Фальшивый король

Глава первая. Афира

Могла ли Афира предположить, что первая встреча с драконами обернётся таким разочарованием? Теперь она понимала, что полагать, что она сразу же сможет поговорить с ними, было наивно.

В детстве она расспрашивала Лэ и Валлу о том, как именно хафани говорили с драконами. Знали ли они какой-то особый язык? Как это происходило? Обе лэтанки должно были хоть раз присутствовать при этих разговорах за свою долгую жизнь.

Валла в ответ только пожала плечами.

— Я жила в таком месте, где и хафани, и драконы почти не появлялись. Я видела, как хафани говорит с драконом только один раз и выглядело это странно. Дракон молчал, но хафани разговаривал так, будто тот ему отвечает.

Лэ смогла объяснить им обеим, что видела Валла.

— Драконы и хафани имеют общие корни. Драконы утратили физическую способность говорить давным-давно, но, так как хафани им ближе всех, они могут общаться с ними с помощью магии, посылая свои мысли напрямую в их голову. Между представителями этих двух рас существует что-то вроде крепкой магической связи, которая делает это возможным.

Но, встретившись с драконами в Оазисе, Афира не почувствовала никакой магической связи. Да, она была в восторге и Хрусталь, похоже, осознал, кто она такая. Но никто из драконов не заговорил с ней. А она сама при всех не могла этого сделать. Оставалось дождаться, когда Афира сможет поговорить наедине хотя бы с Бирюзой — драконихой, которая досталась ей.

Но тренировки проходили под неусыпным надзором старых всадников, а если не было рядом их, то были её новые товарищи. Поэтому, как не было это для неё тяжело, Афира на время забыла о драконах и переключилась на Дезире. Ей было трудно заводить дружеские отношения с людьми, но Дезире Жаккар стала исключением. Она сама с радостью откликалась на любое, даже малейшее, проявление дружелюбия.

Северин старательно добивался расположения Жюля, Мариз и Венсан держались особняком, так что соперников за внимание Дезире у Афиры не было. В отличие от Ксавье, который мог болтать, не ожидая от неё ответов, Дезире пыталась растормошить Афиру, заставляя отвечать на вопросы и делиться своим мнением. Поначалу это раздражало, к тому же она боялась сказать что-то не то. Но к концу месяца, отведённого на тренировки, Афира поняла, что искренне наслаждается общением с Дезире. Может, всё дело было в том, что новая подруга напоминала ей о Цан.

Не только мужская часть команды обменялась драконами. Трусоватая Волна, поначалу доставшаяся Дезире, стала драконихой Мариз, а ей самой досталась Лепесток. Афира осталась единственной, кто не менял своего дракона. И она была этому рада. Каждый раз, заглядывая в глаза Бирюзы, она видела в них не просто выдающийся ум, но и доброе сердце. Может быть, ей это только казалось, но Афире хотелось верить, что она не ошибается.

А для этого нужно было как можно скорее найти способ поговорить с драконами.

Так Афира снова оказалась в библиотеке, где прилежно изучала человеческий язык. Какое-то время назад она перестала сюда ходить. Основы языка были изучены, и теперь она совершенствовала его в разговорах с Ксавье и всадниками. Но у неё сложилась определённая привычка: если она чего-то не знала или не понимала, то сначала спрашивала у Ксавье, а потом искала ответ в книгах. В случае с драконами на Ксавье рассчитывать не приходилось.

Библиотека напомнила ей о Леони. Ничто, с того момента, как Афира покинула Остров Ураганов, не удивляло её так сильно, как то что помощница библиотекаря Лайза оказалась наследной принцессой Леони Вьен. Почему она работала в библиотеке? По собственному желанию или нет? Знала ли об этом её семья? Афире стоило больших усилий выкинуть Леони из головы. Осознавать, что девушка, так много помогавшая ей, может оказаться врагом, было неприятно.

В этот раз библиотека ничем не смогла ей помочь. Вся информация о драконах, которую нашла Афира, была написана людьми и, конечно, никаких упоминаний хафани и их связи с драконами она не нашла. Вернулась домой она в подавленном настроении, что не укрылось от бдительного взгляда Ксавье.

