Железо и магия

Глава 10

Чудовище растянулось примерно на пяти футах десяти дюймах на блестящей металлической поверхности стола для вскрытия. Его покрывали тонкие каштановые волосы, больше похожие на лошадиную шерсть, чем на собачью. Оно утолщалось на тыльных сторонах рук и в промежности. Твердые, как веревки, мышцы обвивали его скелет. Вероятно, оно было невероятно сильным, решил Хью. Удлиненные пальцы на обеих руках были крепкими и заканчивались треугольными крюкообразными когтями. Хвоста нет. Большие уши с пучками шерсти на концах.

Морда представляла собой кошмарное месиво. Глаза, достаточно человеческие по форме, были неестественно большими, почти совиными, окруженными глубокими морщинами, как будто они раздвигали плоть вокруг себя, освобождая место. Нос походил на нос животного. Верхняя губа раздваивалась, как у кошки или собаки. Рот пересекал лицо, слишком широкий для человека. Хирургические зажимы раздвинули губы с правой стороны, обнажив длинные конические клыки.

Феликс, сидевший рядом с Хью, скривился. Хью взглянул на него. Феликс помахал рукой перед носом. Воняет. Точно. Горький резкий запах, должно быть, был адом для носа оборотня. Бейла, с другой стороны, это, казалось, совершенно не беспокоило. Он взял этих двоих с собой. Стоян и Ламар стояли на стене.

Элара привела Саванну, Дугаса и Джоанну. Они стояли по другую сторону стола. Главная ведьма с отвращением сморщилась. Дугас казался задумчивым.

Они находились в большой лаборатории в подвале главной башни. Три группы людей сгрудились вокруг трех столов. На первом столе, где он стоял рядом, лежало вскрытое тело зверя, на втором предлагалось аналогично вскрытое тело воина, а на третьем, где кузнецы тихо спорили друг с другом, лежали куски доспехов воина.

Хью пришлось отдать это Эларе. Ее сотрудники были эффективными и хорошо обученными, и их рабочие места всегда содержались в порядке, независимо от того, была ли это гончарная мастерская или лазарет.

Коронер, пожилой мужчина со смуглой кожей и проницательными темными глазами, сложил руки вместе.

— Раньше это был человек, — сказал коронер.

Элара сделала знак Джоанне.

Хью осмотрел внутренние органы. Сердце, печень, легкие. Все обычно. Некоторые органы были деформированы, но все еще казались функциональными.

— Как это объяснить, — начал коронер, явно пытаясь придумать урезанную версию. — Хм. Ну, чтобы упростить…

— Прямой позвоночник, — сказал ему Хью. — Ни у кого из других двуногих позвоночных нет такой адаптации. Пингвины стоят прямо, но их биомеханика совершенно иная. У других прямоходящих позвоночных, страусов, кенгуру и так далее, позвоночник во время передвижения не имеет прямого положения. S-образный изгиб позвоночника с поясничным лордозом присущ только человеку. У других приматов С-образная кривая.

Он повел рукой, указывая на бедро.

— Осмотр головки бедренной кости, вероятно, укажет на большой размер бедра и вальгусный угол, типичный для людей. — Он переместил руку дальше, к стопе. — Признаки продольных сводов стопы. Несмотря на то, что существует противопоставление большого пальца стопы, строение стопы указывает на адаптацию к двуногому передвижению. У хищной обезьяны нет причин проявлять эти характеристики.

Наступила тишина.

— Он целитель, Саладин, — тихо сказала Элара.

— Ну, это все упрощает, — сказал Саладин.

— Чё там как у обезьяны? — спросил Бейл.

— Противопоставленный большой палец на ноге, — повторил Саладин. — Как у обезьяны.

— Они хорошие альпинисты, — сказал Дугас.

Феликс наклонился вперед, разглядывая ступни.

— И хорошие бегуны. Мозоли.

— Значит, они похожи на пещерных людей, — сказал Бейл.

Все посмотрели на него.

— Волосатые, сильные, тупые. Троглодиты. — Бейл огляделся. — Что? Мы должны их как-то называть.

Он был прав.

Джоанна что-то показала, чего он не понял. Хью повернулся к Эларе.

— Что она сказала?

Джоанна топнула ногой и медленно пошевелила пальцами.

— Мроги? — спросил он.

Элара поморщилась.

