Железо и магия

Глава 13

Хью облокотился на парапет башни. Внизу бетонный участок рва раскатился в ожидании воды. Шесть насосных установок стояли в ожидании, готовые сбрасывать воду из озера в ров по большим трубам. Тридцать минут назад их затопила магия, отбросив их назад, и теперь три команды пели, переходя от насоса к насосу, приводя в действие водяные двигатели.

Все свободные от дежурства Железные псы выстроились вдоль рва. Большая часть деревни тоже была здесь, смешиваясь с толпой. Дети бегали взад и вперед, смеясь. Появился торговец пирожками и оживленно торговался, разнося подносы с пирогами сквозь толпу.

Как на каком-то чертовом фестивале.

Элара тоже была здесь. Если бы он сосредоточился, то смог бы выделить ее из толпы. Вместо этого он предпочел смотреть на бетон и насосы.

Стоян облокотился на парапет рядом с ним.

— Хочешь спуститься туда?

— Нет.

Команда у самого дальнего насоса слева махнула тряпкой.

— Врубай, — сказал Хью.

Стоян поднес ко рту рожок и издал громкую сердитую ноту.

Искра магии пробежала по насосам, танцуя на механизмах, как желтая молния. Насосы взревели.

Ничего не произошло.

Толпа зашумела, шум голосов усилился.

Прошла минута. Еще одна…

Еще…

Вода хлынула из самой правой трубы. Толпа зааплодировала. Другие трубы одна за другой добавили свою струю, и пенящийся поток стал затапливать ров.

Наконец-то.

Он проследил за потоком воды и увидел Элару в белом платье. Ее лицо было поднято. Она смотрела прямо на него.

Хью оттолкнулся от парапета и повернулся к Стояну.

— Пусть проверяют уровень воды каждые тридцать минут после заполнения резервуара. Нам нужно, чтобы уровень воды оставался стабильным в течение двадцати четырех часов.

— Этим занимаются инженеры, — сказал Стоян. — Что думаешь по поводу денег?

— Насколько мы превысили бюджет?

— На тринадцать тысяч.

— Осталось что-нибудь, что можно вывести?

— Разведчики обнаружили руины к югу, примерно в тридцати минутах ходьбы от леса. Похоже, в какой-то момент на винокурне проводились серьезные работы. Резервуары для хранения из нержавеющей стали, медные перколяторы, нагревательные змеевики. У нас есть совсем немного, что мы можем оттуда извлечь…

Внизу раздался пронзительный крик. Хью развернулся к парапету. На траве у рва женщина и двое мужчин бились в конвульсиях. Люди Элары окружили их кольцом. Он выругался и бросился бежать.

Ему потребовалось три минуты, чтобы спуститься ко рву. Хью протиснулся плечом к кольцу. Элара опустилась на колени рядом со старшим из мужчин, держа его голову у себя на коленях, в то время как двое других баюкали молодого мужчину и женщину.

— Пусть это выйдет, — нараспев произнесла Элара. — Почти получилось. Почти.

В конвульсиях был определенный ритм. Он изучал тела, подсчитывал время. Судороги пульсировали в четком ритме, становясь синхронизированными.

— Вот оно, — пробормотала Элара.

Три человека одновременно выпрямились, как вампиры, выбирающиеся из гробов в каком-нибудь старом фильме. Они уставились в пространство с одинаковым отсутствующим выражением на лицах и заговорили хором.

— Сегодня ночью падет Абердин.

Ну, просто охренеть!

Он вышел из круга. Стоян последовал за ним.

— Удвойте патрулирование, — сказал ему Хью. — Не выключайте насосы. Я хочу видеть всех в своих апартаментах через пятнадцать минут.

***

ЭЛАРА ПОДНИМАЛАСЬ ПО ЛЕСТНИЦЕ. Хью бросил один взгляд на провидцев и убежал в свои комнаты. Это было прекрасно. Спасения не будет. Она выследит его.

Она дошла до коридора. Дверь в его комнату была открыта. Он стоял к ней спиной, что-то рассматривая на своем столе. Он был одет в форму Железного пса, и с этого ракурса, вырисовывающийся силуэт на фоне света из окна выглядел как чистая тьма, вырезанная в форме человека.

