Генерал Подземелий – 1

Глава 60

— Надо было дать мне поторговаться, — ворчал Брэд, пока мы ждали оформления документов в палатке Орфея. — Кольцо стоит больше пятидесяти, и если он получит и девушку, и залог — выйдет самый настоящий грабеж среди бела дня!

— Он не взял пятьдесят золотых сразу, — ответил я, пытаясь найти светлые стороны в нашей сделке. — К тому же вы сами говорили — такая сумма разорит Палмдейл. Поэтому и не заплатили больше изначально?

— Кхм! — кашлянул Брэд, попавшись на противоречии как мышь в мышеловке. — Мы собирались обсудить детали по возвращении.

Классическая политическая отговорка. «Обсудить детали» обычно означало «найти способ заплатить меньше или вообще ничего».

— У них тут не ломбард и не обменник, — объяснил я с терпением учителя, втолковывающего азы экономики. — Он торгует только рабами и наличными деньгами. Во всем Палмдейле таких денег просто не соберется. Не потому что мне не хватает средств — прибыль с подземелья вполне покроет расходы. Просто техническая проблема с ликвидностью.

Проблема была не в том, что я не мог заработать деньги. Проблема была в том, что в радиусе пятидесяти километров не существовало достаточного количества наличности для проведения такой операции. Средневековая экономика демонстрировала свои прелести во всей красе.

— Все равно, в такой ситуации мы могли… — начал Брэд.

— Что? Рискнуть потерять Луизу? — нахмурился я, и она крепче сжала мою руку, словно боялась, что я исчезну. — Он не обязан был продавать ее мне. Сомневаюсь, что устные договоры здесь что-то значат, особенно когда речь идет о работорговле. Он назвал реальную аукционную цену и даже сделал скидку. Мог отменить сделку под любым предлогом, и мне остались бы только слезы о несправедливости мира и собственной наивности.

Брэд открыл рот, готовясь возразить, но я продолжил:

— Его караван уезжает через несколько дней. При отсутствии нужной суммы он просто укатил бы в закат, пока я ищу покупателей на добычу из подземелья или пытаюсь объяснить местным торговцам концепцию кредитования. Я принял предложение, полностью осознавая последствия. Отказываюсь играть жизнью Луизы ради экономии монет или удовлетворения собственной гордости. Я не настолько гордый идиот. Она мне дорога. Или вы стали бы торговаться, если на кону стояла жизнь вашей матери?

— Разумно сказано, — подошел Орфей, материализовавшись рядом с бесшумностью опытного торговца. — Голова на плечах работает. Не доводилось заниматься торговлей в прошлом?

— Слегка баловался, — криво улыбнулся я, вспоминая профессию Торговца и гадая, помогла ли бы она в этой ситуации.

Поскольку окончательный расчет был отложен, у меня теоретически имелась возможность прокачать Торговца и попробовать улучшить условия сделки. Мог бы попытаться использовать навык «Торг», но не желал рисковать Луизой ради сомнительной экономии. Насколько я понимал, работорговля подчинялась особым правилам, где человеческие отношения значили меньше, чем рыночная конъюнктура.

Не подумайте, что меня не расстраивал долг в пятьдесят золотых. Просто я реалистично оценивал ситуацию: Луиза никогда не была моей собственностью. Сначала принадлежала дворянину, теперь — работорговцу. Претендовать на какие-то права было чистой фантазией романтика, не понимающего основ феодального общества.

Жизнь в двух мирах научила меня прагматизму. Сто золотых против Луизы — это не торг, а инвестиция в собственное счастье. Я разбогател за неделю в этом мире, значит, смогу повторить успех за месяц. По крайней мере, в теории.

К тому же у меня была профессия Истинного Покорителя Подземелий. Данжен Лайф явно подталкивала меня к этому занятию всеми доступными способами. Раз игровая система настаивает на покорении подземелий — должны существовать способы хорошо заработать на этом деле.

Главное — не паниковать и мыслить стратегически. Месяц времени, куча магических предметов для продажи и очевидный талант выживания в смертельных ситуациях. Plus профессия, специально заточенная под данжены.

Что могло пойти не так? Кроме всего, конечно…

Брэд нахмурился, глядя на Орфея с видом человека, который понял, что его мастерски обманули в магазине, но чек уже давно выбросил, а претензионный отдел работает исключительно по воскресеньям.

