Железо и магия

Глава 5

С лесом было что-то не так, решил Хью. Магия ускоряла рост деревьев. Это был общепринятый факт. Пятилетняя поросль выглядела как двадцатилетние деревья. Леса поглощали любую брошенную собственность, и люди в лесных городках тратили немало времени, пытаясь уберечь дикую природу от вторжения. Но это место было чем-то другим.

Древний лес раскинулся по обе стороны тропинки. Массивные белые дубы со стволами, которые могли бы обхватить три человека. Болиголовы возвышались на сто тридцать футов над лесной подстилкой. Рододендроны и горный лавр были такими густыми, что ему пришлось бы срубить их, чтобы пробраться сквозь них. Этот лес казался старым и суровым, пропитанным глубокими потоками магии.

Между ветвями кипела жизнь. Белки носились по кронам деревьев, пели птицы, а в кустах шныряли быстрые дикие кошки. То тут, то там пара горящих глаз подмигивала им из тени, пока их отряд ехал по тому, что когда-то было двухполосной сельской дорогой, а теперь представляло собой чуть больше нескольких футов асфальта, достаточно широкого, чтобы по нему могли проехать лошади и грузовик.

Двухмоторный грузовик во время технологий сжигал бензин и зачарованную воду во время магии. Как и все зачарованные двигатели, он производил достаточно шума, что разбудит мертвого, а его максимальная скорость составляла около сорока пяти миль в час. Но, столкнувшись с необходимостью вручную тащить металлолом обратно, Хью решил довольствоваться тем, что есть. Неповоротливая машина отставала от них примерно на двести ярдов вместе с основной частью его отряда, но ее отдаленный рев разносился недалеко. Лес заглушал его, словно оскорбленный шумом.

Баки любил лес. Жеребец все пытался подпрыгивать и гарцевать, задрав хвост кверху. Хью сдерживал его. Ему не хотелось гарцевать.

Вчера, после бракосочетания, вместо того, чтобы напиться и отпраздновать, он прошел ко второму месту празднования, которое люди Элары быстро обустроили внутри стен замка, успокаивая и исцеляя тех, кто в этом нуждался, и ожидая нового нападения. Также в чистом платье появилась Элара с по-прежнему идеальной прической, будто ничего не случилось, и стала делать то же самое: ходить по залу, улыбаясь и расспрашивая людей об их детях. Они прошли мимо друг друга, как два корабля в ночи, ненадолго объединившись, чтобы разрезать второй торт, точную копию первого, который подтвердил то, что он уже подозревал. Ушедшие ожидали неприятностей.

С наступлением вечера пустота стала подкрадываться все ближе, и к тому времени, когда приглушенное празднование, наконец, утихло, и Бейл обнаружил, что хочет напиться и отпраздновать, она вгрызлась в него острыми ледяными зубами. Хью знал, что в тот момент, когда выпивка коснется его губ и он почувствует, как огонь и ночь проливаются по его горлу, он не остановится. Соблазн оцепенения, когда пустота станет далеким воспоминанием, был слишком силен. Но Хью должен был оставаться начеку, поэтому ответил Бейлу «нет». Он лег спать один. Ванесса все еще дулась, и он не стал ее искать. Семь часов спустя, на рассвете, он верхом на лошади выехал за ворота. Безо рва спасения не будет.

Впереди двое проводников, которых Элара отправила с ним, остановили своих лошадей. Хью подъехал, Сэм следовал за ним по пятам. Он бы предпочел только одного проводника, Дарина, которому едва перевалило за двадцать, и который явно был поражен приглашением повести двадцать псов в дикую местность. Не надо было тратить большие усилия, чтобы заставить Дарина выдать секреты Элары. Вероятно, поэтому его очаровательная жена отправила еще Конрада, которому было за пятьдесят, и он обладал теми невозмутимыми качествами, которые с возрастом приобретают фермеры и пожилые торговцы. Он был орешком покрепче.

— Видишь его? — тихо спросил Конрад.

Хью оглядел лес. В нескольких ярдах от него, со стороны упавшего каштана, на него смотрел большой лохматый волк. Он был размером с пони, серый, с золотистыми глазами, которые ловили свет и мягко светились магией. Страшный волк.

Волк развернулся и зашагал в лес, растворившись в зеленых тенях.

— Симпатяга, — пробормотал Конрад.

— Они приближаются к замку? — спросил Хью.

Дарин кивнул своей темноволосой головой.

— В лесу их полно. По последним подсчетам, у нас три стаи.

Три стаи свирепых волков означало, что у них было много добычи для охоты.

— Есть ли другие хищники или дичь?

— В лесу водится всякое, — сказал Конрад. — Медведи, пумы. Всякое.

— У нас есть олени, — вмешался Дарин. — Семи футов ростом, с действительно большими рогами. Похоже, у них на головах целое дерево. И гиппогрифы. У нас есть гиппогрифы.

Все лучше и лучше. Гиппогрифы охотились только в старовозрастных лесах.

— Нам пора идти, — сказал Конрад. — Теперь уже недалеко.

Хью переместил свой вес, и Баки, пританцовывая, двинулся вперед. Хью позволил ему проскакать несколько шагов, а затем придержал его.

— Расскажи мне о месте, куда мы направляемся, — попросил он.

— Старый рынок, — ответил Конрад. — До Сдвига там жило около пятисот человек. Там всего немного: продуктовый магазин, почта, заправочная станция. Типичный городок с одним уличным фонарем и одной церковью. В этом районе это был своего рода центр для деревенских жителей, так что у них есть приличный скобяной магазин и окружной магазин, куда мы и направляемся. Там должно можно найти что-нибудь полезное.

— Когда тут помрачнело? — спросил Хью.

— Около пятнадцати лет назад. — Конрад поморщился. — Произошла вспышка, и лес просто взорвался. Из него стали появляться штуки, которых никто никогда раньше не видел. Именно тогда загнулось множество маленьких поселков в округе. Люди уехали в города. Безопасность в количестве и все в таком духе.

— А как же замок? — спросил Сэм. — Когда он был построен?

— Это было перед Сдвигом. Парень по имени Митч Бредфорд построил его для Беки Бредфорд, своей жены. Своей второй жены. — Конрад сделал паузу для драматического эффекта. — Бредфорд сколотил состояние на бурбоне, а затем занялся международной торговлей. Он называл Беки своей принцессой, а Беки любила замки, поэтому он поехал и где-то на родине купил один для нее. После Сдвига дела в его компании пошли не так хорошо. Затем приключились всякие напасти. Пожар в левом крыле, плохая сантехника и тому подобное. К тому времени, когда мы приехали сюда три года назад, его сын практически умолял всех, кого знал, забрать у него замок. Ему требовался большой ремонт, но мы починили продуваемую сквозняками старую штуковину. Он наш дом.

— Где был дом до этого?

— О, мы жили в разных местах, — сказал Дарин.

— Почему вы ушли и приехали сюда? — спросил Хью, взглянув на Дарина.