Не видя смысла что-либо от него скрывать, Афира рассказала о связи, которая должна быть у неё с драконами, но которую она так и не почувствовала. О том, что они не разговаривают с ней и не отвечают на попытки поговорить, которые она уже успела предпринять.

Выслушав её, Ксавье дал неожиданный ответ.

— Почему бы не спросить Алоиза?

Афира заметила, что в последнее время Ксавье сблизился с ведьмаком. Может, причиной этому послужила трепетная любовь Селки к человеку, которая, казалось, только возросла. Может, что-то другое. Однако…

Действительно, почему бы не спросить Алоиза? Самая важная информация, которой они владели, появилась благодаря ему. Орден Охотников, некроманты… И тот учебник языка хафани, благодаря которому Афира теперь знала немного больше о расе, последней частичкой которой была. Всё это благодаря Алоизу. Иоланта сделала ей поистине королевский подарок. Может, и в этот раз он сможет помочь.

Но даже Алоиз не смог. Сам он ничего не знал, а после продолжительного копания, сопровождающегося недовольным бормотанием и ругательствами, в своей обширной библиотеке положил перед Афирой пухленькую книгу. Она взглянула на неё с надеждой, которую ведьмак поспешил развеять.

— Сомневаюсь, что там есть что-то о том, как вернуть драконам способность говорить. Зачем, если в то время она у них и так была и никуда не собиралась исчезать.

Афира смотрела на коричневую потрёпанную тканевую обложку книги. Зачем он тогда её достал?

— Это истории о совместной жизни хафани и драконов. О том, что они значили друг для друга. Написано на общем языке, но там есть вставки на языке хафани, с переводом.

Теперь она посмотрела на книгу другим взглядом. Аккуратно взяла в руки, провела пальцами по обложке.

— Спасибо.

Алоиз пожал плечами. Раздражённо, но не из-за Афиры. Она уже достаточно хорошо его знала, чтобы понять, что его раздражение направлено на самого себя. За то, что не смог справиться с поставленной перед ним задачей.

Алоизу нравилось быть тем, кто находит правильные решения и с блеском выходит из сложных ситуаций. Неудачи он воспринимал очень болезненно. Особенно когда у него были зрители. Поэтому и достал эту книгу, чтобы хоть как-то компенсировать неудачный поиск другой информации.

Но Афира всё равно была ему благодарна. Она с радостью хваталась за любую возможность узнать о хафани больше. Того немногого, что рассказывала ей Лэ, совсем не хватало.

— Я попробую поискать в других местах, — пообещал на прощание Алоиз.

Пару долгих, занятых только мыслями о драконах, дней спустя, на пороге их с Ксавье квартирки появился Себастьян. Не сказать, что стоило Афире его увидеть, как мысли о драконах тут же отошли на второй план. Это было не так. Как она могла перестать думать о них? Но она почувствовала некоторое облегчение, словно груз, давивший на её плечи, сделался немного легче.

Ксавье её радости не разделял. Он окинул Себастьяна недовольным взглядом, но, когда заговорил, голос его звучал дружелюбно.

— Чем обязаны?

Гость смущённо переводил взгляд с него на Афиру и, наконец, проговорил:

— Я хотел пригласить Афиру на Фестиваль водяных лилий.

— Фестиваль водяных лилий? — Она впервые об этом слышала.

Ксавье вздохнул и отошёл от двери.

— Проходи.

Они устроились в крошечной гостиной. Ксавье даже снизошёл до того, чтобы налить Себастьяну лимонада со льдом, которым любезно снабжала их хозяйка.

Себастьян рассказал Афире о Фестивале водяных лилий. Он проводился в Мертоне каждый год, в начале июля. Люди на него съезжались отовсюду. Пусть Королевство Водяных Лилий и исчезло, но сам цветок всё ещё считался символом Сосновых Островов. Наряду, разумеется, с сосной. Афира видела герб, на котором были изображены оба растения.

