Его Величество император

Глава 16

Эллана, Терра, Эллана.

Эльриан выскочил из мобивена. Дальше улица была перегорожена временным ограждением, решеткой, с узенькой калиткой, в которую пропускали только пешеходов, предваритедьно проверив их датчиком, на наличие оружия. Вдоль ограждения выстроились гвардейцы вперемежку с агентами безопасности. Площадь тихо гудела, народ чинно ждал появления мужской половины семейства правителей. Все шло как обычно. Но предчувствие опасности буквально кричало. Усилием воли он взял себя в руки и поднялся на ступени крыльца. Встал рядом с мэтром Жанно. Седой таксист тоже поднялся на две ступеньки, протянул руку к ресторатору.

— Жан, дай ключи от ворот! Спрячу свою ласточку, не дай Бог, толпа побежит, растопчут ведь!

— Бери. Майор, пусть лейтенант свою даму в кофейню отведет, а сам к нам, мало ли что!

«Таксист» сел за руль, сдал задом, остановился у запертых ворот, вылез, отпер замок и въехал в небольшой дворик, где уже стоял видавший виды пикап хозяина. Припарковался рядом, повернулся к молодым людям и сказал:

— И чего сидим, чего ждем? Арре, бегом к подопечному, сейчас все начнется, контролируй каждое телодвижение. Он и так весь на взводе. Риекки, отведешь даму в кафе и выходи. Леди, вы в курсе? — Мона кивнула. — Тогда хорошо, смотрите через окно, там тоже все видно. Когда все закончится, выпустим. И, если не узнали, представлюсь. Майор Стивен Райс, начальник личной охраны Его Величества. Он приказал оберегать сына. Так что, лейтенанты, выполнять приказ!

Через минуту все стояли на своих местах. Эльриан, майор и мэтр Жанно на верхней ступеньке крыльца, ступенькой ниже — Мишель и Джанни. Оркестр только что закончил играть гимн, проиграл сигнал «к встрече», на балкон стали выходить члены императорской семьи. Позади братьев с детьми принц, неожиданно, увидел себя! Молодой человек в мундире Астры скромно прятался за их спинами.

— Похож, — вырвалось у Мишеля.

— Вблизи не очень. И парик, если присмотреться чуть сполз, непорядок, но надеюсь, приглядываться не станут. К тому же сейчас начнется, некогда станет! — ответил майор.

И действительно, началось. На балкон вышел Эвальд. Точно как планировалось по сценарию заговорщиков, в толпе раздались выкрики о семействе Боннэбьен, о разводе Эльдара, началась потасовка, что-то грохнуло, раз, другой, толпа заколебалась, люди начали разбегаться, возникла давка, оцепление начало пропускать народ через калитку, командир кричал, что пропустят всех, что бы не напирали.

— «Все, — отлегло у Эльриана от сердца, — снайперы стрелять не будут! Их взяли, как и планировалось!» И в это мгновение раздался громкий звук взрыва. Принц расширившимися глазами смотрел, как на месте балкона, где только что стояла его семья, разлетаются в стороны обломки камней, поднимается облако пыли. Еще раз грохнуло и козырек над балконом, вместе с куском стены дворца, обрушился вниз, окончательно погребая под собой всех, еще две минуты назад стоящих на балконе людей.

Эльриан сам не понял, как ноги сами понесли его к входу на запруженную людьми площадь. Оттолкнув стоящих на пути Мишеля и Джанни, он слетел со ступенек, не заметив, как сбил с ног кого-то из них. Под громкий крик мэтра Жанно:

— Держите его, олухи! Не пускайте! Куда! Стой! Нельзя! — Эльриан рванулся к оцеплению. Растерянные гвардейцы не знали, то ли хвататься за оружие, то ли пропустить, похоже, свихнувшегося парня.

Упавший со ступенек Мишель, невзирая на боль в ушибленном плече, извернулся и успел здоровой рукой схватить Эльриана за ногу. Принц упал, попытался вырвать ложыжку из руки Мишеля, но тот держал крепко. На помощь уже бежали очухавшийся Джанни и майор Райс. Но первым подскочил командир оцепления. Не понимая, что происходит, он попытался заломить руки принца, но получил удар в лицо и отлетел к ограждению. На помощь начальству ринулось несколько гвардейцев, но на их пути встал Стивен Райс.