— Из-за Оставшихся, — сказал Дарин. — Они…

— Дарин, почему бы тебе не пойти вперед на разведку, — сказал Конрад. — Убедись, что мы ни на что не наткнемся.

Дарин захлопнул рот и поехал дальше.

Конрад повернулся к Хью.

— Я знаю, что ты делаешь. Если бы леди хотела, чтобы ты знал, она бы тебе рассказала. Оставь мальчика в покое.

Хью подумывал вздернуть Конрада за лодыжки. Пройдет час или около того, когда кровь прильет к голове, и старший разведчик споет прекрасную песню, полную всех его секретов. Хью все еще решал, стоит ли ему это делать, когда из-за поворота выехал Дарин.

— Форт! — доложил он. — Выглядит пустым.

Хью посмотрел на Сэма и кивнул на колонну позади них.

— Позови Шарифа.

Парень развернул лошадь и поехал обратно. Через полминуты сзади подъехал Шариф. Худощавый темноволосый разведчик прикрывал тыл. Сэм следовал за ним.

Хью тронул поводья, и они поехали дальше. Дорога повернула. С одной стороны дороги возвышался деревянный частокол — кольцо из заостренных стволов деревьев высотой в десять футов. Справа, сразу за стенами частокола, возвышалась грубая сторожевая башня с видом на дорогу. С потолка свисал колокол. Ворота частокола были широко открыты. Дорога поворачивала налево, расширяясь до того, что раньше было главной улицей. Старый двухэтажный дом, построенный до Сдвига, пристроился с одной стороны, трейлер — с другой, и оба они по большей части были съедены лесом. Он едва различал острие церковного шпиля вдалеке, между молодыми деревьями.

За частоколом стояла тишина. Часовых не было. Никакого движения.

Хью взглянул на Конрада.

— Это что-то новенькое, — сказала старший разведчик. — Девять месяцев назад здесь такого не было.

Шариф спешился. Свет отразился от его темных радужек и вспыхнул зеленым. Он глубоко вдохнул, присел и понюхал дорогу.

— Дома никого нет, — тихо сказал он.

Хью спешился и пристально посмотрел на Конрада.

— Оставайся здесь с парнишкой.

Если что-то случится с этими двумя идиотами, Элара будет визжать на него несколько дней.

Хью вошел в ворота. Внутри ждали три больших бревенчатых дома, два слева и один справа. Сзади пустовал загон для животных. Ветер принес запах падали.

— На дороге странно пахнет, — тихо сказал Шариф.

— Человеком или животным?

— Странно. Ничего подобного я раньше не нюхал. — Он протянул руку. Волосы на ней встали дыбом. — Мне это не нравится.

У оборотней была невероятно сильная память на запахи, и среди всех перевертышей, волки-оборотни были лучшими. У них не возникло проблем с тем, чтобы понюхать кровь и проанализировать пару тысяч запаховых сигнатур, чтобы идентифицировать парня, с которым они однажды выпивали два года назад. Шариф проработал с ним пять лет. Если он не чувствовал этого запаха раньше, то это должно было быть чертовски редкое существо или что-то новое.

Новое. Хью улыбнулся.

— Что ж, это интересно, не так ли?

Шариф на полсекунды закатил глаза, прежде чем придать своему лицу совершенно нейтральное выражение.

Хью повернулся к ближайшему дому, поднялся по деревянной лестнице на крыльцо и коснулся двери. Она распахнулась под давлением его пальцев. Простая открытая планировка с кухней и обеденной зоной в дальнем левом углу и гостиной справа от него. На столе был накрыт ужин. Он бесшумно подошел к столу. Запах протухшей пищи заставил его поморщиться. На оставленной еде расцвела пушистая синяя плесень. Похоже на какое-то тушеное мясо с картофельным пюре на гарнир и порцию бывших зеленых овощей. У ближайшей тарелки лежала вилка с покрытыми плесенью зубцами.

Он присел на корточки и заглянул под стол. Разбитая тарелка.

Сэм маячил поблизости. Хью указал на тарелку.

— Мысли?

— Это случилось посреди ужина?

Хью кивнул.

— Вдоль частокола и башни проложен проход. Что там?

Сэм моргнул.

— Пойди, посмотри.

Паренек убежал.

Шариф скрестил руки на груди.

— Мне это не нравится.

— Я услышал тебя в первый раз.

Сэм вернулся.

— Разбитая тарелка.

— О чем это тебе говорит?

— Там стоял дежурный охранник. Ему принесли ужин.

— И?

— Что-то убило его так быстро, что он не успел поднять тревогу. — Сэм сделал паузу. — В него стреляли?

— Брызг крови нет, — сказал Шариф. — Но есть это. — Он провел пальцем по деревянной раме. На дереве остались четыре длинные кровавые царапины.

— И это. — Он присел на корточки и указал на пол.

Окровавленный человеческий ноготь.

Лицо Сэма побледнело.

— Что-то вытащило их отсюда.

Хью повернулся направо. Ряд пистолетов и мечей на стене, прямо у двери. Ему потребовалось бы меньше секунды, чтобы преодолеть расстояние от стола до стены.

— Что-то умное и быстрое.

— Вампиры? — спросил Сэм.

— Возможно.

— Я не чую запаха нежити, — сказал Шариф.

— Но ты реально то что-то чуешь. Если Нез прибегал к похищению людей из изолированных сообществ, он не стал бы использовать для этого обычных кровососов. — Хью выпрямился.

— Но зачем? — спросил Шариф.

— Это хороший вопрос.

Вампиризм возник в результате заражения патогеном Vampirus Immortuus. Патоген убивает своего хозяина-человека и оживляет его после смерти. Поскольку каждый неуправляемый вампир убивает все, до чего может дотянуться своими когтями, для обычного человека идея вампиров была ужасающей. Но для Роланда нежить стала эффективным инструментом. Свое первое оружие он создал случайно, тысячи лет назад, и нашел его чрезвычайно полезным. Он хотел внедрить своих повелителей мертвых в каждый крупный город. Они были его шпионами и секретным арсеналом.

Для достижения этой цели Роланду пришлось создать Племя как компанию с безупречным послужным списком, приносящую пользу обществу. Они представили себя как исследовательское учреждение, специализирующееся на нежити, финансируемое Казино и другими подобными заведениями, и предложили ценную услугу. Они бесплатно удаляли и нейтрализовывали любую нежить, о которой им сообщали, и предлагали умирающим шанс гарантировать выплату их семьям. Если бы вы были неизлечимо больны и решили пожертвовать свое тело для добровольного заражения патогеном Vampirus Immortuus, Племя перевело бы значительную сумму на счет по вашему выбору. Племя вело себя как ученые, одевались как высокооплачиваемые юристы и относились к широкой публике с предельной вежливостью, и это сработало. Широкая публика, к счастью, забыла, что каждый повелитель мертвых, вооруженный всего одним вампиром, может стереть с лица земли десять городских кварталов менее чем за час.