Лилии на фестиваль тоже свозили со всего королевства. В каждом уголке Сосновых Островов обязательно была какая-то местная водяная лилия, которая не росла больше нигде. В прудах Мертона и в реках рядом с городом Афира никогда не видела таких лилий, как на Острове Ураганов.

— Пойдёшь с нами? — Спросила она у Ксавье.

И почувствовала угрызения совести, когда поняла, что хочет, чтобы он ответил «нет». Ксавье её не подвёл. Он поморщился, будто сама мысль о фестивале была ему противна.

— В такую жару? Нет уж, днём страдайте вдвоём, а я присоединюсь ближе к ночи.

Ксавье очень плохо переносил жару, а его бледная кожа не загорала, а сразу шла красными пятнами. Афира посмотрела на Себастьяна. Его кожа была такой же бледной, за лето он совсем не загорел. Но, похоже, жару переносил куда лучше Ксавье.

Фестиваль начинался в четыре часа. Себастьян объяснил, что люди будут собираться на главной площади уже к часу дня. Ведь, кроме официальной увеселительной программы и кучи лилий, были лавочки с разными вкусностями, выступления уличных циркачей и маленьких передвижных театров и разные игры.

Они подошли на площадь к трём, чтобы быстренько всё осмотреть и перекусить. Афира поразилась изменениям, произошедшим с этим местом. Казалось, только вчера она проходила мимо Дворца Драконов, и всё выглядело как обычно, а сегодня — всё в цветах, флагах, повсюду расставлены разноцветные палатки и яркие навесы. Вода в фонтане стала нежно-фиолетовой, в ней плавали розовые, голубые и белые лепестки цветов. Над площадью натянули разноцветные ленты и флажки.

Поначалу Афире было не по себе. Слишком много цветов, звуков и запахов. Себастьян заметил, что что-то не так, и отвёл её в укромный уголок небольшого сквера рядом с площадью.

— Я принесу чего-нибудь попить. Пожелания?

Она покачала головой.

— Всё равно. Главное, чтобы было холодным.

Он улыбнулся.

— Понял.

В сквере Афира пришла в себя. От быстро заполняющейся, шумной и яркой площади её отделяли деревья. Она всё ещё видела натянутые ленты и флажки, слышала голоса и музыку, но стало легче. Афира уже довольно хорошо научилась справляться со своими гиперчувствительными слухом, зрением и обонянием, но в таких местах ей всё ещё было очень тяжело.

Себастьян вернулся с двумя стеклянными бутылками — одна с нежно-голубой жидкостью, вторая с тёмно-розовой. Розовую он протянул Афире. Она отхлебнула и почувствовала лёгкий привкус розовых лепестков. Напиток показался Афире сладковатым, но она изменила своё мнение, попробовав то, что было у Себастьяна. От приторной сладости свело челюсть и ей немедленно захотелось выпить воды. Себастьян, увидев её реакцию, рассмеялся.

— Значит, сладкое ты не любишь.

— Люблю. Но это же не просто сладкое, это… — Она не смогла подобрать слово, точно описывающее этот ужасный вкус. — Не пойми что.

Себастьян снова рассмеялся.

— Идём. Открыли Павильон лилий, так что народу на площади теперь в два раза меньше.

Павильон лилий был красивым стеклянным зданием рядом с Дворцом Драконов. Афира часто ходила мимо него, но никогда не задавалась вопросом, что это и почему оно всегда стоит пустое и закрытое. Как оказалось, Павильон лилий строился специально для фестиваля и использовался только раз в год. По словам Себастьяна, таким образом королевская семья подчёркивала важность праздника, ведь лилия — один из символов королевства.

Толпа действительно поредела. Теперь они могли медленно обойти площадь, разглядеть всё как следует. Афира опустила пальцы в цветную воду фонтана. Она была тёплой.

Себастьян принёс ей печенье с цветочными лепестками. Афира боялась, что оно будет слишком сладким, но он покачал головой.

— Я знаю, о чём ты думаешь. Я специально выбрал самое несладкое, что смог найти.

Афира улыбнулась. Печенье действительно оказалось не таким уж и сладким. Хотя назвать его совсем несладким язык у неё не поворачивался.

