Фронтовой дневник княжны-попаданки

Глава 52 Легенда

— Ох, не хорошо… — присев, хрипит Серафим Степанович.

Он смотрит в темноту, словно пытаясь что-то в ней найти. И даже не замечает, что я уже стою неподалеку со свечей в руках.

— Ох, как же нехорошо вышло-то, — добавляет он и ощупывает затылок.

По его движениям понимаю, что на затылке он нащупывает кровь. Иначе просто нечего было бы после этого изучать.

— Серафим Степанович, вы в порядке? — подхожу к мужчине и прикладываю ладонь к затылку.

Пальцы тут же начинает покалывать, а рана — заживать.

Не боюсь, что он заметит. Не боюсь, что он поймет, что происходит. Ведь сейчас он растерян и ничего не понимает. К тому же, я собираюсь оставить небольшой участок кожи не заживленным.

— Анастасия Павловна? Что случилось? — хрипит он, повернувшись ко мне.

В глазах врача вижу растерянность. Похоже, что Кадир неслабо приложился ему по голове. Но в этом нет ничего страшного. Ведь я рядом. Я помогу ему.

— На нас напали, — нахожусь и придумываю правдоподобную историю. Знаю, что не могу рассказывать о покинувшей дежурство Аглае. Не могу рассказывать о том, как она спасла меня. — Вы приняли удар на себя, защитили меня.

— Похоже, что не очень-то я вас и защитил, — понемногу он начинает приходить в себя. И снова тянется ощупывать голову. — И ударил-то меня гад не сильно, а голова, как ватная…

— Сильно ударил он вас, — спешу поправить его слова. — Только крепкий вы больно оказались, Серафим Степанович. Не смог он сильно вам навредить.

— Вот же гад! — рычит врач, поднимаясь на ноги. — Кто хоть таков-то? Убег ведь, наверное?

— Да нет, не убег, — хмыкаю я, понимая, что остается мне только себе все лавры забирать. — Он пока на вас отвлекся, я ему по голове и ударила. Вон, лежит, еле дышит.

А Кадир действительно лежит и не шевелится. Хотя, мне показалось, что Аглая толком ничего плохого ему не сделала. Только ударила.

— Жив хоть? — усмехается Серафим Степанович. Врач подходит к мужчине и проверяет дыхание. — Жив, голубчик, — усмехается он. — Вы, Анастасия Павловна, не перестаете меня удивлять! И операции вы проводить горазды и постоять за себя способны…

— Если бы не вы, я бы точно не справилась, — предпочитаю снизить градус личной ответственности. — Вы ведь от Кадира меня закрыли. Если бы не вы, я бы ни за что не спаслась.

— Что там, закрыл, — отмахивается Серафим Степанович. — Сам прохлопал момент, да завалился среди комнаты. Что ж, я не понимаю, что ли? Да, впрочем, это не важно. Важно, что живы все и здоровы остались.

— Это точно, — слышу шорох снаружи и с опаской оглядываюсь на дверь. — А это еще кого принесло?

В следующее мгновение дверь открывается и в дом заглядывает мужчина. Солдат.

— Прошу нас простить великодушно. Задержались, — сходу заявляет он. — Патруль к месту службы прибыл!

— Так опоздали вы, голубчики, — хмыкает Серафим Степанович. — Вон, княжна до вас с преступником управилась.

— Так мы же это, по долгу службы задержались, — спешит оправдаться солдат.

— Его величество прибыл, построить всех велел, — подсказывает второй солдат, из интереса так же сунувшийся в дверь.

— Его величество? — задумчиво переспрашивает Серафим Степанович. — Неужто сам император к нам пожаловал?

— Еще как пожаловал, — докладывает солдат. — Так пожаловал, что устали в строю стоять.

— Когда от вас наказ пришел, было уже обрадовались, что освободят нас от построения, да только не вышло, — добавляет второй. — Его императорскому величеству ничто не наказ!..

— Оно и понятно, что не наказ, — хмурится врач. — А мы тут едва головы не сложили…

— Думаю, что никакой патруль мне уже не нужен, — дождавшись паузы в разговоре, вставляю и я свои три копейки. — Вы лучше преступника заберите, да закройте его так, чтобы не выбрался.

— И то верно! — соглашается Серафим Степанович. — Права Анастасия Павловна. Коли пришли, так хоть дело полезное сделайте.

— Это мы мигом! — улыбается солдат и, не ожидая дальнейших указаний, проходит к Кадиру. — Тяжелый гад! А ну-ка Ванька, ступай сюда! Помогать будешь!

— Да иду я! — второй солдат так же входит в дом. — Неужто в самом деле такой и тяжелый?

— Да что же я врать что ли буду? Сам попробуй. Отъелся браток на казенных харчах!..

— Ну ничего, за решеткой посидит, быстро похудеет. Если вообще голову сохранить сумеет…

Солдаты поднимают Кадира с пола и выносят из дома. И, судя по их кряхтению, ноша у них действительно оказывается тяжелой.

— Не слабо вы его приложили, Анастасия Павловна, — смотря им вслед, усмехается Серафим Степанович. — Никак очухаться не может…

— Так я ведь легонечко, — решаю, что лучше перевести все на веселый лад. Но сама прекрасно понимаю, что Аглая не обошлась без каких-то хитростей. Иначе Кадир так долго без сознания вряд ли пролежал бы.

Но и утверждать, что все дело в магии, я не могу.

— Буду знать, что вашего легонечко лучше опасаться, — смеется врач. — Что же, думаю, что я здесь тоже теперь лишним буду. Опасность ведь миновала. А я спать хочу, с ног валюсь. Да и голова еще не прошла…

— Конечно, ступайте, Серафим Степанович! Я тут сама как-нибудь управлюсь.

— Не замерзнете? Ночи-то уже холодные…

— Я во что-нибудь укутаюсь, — киваю ему, давая понять, что обо мне можно не беспокоиться.

— Тогда буду спокоен, — Серафим Степанович кивает мне на прощание и спешит удалиться.

Мы оба устали и нам обоим нужно отдохнуть. Этот день был невероятно тяжелым, и я надеюсь, что завтра уже не будет никаких проблем.