— Назад, все назад, — рявкнул он на бегущих гвардейцев, — вернитесь и выполняйте свои задачи. Все, что здесь происходит, вас не касается! Под суд захотели! — Он высоко поднял руку с зажатым в ней значком сотрудника Нацбезопасности, одновременно активируя свободной рукой сигнал бедствия на своем коммфоне. Джанни удалось прижать Эльриана к земле, помог навалившийся сверху папаша Жанно. Скрутив руки принца своим поясом, он рывком поднял его, и приговаривая: — Тише, тише, туда нельзя, сейчас нельзя, вот обеспечим охрану, вызовем подмогу и сразу подъедем, а сейчас опасно, — потащил его внутрь кафе.

Помятые Мишель и Джанни поползли следом. Стивен остался объясняться с разъяренным командиром оцепления, который с пеной у рта требовал ареста «бунтовщика».

— Остыньте, сержант, — спокойным голосом объяснял Райс, — я понимаю, вы обижены, но, поверьте, вы тоже виноваты. Зачем надо было лезть не в свои разборки! Мы сами бы справились! А об этом ударе вы еще внукам рассказывать будете!

— Командир, — к ним незаметно подошел один из ветеранов-гвардейцев, — майор Райс начальник личной охраны императора, понимаете, что это значит?

— Какая разница! — рявкнул разобиженный сержант, — я все равно сообщу начальнику местного отделения безопасности, он прибудет, пусть сам разбирается.

— Командир, сбавьте обороты, вы же в Кадетском Корпусе вместе учились, неужели не узнали? Я вот десять лет на постах во дворце отстоял, сразу узнал, но лучше имени здесь не называть, не наше это дело!

У молодого сержанта расширились глаза. На ошарашенном лице появилось понимание.

— Господи, как же я не узнал! А на балконе-то кто был, раз он здесь? Семью прямо на глазах… Он же явно не в себе был! Подожди, если семью, всю, то получается, я пытался руки скрутить…

Сержант побелел. Обернулся к своим подчиненным и приказал: — Четверых гвардейцев к крыльцу кафе, никого не пропускать внутрь, только с разрешения майора Райса!

Внутри кафе папаша Жанно аккуратно опустил своего пленника на диван. При падении Эльриан сильно ударился лицом о мостовую, из носа и разбитой брови сочились струйки крови, пачкая мундир. Мишель подскочил к другу, попытался вытереть кровь, но она не останавливалась.

— Мэтр Жанно, у вас же должен быть лед!

Мэтр молча протянул ему пакет со льдом, обмотанный чистой салфеткой, и мокрое полотенце, обтереть лицо. Эльриан безвольно, молча сидел, как сломанная кукла, смотря в одну точку, и, казалось, не обращал на них никакого внимания. Мишель попытался расшевелить принца, безрезультатно.

— Шок, вторая фаза, — констатировал подошедший Райс, — Жанно, коньяк есть?

— Как не быть, вот, держи.

— Эльриан, — тихо произнес Стивен, — выпейте, надо расслабиться! — и поднес бокал к губам Эльриана.

— Нет, — вдруг прозвучал довольно твердый голос принца, — не надо, мне нужна ясная голова. Давайте лед, нужно кровь остановить.

— Подожди, я пощупаю, нет ли перелома, — в который раз поражаясь способности Эльриана брать себя в руки, невзирая на обстоятельства, сказал Мишель, осторожно ощупывая кости носа принца, — похоже, просто ушиб. Я сейчас приложу лед.

— Руки освободите, подержу сам. Не бойтесь, больше глупостей не будет.

— Точно? — прищурившись, спросил Райс.

— Обещаю. Я уже держу себя в руках. Посмотрите, что у Мишеля с плечом, может зафиксировать надо. Миша, прости, я совсем не соображал в тот момент!