В памяти всплыли его руки на ее плечах и призрачное прикосновение его губ к коже. Она отогнала эти мысли. Не сейчас.

Она вошла в комнату. Он даже не обернулся. Он должен был услышать ее.

— Хью.

— Занят, — сказал он.

Тьфу.

— Минутка твоего времени.

Он повернулся к ней и облокотился на стол, скрестив руки на груди.

— Все, что угодно для моей жены.

Она чуть не огрызнулась в ответ, но вовремя прикусила язык, прежде чем появился шанс выругаться. Она должна была заставить его понять.

— Абердин падет сегодня ночью. Хелтоны никогда не ошибаются, когда все трое действуют синхронно.

Он молчал.

— Это, должно быть, отсылка к воинам и мрогам. Они нападут на Абердин сегодня ночью.

— Вполне возможно.

— Мы должны им помочь.

Он одарил ее долгим взглядом.

— Позволь мне прояснить ситуацию. Ты хочешь, чтобы я взял своих солдат и поехал туда защищать людей, которые бросали в нас камни, потому что у трех жутких придурков пошла пена изо рта, они упали в обморок и им было видение?

Тьфу. Тьфу!

— Они не придурки. Они очень милые люди. Они ничего не могут с этим поделать.

— Уверен, они милые, когда не предвещают неминуемую гибель.

— Как получилось, что Рафаэль проделал в тебе больше дырок, чем в швейцарском сыре, но твоя задница выжила?

— Рафаэлю недостаточно большого ножа, чтобы убить мою задницу.

— В Абердине есть дети. Дети не бросали в нас камни. В этом поселении живет почти две с половиной тысячи человек, и их вот-вот убьют. Как ты можешь просто ничего не делать?

— Очень легко, — сказал он.

Она уставилась на него.

— Если они действительно пытаются захватить Абердин, они придут в большом количестве, — сказал Хью с методичным спокойствием. — Ты хочешь, чтобы я оставил укрепленную позицию и выступил против того, что, вероятно, будет намного большими силами. Будут потери. Мне придется смотреть, как умирают мои люди.

— Наши люди, Хью. Это наши люди, и я пришлю людей из деревни. У тебя будет поддержка. И если они умрут, это будет и на моей совести.

Его пристальный взгляд вызвал у нее желание отступить от него.

— Нет.

— Мы не можем просто ничего не делать.

— Да, мы можем. С каждым псом, погибшем на этом поле, становится на одного солдата меньше в защите этого замка.

— Дети, Хью. Они будут убивать детей.

— Здесь тоже есть дети. Ты действительно хочешь оставить их сиротами ради Абердина?

Это был бессмысленный разговор.

— Я сама пойду.

— И что будешь делать? Бросать в них травы, пока аллергия их не свалит?

Она хотела ударить его по лицу.

— Я хочу, чтобы ты был героем, Хью. Я хочу, чтобы ты собрал наших людей и поехал со мной в Абердин спасать невинных людей. Что я должна сделать, чтобы это произошло?

Он оттолкнулся от стола и преодолел разделявшие их шесть шагов. Угроза исходила от него волнами, такими густыми, что она почти душила ее.

— Мы сейчас торгуемся?

Электрическая дрожь тревоги пробежала по ее спине. Элара подняла голову.

— Если это то, что нужно.

Он протянул руку и поймал прядь ее волос.

— Что ты дашь мне, если я спасу Абердин?

— Чего ты хочешь, Хью?

— То, чего я хочу, ты мне не дашь.

— Испытай меня.

Он наклонился к ней, его губы были всего в нескольких дюймах от ее губ. Ей стало слишком жарко, словно одежда каким-то образом стала ей тесновата. Ее инстинкты взвыли в тревоге.

— Я хочу, чтобы ты… — его голос был интимным, каждое слово точным — … чтобы ты осталась здесь и охраняла мои насосы.

Она удивленно посмотрела на него.

— Я хочу, чтобы вода текла, а замок стоял, когда я вернусь. Мы понимаем друг друга?

Ох, ты эпическая, эпическая задница.