— Да.

— Что такое мроги? — спросил Стоян.

— Страшные магические монстры, живущие во тьме, — сказал Дугас. — Эти сказки, которые мы рассказываем детям, чтобы предостеречь их от опасной магии, которую они не понимают. У большинства детей есть инстинкт, когда дело доходит до магии. Они чувствуют, когда что-то не так. Те, кто не прислушивается к этому инстинкту, знают, что мроги ждут в темноте тех, кто пересечет черту.

— Подходит, — сказал Хью. — Да, подходит.

— А как насчет этих закованных в броню придурков? — спросил Бейл.

— Мастера мрогов? — предположил Дугас.

— Воины-мроги, — сказала Элара.

— Что бы ни сделали с этими… хм… мрогами, это было сделано в детстве, — сказал Саладин. — Нет никаких свидетельств нежити или атрофии, типичных для вампиров. Но аномалии в органах достаточно серьезны, чтобы нормальный человек не пережил трансформацию, если только это не был постепенный процесс, происходивший, когда исцеление тела все еще было на самом высоком уровне. Если только мы не имеем дело с каким-нибудь регенерирующим вирусом вроде Lyc-V.

Вирус Lycos был ответственен за существование оборотней и сопровождался забавными побочными эффектами. Он также оставил неопровержимые доказательства своего присутствия в организме человека.

— Есть ли какие-либо свидетельства прошлой регенерации? — спросила Элара. — Полосы новой ткани на костях? Новые зубы?

— Не в трех, которые мы открыли на данный момент. Я дам тебе знать, если мы это найдем.

— У вас есть протокол обращения с вампирами? — спросил Хью.

Саладин выглядел оскорбленным.

— Да.

— Придерживайтесь этого протокола с ними, пока не убедимся, что они не собираются регенерировать и воскресать.

— Мы не любители, — сказал Саладин.

— Если бы я думал, что это так, я бы поставил своих людей стоять здесь на страже.

Феликс подошел и уставился в морду мрогу.

— Да? — спросил Хью.

— Глаза больше, нос длинный, уши больше, — сказал Феликс.

— Все чувства обострены, — пробормотала Элара.

— Хищники, — сказала Саванна.

Приручают хищников, как собак. Приучают делать то, что им говорят хозяева.

— Что-нибудь еще? — спросил Хью.

Саладин покачал головой.

— Когда магия появится, возможно, мы сможем узнать больше.

— Давайте посмотрим человека, — сказала Элара.

Они перешли ко второму столу. Крупный мужчина лежал на стальной поверхности бабочкой, его внутренности были выставлены на всеобщее обозрение. Геометрические татуировки покрывали его кожу, но только с левой стороны. Рядом с ним стояла индианка лет под тридцать, подняв руки в перчатках. Хью вспомнил, что он встречал ее раньше. Ее звали Притика Манохари, и она руководила педиатрической клиникой в поселке.

— Он человек, — сказала она. — Его сердце примерно на 25 % больше среднего. Легкие тоже больше. Ничего выходящего за рамки человеческой нормы, но с такими сердцами они могут перекачивать гораздо большие объемы крови, и их максимальное потребление кислорода легкими намного больше. Остальные — то же самое.

— Значит, они сильнее? — спросил Бейл.

— У них большая выносливость, — ответила ему Притика. — Отчасти это генетическое, отчасти — тренировочное. Посмотрите сюда. — Она взяла правую руку мужчины и подняла ее. — Мозоли от использования меча. Шрамы здесь и здесь. Она провела по тонким линиям старых шрамов. — Все нанесено холодным оружием. Кроме этого, похоже на ожог кислотой. Шрамы разного возраста.

— Ветеран, — сказал Хью.

Она кивнула.

— Та же история с двумя другими. Эти люди сражались годами. Но есть кое-что, чего я не вижу.

— Пулевые ранения, — сказал Дугас.

— Да. Всем троим за тридцать, и они профессиональные солдаты. В большинство мужчин этого возраста, которые являются профессиональными солдатами, стреляли. Возможно, этим троим повезло. Другие интересные вещи. — Притика приподняла мужчине верхнюю губу щипцами. — Ни у кого из них нет следов стоматологической работы. Зубы мудрости на месте. Хирургических шрамов нет. Никаких шрамов от прививок. Никакого пирсинга, хотя есть татуировки. Большинство людей с татуировками склонны выбирать, по крайней мере, одну или две из культурных привязок. Татуировка должна что-то значить для владельца. На этих мужчинах нет татуировок, отсылающих к современной культуре.