Племя было одним из величайших недостатков Роланда. Он пойдет на все, чтобы сохранить его. Если упомянутая широкая общественность заподозрит, что повелители мертвых начали хватать теплые тела, чтобы превращать в вампиров, люди запаникуют, и вся тщательно выстроенная сеть офисов Племени рухнет. Роланд будет в ярости, а виновные будут мертвы прежде, чем у них появится шанс покаяться в своих грехах.

Но схема действительно подходила навигаторам. Быстрый, скрытный хирургический удар.

Что ты задумал, Нез? Ты ли это? Или это кто-то другой?

Хью требовалось больше информации. Он направился к двери.

— Здесь есть необычные кровососы? — спросил Сэм у него за спиной.

— Ты и понятия не имеешь, — сказал ему Шариф.

В двух других домах схема была такой же. В загоне для животных кости и куски гниющих шкур и меха рассказывали историю о резне.

— Пума, — сказал Шариф. — Возвращалась не один раз. Перелезала через стену здесь и здесь.

Захватчиков не интересовал домашний скот. Только люди.

Хью вышел из-за частокола. Его конвой прибыл и ждал на дороге.

— Уильямс и Кордова, обыщите дома. Не прикасайтесь к оружию или каким-либо ценным вещам. Только удостоверения личности. Скопируйте их и положите обратно.

Два пса, которые были его лучшими мастерами, сорвались с места и вбежали в частокол.

— Мы забираем наши пожитки и уносим отсюда задницы. Чем меньше времени мы здесь проведем, тем лучше.

Псы двинулись. Хью повернулся к Конраду.

— С этого момента никто не выходит один и никто не углубляется в лес больше чем на милю без сопровождения. Передай остальным.

Конрад сглотнул и кивнул.

Хью в последний раз взглянул на частокол и последовал за конвоем в Старый рынок. Он действительно оказался интересным.

***

ИНОГДА УБИЙСТВО человека не является актом гнева или наказания. Это общественная услуга. «Она была бы рада выполнить ее», — размышляла Элара, когда сенатор штата Виктор Скольник проходил через ворота Бэйле. Худощавый, примерно на дюйм или два выше шести футов, Виктор Скольник старался олицетворять свою работу: темные волосы, не слишком длинные и не слишком короткие, стрижка «Я баллотируюсь в президенты», выбритый подбородок, слегка прищуренные серые глаза и вымученная, слишком широкая улыбка.

Она слишком много знала об этом человеке. Ему было сорок восемь лет, он был женат, у него было двое детей. Он зарабатывал деньги на недвижимости, гордился тем, что бегает марафоны, и не скрывает своего благочестия. Также он заключил сделку с Лэндоном Незом. Она не знала подробностей сделки, но та предполагала изгнать их с их земли, так чтобы Нез мог получить ее.

Скольник провел последние шесть месяцев, науськивая прихожан крупнейших церквей Сандервилля и Абердина, пытаясь настроить общественное мнение против них, чтобы разорвать их торговые соглашения. Особого прогресса он не добился. И Сандервилль, и Абердин стали полагаться на их молоко, сыр и пиво, а особенно на лекарства. О, им не нравились она или ее люди, но они были совсем не готовы штурмовать замок с вилами.

Потерпев неудачу, Скольник начал добиваться продажи самого Бэйле, пытаясь оспорить ее законность. Предыдущий владелец замка давным-давно покинул штат и отказался возвращаться из Калифорнии, чтобы участвовать в схеме Скольника.

Теперь сенатор перешел к открытому домогательству и становился все более смелым, пытаясь спровоцировать ее. В тот момент, когда Элара использовала магию, он снова бежал по церквям с ужасными историями, и тогда общественное мнение оборачивалось против них.

Она как раз выходила из боковой башни, когда появился он. Обычно она спустилась бы по десяти каменным ступенькам, чтобы поприветствовать посетителя, но прямо сейчас она была на добрых восемь футов выше него, и ей это нравилось.

— Добрый день, сенатор, — сказала Элара.

Он увидел ее и повернулся, нацепив на губы фальшивую улыбку. Со своего наблюдательного пункта она могла видеть весь двор. Когда он подошел к ней, люди Хью веером окружили его. Стоян, заместитель Хью, случайно свернул на маршрут, который поставил его на пути Скольника, когда тот достиг лестницы.

Все во дворе бросили свои дела и подошли ближе, инстинктивно объединяясь против общего врага.

Стоян первым добрался до лестницы и остановился в двух шагах от нее с приятной улыбкой на мальчишеском лице. Скольник посмотрел на него и остановился.

— Добрый день, — сказал Скольник.

— Что я могу для вас сделать, сенатор?

— Я слышал, вы вышли замуж. Поздравляю.

— Спасибо.

Скольник огляделась по сторонам.

— Итак, ваш муж здесь? Я бы хотел познакомиться с этим человеком.

— Он отъехал, — сказала Элара. — Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Вы можете пересмотреть мое предложение. — Скольник вздернул подбородок.

— Спасибо, сенатор, но замок не продается.

— Думаю, мне придется поговорить об этом с вашим мужчиной. Я уверен, он поймет причину.

Ага, позвольте мне рассказать вам о его рве…

— Как я уже сказала, он отъехал.

Скольник огляделся по сторонам, повысив голос на отработанную высоту, как будто произносил речь перед восхищенной толпой.

— Вы же понимаете, что если замок будет продан, вы все заработаете кучу денег.

Это была та же самая речь, которую он произносил, когда приходил сюда в последний раз. Ее охватила тревога. Он что-то замышлял.

— Достаточно, чтобы быть уверенными, что у вас есть все для жизни.

Да, точно, та же речь.

— Вы можете основать поселение где угодно…

— Замок не продается, — сказала Элара, вложив лед в свои слова.

— Если ваши лидеры слишком близоруки, чтобы понять, вам надо использовать свою голову и думать самостоятельно.

Тревога переросла в полномасштабный ужас. Должно было случиться что-то плохое. Элара сделала шаг вниз по лестнице. Ей нужно было немедленно вывести его из замка.

Д'Амбрей въехал в ворота на своем огромном коне, казавшийся темным пятном в черной форме. Один из псов подбежал к нему и что-то тихо сказал.

Д'Амбрей направил Баки к ней и широко заразительно улыбнулся. Она почти улыбнулась в ответ, подняв руку, чтобы помахать.

Какого черта я делаю?

Элара отдернула руку. Как он это сделал? Как получилось, что этот злобный сукин сын может так улыбаться и выглядеть так, словно он — самая, что ни есть надежда в мире? Хью ухмыльнулся, и все вокруг захотели быть теми, кто сделает его счастливым.

Д'Амбрей набрал полные легкие воздуха и заревел.

— Дорогая, я дома!

Скольник обернулся, чтобы посмотреть. Жеребец несся на него, и сенатор невольно отступил на шаг. Д'Амбрей спешился, взбежал по ступенькам и притянул ее к себе, прижимая к твердой груди.

— Целуй.

Она убьет его. Он не выказывал никаких признаков того, что собирается ее отпускать, поэтому Элара коснулась его губ так быстро, как только могла.

Д'Амбрей смотрел на нее с обожанием.