— Да, — сказала она.

— Хорошо.

Она услышала шаги в коридоре и обернулась. Приближались Стоян, Ламар, Бейл и Феликс.

— А теперь беги, — сказал Хью.

Она проигнорировала его.

— Почему вы все здесь?

Никто не произнес ни слова.

— Ответьте ей, — сказал Хью.

— Мы здесь, чтобы спланировать битву при Абердине, — сказал Стоян, явно желая быть где угодно, только не здесь.

— Мы должны защитить его, — сказал Ламар. — Если мы потеряем Абердин, мы потеряем доступ к лей-линии. Они отрежут нас от остальной части штата.

Она убьет его.

— Жаль, что это заняло у вас так много времени, — сказал Хью. — Вы пропустили волнующее представление, дополненное эмоциональными призывами к лучшим сторонам моей натуры. Очевидно, моя жена хочет, чтобы я сохранил Абердин ради детей.

Она представила, как он превращается в кровавый туман. Нет. Слишком быстро.

Стоян смотрел себе под ноги. Ламар уставился в потолок. Бейл изучал свои ногти. Феликс повернулся и осмотрел коридор позади них. На нее никто не смотрел.

— Объяснения не совсем отдают должное. — Хью пригласил ее взмахом руки. — Дорогая, ты не могла бы спеть на бис для ребят?

Она резко развернулась и вышла.

Ламар пробормотал у нее за спиной:

— Однажды эта женщина утопит тебя во рву, и я не буду ее винить.

— Дорогая? — позвал Хью.

Она не стала останавливаться.

— Элара?

Она остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Есть какие-нибудь планы помочь мне со всем этим? Или сейчас время дуться? Ты можешь уйти и красиво постучать кулачками по подушке, или можешь рассказать нам больше об Абердине.

Ублюдку нравилось подначивать ее.

— Попроси вежливо, — сказала она.

— Пожалуйста, присоединяйтесь к нам, миледи. — Он поклонился с изысканной грацией, размашисто отведя руку в сторону, будто он был средневековым рыцарем, склоняющимся перед королевой.

Ублюдок.

Она запустила магию в комнату и шагнула. Центурионы отпрянули назад. Только что она была в коридоре, а в следующее мгновение она стояла рядом с Хью, струйки ее белой магии растаяли в воздухе.

Он уставился на нее, в его голубых глазах читалось веселье.

— Дугас, — позвала она, и ее голос разнесся по замку. — Ты мне нужен.

Бейл вздрогнул, его глаза расширились, он был похож на испуганного кота. Феликс перекрестился.

Она подошла к креслу Хью и села в него. Его губы изогнулись.

Элара закатила глаза.

Они ждали.

— Скольких людей ты мне оставляешь? — спросила она.

— Ламара и всю его центурию.

— Это означает, что ты берешь с собой всего двести сорок человек. В Абердине почти две с половиной тысячи человек. Ты сказал, что укротители мрогов придут в большом количестве. Этого будет достаточно?

— Должно быть, — сказал Хью.

— На скольких человек мы можем надавить в Абердине? — спросил Стоян.

Элара нахмурилась.

— Немногих. Эти же люди бросали в нас камни, когда мы пытались защитить их. Потребуется многое, чтобы заставить их вам доверять. Если вы не сделаете чего-то достаточно впечатляющего, чтобы забыть о том факте, что они нас боятся, вы не получите большой помощи.

— Давай предположим, что я сделаю что-то впечатляющее, — сказал Хью.

— В Абердине две тысячи двести три человека, — сказала она ему. — Сорок семь процентов мужчин, пятьдесят три процента женщин. Примерно половина из них в возрасте от двадцати до шестидесяти. Они привыкли сражаться с лесом каждый день, поэтому они вооружены, и у них не возникнет проблем с самозащитой, но они не профессиональные убийцы.

— Это хорошо, — сказал Бейл. — На это есть мы.

Дугас вошел в комнату, кивнул ей и отошел в сторону.

— Давайте, сократим это наполовину, — сказал Ламар. — Учитывая немощных, родителей, которым придется оставаться с детьми, и трусов. Получается около четырехсот-пятисот человек.