Они остановились у небольшого ярко раскрашенного фургона, рядом с которым акробаты показывали свои трюки. Чуть дальше выступала женщина с какими-то хищными птицами. Они были совсем ручными, очень умными и проделывали невероятные штуки. Когда очередная птица что-то выделывала, зрители, в основном состоявшие из пары десятков детей, издавали восторженные звуки.

Глядя на птиц, Афира вспомнила Весту — соколицу-фамильяра Иоланты. Мысли сами собой потянулись к Острову Ураганов и всем, кого она там оставила. В последнее время Афира думала о них всё меньше. Конечно, она скучала по семье, но связи, которые она завела здесь, и дела, которые должны были быть сделаны, занимали всё её время и мысли.

Хотелось бы ей, чтобы Цан могла приехать сюда и увидеть всё, что увидела Афира! Фестиваль водяных лилий ей бы очень понравился, в этом она была уверена.

Они с Себастьяном устроились у фонтана и стали наблюдать за площадью, на которой кипела такая бурная жизнь, которой Афира никогда не видела. Даже Церемония передачи драконов не шла с этим ни в какое сравнение. Там всё было чинно, а здесь люди развлекались вовсю.

Народу на площади снова стало больше, и Себастьян дотронулся до её руки.

— Думаю, теперь мы можем войти в Павильон.

Большая часть гостей фестиваля уже осмотрели то, ради чего он устраивался, и вернулись к увеселениям. Афира поднялась с бортика фонтана и почувствовала, как пальцы Себастьяна осторожно обхватили её собственные. Первым порывом было вырвать руку. Почему, она и сама не очень поняла. Но вместо этого Афира аккуратно сжала его пальцы в ответ. И прислушалась к ощущениям.

Что она чувствовала? Сложно подобрать слова для того, что раньше не испытывал и о чём почти ничего не знаешь. Но рядом с Себастьяном ей было комфортно и уютно. Она была рада видеть его, когда бы он ни появился. Его присутствие успокаивало и ободряло. Афира потянула его за собой, сильнее обхватит его руку своей. Ей нравился контраст между их кожей — её смуглая и его светлая.

Так, держась за руки, они вошли в Павильон водяных лилий. Афиру накрыло волной душного цветочного запаха. Она невольно поморщилась, но, перехватив взгляд Себастьяна, слегка улыбнулась ему. Конечно, ничего другого от места, где собраны сотни цветов, ждать не приходилось. Так что она потерпит.

Водяных лилий тут действительно было невероятно много — и все разные. Афира и не подозревала, что есть столько видов. Они отличались цветом (она видела чёрные, белые, все оттенки розового, голубого, жёлтого, оранжевого, красного, синего, фиолетового, даже зелёные и серые цветы нашлись), размером, формой лепестков, запахом. Расставлены цветы тоже были очень красиво: особенно большие в маленьких искусственных прудах, а те, что поменьше во множестве чаш разного размера, формы и высоты, наполненных водой.

Они медленно обошли павильон, не размыкая рук. От запаха начала слегка болеть голова, но Афира не обращала на это внимания, наслаждаясь моментом. Себастьян повернулся к ней, словно собираясь что-то сказать, но в последний момент передумал. Она уже хотела сама спросить у него в чём дело, когда краем глаза заметила движение.

Что-то чёрное мелькнуло за очередной каменной чашей с нежно-голубыми водяными лилиями с округлыми лепестками и жёлтыми серединками. Афире не нужно было вглядываться, чтобы понять, что это. В ней одновременно поднялись радость и раздражение. Возможно, Алоиз послал за ней Селки, потому что нашёл что-то новое о драконах. О том, как она может с ними поговорить.

Но одновременно с этим Афира жалела, что ей придётся уйти, оставив Себастьяна. И что её неожиданный уход наверняка его расстроит и обидит. А она не сможет ничего ему объяснить.

Но выбора не было.

— Здесь красиво, но слишком душно, — пожаловалась она, — я насквозь пропотела. А мы ещё и половины не посмотрели.

Афира постаралась добавить в голос ровно столько сожаления, сколько нужно. Себастьян клюнул сразу же.