— Скучала по мне?

— Считала мгновения с тех пор, как тебя не было. — От радости. Она с радостью считала их, надеясь, что они будут длиться вечно.

Д'Амбрей, наконец, отпустил ее и повернулся к Скольнику.

— Кто наш гость?

— Сенатор штата, Виктор Скольник, — сказала Элара.

Д'Амбрей улыбнулся Скольнику. Его лицо практически излучало добродушие… да, ладно. Он выглядел впечатленным.

— Сенатор штата? Хорошо. Как тебе такое? Наша значимость растет. Дорогая, ты не могла бы принести сенатору стакан чая или что-нибудь еще?

Что?

Глаза Скольника загорелись.

— Я приношу свои извинения за то, что злоупотребляю вашим гостеприимством.

— Не стоит об этом. — Д'Амбрей спустился по ступенькам. Элара последовала за ним, пытаясь скрыть ярость на лице.

— Сенатор штата, — сказал Хью, явно впечатленный. — Сколько вас, ребята, в Сенате, около сотни от всего штата?

Скольник заметно расслабился, напряжение покидало его с каждым словом.

— Тридцать восемь.

— Вау. Тридцать восемь. Скажите, вы когда-нибудь встречались с губернатором Уиллисом?

— На самом деле, да. — Скольник кивнул. — Мы ужинали вместе во время последней сессии.

— Ну, как тебе это, дорогая? — Д'Амбрей повернулся к ней.

— Потрясающе, — сказала она.

— Слушай, я слышал, у него замечательная жена, — заметил д'Амбрей.

Скольник ухмыльнулся ему и наклонился ближе.

— С моей стороны было бы неуместно комментировать, но да, она симпатичная женщина, если вы понимаете, что я имею в виду.

Хью рассмеялся, а Скольник улыбнулся.

Д'Амбрей притворялся идиотом и в процессе выставлял идиоткой ее саму. Элара с трудом сдерживалась, чтобы не заскрежетать зубами. Ее магия сворачивалась и разматывалась внутри нее ледяным беспокойным огнем.

Стоян отошел от них к противоположной стене замка.

— Итак, что привело вас в нашу глушь? — спросил д'Амбрей.

— Дело.

— Мужчина мне по сердцу. — Д'Амбрей положил руку Скольнику на плечо. — В этом мире есть только два важных разговора. Первый приносит вам деньги, а о втором мы не будем упоминать в смешанной компании.

Снова широкая лошадиная ухмылка. У нее возникло иррациональное желание ударить его.

— Итак, о каком деле мы говорим?

Скольник открыл рот.

— Если подумать, — д'Амбрей поднял руку. — Ненавижу быть грубым, но есть одно маленькое дело, о котором я должен позаботиться, прежде чем мы начнем, если вы не возражаете. Я хотел бы уделить вам все свое внимание.

— Конечно, конечно. — Скольник великодушно махнул рукой.

— Превосходно. — Д'Амбрей взглянул на Стояна. Железный пес поднял руку и сделал приглашающий жест.

Четыре Железных пса обошли крепость, таща за собой двух мужчин.

Скольник на мгновение замер. Выражение его лица снова стало приветливым, но она увидела это, и краткий привкус его тревоги был восхитителен.

Псы подтащили двух мужчин вперед. Тот, что слева, был повыше, с бритой головой и жестким взглядом, на его лице читалось раздражение. У того, что справа, жилистого и светловолосого, было пресыщенное выражение лица, словно это был всего лишь очередной день и его побеспокоили зазря.

Профессионалы, поняла она. Что-то вроде наемников или частной охраны.

— Поймал этих двоих, когда они пытались перелезть через стену. — Стоян приблизился и что-то протянул д'Амбрею.

Д'Амбрей поднес это к солнцу. Длинная тонкая стеклянная трубочка, запечатанная пластиком, с тремя кусочками ткани внутри, смоченными в порошке, похожем на песок.

Д'Амбрей покосился на трубочку.

— Мерзкий ублюдок. — Он протянул трубочку ей.

Она взяла ее и сосредоточилась. Следы ее магии обвились вокруг трубочки. Порошок на ткани в ответ сдвинулся, расползаясь по ткани и собираясь в лужицу на стекле. Что бы ни находилось внутри, оно было живым и голодным.

Ее магия коснулась этого.

Живая болезнь, усиленная магией, болезнь, которая распространилась бы подобно огню и убивала в течение нескольких часов. Крошечные волоски у нее на затылке встали дыбом. Она выплюнула слово.

— Холера.

— М-м-м, — сказал д'Амбрей. — Наши новые друзья планировали подбросить подарок нам в колодец. Что бы ты сказала, дорогая, если бы через шесть часов все в замке были бы мертвы, а переносчик болезни переместился бы в поселение, а затем в озеро? Или думаешь, понадобилось бы больше восьми часов?

Она была слишком сосредоточена, чтобы ответить, обернув магию вокруг трубочки, удерживая ее.

Двое наемников уставились на него, первый сердито, второй все еще скучающе.

Она закончила кокон магии и крикнула:

— Эмили! Позови Малкома и Глорию!

Эмили бросилась бежать.

Элара осторожно держала флакон. Им придется избавиться от этой штуковины должным образом, с большим количеством кислоты и огня.

Ее взгляд упал на Скольника. Это, должно быть, он. Он знал, что как только он войдет, все в замке соберутся вокруг него, потому что он представляет угрозу. Пока все наблюдают за ним, двое наемников взбираются на стену и заражают колодец.

Пальцы ее свободной руки скрючились, как когти.

Д'Амбрей повернулся к двум мужчинам, все еще улыбаясь.

— Просто смирись, — сказал тот, что пониже ростом.

— Хорошее отношение. — Д'Амбрей вытащил нож. Это было острое, как бритва, лезвие длиной тринадцать дюймов, с заостренным, слегка изогнутым кончиком. Металл отразил солнце и засиял в руке Хью. — Ради всего святого, отпустите его и дайте этому человеку нож.

Два пса отпустили наемника и одновременно сделали большой шаг назад. Один из них вытащил черный клинок длиной в фут и метнул его. Нож вонзился в землю у ног наемника. Он схватил его и ухмыльнулся, принимая боевую стойку.

Д'Амбрей стоял перед невысоким мужчиной неподвижно, казалось, размышляя.

Элара сжала кулак. Д'Амбрей сильный, но он также крупный, а в бою на ножах сила не учитывалась, и размер был помехой. Бойцы на ножах были быстрыми и низкорослыми, а наемник выглядел так, словно родился с клинком в руке. Если д'Амбрей проиграет…

Если он проиграет, она возьмет дело в свои руки, Скольник он или нет.

Д'Амбрей скользнул вперед с хищной грацией. Его нож сверкнул слишком быстро, чтобы его можно было разглядеть. Темная рубашка мужчины спереди стала еще темнее. Он моргнул. Щель расширилась, и она мельком увидела розовые комки кишок через разрез. Это было так шокирующе, что казалось нереальным.