— Я дам вам половину моих лучников, — сказала Элара. — Сорок человек, все очень хороши.

— Спасибо, — сказал Хью.

Он подошел к столу. Центурионы и Дугас столпились вокруг него. Она встала и подошла. Стоян и Ламар освободили для нее место. На столе лежала карта Абердина.

Это было типичное поселение после Сдвига. Когда-то маленький городок, раскинувшийся в тени холма Колл-Ноба, Абердин уплотнился под натиском волн магии. Коллер-роуд проходила через город, извиваясь на десять миль к юго-западу, чтобы упереться в замок Бэйле, и тянулась еще на три мили к северо-востоку, чтобы пересечь лей-линию. Где-то за первыми несколькими домами в городской черте Абердина Коллер-роуд перетекала в Мэйн-стрит. Лес не брал пленных, особенно во время магических волн, поэтому, чтобы обезопасить себя, жители деревни обнесли Мэйн-стрит и несколько прилегающих кварталов, защитив муниципальные здания, рынок, продуктовый магазин, заправочную станцию и несколько других важных мест бетонной стеной, увенчанной колючей проволокой. В стене, там, где она пересекала Мэйн-стрит, были пробиты двое ворот. У каждых ворот была сторожевая вышка. Все это было тщательно отмечено на карте Хью.

Большинство домов прижимались к стене, а более смелые или глупые домовладельцы отважились углубиться на расчищенную землю, их усадьбы были окружены полями, огороженными чахлыми заборами с колючей проволокой. Фермы окружало около сотни ярдов расчищенной земли. Остальное было покрыто густым лесом. Лес пытался вернуть землю, и жители Абердина тратили много времени, сдерживая его. Элара очень хорошо знала борьбу. Им приходилось делать то же самое, чтобы очистить территорию вокруг Бэйле.

В кризисных ситуациях звонили колокола, и жители бежали за безопасную стену.

— Вам придется эвакуировать их, — сказал Дугас. — Лей-линия кажется естественной точкой, но перемещение к ней полутора тысяч человек будет кошмаром.

— Я могу принять эвакуированных, — сказала она.

Хью посмотрел на нее.

— У нас есть опыт ухода за беженцами, — сказала она ему. — Мы можем оставить их у себя на день или два.

— Что, если уроды, мроги, сожгут город дотла? — спросил Бейл.

Она посмотрела на него.

— Убедись, что они этого не сделают.

— Мы разделим эвакуируемых, — сказал Хью. — Сюда придут все, кто в состоянии ходить, ездить верхом или проехать десять миль. Все остальные отправятся к лей-линии. Стоян, создай два отряда для их сопровождения.

Темноволосый центурион кивнул.

Ламар склонился над картой.

— Для поселения такого размера мы можем ожидать как минимум несколько сотен вражеских войск. Они полагаются на внезапность, броню и своих мрогов. Мы знаем, что они приближаются, поэтому на нашей стороне элемент неожиданности, но из-за этих чертовых доспехов нас требуется трое, чтобы убить одного из них.

— Мы завлечем их внутрь стен, — сказал Хью. — Это сведет на нет численное преимущество.

— Если бы был какой-то способ сбить с толку мрогов, — подумал Ламар вслух.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но есть гипотеза, что они следуют визуальным сигналам своих хозяев?

Хью кивнул.

— Поможет ли туман? — спросил Дугас.

— Что за туман? — спросил Стоян.

— Магический туман. — Дугас пошевелил пальцами.

— Вы можете им управлять? — спросил Стоян. — Он останется внутри стены?

— Да, — сказал Дугас.

— Туман — это хорошо. — Хью оскалил зубы. Опасное, резкое выражение исказило его черты, и Элара поборола дрожь. Независимо от того, какой жизнью жил Хью д'Амбрей, часть его всегда искала наиболее эффективный способ убивать.

Он собирался в Абердин, напомнила она себе. Только это имело значение.

***

ЭЛАРА ОБХВАТИЛА СЕБЯ РУКАМИ. Из окна в комнате Хью она могла видеть большую часть двора. Железные псы и их лошади заполонили весь двор. Толпа мужчин и женщин в черном на темных лошадях. День был пасмурный, небо затянули серые набухшие облака, и в сером свете все выглядело еще мрачнее.