Она отступила в сторону, и вперед выступил мужчина лет сорока. Он был белым, с копной рыжеватых вьющихся волос, редкой бородкой и светло-голубыми глазами за очками в серебряной оправе. Он выглядел как-то неуместно, будто профессор английского случайно забрел на вскрытие.

— Это Леонард, — сказала Элара. — Наш главный ученый-друид. Я попросила его взглянуть на татуировки, потому что они кажутся мне отдаленно кельтскими.

Леонард кивнул.

— Большинство из них мне незнакомы, но здесь есть кое-что интересное.

Он указал на татуировку на бедре мужчины, где витиеватый полумесяц отмечал кожу острием вниз. Тонкая V-образная линия пересекала полумесяц, острие буквы V находилось под ним, словно кто-то пустил стрелу прямо под перевернутой луной, и стрела переломилась пополам.

Что ж, вот это было интересно.

— V-образный стержень и полумесяц, — сказал Леонард.

— Они далеко от дома, — сказал Хью.

— Похоже, что так, — сказал Леонард.

— Это кельтский? — спросила Элара.

— Нет. Это пиктский. — Леонард поправил очки на носу. — Мы не слишком много знаем о пиктах, и то, что мы знаем, зависит от того, с кем вы разговариваете. Некоторые люди говорят, что пикты были исконными жителями Шотландии, предшествовавшими британским кельтам и отличными от других групп, таких как кельтские шотландцы, бритты и германские англы. Другие говорят, что с самого начала они были кельтами в этнолингвистическом отношении. Перед Сдвигом было проведено исследование ДНК, и, по-видимому, они были похожи на испанских басков. Ничто из этого нам не помогает, и я понимаю, что говорю бессвязно. Они оставили после себя резные камни, а V-образный стержень и полумесяц — повторяющийся мотив. Но я никогда не видел ничего настолько сложного. Детали этой татуировки замечательны. Я провел с ними всего несколько минут, так что, возможно, смогу рассказать вам больше, когда осмотрю все три тела с увеличительным стеклом. Так что дайте мне время и еще не все потеряно.

Все это было хорошо, но им нужно было выяснить, как работает связь между мрогами и людьми.

— Нам нужно знать, как они контролируют мрогов, — сказала Элара. — Нам нужно сохранить тела до появления магии.

Моя гарпия.

— Мы положим их на лед, — пообещала Притика.

— И еще кое-что, — сказал Леонард. — Мы все согласны в одном: что бы ни было сделано с этими людьми и существами — необратимо и чуждо. У этого другой привкус.

— Что ты пытаешься сказать? — спросила Элара.

— Мы уверены, что они могут выжить в нашем мире только с помощью магии. Технологии убьют их.

— Казалось, они прекрасно пережили технологию, — сказал Хью.

— Вероятно, это займет некоторое время, — сказала Притика. — Час, может быть, два. Но, в конце концов, они умрут.

— Насколько ты уверен? — спросила Элара.

— Я бы поставил на это свою жизнь, — сказал Леонард.

Они перешли к третьему столу, где ждали три человека: Радион, невысокий мускулистый чернокожий мужчина, который казался почти таким же широким, как и высоким; Эдмунд, белый мужчина под пятьдесят, который выглядел так, словно жизнь нещадно обошлась с ним, и это просто выводило его из себя; и Гвендолин, высокая рыжеволосая девушка с волосами цвета меда и такими глазами, которые предупреждали мужчин держаться от нее подальше. Трое лучших кузнецов в округе. Перед ними лежали кольчужный шлем, два сапога и две рукавицы.

— Давай ты, — сказал Радион Гвендолин.

Она вздернула подбородок.

— Мы не можем воспроизвести это, мы не знаем, как они это сделали и из чего, черт возьми, это сделано.

Просто супер.

— Это сталь?

— Возможно, — сказал Радион.

— На ней нет следов ржавчины, и ее не смазывали маслом, так что это может быть какая-то нержавеющая сталь, — сказал Эдмунд. — Она немагнитная, но это ничего не значит.