— Все равно чувствую, что сделка прошла не лучшим для нас образом.

— Как вам будет угодно, — пожал плечами Орфей с философским спокойствием. — Но позвольте заметить: я одалживаю вам Луизу на целый месяц. Ради этого остаюсь здесь на тот же срок, отказываясь от других потенциально прибыльных маршрутов. Пока не получу полный платеж — не могу вести караван дальше, да и бизнес на расстоянии не ведется. А это значит, что целый месяц у вас будет доступ к моим… услугам и товарам.

Последние слова прозвучали многозначительно, и я почувствовал, как атмосфера в палатке изменилась.

— Мы не хотим терпеть тебя и твой караван даже неделю! — прорычал Брэд с энтузиазмом человека, готового выгнать цыган из города.

— У вас есть месяц, чтобы расплатиться с долгами… — Орфей вздохнул и многозначительно взглянул в сторону клетки с больными зверолюдьми. — Всеми видами долгов, которые есть у человечества перед справедливостью.

Глаза Брэда просветлели, когда он наконец понял намек толщиной с кирпич.

— Точно! С этими пятьюдесятью золотыми мы могли бы освободить весь проклятый караван!

— Почему у меня стойкое ощущение, что мне придется собирать не пятьдесят золотых, а все сто? — поморщился я, предвидя, как мои долги растут в геометрической прогрессии.

— А, хах… — Брэд покраснел до ушей, почесывая затылок с виноватым видом школьника, пойманного на списывании. — Конечно, что-нибудь придумаем. Может быть, устроим благотворительный сбор или что-то в этом роде.

Замечательно. Теперь я не просто должник, но и потенциальный спонсор массового освобождения рабов. Моя филантропическая карьера набирала обороты с пугающей скоростью, а банковский счет двигался в противоположном направлении.

— Мне… жаль, что обошлась мастеру так дорого, — тихо прошептала Луиза, все еще крепко обнимая меня и не желая отпускать.

— Не твоя вина, — прошептал я ей на ухо, вдыхая знакомый аромат ее волос. — Мне следовало экипировать профессию Простолюдина перед входом в подземелье.

Луиза покачала головой с мудростью человека, знающего систему изнутри:

— Не важно. Этот работорговец дотошен и держит священника в караване. Может узнать все профессии, включая даже Вора! Обман бы не прошел.

Использование священника для выяснения и смены профессий стоило дорого, но при необходимости выбора не оставалось. Если требуется регулярно проверять рабов — дешевле завести собственного священника на окладе, чем платить за каждую услугу. Не знал, обязаны ли работорговцы иметь связи с церковью или священники работают независимо как фрилансеры. Для меня это значения не имело.

Подозревал, что у работорговцев есть отработанные способы отслеживания профессий и уровней потенциальных товаров, поэтому не слишком корил себя за повышение цены Луизы. Единственный способ не поднимать ее ценность — не полагаться на нее в подземелье. Но мне требовалось, чтобы она выбралась живой, а для этого нужны были уровни. Если считать деньги платой за наши жизни — они ничего не стоили в сравнении с альтернативой.

— К тому же, — напомнил Орфей, доставая какие-то документы, — не забывай основное условие. Не можешь освободить ее окончательно, пока не заплатишь весь долг.

Мы подписали документы. Официально Луиза еще не была моей рабыней в полном смысле слова — на ней все еще висела метка Орфея, как цифровые права на программное обеспечение. Но теперь она хотя бы находилась рядом со мной, а не в клетке. А это было важнее всех юридических тонкостей.

Наконец-то мы смогли вернуться в поселение. Поскольку настроение значительно улучшилось, а Луиза была в безопасности, авантюристы решили устроить празднование возвращения. Мы много пили — я пытался заглушить тревогу о долгах, остальные просто радовались успешному завершению операции.

К моменту возвращения в комнату с Луизой я был почти без сознания, качаясь как флаг на ветру. Даже уединиться толком не смогли — алкоголь оказался сильнее романтических порывов. Но на лице играла улыбка, и я свалился спать, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Что бы ни случилось дальше — я знал, что справлюсь, пока Луиза рядом…