Д'Амбрей снова нанес удар. Наемник попытался парировать, но нож прошел мимо его защиты, и он взвыл. Из того места, где раньше было его левое ухо, хлынула кровь. Д'Амбрей помолчал, нахмурившись, как художник, рассматривающий холст, держа нож как кисть. Наемник бросился в атаку. Д'Амбрей отступил в сторону и отрезал мужчине другое ухо. Наемник развернулся, и каким-то образом д'Амбрей оказался рядом. Мужчина такого роста не должен был двигаться так быстро, но у него получалось. Снова сверкнул нож, оставляя глубокую рану на щеках мужчины, расширяя его рот.

— Что за хрень? — закричал другой наемник.

Д'Амбрей шагнул вперед, его движения были удивительно плавными. Его левая рука поймала запястье наемника. Д'Амбрей дернул мужчину за руку прямо и вонзил нож во внутреннюю часть локтя, повернув лезвие. Рука мужчины оторвалась в руке д'Амбрея. Полилась кровь.

Он разделывал его, как цыпленка. Этого не может быть на самом деле, это слишком ужасно, чтобы быть реальным…

Д'Амбрей отбросил предплечье в сторону.

Наемник упал на колени, его глаза расширились, и он опрокинулся. Его кишки комком вывалились наружу.

Мир превратился в кошмар, и она скользила по нему, ошеломленная и окаменевшая.

— Посмотрите на это, — сказал д'Амбрей. От его голоса кровь застыла у нее в жилах. — У него шок. Так не пойдет. Вовсе нет.

Д'Амбрей протянул руку. Поток бледно-голубой магии хлынул из него, омывая мужчину.

Наемник кашлянул.

— Правильно, — сказал д'Амбрей. — Возвращайся. Мы еще не закончили.

Кровь на обрубке свернулась, запечатав его. Наемник попытался подняться.

— Давай. Почти готово. Давай вернем тебе мужество.

Кишки скользнули обратно в желудок мужчины. Он встал, дрожа и сжимая нож оставшейся рукой.

— Очень мило, — сказал д'Амбрей.

Поток магии остановился.

Наемник бросился в атаку, пытаясь нанести удар д'Амбрею. Он уклонился и полоснул мужчину по спине чуть ниже позвоночника. Наемник повернулся, разрывая рану на животе. Внутренности снова выскользнули наружу. Они свисали с него, как какие-то гротескные гирлянды. В воздухе запахло кровью и кислотой.

Элара, наконец, заметила толпу вокруг них, стоящую в гробовом молчании, ее люди были в ужасе, Железные псы бесстрастны. Скольник уставился на нее, его лицо было совершенно бескровным. Другой наемник дрожал как осиновый лист, крепко зажатый людьми д'Амбрея.

— Давай теперь займемся носом, — сказал д'Амбрей.

— Хью, — окликнула она.

Он остановился.

— Да, дорогая?

— Пожалуйста, остановись.

Хью взглянул на изуродованный обрубок, который раньше был человеком.

— Моя жена хочет, чтобы я прекратил. Нам придется поторопиться.

Наемник, спотыкаясь, двинулся к нему. Хью шагнул вперед, обхватил мужчину, словно в объятиях, и плавным точным выпадом вонзил нож наемнику между ребер. Наемник вздрогнул, удерживаемый на ногах силой Хью. Его взгляд затуманился.

Хью отступил назад, высвобождая нож, вытер его о рубашку мужчины и позволил трупу упасть.

Кого-то в толпе вырвало. Никто не пошевелился.

Хью повернулся к другому наемнику. Мужчина обмяк. Спереди на его штанах расплылось мокрое пятно.

— Принесите мне пару наручников и большой пластиковый пакет, — сказал Хью.

Пес побежал.

— Хью, — снова позвала она, ненавидя умоляющие нотки в своем голосе.

— У моей жены мягкое сердце, — сказал Хью. — Вот почему я люблю ее. Ты пришел сюда, чтобы убить мою прекрасную, добрую жену и наших людей. Семьи. Детей.

Наемник издал тихий сдавленный звук.

Пес вернулся с наручниками и пластиковым пакетом.

— Отпустите его, — приказал Хью.

Псы отпустили наемника. Он упал на колени. Хью бросил пакет перед собой.

— Подбери своего друга.

Мужчина сглотнул, схватил куски окровавленной плоти и стал бросать их в пакет один за другим.

— Не забудь про ухо вон там.

Наемник ползал на руках и ногах.

Хью поймал ее взгляд и подмигнул ей. Она не могла даже пошевелиться.

Мужчина поднял пакет и выпрямился. Осталось только тело.

— Он не влезет, — пробормотал он дрожащими губами.

— Все в порядке. Того, что ты собрал, достаточно. Наденьте на него наручники.

Два пса схватили наемника за руки, сведя запястья вместе. Третий защелкнул наручники. Хью взял пакет из рук наемника и повесил его ему на шею.

Хью сделал несколько шагов, медленно обходя наемника. Мужчина обернулся в ответ. Скольник теперь был прямо за ним. Хью повернулся к наемнику, глядя мимо него на сенатора.

— Ты вернешься к человеку, который тебя нанял. Ты отдашь ему этот пакет. Ты скажешь ему, что если я снова увижу его или кого-либо из его людей здесь, я приеду в его город. Я убью каждого, кто встанет у меня на пути. Мы убьем его жену, двух его прекрасных детей, его домашних животных и подожжем его дом. Мы подвесим его на ближайшем дереве за руки, а потом уйдем. Он будет висеть там, уставившись на пепелища своего дома и моля о помощи, а жители города будут проходить мимо него, как будто он невидим, потому что они будут знать, что если кто-нибудь поможет ему, мы вернемся. Ты все уяснил?

Наемник кивнул.

— Молодец. Пошел вон.

Наемник не пошевелился.

— Иди. — Хью махнул ему рукой. — А то стемнеет.

Наемник развернулся и побежал к воротам.

— Закопайте где-нибудь этот мусор, — сказал Хью, кивая на труп. — И почистите лужайку. Огонь, соль, как обычно. — Он повернулся к Скольнику. — Сенатор? — У вас было какое-то дело?

Скольник открыл рот.

— Идти.

— Простите? — Хью склонил голову набок.

— Мне нужно идти. Сейчас. — Скольник начал пробираться сквозь толпу. Люди расступались, пропуская его. Он почти бегом направился к воротам.

Хью смотрел ему вслед, пока тот не исчез. Его лицо стало жестким.

— Я не верю, что сенатор Скольник посетит нас в будущем. Ладно, представление окончено. Нам нужно разгрузить грузовик, полный металла. Народ, давайте. Каждый час, когда мы не работаем — это еще один час безо рва.

***

ХЬЮ ЛЮБИЛ ВЫСОТУ, но цена высоты измерялась лестницами, и именно сегодня ему не хотелось взбираться по ним. Ничего не поделаешь, так что он это сделал. К тому времени, когда весь металл был выгружен и оценен кузнецами, усталость въелась в его кости. Ему нужно было принять душ и успокоиться.