— Я схожу куплю нам ещё попить.

Она провожала его взглядом, снедаемая чувством вины. Но стоило ему исчезнуть из виду, как Афира развернулась, обошла чашу с голубыми лилиями и тихо позвала Селки. Недалеко от неё была только какая-то парочка, слишком сильно занятая друг другом, чтобы обратить внимание на девушку, шепчущуюся с чёрной лисой. Большая часть людей уже покинула павильон, так что Афира почти не рисковала.

Селки радостно завилял хвостом, увидев её. Афира наклонилась, чтобы его погладить.

— Надеюсь, у тебя есть веские причины, чтобы прерывать моё веселье?

Лис тихонько тявкнул и целеустремлённо побежал куда-то, стараясь держаться поближе к вазам и чашам с лилиями. Оказалось, в павильоне есть второй выход. Афира открыла дверь, Селки проворно перескочил через порог и скрылся в ближайшем узком переулке. Она пошла за ним и увидела Алоиза.

Переулок заканчивался тупиком. Ведьмак стоял, облокотившись на стену. Рядом с ним на какой-то старой бочке сидел Ксавье. Селки тут же запрыгнул к нему на колени.

— Что вы тут делаете?

Афира подошла к ним и села на валяющийся рядом ящик. Он был низким, и ей пришлось вытянуть ноги. Алоиз сказал то, что она надеялась от него услышать.

— Я знаю, почему драконы с тобой не разговаривают. — Он выдержал паузу. — И как сделать так, чтобы они заговорили.

Приглядевшись к нему, Афира заметила, что даже в своей маскировке — высокий рост, человеческий цвет волос и карие глаза — он выглядит измученным. Под глазами залегли тёмные круги.

Ксавье протянул ей какой-то бумажный кулёк. Внутри оказались яблочные дольки в чём-то хрустящем и сладком. Афира мысленно вздохнула, передавая кулёк обратно. И почему люди так любят сладкое?

— И как же? — Спросила она у Алоиза, стараясь ничем не выдать нетерпения.

Он протянул руку и утащил у Ксавье одну яблочную дольку.

— Знаешь ведь, как лэтаны могут погружаться в спячку?

Афира кивнула.

— Вот и драконы, как мне сказали, могут проделать что-то подобное, но не с телом, а только с мозгом и ну… Не в таких масштабах.

Она ничего не поняла из этого путаного объяснения, но промолчала, зная, что Алоиз ненавидит, когда его переспрашивают и торопят.

— Проще говоря, они умеют отключать свой мозг и действительно становятся похожи на простых животных… Хотя всё ещё куда умнее. Я едва смог найти одно упоминание о таком случае — это невероятно редкое явление. Вернее, было невероятно редким, когда драконов ещё было много.

— Почему? — Не удержалась Афира. — Почему это происходит?

Алоиз бросил на неё недовольный взгляд, но продолжил говорить.

— Насколько я понял, это происходит, когда дракону настолько плохо, что чтобы выжить и сохранить рассудок, он должен временно его лишиться.

Руки сами собой сжались в кулаки.

«Настолько плохо, что чтобы выжить и сохранить рассудок, он должен временно его лишиться».

Ксавье неуверенно коснулся её плеча, и Афира заставила себя успокоиться.

— И как вернуть их обратно?

— Есть три способа, но один из них включает других драконов, в здравом уме и полном сознании, а второй лэтанов, так что они нам не подходят. Зато для третьего, — Алоиз выдержал паузу, — нужен хафани.

— И что нужно сделать? — С трудом сдерживаясь, спросила Афира.

— Нужна кровь хафани. Прости, но это всё, что я смог выяснить. — Он пожал плечами. — Но, очевидно, никаких особых ритуалов и приготовлений не нужно, только хафани, его кровь и дракон, которого нужно пробудить. Думаю, ты можешь поэкспериментировать.

— Поэкспериментировать, — с отвращением повторила она.

Алоиз пожал плечами, ничуть не раскаиваясь в своём выборе слов. Афира вздохнула и почувствовала, как рука Ксавье снова опустилась ей на плечо и так там и осталась. И ей действительно стало легче.