Райс развязал пояс, притягивающий руки Эльриана к туловищу. Тот размял кисти рук, взял у Мишеля лед и приложил на переносицу, кровотечение постепенно останавливалось.

Райс отвернулся к окну, собираясь с мыслями. Он вспомнил свои разговоры с Ивом Девелло, который не раз переживал, что из всех братьев, качества, более всего соответствующие правителю достались именно младшему. Что же, если Эвальд с сыновьями, к сожалению, не выживет, а, скорее всего это так и есть, замена будет достойная. Надо только решить, что делать дальше, как разузнать обстановку во дворце, безопасно доставит туда принца, или уже императора? Он одернул себя. Неприлично раньше времени считать Эвальда мертвым!

Джанни закончил успокаивать перепуганную Мону, и они оба подошли к дивану.

— Помощь нужна? — спросил Джанни.

— Давайте я подержу лед! — предложила Мона. Ей было стыдно за свой испуг, и она пыталась стать полезной.

— Нет, спасибо, не нужно, кровь остановилась, — ответил принц, убирая лед от лица.

Он как-то внимательно посмотрел на Мону, и вдруг, пошарив у себя в карманах, спросил:

— Коммфона моего никто не видел? Похоже, я его выронил.

Мэтр Жанно подошел к двери, приоткрыл, что-то спросил у дежурящих там гвардейцев. Через пять минут в дверь поскреблись. Гвардеец с виноватым видом протянул мэтру остатки коммфона явно в нерабочем состоянии. Кто-то на него наступил. Эльриан покачал головой.

— Миша, Жан, одолжите коммфон, лучше Мишель, твой код хорошо знают!

Мишель вытащил свой аппарат и грустно покачал головой. Вся передняя панель была разбита.

— Приказал долго жить, — вздохнул он, — видимо, о ступеньку ударился.

Джанни молча протянул свой. Эльриан набрал код, но на вызов никто не ответил. Подождав минут пять, принц набрал и отправил сообщение.

— Так даже лучше, — тихо сказал он.

Джанни непроизвольно глянул на экран. — «Анни, я жив. Эль»- таким был короткий текст отправленного сообщения.

День рождения Бернардетт был как раз 1 июля. Сколько лет исполнялось старушке, из деликатности упоминали только в круглые даты, ближайшая была не сегодня. Дорогих подарков старушка не любила, да и что дарить женщине, способной купить целую планету и почти не заметить расходов! Поэтому она ценила просто знаки внимания, всякие приятные мелочи, желательно сделанные с участием самого дарителя, или выбранные и купленные с приложением достаточных усилий, а не выбранных по Галанету. Аннабель приготовила в подарок африканский сувенир — вырезанную из черного дерева африканскими умельцами фигуру чернокожей королевы, сидящей на троне в окружении многочисленной семьи. Композиция многофигурная, сложная, потребовавшая от резчика почти 6-ти месячной работы. Заказать можно было через посредника, по Галанету, но девушка взяла гида и сама съездила в отдаленную деревню на границе между бывшими Конго и Анголой, славящуюся своими резчиками по дереву. Обговорив с мастером детали и сроки заказа, оставила немалый задаток, в мае снова съездила забрать заказ. Для отправки пришлось заехать в Луанду, что бы отправить тяжелую композицию проверенной транспортной компанией. И вот подарок был получен в Петербурге, перевезен в Ораниенбаум, и ждал своей очереди на платформе специального робота, прикрытый льняным полотном тоже африканской работы, украшенным традиционным узором в стиле батика. Аннабель, уже одетая и причесанная для торжества, сидела у себя, в ожидании начала, раздумывая, вызывать Эльриана, или нет.

Сегодня был тот самый день «Х», которого они оба ждали и боялись одновременно. Да, Белль была уверена, что и Эльриан, как бы ни изображал бесстрашие, тоже опасался этого дня. Поразмыслив, подсчитав время, она поняла, что на Эллане еще слишком рано, ничего еще не произошло, поэтому беспокоить мужа лишний раз не стоит.

