Генерал Подземелий – 9

Глава 22

Бернард оказался на порядок сильнее того напыщенного демона-извращенца, которого я недавно обезглавил. Разница как между домашней кошкой и тигром — оба с когтями, но шансы выжить при встрече кардинально разные. Чемпион Алерита, Герой с большой буквы, машина для убийства в человеческом обличье.

Он двигался со скоростью, которую мой мозг едва успевал обрабатывать. Молния по сравнению с ним была неторопливой старушкой. Каким-то чудом я отразил первую атаку — скорее рефлекс, чем осознанное действие. Отскочил назад, и тут случилось невозможное.

Моргнул — и Бернард уже на другом конце комнаты, в полуметре от Кани. Телепортация? Суперскорость? Или я просто настолько медленный, что не заметил движения?

В груди всё сжалось ледяным комом. Если он решит убить её прямо сейчас, я даже пальцем пошевелить не успею.

— Хмпф, — фыркнул Бернард с видом человека, которому подали не тот сорт вина. — Ты заблокировал мой первый удар. Давненько не встречал воинов, способных пережить мою атаку, когда я настроен убивать.

«Спасибо за комплимент, засранец,» — мысленно огрызнулся я.

— Послушай меня! — выпалил я, пытаясь выиграть время. — Миазмы подземелья сводят тебя с ума! Ты не в себе!

— Ошибаешься, Рик Риксон, — Бернард смотрел на меня с такой ненавистью, что воздух между нами почти искрил. — Я давно хотел от тебя избавиться.

— Рик? — я удивлённо моргнул.

Стоп. Он называет меня по имени? Не «мерзавец», не «ублюдок», а именно Рик? Это личное. Очень личное.

И тут меня осенило. Если бы им управляла карма, он видел бы во мне Дракуса — того скелета-гонца, чью роль я унаследовал. Но нет — для него я Рик. Плюс в его глазах нет того мутного безумия, которое бывает у одержимых подземельем.

Значит, он хочет меня убить по совершенно другой причине. Но какой? Неужели всё дело в соперничестве гладиаторов?

— Я же сказал — плевать мне на турнир! — попытался я достучаться до остатков его разума. — Хочешь приз? Забирай! Мне не жалко!

— Ха! — Бернард рассмеялся как злодей из мультфильма. — Думаешь, дело в каком-то дурацком турнире? У меня есть причина поважнее. И имя ей — женщина, которую я люблю!

— Чего? — я почувствовал, как челюсть отвисает.

Кани? Серьёзно? Этот качок влюбился в мою Кани?

— Я? — глаза Кани расширились от удивления.

— Ты серьёзно? — переспросил я, надеясь, что ослышался.

Может, он сказал «корзина» или «кабина»? Всё что угодно, только не Кани!

Бернард театрально притянул её к себе, обнимая за талию. В платье принцессы она выглядела непривычно хрупкой, совсем не похожей на воина-паладина.

— Конечно! — заявил он с пафосом третьесортного актёра. — С первого взгляда на Сияющего Рыцаря на арене я знал — это судьба! Смотрел каждый её бой! А когда она сняла шлем… Любовь! Кто устоит перед такой красотой и силой⁈

«Ну охуеть теперь,» — мысленно выругался я. — «Фанат-сталкер выходит на новый уровень.»

— О, это… мило, — Кани покраснела. — Я стараюсь хорошо выглядеть…

И вот тут меня накрыло. Неважно, настоящие чувства Бернарда или нет. Кани под влиянием кармы, а она краснеет рядом с ним! МОЯ женщина краснеет от комплиментов другого мужика!

Ярость поднялась откуда-то из глубины, горячая и первобытная. Я из последних сил сдерживался, чтобы не броситься на него прямо сейчас. Но терпение не резиновое.

— Отпусти её! — прорычал я. — Чего ты хочешь?

— Не тебе решать, что мне делать, Повелитель Рабов! — он буквально выплюнул последние слова, как что-то омерзительное.

Так вот в чём дело. Он знает о моей профессии. Интересно.

— Откуда ты…

— Как я мог не знать? — перебил он. — Ты поработил прекрасную женщину! Водишь с собой целый гарем запуганных девушек! Только Повелитель Рабов может управлять таким количеством! Ты даёшь Кани силу, которой у неё нет, заставляешь рисковать жизнью! Меня тошнит от того, как ты обращаешься с ней!

«А меня тошнит от твоего пафоса,» — подумал я, но вслух сказал другое:

— Я защищаю её!

— Ты её ИСПОЛЬЗУЕШЬ! — Бернард заорал так громко, что с потолка посыпалась штукатурка. — Знаешь, чего я хочу? Освободить её от рабства! Сделать своей женой! Кани будет моей!

— Да пошёл ты, — ответил я, сжимая рукоять меча до белых костяшек.