— Нержавеющая сталь бывает двух типов: аустенитная и ферритная, — сказала Гвендолин. — Это связано с атомной структурой. Они оба образуют куб на молекулярном уровне, но аустенитная сталь имеет гранецентрированную форму. Это куб с атомом в каждом углу и в центре граней каждого куба. Ферритная сталь имеет объемный центр, по атому в каждом углу и по одному атому в центре куба.

— Аустенитная сталь не реагирует на магниты, — объяснил Радион.

— Мы ее взвесили, — добавил Эдмунд. — Она слишком легкая для нержавеющей стали.

— Но потом мы шлифанули ее, — сказала Гвендолин. — И она искрит, как сталь.

— Мы также обработали ее, — сказал Радион. — Она почти такая же твердая, как сталь, но гибкая.

— И мы капнули на нее 45 %-ной фосфорной кислотой, и она не вспенилась, так что это определенно не сталь с низким содержанием хрома, — закончил Эдмунд.

Хью боролся с желанием поднести руку к лицу.

— Так это может быть сталь, а может и не быть?

— Да, — сказали они в унисон.

— Это металл? Вы можете мне это сказать?

— Да, — сказал Радион.

— Это какой-то металлический сплав, — сказала Гвендолин.

Фантастика. Хорошо, что мы хоть это прояснили.

— Как мы можем узнать наверняка? — спросила Элара.

— Мы должны отправить это в лабораторию в Лексингтоне, — сказал Эдмунд. — Для фотоэлектрической пламенной фотометрии или атомно-абсорбционной спектроскопии.

— Для того и другого, — сказал Радион. — Мы должны сделать и то, и другое.

— Согласна, — сказала Гвендолин.

Начинается. Три, два, один…

— Сколько это будет стоить? — спросила Элара.

Точно по сигналу.

Трое кузнецов пожали плечами.

— Узнайте, — сказала она. — Когда узнаете, скажите наставнику. Он одобрит или отклонит расходы и обеспечит безопасность перевоза в Лексингтон.

Ничего себе. Это что-то новенькое. Очевидно, ключом к банковскому счету Элары было спасение детей от монстров в темном лесу.

— Мы могли бы переправить птицей, — сказал Радион. — Им понадобится очень маленький образец. Почтовый голубь должен донести.

— Мы можем сделать так, — сказала Элара. — Поговорите с наставником, когда у вас будет что-то конкретное. — Она повернулась к нему.

— Даю вам вечер, — сказал он им. — Завтра, как только наши гости уйдут, доспехи станут мишенями, мы собираемся порубить их и пострелять.

Трое кузнецов дружно вздохнули. Гвендолин побледнела. Радион бросил на него полный ужаса взгляд.

— Нам не нужно знать, как они были сделаны, — сказал Хью. — Нам нужно знать, как их проткнуть.

— Но это все равно, что закрасить «Мону Лизу», — сказала Гвендолин.

Верно. Выводить из себя всех трех кузнецов одновременно было не очень хорошей идеей.

— Вы можете оставить себе один доспех, — сказал он им. — Когда мы выясним, как их обходить, я обещаю вам всю броню, которую вы сможете выдержать.

— Можно нам забрать потрепанные доспехи, когда вы закончите? — спросила Гвендолин.

Хью почти вздохнул.

— Да.

— Хорошо, — сказал Радион. — Мы можем с этим жить.

***

ЭЛАРА ШАГАЛА ПО КОРИДОРУ. Нервотрепка после битвы переросла в беспокойство, а затем и в откровенный ужас. Навалилась усталость, будто огромный груз лег на ее плечи и становился все тяжелее и тяжелее.

Позади нее раздались быстрые шаги.

Как раз то, что ей было нужно. Элара вздохнула, прежде чем это ее выдало. В эту секунду у нее не было сил на словесную перепалку.

Хью догнал ее.

— Сколько ты хочешь потратить на тесты? — спросил он, идя в ногу с ней. — Назови мне потолок.

Она чуть не ущипнула себя.

— Насколько сильно они нам нужны?

— Они нам вообще не нужны, — сказал он. — Нам не обязательно знать, из чего сделаны доспехи. Нам нужно знать, как их разбить, и мы выясним это завтра. В принципе, сколько денег ты хочешь потратить, чтобы кузнецы были счастливы?

Думать было слишком тяжело, а принимать решение еще труднее.

— Тысячу. Максимум полторы тысячи.