Что ж она поэкспериментирует сегодня ночью. Но сейчас нужно возвращаться к Себастьяну и делать вид, что ничего не произошло.

Эта мысль наполнила её внезапной грустью. Афире хотелось открыться ему. Ксавье же воспринял всё нормально и даже с Алоизом подружился, если ведьмы вообще умеют дружить. Так почему бы и Себастьяну не отнестись к её происхождению спокойно?

Вот только Ксавье был преступником, незаконно выучившим магию крови и, как подозревала Афира, много повидавшим за свою недлинную жизнь. Знакомым с принцем Базилем и нечистыми делами короны. А Себастьян — обычным парнем и законопослушным гражданином.

Она нашла его в Павильоне, но не у большой вазы с нежно-голубыми лилиями, а у маленького фонтанчика с небольшими красными цветами с острыми лепестками. В каждой руке у него было по стеклянной бутылке, и выглядел он расстроенным. Чувство вины накинулось на Афиру с новыми силами, когда она увидела эту картину.

— Себастьян.

Она протянула руку и дотронулась до его плеча, копируя жест Ксавье. Он вздрогнул и обернулся.

— Афира. Я не слышал, как ты подошла.

Себастьян протянул ей бутылку — на этот раз жидкость в ней была прозрачной — и неуверенно спросил:

— Где ты была?

— Я решила посмотреть цветы рядом, пока жду тебя, но задумалась и ушла слишком далеко. И не сразу это поняла. Павильон же огромный. Прости.

Он улыбнулся.

— Ничего страшного.

И, несмотря на то что Афира вздохнула с облегчением (мысленно), когда он не стал ничего спрашивать, одновременно она почувствовала досаду. Почему-то ей хотелось, чтобы Себастьян не отступил так легко, а заметил, что она врёт или хотя бы усомнился в её словах. И попытался выспросить, где же она была на самом деле.

Это было опасное желание, ведь Афира знала, что ничем хорошим такой интерес не закончился бы. Ей следовало быть благодарной за то, что он ничего не заподозрил. И она была. Только какая-то маленькая часть Афиры не переставала желать, чтобы её раскрыли. И приняли. Но она знала, что это несбыточное желание.

Той же ночью Афира пробралась в Оазис. Теоретически, всадники имели полное право приходить и уходить, когда им заблагорассудится и во Дворец Драконов и в Оазис. Но на практике, пожалуй, у многих возникли бы вопросы, узнай они, что Афира навещала драконов глубокой ночью.

Ксавье вызвался пойти с ней и когда она сказала, что провести его не сможет — это слишком опасно, с привычной самоуверенностью заявил, что проберётся в Оазис сам. Афира попыталась его отговорить, но это была невозможная задача. В конце концов, она оставила Ксавье в покое, когда он сказал, что знает, что делает и если бы не был уверен, что всё пройдёт гладко, то не стал бы лезть и ставить её в опасное положение. Афира подозревала, что ему очень хочется посмотреть на драконов вблизи.

Ночью Оазис совсем не освещался. Отчасти, потому что драконы не любили искусственный свет (об этом новым всадникам рассказала Доминик). Отчасти, чтобы незваным гостям, если они вдруг появятся, было труднее их найти. Ксавье, однако, проделал это без труда.

Афира услышала его шаги за спиной, как только подошла к бассейну. Хотела бы она знать, как именно он сюда пробрался и не может ли кто-то другой воспользоваться этим путём? Когда они вернутся домой, она у него спросит.

— И где же драконы? — Шёпотом спросил Ксавье, заглядывая в бассейн из-за плеча Афиры.

— Спят.

Она присела на корточки у бассейна и несколько раз шлёпнула по воде ладонью. Она знала, что даже спящие, драконы почувствуют колебания воды. Другой вопрос — захотят ли они к ней выплыть. Но вот над поверхностью показалась голова Бирюзы, затем Хрусталя и, наконец, Лепесток. Три другие драконихи, похоже, решили не жертвовать сном ради людей.