По крайней мере, большая часть добычи была хорошей. Кузнецы забрали все, кроме караоке-машины, которую Железные псы припрятали в казарме. Когда воцарятся технологии, они узнают, работает ли она.

Хью преодолел длинный коридор до своей спальни, толкнул дверь и вошел. Он никогда ее не запирал. В комнате не было ничего ценного. Самой дорогой вещью, которой он владел, был меч, и он обычно носил его при себе.

Как пали могущественные.

Ему нужно было смыть лесную грязь и кровь. Он снял ботинки и бросил их в угол. За ними последовали носки. Пол под ногами был приятным и прохладным. Уже лучше.

За ними последовала куртка, затем футболка и ремень. Он уже собирался снять брюки, когда дверь позади него распахнулась. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы посмотреть, кого там занесло. Он узнал звук шагов. Высокие каблуки были редкостью в компании Элары.

— Не сегодня вечером, — сказал он.

Ванесса прокралась в комнату. Зрелище во дворе замка, должно быть, оказалось для нее чересчур. Ей было жарко, и она была обеспокоена. Ему было пофиг.

— Я сказал, не сегодня.

Ванесса прислонилась к стене. На ней было облегающее белое платье и красные туфли. Она облизнула губы.

— Мы не делали этого с тех пор, как ты женился. Ты подарил Эларе свои яйца на свадьбе?

Он уловил легкую дрожь в ее голосе, страх и возбуждение, смешанные с похотью. Пыталась подзадорить его. Он точно знал, чего она хотела. Она хотела, чтобы он схватил ее за волосы, прижал к стене и трахнул. Она хотела доказательств того, что мужчина во дворе замка и мужчина в спальне — одно и то же лицо. Он чертовски устал, и это его не интересовало.

Хью повернулся и посмотрел на нее.

Она поерзала, затем развела руки в стороны.

— Что? Что?

Кто-то постучал в дверь. Это был не просто стук — что-то произошло. Он был резким и раздраженным, что означало Элару.

Что ж, это не заняло много времени. Судя по тому, какой зеленой она выглядела после того, как он занялся ушами наемника, он подумал, что она возьмет выходной. Надежды мышей и людей…[4]

— Не сегодня, — крикнул он.

Дверь распахнулась. Элара вошла, стиснув зубы, переполненная яростью и магией.

Элара даже не потрудилась взглянуть на Ванессу.

— Уходи.

Ванесса открыла рот. Что-то промелькнуло в ее глазах.

— Нет.

Элара повернулась к ней. Внутри нее была готова разразиться буря, и Ванесса только что назвала себя громоотводом. Будет на что поглазеть. Хью опустился в кресло и откинулся назад, положив голову на сцепленные пальцы рук. Он пожалел, что у него нет пива.

— Я не уйду, — сказала Ванесса. — Ты уходи. Ты мешаешь.

— У меня нет на это времени, — сказала Элара. — После того, как я закончу, ты можешь вернуться и развлекать наставника, сколько захочешь. Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты ушла.

Ванесса повернулась к нему.

— Скажи ей, что я могу остаться.

— Я уже сказал тебе уйти, — сказал он.

Ванесса оттолкнулась от стены.

— Я остаюсь.

Поднимаем ставки.

— Ты злишься, потому что он тебя не хочет, — сказала Ванесса.

И вот теперь она решила выкопать себе яму.

— Он хочет женщину, — сказала Ванесса. — А не айсберг.

Удваиваем ставку.

— Я понимаю, почему это тебя расстраивает, но, на самом деле, мне все равно. Я ему нравлюсь, это его комната, а ты вторгаешься. Уходи. Ты здесь никому не нужна.

Ха-ха-ха.

Элара долго смотрела на Ванессу. Она напомнила ему черноногую кошку, которую он видел на юге Африки во время долгого путешествия за одним из артефактов Роланда. Им приходилось обыскивать обширную территорию, и каждую ночь, как только они возвращались в лагерь, он заступал на промежуточную вахту, а маленькая черноногая кошка покидала свою нору, чтобы поохотиться для двух своих котят. Она подкрадывалась к птицам и грызунам, выстраивала свой прыжок, неподвижно выжидала, рассчитывая расстояние и ветер, и прыгала как раз в нужный момент, чтобы свернуть своей жертве шею. Она была неумолима и убивала с точностью, которую он никогда не видел у больших кошек. Теперь он увидел тот же расчет в глазах Элары. Она была готова броситься на добычу.

— Я собиралась дать тебе время исправиться, но ты не оставляешь мне выбора, — сказала Элара. — Во-первых, наставник не собирается тебе помогать. Он здесь, потому что несет ответственность за благополучие своего народа, точно так же, как я несу ответственность за благополучие своего. Мы достигли своих властных позиций, потому что научились руководить и идти на компромисс. Мы ненавидим друг друга, но мы оба осознаем тот факт, что должны работать вместе ради нашего общего выживания, и мы оба многим пожертвовали ради этого партнерства. На карту поставлено гораздо больше, чем сексуальное удовлетворение. В споре между тобой и мной наставник всегда будет на моей стороне. Я представляю большую угрозу. Все, что ты можешь сделать, это воздержаться от секса, в то время как я могу развестись с ним и вышвырнуть его солдат из замка.

Ванесса прищурилась.

— Прежде чем ты заговоришь, помни, что ты тоже одна из моих людей. Твое благополучие важно для меня, — сказала Элара. — Для твоей безопасности крайне важно, чтобы ты понимала следующее: он не одурманен тобой. Он холодный, расчетливый ублюдок. Слова «любовь» нет в его словаре. У тебя нет над ним никакой власти, и если ты будешь его раздражать, он заменит тебя другим теплым телом. Ты никогда не должна ставить свою безопасность на его привязанность к тебе. Ее нет.

Ванесса повернулась к нему.

— Она права, — сказал Хью. — Я говорил тебе это, когда мы начинали.

Ванесса открыла рот.

— Я еще не закончила, — сказала Элара холодным голосом. — Согласно оценке твоей работы и свидетельствам коллег, у тебя сложилось ошибочное впечатление, что секс с наставником освобождает тебя от твоих обязанностей. По состоянию на вчерашний вечер у тебя накопилось девятидневное отставание. Ты общаешься со своими коллегами свысока, намекаешь, что ты лучше их, и споришь со своим руководителем. Один из твоих коллег назвал твое поведение токсичным.

— Я делаю свою работу!

— Может, мне попросить Мелиссу подняться сюда и подробно рассказать тебе о заданиях, которые ты не смогла выполнить? — спросила Элара.

— Она лжет.

Элара поморщилась.

— Пожалуйста. Не трать время, Ванесса. Ты решила, что ты лучше, чем занимаешь свое нынешнее положение, и заставила всех вокруг осознать это. В этом сообществе твое положение основано на заслугах, а не на выборе партнеров в постели. Наличие отношений с наставником не дает тебе права на какие-либо дополнительные преимущества. Ты не получишь надбавку за вредность.

Надбавку за вредность?