— «Вызову после, бабушка не любит поздно заканчивать торжество, всегда уходит отдыхать где-то около 7- 8-ми вечера, оставляя родственников праздновать дальше без нее. Вот тогда и сбегу с праздника и соединюсь!» — подумала она и положила коммфон в ящик резного бюро. Вскоре прозвучал сигнал общего сбора. Вздохнув, девушка достала из сейфа копию герцогских регалий, надела цепь и корону перед зеркалом — бабушка любила внешние атрибуты власти, и, дав команду роботу начать движение, пошла в зал торжественных приемов. Начались традиционные поздравления, вручение подарков имениннице. Подарок Аннабель вызвал всеобщее восхищение, родственники и друзья семьи толпились около композиции, стараясь угадать, какая фигурка около трона кого из них изображает. Дружно признали Мариту, единственную фигурку в короне, кроме королевы, а рядом Максимилиана, Альберта, Вальтера, ближе всех стоящих к трону, в обнявшейся парочке, прятавшейся сбоку от трона — Эльриана и Аннабель. В воинах, стоящих по бокам трона в полном традиционном африканском вооружении признали Герхарда и Норберта, около Норберта стояла женщина с ребенком, а около Герхарда — два мальчика и амазонка тоже в полном вооружении, Розамунда. В отношении остальных разгорелись споры. Так, Эльвира ни за что не хотела признавать в сухонькой старушке с суковатой тростью себя, а Серж возмущался, что он изображен слишком толстым. Постепенно поток подарков иссяк, все потянулись к праздничным столам. Потом планировались танцы.

Обед прошел традиционно, но нервозность некоторых участников ощущалась слишком явно. Альберт, Рудольф и Норберт периодически, по очереди смотрели на экраны своих коммфонов и качали друг другу головами. Даже Бернардетт выглядела озабоченной. Только дети и молодежь наслаждались праздником. Все, кроме Аннабель. Наконец, объявили танцы. Аннабель не выдержала, встала и пошла в свои комнаты. По ее расчетам на Эллане уже почти час дня, значит, даже если праздник не закончен, то исход всей операции ясен. Она достала коммфон, посмотрела, сообщений и звонков нет. Огорчилась, потом сообразила — наверняка члены императорской семьи, стоящие на балконе перед всем народом или выключают коммфон, или оставляют его в покоях. Еще рано, надо подождать. Она сняла свои регалии, положила в сейф в гардеробной, поправила волосы, и, не в силах больше ждать, вышла в гостиную, и все же набрала код. Тишина. Через пять минут женский голос сообщил, что коммфон абонента не отвечает, или выключен. Ее догадка подтвердилась. Отменив вызов, она положила коммфон на стол, и вдруг ощутила за спиной какое-то движение.

Почему-то стало страшно. Аннабель резко повернулась. Прямо перед ней стоял Юстиниан.

— Ну, здравствуй, дорогая моя, — криво усмехаясь, заявил бывший жених.

— Что тебе здесь нужно, Юстиниан? — раздраженно спросила девушка, — ты же должен прилететь только послезавтра!

— Но сегодня же день рождения моей любимой родственницы! Как я мог пропустить! Отпустили без вопросов на два дня раньше. А нужна мне ты! Думаешь, меня можно вот так бросить, как ненужную тряпку? Нет, дорогая, не выйдет! Сегодня ты станешь моей, сделаю тебе ребенка, и твои родители, так или иначе, вынуждены будут нас поженить! Сейчас самое время — играет музыка, никто ничего не услышит, и спальня рядом! Как удачно!

В его лице было что-то пугающее, дикое, страшное. Аннабель схватила коммфон, пытаясь вызвать отца. Юстиниан с криком:- Брось коммфон! — кинулся к ней, Аннабель метнулась в сторону, свободной рукой двинув навстречу стремительно теряющему человеческий облик бывшему жениху кресло на колесиках.