Лепесток, заметив Ксавье, поспешила отплыть в дальний угол бассейна. Бирюза и Хрусталь тоже бросали на чужака недовольные взгляды, но, поколебавшись, подплыли к упорно подзывающей их Афире.

— Что ты будешь делать? — Прошептал Ксавье.

— Хочу выманить Хрусталя, — ответила она. — Будет плохо, если кровь попадёт в воду и завтра её заметят.

Первым делом Афира решила попробовать пробудить разум белого дракона, как патриарха маленькой стаи. Если всё получится, то с остальным он справится и сам. Алоиз сказал, что дракон легко может пробудить ото сна других драконов.

Главная проблема была в том, что Афира всё ещё слабо представляла, что именно ей следует делать. Должна ли она заставить драконов слизнуть свою кровь? Или она не обязательно должна попасть внутрь? А что, если нужно смешать её кровь с их? Афире очень не хотелось ранить драконов.

У неё получилось заставить Бирюзу выбраться на берег. Дракониха всё ещё была сонной и не понимала, что всаднице от неё нужно, но послушно пошла следом, переваливаясь с боку на бок как тюлень. На суше драконы не отличались изяществом. Хрусталь выполз следом и полными интереса глазами уставился на Афиру и Ксавье.

Она вздохнула и сделала длинный надрез на внутренней стороне ладони. Решила сначала попробовать самый простой способ: медленно подняла руку и положила окровавленную ладонь на лоб дракона. Где-то у её уха затаил дыхание Ксавье.

Но ничего не произошло. Хрусталь, выглядя слегка растерянно, высунул длинный язык и слизнул кровь со лба. Афира затаила дыхание. Почти целую минуту дракон стоял неподвижно, и она уже отчаялась — ничего не получилось. Но тут Хрусталь медленно моргнул, словно перед глазами у него расплывалось.

А через секунду окинул Афиру слишком внимательным, слишком понимающим взглядом.

«Вот уж не думал, что когда-нибудь снова увижу хафани».

Голос, раздавшийся внутри её головы, сильно отличался от того, что она предполагала услышать. Афира считала Хрусталя старым, мудрым драконом. Она представляла его уверенным в себе и знающим, что нужно делать. Теперь же Афира понимала, что всё это был лишь образ, который она придумала для себя сама.

Может, причина была в том, что на Сосновых Островах Афире очень хотелось иметь наставника и друга, похожего на спокойную, вдумчивую, умную, уверенную Лэ. Она бы почувствовала себя куда лучше, зная, что кто-то подобный на её стороне.

Но заинтересованный, звонкий голос скорее мог принадлежать кому-то возраста Ксавье. И в нём не было никакой мудрости, никакой степенности, которые Афира себе навоображала. Хотя, может, она торопится с выводами.

— А я сомневалась, что когда-нибудь смогу поговорить с драконом, — выдохнула она.

Ксавье сжал её плечо.

— Получилось? Он говорит с тобой?

Дракон фыркнул. Совсем по-человечески. Ксавье посмотрел на него с опаской.

— Получилось, — Афира кивнула.

Внезапно Хрусталь поднял голову. В глазах появилось взволнованное выражение.

«Кто-то идёт. Твоему другу нужно уходить. Он ведь не имеет права находиться здесь, верно?»

Слух у него оказался ещё лучше, чем у Афиры.

«Спасибо тебе. Теперь я смогу пробудить Дарну и остальных».

Дарну. Конечно, Афира знала об этом. У драконов должны были быть имена. Свои, настоящие, а не те клички, которые дали им люди. Но в круговерти событий она — к своему стыду — совершенно о них забыла и привыкла называть драконов именами, данными людьми.

Но о ком говорил Хрусталь? И почему выделил её среди остальных драконих?

Нет, не Хрусталь.

— Как тебя зовут? И кто из вас Дарна?

Дракон наклонил голову набок.

«Прежде, чем спрашивать чужое имя, стоит представиться самой».

Это вроде бы был укор, но сказано было с отчётливыми игривыми нотками. Афира решила отнестись к этому всерьёз.

— Меня зовут Афира, — она чуть не добавила Вензелос, — я жила на Острове Ураганов с оставшимися в живых лэтанами.