— У тебя есть неделя, чтобы наверстать упущенное. Тебе не заплатят, пока не будет устранено отставание.

Ванесса открыла рот.

— Ты извинишься перед коллегами и Мелиссой за свое поведение, — продолжила Элара.

— И не собираюсь, — прорычала Ванесса.

Лицо Элары было безжалостным.

— Если ты больше не хочешь работать помощником юриста, ты вольна искать другую работу. Ты знаешь наше правило: если не вносишь вклад в меру своих возможностей, то не получаешь поддержки. Если тебе это не нравится, ты знаешь, где находятся врата.

Лицо Ванессы залилось гневным румянцем. На мгновение ему показалось, что Ванесса набросится на нее. Вместо этого она развернулась на каблуках и выбежала из комнаты. Дверь за ней захлопнулась.

Элара взглянула на него.

— Есть какие-нибудь идеи, что послужило причиной этого?

— Она думает, что баланс сил изменился в мою пользу, — сказал он. — Итак, что, черт возьми, было так чертовски важно?

— Вы нашли заброшенный частокол.

Он встал, налил стакан воды из кувшина на столе и выпил. Он скучал по вину, не по алкоголю, а по вкусу.

Он понял, что она ждет от него ответа.

— Да.

— Ты планировал рассказать мне?

— Нет.

— Что значит «нет»?

Что-то выглянуло изнутри нее. Что-то холодное и смертоносное, какая-то сила струилась в ней. Ее волосы снова были распущены и развевались вокруг нее, как серебристый занавес. У ее голубого платья был широкий вырез, оставлявший открытой нежную шею.

— Тебя это не касается.

— Это меня касается.

— Это вопрос безопасности. Непосредственной угрозы нет. Если бы она была, я бы тебе об этом рассказал.

— Мы должны сообщить об этом.

Он нахмурился.

— Кому сообщить?

— Шерифам. Округу.

— Нет. — Гарпия была безумна.

Она повернулась и принялась расхаживать взад-вперед.

— Ты меня не слушаешь. Что-то странное произошло в лесу на границе нашей земли. Если мы не сообщим об этом, обвинят нас.

Он скрестил руки на груди.

— Кто нас обвинит?

— Власти.

Она была действительно сильно взвинчена. Это было забавно. Он решил нанести удар и посмотреть, что произойдет.

— Паранойя по этому поводу у тебя появилась недавно или это что-то, что гложет тебя какое-то время?

Элара остановилась на полушаге и развернулась к нему, длинная юбка ее платья развевалась.

— Нас всегда обвиняют. Я говорю по собственному опыту. Всякий раз, когда происходит что-то странное, они приходят за нами.

— «Они» ничего не узнают.

Элара не уловила сарказма в его словах.

— Они это сделают. Они всегда это делают. Мы должны сообщить об этом. Тебе следовало послать кого-нибудь сообщить о происшествии, как только ты его обнаружил.

— Доверяешь ли ты своим людям?

— Что? — Она наклонила голову, позволяя ему разглядеть тонкую линию ее подбородка до самой шеи. Ему стало интересно, как она выглядит под платьем.

— Видимо твои люди регулярно докладывают властям, потому что, должен сказать, на твоем месте я бы этого не потерпел.

— Хью! Ты не можешь быть таким тупым. Нет, мои люди не общаются с посторонними.

Она назвала его по имени. Уже, хорошо.

— Мои тоже нет. Тогда, кто расскажет?

— Это выйдет наружу. Так всегда бывает. Кто-нибудь придет проверить, как они…

— Проверить три семьи отщепенцев, живущих в одиночестве посреди леса?

Элара остановилась.

— Отщепенцы занимаются торговлей, Хью. Им нужны припасы.

— Постарайся вбить это в свой толстый череп: они покинули общество, построили частокол посреди опасного леса и были убиты. Это происходит постоянно, черт возьми, и никто никогда не предпринимает никаких усилий для расследования.

— По словам твоих собственных людей, на этот раз все по-другому. Ты даже не знаешь, что их убило.

Хью почувствовал нарастающее раздражение.

— Я бы знал, если бы у меня был доступ к магу-криминалисту. Как так получилось, что во всем вашем поселении нет ни одного мага?

Элара скрестила руки на груди.

— Нам не нужны маги. У нас полно пользователей магии, которые могут делать все, что может маг, но лучше.

— Так почему бы тебе не взять кого-нибудь из этих легендарных магов и не проанализировать место преступления?

— Значит, когда команда криминалистов прибудет из офиса шерифа, они обнаружат пустое поселение и нашу магическую подпись повсюду? Блестяще. Почему я об этом не подумала?

— Тормози на оборотах. Если ты устроишь переполох, твой приятель Скольник прибежит сюда с факелами и вилами. Ты этого хочешь?

Элара прищурилась.

— Знаешь что, не бери в голову. Я позабочусь об этом.

Раздражение Хью переросло в неприкрытую ярость. Его голос стал ледяным.

— Ты этого не сделаешь.

— Да, сделаю.

— Я запрещаю.

— Хорошо, что мне не нужно твое разрешение.

— Да, нужно.

— Кто сказал?

— Так говорится в контракте, который мы оба подписали. Или ты забыла ту часть, где я просил о самостоятельности в принятии решений, связанных с безопасностью, и ты включила условие, что все они должны быть одобрены совместно вами и мной? Это работает в обе стороны, дорогая.

Ее магия кипела у нее под кожей. Ее глаза сверкали. Тебе это не понравилось, да?

— Сделай это, — осмелился он. — Нарушь контракт. Дай мне повод для полной свободы действий.

Руки Элары сжались в кулаки, щеки вспыхнули. Она была так зла.

Боже, секс прямо сейчас был бы потрясающим. Он повалил бы ее на кровать, и она бы кричала, брыкалась и хлестала его своей магией. Это было бы чертовски горячо.

— Я ненавижу тебя, — выдавила она.

— Возвращайся к себе, дорогая. — Хью послал воздушный поцелуй.

Ее лицо дернулось. Неземное рычание прокатилось по комнате, эхо далекого рычания. Элара развернулась, и в ней он почти увидел что-то еще, скрытое за серебристыми полупрозрачными завесами магии. Она вылетела из комнаты. Дверь захлопнулась за ней, сотрясая тяжелый деревянный дверной проем.

Дважды за одну ночь. Ему придется заменить дверь, если так будет продолжаться.

Хью налил себе еще чашку воды. На несколько секунд, пока она была в комнате и кричала на него, он почувствовал себя живым. Он снова потерял самообладание и уже чувствовал, как приближается пустота, но в те мимолетные мгновения он ощутил вкус свободы и хотел большего.

***

ЭЛАРА МЕРИЛА ШАГАМИ СВОЮ КОМНАТУ. Следы магии покидали ее, оставляя след на теле. Мягкое сияние изготовленных на заказ фейри-фонарей заливало комнату успокаивающим маслянисто-желтым сиянием, но ее темпераменту требовалось гораздо больше, чем рассеянный свет, чтобы успокоиться.

Вот козел!