— «Ответь, ответь» — молила она про себя отца. Соединение было сброшено, — Абонент разговаривает, соединитесь через пять минут. — Пяти минут у нее не было. Уворачиваясь от разъяренного Юстиниана, Белль металась по комнате, все еще сжимая в руке коммфон, надеясь, соединится хоть с кем-то из родственников, но не получалось. Набрать код соединения на бегу не получалось. И тут прозвучал сигнал вызова с неизвестного номера. Отвечать в такой ситуации не было ни смысла, ни возможности, девушка продолжала метаться по комнате, и тут у нее подвернулся каблук на нарядных лодочках, секундная задержка решила все. Юстиниан поймал ее кисть, заломил, выдрал из пальцев коммфон и отшвырнул его в сторону. Уже в полете аппарат звякнул, принимая сообщение, что бы через секунду упасть.

— Я же сказал, брось коммфон, дрянь! — заорал Юстиниан, сильнее выворачивая ей руку. Аннабель собрала все силы и вцепилась пальцами свободной руки в лицо насильнику, пожалев, что сейчас у нее не было длинных ногтей, как раньше. Но даже без ногтей ее действие обернулось успехом, хватка ослабла, Аннабель извернулась и впилась зубами в удерживающую ее руку.

— Ах ты, кошка драная! — выдохнул Юстиниан, и со всего маха ударил девушку по лицу. Аннабель на несколько секунд потеряла сознание.

Очнулась на кровати, одежда разодрана, потерявший человеческий облик зверь срывает с нее трусы. Аннабель забилась, пытаясь вырваться, негодяй еще раз ударил ее по лицу. Эта пощечина, почему-то вернула ей ясность мысли. Вместо того, что бы терять силы в бесполезной борьбе она замерла, будто покоряясь, а сама начала незаметно подтягивать колено к животу, сгибая ногу, обутую в лодочку на каблуке. Юстиниан слишком увлеченный исследованием ее интимных мест не обращал на ее маневр внимания. Его пальцы проникли в самое скрытое отверстие. Аннабель постаралась отвлечься от его действий и завершить свой маневр.

— Тварь! — заорал разьяренный мужчина, — все-таки ты отдалась какому-то развратнику! Я-то думал пощадить тебя, если ты сохранила девственность, но теперь тебе терять нечего, так что отымею по полной! Он начал одной рукой высвобождать орудие насилия, но тут Аннабель ударила, резко выпрямляя ногу. Попала точно. Насильник взвыл, держась за пострадавшее место, но тут же отлетел в сторону, отброшенный сильной рукой. На сцене появились новые действующие лица.

Наконец-то раздался сигнал вызова коммфона, но увы, как только Альберт нажал на ответ, оказалось, что это вызывает начальник смены охранников резиденции. Он виноватым голосом доложил, что охрана пропустила внутрь Юстиниана, которого не было в списке приглашенных. Молодой охранник побоялся отказать Грассу, а его старший коллега отлучился «по нужде». Альберт пообещал устроить разбор полетов завтра, уточнил, когда явился нежданный гость, чертыхнулся, когда услышал, что почти час назад. Охранник не счел нужным доложить начальству о такой мелочи. Доложил его старший коллега, посмотревший запись в журнале. Альберт закончил разговор, но коммфон предупредительно тренькнул, и он увидел сообщение: — «Аннабель. Этот абонент пытался связаться с вами пять минут назад» Альберт встревожился.

— Марита, ты не видела Аннабель? — спросил он у жены.

— Нет, она вышла минут 15 назад.

— Никто не знает, куда она пошла?

Присутствующие переглянулись, пожимая плечами. Первым вспомнил Келвин:

— Она попросила у меня коммфон, что-то там посмотрела, пробормотала: — «Там уже почти час дня, можно вызвать!», — и вышла.

— Понятно, не выдержала, и пошла соединяться с Элланой.

— Тогда, — предположила Марита, — она пошла к себе, у нее не было при себе коммфона. А в чем дело?

— Час назад в резиденцию проник Юстиниан. Настоял, что бы охранники его пропустили. А пять минут назад дочь пыталась меня вызвать. Мне такие совпадения не нравятся. Келвин, Серж, проверьте, все ли в порядке с сестрой! Молодые люди, прихватив Роджерса, направились к покоям Аннабель. В гостиной было пусто, но вся мебель перевернута. Дверь в спальню была приоткрыта, из-за нее доносились странные звуки. Не раздумывая, братья ринулись к двери, распахнули ее.