Они начали подниматься по лестнице.

— Больше, чем я бы им дал, — сказал Хью.

— С каких это пор ты несешь финансовую ответственность?

— Я трачу деньги, чтобы сохранить нам жизнь.

Она чуть не застонала.

— Пожалуйста, не начинай про ров, Хью, умоляю, я не могу этого вынести прямо сейчас.

— Умоляешь? На тебя это не похоже. Что тебя беспокоит? — спросил он.

Она скучала по своей магии. Она была ее щитом и оружием, без нее она чувствовала себя обнаженной. Она хотела ее так сильно, что это причиняло почти физическую боль. «Это неправильно», напомнила себе Элара. Она пыталась выбросить эту потребность из головы, но та отказывалась уходить. Ставки были слишком высоки, чтобы поддаваться тяге к магии. Если она это сделает, магия, в конце концов, погубит ее.

— Четырнадцать, — сказала она, хватаясь за возможность отвлечься.

— Эм?

— Там было трое мужчин и четырнадцать мрогов. Если у всех них было одинаковое количество существ, где же пятнадцатый мрог?

— Возможно, у кого-то из них было всего четыре.

— У мужчины рядом со Старым рынком тоже было пять, — сказала она.

Лицо Хью ничего не выражало, но глаза говорили, что он недоволен. Ей эта мысль тоже не понравилась.

Они поднялись на третий этаж, и она свернула в коридор.

— Куда ты идешь?

— Проведать Дейдре, — сказала она ему. — Маленькую девочку.

— Она одна?

— Нет. С ней Лиза, а она хорошо обращается с оружием. Саванна разговорила Дейдре. У нее есть тетя в Сандервилле. Мы позвонили ей, и семья приедет, чтобы забрать девочку в ближайшие несколько дней.

— Я пошлю сопровождающих, — сказал он ей.

— Спасибо.

— Сейчас час ночи, — сказал он. — Ребенок, наверное, спит.

— Я знаю. Я просто хочу убедиться, что с ней все в порядке.

Он последовал за ней. Они вместе прошли по темному коридору.

Было приятно вот так идти рядом с ним. Это было все равно, что идти рядом с монстром, но если что-то выпрыгнет на них из тени, он убьет это, потому что такова его работа и потому, что ему это нравится. У него не было меча, но это не имело значения. По сути, Хью д'Амбрей был хищником. Она слишком хорошо это понимала. В этом коридоре было два монстра, он был одним, а она — другим, оба они были по-своему ужасны. Перед ней возникло видение крови, растекающейся по прозрачной воде. Она вздрогнула.

— Холодно? — спросил он.

— Нет. Хью, как думаешь, Редхилл похож на Старый рынок?

— Да.

— Куда они их забирают? — Она взглянула на него. — Они убивают этих людей, у них остаются фунты мертвого груза. Они должны вывезти их, но оборотни потеряли их след в палисаде. Нужны транспортные средства или повозки, чтобы перевезти людей, что оставило бы не просто ароматический след, это был бы обычный след шириной в милю.

— Да.

— Тропы нет. Ничего нет. Люди и воины растворились в воздухе.

— Да.

— Имеем ли мы дело с древними существами?

Его лицо было мрачным.

— Вероятно.

Она чуть не обняла себя. Некоторым существам требовалось слишком много магии, чтобы выжить в круговороте магии и технологий. Джинны, божественные звери, боги… Они проявлялись только во время вспышки, магического цунами, которое заливало мир каждые семь лет. Остальное время они существовали вне реальности, в туманах, в тайных пещерах, в первозданной тьме. Темная волна воспоминаний поднялась внутри нее, и она подавила их прежде, чем они успели затянуть ее на дно.

Древнее существо могло открыть портал в свое царство. Она видела это воочию во время вспышки. Древний, достаточно храбрый, чтобы рискнуть появиться во время магической волны, был бы бесконечно опаснее. Никто не мог предсказать технологические сдвиги, и если бы магическая волна внезапно закончилась, древнее существо, скорее всего, умерло бы.

— Нам нужно выяснить природу связи между животными и хозяевами, — пробормотала она.

— Возможно, это телепатическое управление, — сказал Хью. — Это объясняет, почему существа стояли неподвижно.

Чтобы ориентироваться, требовалась концентрация.

— Но пятеро? Большинство повелителей мертвых могут удержать двух вампиров? Трех?

