клинок с рукоятью из сартора с огромным ярко-синим камнем. Провела по нему пальцем и…

Я уже не видела яркой вспышки, словно само солнце взорвалось у меня в руках, не слышала грохота, не чувствовала боли. Я снова оказалась в долине, ветер впивался в кожу колючим холодом. Передо мной была грань. И сегодня я оказалась здесь не по своей воли.

Чуждый взгляд пронзил спину и затылок. Я знала, что кто-то стоит за моей спиной. Он, Хранитель долины. Знала, но теперь уже была бессильна что-то изменить.

Передо мной появилась рука, едва различимая на фоне общей серости. Рука была вполне материальна, хотя ее владелец скрывал свое тело в густой туманной дымке.

Я помедлила, сама не понимая, чего я жду, на что надеюсь. После того взрыва, у меня не было никаких шансов вернуться назад. Меня пронзило острое чувство разочарования и тоски. Если бы я могла плакать, то заплакала бы. Но вместо этого, обернулась к Хранителю, не в силах рассмотреть его лица, и вложила свою руку в его холодную ладонь. И медленно преодолевая долину, мы направились к грани.

— Ваше Величество, на месте взрыва из-под обломков извлечены фрагмен… два тела. Мы пока что не смогли их идентифицировать, но установили, что в тот момент в покоях Ее Величества находилась ее фрейлина, — отчитался перед Алессандро незнакомый офицер, как только тот ворвался в покореженные взрывом покои. Вальгас, как и многие из тех, кого он принял на службу. Император решил окружать себя лишь теми, кому мог бы безоговорочно доверять. Он наделся на их преданность, как и на то, что у них был один общий интерес — стать полноправными членами общества, быть признанными в империи и больше не преследоваться. Взамен — охрана императорской семьи. Алессандро мечтал сделать безопасным свой дом. Их общий с Шанти дом.

— Я хочу видеть свою жену, — резко бросил он, и, игнорируя слабый протест офицера, вошел в разрушенные покои. Стены не выдержали ударной волны, их смело взрывом, битые стекла лежали на полу. Когда-то роскошная комната почернела от копоти.

— Ваше императорское Величество… — растерялся дознаватель, проводящий осмотр, но отступил, под взглядом своего императора. Пугающим, нечеловеческим, мертвым.

Ее еще не успели унести, он чувствовал, что она еще здесь. Он подошел к телам, накрытым простыней, и опустился на колени.

— Артефакт, из запрещенных, был настроен на ауру Ее Величества. Кто-то предусмотрел возможность того, что оружие может попасть не в те руки, — продолжил офицер, с неловкостью наблюдая за тем, как император потянулся, чтобы отбросить кончик простыни, мучительно долго заставляя себя посмотреть. Чтобы осознать, поверить. Резко выдохнул. После перевел взгляд мгновенно потускневших глаз на опустившихся рядом близнецов. Горан лишь покачал головой.

— Ты целитель, я некромант. Она вела записи и посвятила меня в детали своей работы. Мы могли бы…

— Нет. Не в этом случае. Ее тело нежизнеспособно, — у целителя сбилось дыхание и сел голос. — Она ушла за грань. У нас был опыт подобного возвращения. Поверь, ты не захочешь видеть, чем она станет.

Император все еще стоял на коленях над телом своей жены. Не видя обгоревших, изувеченных останков, не слыша тихих перешептываний за спиной. Один артефакт смог сделать то, чего не могли десятки наемных убийц. Ее больше нет. Осознание потери молнией пронзило разум. В комнате резко похолодало, сгустилась тьма. Черные тучи заполонили небо, где-то вдалеке раздались раскаты грома.