Им предстала ужасная картина — сестра билась под раздирающим на ней одежду мужчиной. Братья кинулись на помощь, но мужик, оказавшийся Юстинианом, вдруг заорал и скрючился. Келвин ухватил его за плечо и отшвырнул прочь от кровати. Серж кинулся к сестре. Аннабель прошептала «Спасибо», и потеряла сознание. Роджерс метнулся в гардеробную, схватил первый попавшийся халат и накинул на полуобнаженную девушку. Келвин поднял все еще вопящего Юстиниана и с размаху ударил его в челюсть, швырнул на пол и добавил ногой по ребрам. Роджерс обратил внимание на окровавленный пах брата.

— Подонок! — выдохнул Келвин, — был бы хирургом, кастрировал бы!

— Похоже, моя кузина сделала это и без хирурга! Посмотри, что у него там с мужским достоинством.

— Не собираюсь, я не врач, дождется доктора Овечкина, он сегодня дежурит, как всегда, на семейных праздниках. Вот пусть он и помощь оказывает. Я так понимаю, отец никаких заявлений делать в полицию не будет, из-за сестры, сами разберемся, по-семейному.

Серж хлопотал около потерявшей сознание Аннабель. Девушка все не приходила в себя. Убедившись в бесполезности своих усилий, он схватил коммфон и вызвал мать. Марита влетела в спальню дочери буквально через минуту. Оценив обстановку скомандовала: — Мужики, все вон! И подонка этого заберите! Сообщите Альберту и Рудольфу, что произошло, только что бы старушки не узнали! Видеовизоры включите, что ли, старшим какое-нибудь шоу, детям — мультики! Отвлеките. И Женни сообщите, все-таки ее сыну помощь требуется!

Сама Марита побежала в свою спальню, достала аптечку, принесла в комнату дочери. Нашла старый, добрый нашатырный спирт, поднесла к носу Белль. Девушка чихнула и открыла глаза.

— Мама! — всхлипнула она и разрыдалась.

Марита прижала дочь к груди, баюкая, как ребенка.

— Поплачь, дорогая, поплачь! Легче станет! — прошептала она, гладя девушку по голове.

— Мама, скажи, я его не убила?

— Кого, Юстиниана? Ты еще о нем беспокоишься!

— Не о нем, о себе! Не хочу стать убийцей!

В это время в дверь постучали. Пришел семейный врач, доктор Овечкин, пользующийся полным доверием всего семейства.

— Леди Марита, я решил, что в первую очередь нужно оказать помощь пострадавшей, а потом уже всяким гадам! Леди Аннабель, простите, я знаю, что это для вас сейчас сложно, но все-таки лучше будет, если вы разрешите мне осмотреть пострадавшие части тела. Может, следует принять меры, что бы не было последствий!

— Я могу присутствовать? — спросила Марита.

— Можете, и даже можете мне помочь, а вашей дочери будет спокойнее в вашем присутствии. Леди, мы пойдем помоем руки, вы сможете побыть одна пять минут?

— Конечно, доктор! Я уже почти успокоилась!

Пожилой доктор посмотрел на девушку и покачал головой. Потом, поманив за собой Мариту, скрылся в ванной.

— Сколько времени прошло от насилия? — спросил он ее.

— Минут 10, доктор!

— Хорошо, успеем принять меры против последствий.

— Я очень надеюсь, что их удастся избежать. Видите ли, Борис Иванович, для дочери было бы большим ударом нежелательная беременность, если ее избежать, может быть, не придется объясняться с ее женихом.

— Леди, но последствия первого полового контакта все равно не скрыть, правда, есть операции…

— Доктор, моя дочь не была девственной. Более того, я открою вам тайну, которую вы сохраните, она замужем, — доктор глянул на Мариту с изумлением, она продолжила, — брак тайный, заключен раньше намеченного срока, именно с целью оградить молодых людей от попыток насильственного брака с посторонними. Помолвка не является 100 % гарантией.