— Зависит от навигатора. Дэниелс может удержать пару сотен.

Элара остановилась и повернулась к нему.

— Пару сотен?

— Она мало, что может с ними сделать, но она может удерживать их. В ней много силы, которой она большую часть времени не пользуется. Как и ты. Почему ты сдерживаешься, Элара?

Отличное время для побега. Она указала на дверь впереди.

— Это моя остановка.

— Не в настроении разговаривать?

— Спокойной ночи, наставник.

Он кивнул, молча повернулся и зашагал по коридору. Он проводил ее до двери. Это было почти… мило.

Наставник Железных псов мог быть милым только в том случае, если бы он загонял ее в ловушку. Элара обернулась, вглядываясь в тени, почти ожидая, что кто-то выскочит на нее.

Ничего. Мягкий полумрак коридора был пуст. Этот мужчина сделал ее параноиком в ее собственном замке. Этот брак был подарком, который продолжали преподносить, и как раз тогда, когда она думала, что раскусила его, он менял свой подход.

За стенами завыла собака, ее вой перешел в истерическое яростное рычание. Тревога пронзила ее.

Дверь распахнулась под нажимом ее пальцев. Окно было широко распахнуто, белые занавески колыхались на ночном ветерке. Дейдре сидела на кровати, неподвижная, как статуя, с широко раскрытыми немигающими глазами. Тело Лизы осело на пол у окна, ее дробовик валялся на ковре рядом с кроватью. Существо присело на корточки над Лизой, его когтистые руки вцепились в ее плоть, впиваясь в шею. Оно почти перегрызло ее, голова Лизы свесилась, ее карие глаза потемнели и остекленели.

Существо подняло голову, большие совиные глаза были пустыми, плоскими, как у рыбы. На его кошмарных клыках запеклась кровь.

Она должна была спасти ребенка.

Единственным оружием в комнате был дробовик Лизы. Зная Лизу, он был заряжен. Другая дверь в комнате вела в ванную, она была слишком непрочной, чтобы противостоять чудовищу, и как только они попадут внутрь, то окажутся в ловушке. Единственный выход был через дверь, где стояла Элара. Если маленькая девочка подбежит к ней, зверь поймает ее раньше, чем та успеет.

— Дейдре, — сказала Элара спокойным голосом. — Ползи ко мне. Делай это очень медленно.

Девочка сглотнула. Медленно, очень медленно, она опустилась на четвереньки. Элара сделала медленный скользящий шаг в сторону кровати и пистолета.

Зверь наблюдал за ней, кровь Лизы капала у него изо рта. Он облизал клыки, провел языком по кусочкам человеческой плоти, застрявшим у него между зубами. Снаружи в бешенстве рычали собаки.

Дейдре подползла к ней. Дюйм. Еще дюйм.

Еще один.

Элара сделала еще один шаг.

Между ними десять футов.

Девять. Дейдре была почти на краю кровати.

Восемь.

Существо наклонилось вперед, опуская Лизу на пол, его пристальный взгляд был прикован к ним. Элара протянула руку ладонью к Дейдре.

Они застыли.

Чудовище уставилось на них.

Элара сделала короткие неглубокие вдохи.

Прошло мгновение, долгое и медленное, как холодная патока.

Еще одно…

Существо наклонило голову и укусило Лизу за шею.

— Дейдре, когда я скажу «беги», я хочу, чтобы ты спрыгнула с кровати, выбежала в коридор и кричала так громко, как только сможешь. Кричи и продолжай бежать. Не останавливайся. Ты поняла?

Ребенок кивнул.

Элара переступила с ноги на ногу.

Чудовище вырвало еще один кусок плоти из горла Лизы, обнажив еще больше сломанных позвонков. Она заставит его заплатить за это. Да, заставит.

Дейдре примостилась на самом краю кровати.

Сейчас.

— Беги!

Дейдре спрыгнула с кровати и бросилась к двери. Элара бросилась вперед и схватила дробовик.

Пронзительный, отчаянный крик разнесся по замку.

— Хью! Хью!

Зверь прыгнул на нее. Времени целиться не было, поэтому она ударила его прикладом по лицу. Существо пошатнулось. Она взвела ружье и нажала на спусковой крючок. Рявкнул дробовик. Пули вонзились в морду зверя, отбросив его назад.