Что за гребаный ублюдок!

Когда она настаивала на совместном принятии решения, она думала об ограничении его досягаемости. В то время это казалось совершенно разумным выбором.

Элара закрыла глаза и прошептала, имитируя свой голос.

— Саванна.

Эхо ее силы пролетело по замку, найдя свою цель. Саванна была уже в пути.

Эларе хотелось вернуться в спальню Хью и сокрушать его своей силой, пока он не упадет ниц. Стереть эту самодовольную ухмылку с его лица.

Она остановилась и глубоко вздохнула. Ее магия рассеялась, и Хью стоял в ее комнате точно таким, каким она его помнила, совершенной копией мужчины, только слегка прозрачным, когда она смотрела сквозь него на фейри-фонарь.

Она обошла его кругом, разглядывая широкие мощные плечи, скульптурные руки, плоский живот, ноги, похожие на стволы деревьев… Мужчина был создан, чтобы сокрушать любое сопротивление. От него исходила хищная уверенность. Если бы он сказал, что убьет что-то, оно бы умерло. Теперь она была уверена в этом.

Цепочка едва заметных шрамов отмечала его грудь, не более чем легкие линии на левой грудной клетке, над сердцем, ребрами и сбоку. Она чувствовала, как он исцеляет свой народ. Он должен был уметь исцелять себя сам, иначе у него было бы гораздо больше шрамов.

Какие повреждения были достаточно серьезными, чтобы он не смог исцелиться?

Пища для размышлений.

Оборотни иногда тоже излучали хищную силу. Она появлялась из-за естественной плавности их линий, из-за того, как они держали себя, готовые ринуться в бой, никогда не чувствующие себя на сто процентов комфортно ни в одной из своих шкур, всегда ожидающие нападения. У Хью был другой вкус. Оборотни рождались с их силой; он же добился своей. Его тело было тренированным и отточенным, а высокомерие пришло с опытом.

Она посмотрела в его голубые глаза. Там, в этих глазах, было что-то еще. Глубокая усталость, как будто что-то грызло его, и, что бы ни случилось, жизнь не до конца наполняла их. Она видела такой же взгляд у него, когда он разрубал наемника на части. В нем не было ни гнева, ни удовлетворения. Только методичная точность. Он решил, что это должно быть сделано, и сделал это.

Было бы намного проще, будь он идиотом, но нет. Д'Амбрей был резким и умеющим манипулировать. Она не могла доверять ни единому его слову. Он притворялся лучшим другом человека, затем вонзал ему нож в спину и продолжал двигаться дальше. Он говорил одно, делал другое и думал, что только он знает, что именно. Она понятия не имела, чего он на самом деле добивался.

И все же они столкнулись друг с другом, как огонь и лед. Он не потрудился манипулировать ею. Почему? Он думал, что она не стоит таких усилий?

В его глазах не было ответов. Элара отступила на шаг и снова посмотрела на него.

— Отличный экземпляр, — сказала Саванна с порога.

— Он такой.

— Ванесса, безусловно, думает также.

— Ванессе нравится общаться с опасными мужчинами. — Элара пожала плечами.

— Скажи мне, что ты следишь за ними.

— Я знаю каждый шепот, который возникает между ними. Что ты о нем думаешь?

— Жестокий. Эффективный. Неприятности. За которым нужно следить. Выбирай сама. — Пожилая женщина вошла в комнату. Свет фейри-фонаря выделил насыщенный красный оттенок ее кожи. Обычно зеленая накидка скрывала ее вьющиеся волосы, но прямо сейчас они были распущены и развевались вокруг ее головы, как грозовая туча. От Саванны исходила сила, живая и сильная. Такая сильная.

— Что тебе нужно? — спросила главная ведьма.

— Частокол, — сказала Элара.

— Конрад рассказал мне.

— Мы все еще покупаем припасы у того торговца, Остина Дилларда?

— Он периодически приходит.

— В следующий раз, когда он появится, кто-нибудь, возможно, упомянет, что рядом со Старым рынком есть частокол, которому нужны припасы, вот только мы уже давно ничего о них не слышали.

— Кто-нибудь обязательно упомянет об этом. Хочешь предсказание?

Элара покачала головой.

— Конрад не заходил внутрь частокола, чтобы взять что-нибудь для закрепления видения, и я никого не посылаю ничего забирать. Что бы ни забрало этих людей, оно может вернуться. Кроме того, они оставили бы следы своей магии и запах на месте преступления, и я не хочу рисковать. Мне просто нужно, чтобы д'Амбрей понял причину.

Она еще немного посмотрела на Хью.

— Знаешь, мы всегда можем его отравить, — сказала Саванна.

— Хью?

— Ммм. Чем-нибудь быстрым и сладким. Он заснет и никогда больше не проснется. Даже не поймет, что его убило.

Элара поморщилась.

— Мы не можем. Нам нужна его армия.

— Мужчины.

— Да уж. Не могу с ними жить, не могу их убить. — Элара скрестила руки на груди.

— Что тебя расстраивает? — спросила Саванна.

— Он выводит меня из себя, Саванна. Безумно злюсь.

— Оно взывало к тебе?

— Оно всегда взывает ко мне. — Элара вздохнула.

— Ты боишься, что проявишься?

— Я боюсь, что он может зайти слишком далеко.

— Ты думала о том, чтобы пойти более разумным путем? — спросила Саванна. — Когда ты оказываешь мужчинам сопротивление, они воспринимают это как вызов. Иногда лучше использовать более мягкий подход. Немного лести тут и там, взывание к гордости, момент беспомощности. Ты знаешь.

Конечно, Элара знала. Она делала это раньше, когда была вынуждена, и у нее это хорошо получалось.

— Этот слишком… осведомленный. Кроме того, если бы я могла заставить себя сделать это, я бы уже сделала это. Он открывает рот, и мне хочется убить его. У меня действительно были фантазии о том, чтобы оторвать ему голову, Саванна.

Старшая ведьма долго смотрела на нее.

— Что не так?

— Не делай этого на глазах у его псов.

— Надеюсь, я вообще не буду этого делать. Если дела пойдут совсем плохо, я разведусь с ним.

— Лучше раньше, чем позже. Люди — не шарики. Их нельзя разделить по цвету униформы, которую они носят. Чем дольше его люди остаются с нами, тем крепче связь.

— Тем труднее будет избавить нас от псов. Я знаю.

— Что ты хочешь, чтобы сделали с Ванессой? — спросила Саванна.

— Ничего. Я разрулила ситуацию. Выбор за ней.

— Предательство должно быть наказано, Элара.

— За что мне наказывать ее, Саванна? За плохое суждение? Поверь мне, он — достаточное наказание.

Саванна кивнула и вышла из комнаты.

Элара подняла руку и коснулась груди Хью, проведя пальцами по линии твердых мышц под кожей. Выступ покрылся рябью, будто был жидким.

Это слишком плохо… Если бы это был кто угодно, только не он…

Она тихо рассмеялась над абсурдностью размышлений и отмахнулась от конструкции взмахом пальцев.