— Тогда примем меры против нежелательной беременности и посмотрим, нет ли травм!

Доктор Овечкин приготовил все для осмотра и процедуры, осторожно, большим шприцом с наконечником тщательно промыл пострадавшие места.

— А теперь, леди Аннабель, надо полежать минут 10, подождать, пока подействует лекарство. Потом я сделаю укольчик и все. Только расскажите мне, как бы вам ни было противно, как все произошло! Видите ли, я не нашел ни в вас, ни снаружи следов насилия. Это странно. Вы успели ударить его до финала?

— Но доктор, — всхлипывая, сказала Белль, — он не успел проникнуть! Он только щупал пальцами, а потом, пока он готовился, я его смогла ударить.

— Хорошо, что вы мне смогли все рассказать, теперь я с чистой совестью могу не делать довольно неприятного укола, который хоть и предохраняет на 100 процентов от наступления нежелательной беременности, но имеет множество возможных побочных эффектов. Вы точно уверенны, что он не проникал?

— Доктор, — девушка покраснела и, запинаясь, призналась, — мама, прости, что скрыла, но я замужем. Так что такое полноценное проникновение, понять могу. Не было, не успел.

— Отлично, тогда ограничимся только дезинфекцией. Все-таки пальцы он вряд ли предварительно вымыл!

Доктор достал из чемоданчика подушечку в стерильнной упаковке, размял в руках и вручил Аннабель: — Это приложите к месту удара, полностью синяка не избежать, поздновато, но уменьшить отек поможет! Подержите 15 минут, потом положите в холодильник и через пол-часа еще 15 минут. А это мазь от синяков! Мазать три раза в день. Леди, вы побудете с дочерью? Я рекомендую теплый душ после компресса и вот эту таблетку легкого снотворного. Девушке надо выспаться, но лучше перейти в другое помещение, где не будет тяжелых воспоминаний! А я пойду, посмотрю этого негодяя. Не беспокойтесь, леди, от этого не умирают. Самое тяжелое из возможных последствий, это потерять возможность иметь контакты с женщинами, навсегда! Чего ему и желаю.

Марита, оставшись наедине с дочерью, заботливо спросила: — Белочка, ты как, дойдешь до моей спальни, или вызвать роботизированное кресло?

— Дойду, мамочка, только… Ты простишь меня, что я тебе не рассказала о свадьбе? Я хотела, а потом все эти заговоры, учеба…

— Дурочка, о том, что вы поженитесь, мы с отцом знали, когда вы еще летели в Кейптаун! Ясно же было, что вы так срочно туда рванули не просто так. Отец переговорил с Эвальдом до его отлета, и тот объяснил, что так будет надежнее из-за Юстиниана и еще одной пронырливой девицы, положившей глаз на твоего принца. Помнишь историю с его братом? А так вы обезопасили себя. Так что я не сержусь, главное, сохранить все в тайне и, конечно, никаких детей, пока не подтвердите брак на Эллане через год! Вот тогда на свадьбе и погуляем. Пойдем, примешь душ и спать!

Осмотр переставшего, наконец, вопить Юстиниана не дал ничего хорошего. Братья постарались. Лица почти не было видно из-за синяков, сломана пара ребер, а самое дорогое для мужчины представляло такое плачевное зрелище, что доктор не решился оказывать помощь сам, но потребовал госпитализации в специализированную клинику. Рудольф отнесся ко всему этому совершенно спокойно, только предложил сказать в клинике, что произошел несчастный случай с лошадью, и все травмы — следствия ударов копыт, разъярившегося на неопытного наездника животного. На заключение врачей, что половину мужских достоинств придется удалить, а оставшееся может склерозироваться и отказаться работать, к тому же неясно, заживет ли нормально главный инструмент, Рудольф тоже практически не отреагировал. Правда, знакомый доктор мягко намекнул, что норовистая кобыла носила, видимо, подковы на каблуках, на что Рудольф мягко поправил, что у кобыл на подковах не каблуки, а шипы, разгильдяи — конюхи не перековали. На том разговоры и затихли. Но вскоре всем стало не до Юстиниана!