Элара выбежала в коридор, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Ей нужно было выиграть время.

Чудовище позади нее издало визг. Это ударило по ее чувствам, доведя ее до безумия.

— Хью! — Пронизанный ужасом крик прозвучал еще дальше. Беги, Дейдре. Беги.

Чудовище врезалось в дверь с другой стороны. Удар потряс ее, как удар гигантского молота. Ноги Элары заскользили. Она уперлась каблуками.

Дверь снова содрогнулась, едва не сбив ее с ног. Оно прорвется с третьей попытки.

Она отпрыгнула в сторону и вскинула дробовик.

Дверь распахнулась, существо отлетело к другой стене коридора. Элара вскинула дробовик и выстрелила.

Бум!

Взрывная волна пробила чудовище насквозь. Брызги крови попали ей на лицо. Чудовище выпрямилось, его лицо представляло собой месиво окровавленных тканей, из левого глаза текла кровь на щеку.

Перезарядка. Бум!

Существо отпрянуло назад, затем бросилось на нее.

Перезарядка. Ничего.

Элара вскинула дробовик, размахивая им, как дубинкой.

Хью выскочил из-за угла на полной скорости и врезался в зверя, выбив его из равновесия. Когда монстр снова поднялся на ноги, Хью схватил его, развернул мордой к себе, с диким выражением лица сжал мускулами и схватил его за горло сгибом локтя. Его предплечье прижалось к шее зверя. Он брыкался, дергался и размахивал руками, когти вспарывали воздух всего в футе от ее лица, когда он пытался вырваться на свободу, и на секунду она не знала, сможет ли Хью удержать его.

Хью поймал голову существа левой рукой. Мощные мышцы его рук напряглись, сокрушая. Хрустнули кости. Голова зверя откинулась. Он обмяк.

Ее затопило облегчение. Она опустила дробовик.

Хью отбросил чудовище, как мусор, и повернулся к ней.

— Ранена?

— Нет.

— Другие?

Она шевельнула губами.

— Я видела только одного.

Дейдре подбежала к ним и обняла ее, неудержимо дрожа.

— Все в порядке, — проворковала Элара. — Все в порядке. Теперь в безопасности. Все будет хорошо.

— А что, если оно вернется? — прошептала маленькая девочка.

— Если оно вернется, Хью убьет его. Это то, что он делает. Он защищает нас. Все будет хорошо.

Хью бросил на нее странный взгляд, но она слишком устала, чтобы обращать на это внимание. Истощение накрыло ее, как мокрое одеяло, затуманивая мысли. Опасность миновала. Часовые Хью потерпели неудачу, и он принял это близко к сердцу, что означало, что даже муха не проникнет в замок до конца ночи. И, зная Хью, вероятно, до конца всех ночей.

Лиза была мертва. Милая, добрая Лиза.

Она так устала.

Железные псы, гончие и пара ее людей бросились вверх по лестнице, выбегая в коридор. Собаки растерзали труп.

Хью ухмыльнулся ей, показав ровные белые зубы.

— Ты была права. Их было пятнадцать.

У нее не было ни одного остроумного ответа. Она обняла Дейдре и пошла к лестнице, направляясь в свою комнату.

***

ДВЕРЬ в спальню Элары была широко открыта. Серана стояла сбоку, охраняя. Она вытянулась по стойке смирно, когда он проходил мимо.

Хью прошел через дверной проем. Элара лежала на кровати с закрытыми глазами, полностью одетая. Ее дыхание было ровным.

Спит.

Штурмовая винтовка лежала на ночном столике в пределах ее досягаемости. Она смыла кровь с лица, но маленькие красные капли остались на ее платье. Ребенок, свернувшийся калачиком, спал рядом с ней.

Он подошел ближе и сел на край кровати. Она не пошевелилась.

Адреналин все еще бурлил в его крови. Он пришел сказать ей, что зверь перелез через стену и взобрался на башню. Решетка на окне была расшатана, и он вырвал ее. Его люди проверили руки существа и не нашли никаких следов повреждений. Серебро в металле решетки обожгло бы большинство магических существ, но не его.

Существо было быстрым и хитрым. Должно быть, оно наблюдало за патрулями и выжидало удобного момента. Между шагающими часовыми было меньше тридцати секунд. Нападение было идеально рассчитано по времени, и к тому времени, когда собаки взяли след, оно уже взбиралось на башню.