Дракон удивлённо моргнул.

«Кто-то остался?»

— Немного. Всего пятеро.

Он вздохнул.

«А хафани? Остался ещё кто-нибудь?»

Ей было больно слышать в его голосе надежду.

— Нет, насколько мне известно, я последняя.

«Афира… Что ж, мне стоило догадаться по твоему имени».

Дракон склонил голову и коснулся влажным носом лба Афиры.

«Меня зовут Зидар. А теперь скажи своему другу, что ему нужно уходить».

Афира не сразу поняла, о чём он говорит. Увлечённая разговором, она уже забыла о недавнем предупреждении дракона.

— Сюда кто-то идёт.

— Понял, — пробормотал Ксавье и скрылся во тьме.

Афира за него не волновалась. Если смог найти путь сюда, значит, сможет и ускользнуть. Но интересно, кому тоже понадобились драконы посереди ночи?

«Дарну люди назвали Бирюзой. Она главная и самая старая в нашем гнезде, — снова заговорил Зидар. — Тебе нужно поговорить с ней как можно скорее».

Она посмотрела на названную дракониху. Та сидела у края бассейна и не проявляла никаких признаков понимая того, что происходит.

— Когда?

«Завтра. Завтра ты сможешь поговорить со всеми. Я позабочусь об этом. До встречи, Афира».

Дракон соскользнул в воду. Следом за ним, немного поколебавшись, ушла и Дарна. По пути к бассейну она пару раз обернулась на свою всадницу. Теперь, когда она поговорила с Зидаром, Афире было ещё больнее видеть её такой — не мыслящей и послушной, как лошадь. Но уже завтра она увидит и Дарну, и остальных драконих совершенно другими.

Хлопнула дверь. Кто-то сделал несколько шагов и резко остановился, увидев её. Афира обернулась.

У дверей стоял Венсан Локонте. Она бы предпочла Жюля, Дезире или Северина. Конечно, Венсан — это лучше, чем Мариз, но он вызывал у Афиры невольные опасения. Стоило ей случайно встретиться с ним взглядом, и всё тело пробирала дрожь — почти такая же, как в детстве, когда она только познакомилась с Иолантой.

Что-то в нём было… другим. Афира не смогла бы подобрать слова лучше. Венсан отличался от остальных людей. Но чем именно? И почему она так в этом уверена? Задай ей кто эти вопросы, она бы не смогла ответить вразумительно. Афира просто чувствовала. В конце концов, Валла с детства учила её доверять интуиции.

Её присутствие явно застало Венсана врасплох. Но что он сам делал здесь в такой час? Афира решилась разыграть дружелюбие. Благо после общения с Дезире это перестало быть для неё проблемой. Более дружелюбного человека сложно было бы найти.

— Тоже пришёл навестить драконов?

Похоже, тон Афира выбрала верный. Она видела, как опустились напряжённые плечи всадника.

— Кое-что произошло, а здесь… мне думается лучше.

Афира взглянула на него с новым интересом. Говорит ли он правду? Она помнила, как во время знакомства с драконами, Зидар определённо заинтересовался Венсаном. Единственным из всех всадников, если не считать её саму. Может быть, стоит присмотреться к нему получше?

— Что ж, тогда я тебя оставлю.

Афира кивнула Венсану и вышла из Оазиса. Идя по коридорам Дворца Драконов, она неожиданно почувствовала, как слабеют ноги, кружится голова и бешено бьётся сердце. Спускаясь по ступенькам тайного хода, которым пользовались всадники, когда не желали привлекать к себе внимание, она уже почти плакала.

Всё дело было в том, что осознание произошедшего только что полностью настигло Афиру. Она нашла способ вернуть драконов к полноценной жизни, разбудить их уснувший разум. Она говорила с драконом!

Когда Афира нашла Ксавье сидящим на скамье в маленьком скверике, слёзы уже вовсю катились по её щекам. Он тут же вскочил, схватил её за плечи и засыпал вопросами.

— Афира? Что такое? Что случилось?

Она покачала головой.

— Всё хорошо.

И — по крайней мере, прямо сейчас — это была правда.