Существо могло поймать их в лесу. Оно было достаточно быстрым. Но, должно быть, взвесило шансы и поняло, что его превосходят. Это, вероятно, означало, что его хозяин не контролировал его телепатически. Телепатическая связь требовала чистого разума, и в тот момент, когда воин, контролирующий его, умер, зверь убежал в лес, на свободу. Вот почему свободные кровососы уничтожали все, что попадалось на глаза. Без навигаторов, которые могли бы направлять их, они действовали чисто инстинктивно.

Это существо последовало за ними, дождалось подходящего момента, затем проникло внутрь, надеясь убить Дейдре. Тем не менее, было не слишком ярко, иначе присутствие Лизы не отвлекло бы его. Скорее всего, оно убило Лизу, чтобы добраться до ребенка, но как только оно начало грызть ее, оно не хотело останавливаться. Он видел подобное поведение у одичавших собак.

Он пришел сказать Эларе, что такое больше никогда не повторится. Она не стала ждать его заверений. Она доверяла ему настолько, что заснула.

Если оно вернется, Хью убьет его. Это то, что он делает. Он защищает нас.

Его мир перевернулся, пока он не пришел в замок. Все краеугольные камни его жизни рухнули: Роланд покинул его, как военачальника отправил в отставку, его бессмертию пришел конец. Но теперь у него было место здесь, в замке, и цель.

Если оно вернется, Хью убьет его. Это то, что он делает. Он защищает нас. Все будет хорошо.

Когда он услышал крик ребенка, он вообразил худшее. Если бы кто-нибудь — спросил его этим утром, что самое худшее может случиться, ему пришлось бы призадуматься. Теперь он знал. Худшим было бы, если бы Элара умерла.

Сражения, компромиссы, маневрирование, выводившие ее из себя до тех пор, пока она не багровела лицом и забывала сдерживать свою магию, так что та вытекала из ее глаз — все это отнимало у него много времени. Это было весело. Если бы ее здесь больше не было, он бы не знал, что с собой делать. Ушел бы он? Остался бы?

Эта новая жизнь принадлежала только ему. Хью никому этим не был обязан. Он строил ее сам, кирпич за кирпичом, по одной лопате цемента за раз, точно так же, как он строил тот проклятый ров. Он строил свой собственный замок, и, хорошо это или плохо, гарпия пробралась в его мир и стала его башней.

Когда он подумал, что она, возможно, мертва, страх пронзил его до костей. На мгновение он ощутил пронзительную ледяную боль от того, что, должно быть, было паникой.

Но она выжила.

Хью осторожно положил руку ей на грудь, прямо над бюстом, чтобы убедиться, что ему не показалось. Она была теплой. Ее грудь поднималась и опускалась в такт дыханию.

Она выжила.

Все было хорошо. Завтра все вернется на круги своя. Кризис миновал.

Он поднял руку и вышел за дверь.

***

ГЛАЗА ЭЛАРЫ РЕЗКО ОТКРЫЛИСЬ. Она увидела, как широкая спина Хью исчезла в дверном проеме.

Он коснулся ее. Это было такое легкое прикосновение, нерешительное, почти нежное, словно убеждал себя, что с ней все в порядке.

Хью д'Амбрею было небезразлично, выживет она или умрет.

Он выдал себя. Это была роковая ошибка. Она так много могла с этим сделать. Теперь ей просто нужно было решить, как это использовать.

Чего она хотела от Хью д'Амбрея? Теперь возник вопрос.

Если она хотела Хью — а она не была готова сказать, что хотела, — но если она все-таки решит, что хочет его, ей придется подойти к этому очень осторожно. К завтрашнему дню мужчина, который нежно прикасался к ней, исчезнет, и его место займет старый Хью д'Амбрей. Этот человек не отреагирует на попытки к миру. Если она придет к нему в поисках облегчения или утешения, или предложит и то и другое, он либо сочтет это слабостью, либо попытается использовать это в своих интересах. В том, что происходило между ними, не было ни нежности, ни любви. Ей придется загнать его в угол или позволить ему думать, что он загнал ее в угол. И если она когда-нибудь пустит его в свою постель, то и там будет сражаться с ним.

Стоило ли оно того? Она все еще не была уверена.

Элара закрыла глаза и заснула.