Центурионы ушли. Хью сидел в своем кресле, надевая новую пару ботинок. Он был одет в черное с головы до ног. Ей следовало уйти, но она осталась, понятия не имея, зачем.

Она повернулась к столу, где ждал нагрудник Хью, массивный черный, усиленный металлическими пластинами, и дотронулась до него. На ощупь он был твердым, как дерево или пластик, совсем не такой, как она ожидала, должна быть кожа.

— Кольчуга, усиленная стальными пластинами, — сказал Хью.

— Остановит ли она меч?

— Зависит от того, кто его держит.

Он встал, поднял доспехи и надел их на себя, просунув левую руку в отверстие между грудью и спинкой.

— Раз уж ты здесь…

Она скорчила ему гримасу и застегнула кожаные ремни на его правом боку, стягивая доспехи.

— Хорошо?

— Крепче.

— Сейчас?

— Идеально.

Он пристегнул ножны на бедро и вложил в них меч. Хью схватил со стула отрез черной ткани и быстрым движением руки распахнул его. Накидка, отороченная мехом. Он был в ней, когда впервые пришел в замок.

Он накинул ее на плечи. Она забрала у него кожаный шнурок, потянулась к другой стороне плаща и закрепила его на двух металлических заклепках. Хью взял со стола шлем. Это был шлем в римском стиле с прорезями для щек и гребнем из черных волос. Стилизованный пес рычал на нее с широкой части шлема, которая должна была располагаться прямо над бровью Хью. Он надел шлем на голову. Он не скрывал большую часть его лица, но каким-то образом менял его. Два голубых глаза пристально смотрели на нее.

Она сделала шаг назад. Хью был крупным мужчиной, но плащ, шлем, доспехи делали его похожим на великана.

— Ты похож на злодея из какого-нибудь фантастического фильма, созданного перед Сдвигом, — сказала она ему. — На какого-нибудь повелителя ужаса, завоевателя.

— Повелитель ужаса, — сказал он. — Мне нравится.

Он таким и был.

— Плащ не будет мешать?

— Плащ и шлем для Абердина. У нас нет времени играть в политику. Как только я завоюю город, я сниму их, когда начнется битва.

Что-то не давало ей покоя после совещания.

— То, что ты рассказал мне о лей-линии, поначалу имело смысл. Но воины-мроги не удерживают города, Хью. Они уничтожают их и исчезают. Резня в Абердине не повлияет на наш доступ к лей-линии. Зачем ты, на самом деле, туда идешь?

— Они ворвались в мой замок. Они напали на мою жену. Они напали на ребенка в нашем доме. Смысл иметь замок не в том, чтобы прятаться за его стенами, важно быть достойным его. Иметь способность контролировать все вокруг. Они становятся смелее. Они захватывают более крупные поселения. Теперь они привлекли мое внимание. Они пожалеют, что сделали это.

В своей голове она видела, как он снова и снова позволяет ножу Рафаэля поражать себя. Он мчался в битву. В битве могло случиться все, что угодно. Все, что ему нужно было сделать, это не стараться так сильно. Не отступать с пути меча. Позволить зарубить себя.

Она хотела, чтобы он вернулся.

— Наставник?

— Да?

Ее голос звучал ровно. Слова сами слетели с ее языка.

— Тебе нравится заключать сделки. Вот одна для тебя. Возвращайся ко мне живым, и я останусь на ночь. На всю ночь.

Снаружи завыли рожки, и она чуть не подпрыгнула. В этом звуке было что-то темное и примитивное. Нарастал ровный ритм, стучащий, как сердце великана. Боевые барабаны становились все громче и громче. Она услышала ржание лошадей, лязг металла, голоса бойцов, и все это смешалось с барабанным боем в ужасающий марширующий гимн. Кто-то завыл по-волчьи, в унисон звукам рогов.

Она повернулась к Хью. Он каким-то образом стал темнее, мрачнее, страшнее, будто от него исходила какая-то неуловимая магия. Тьма обвилась вокруг него, как послушное домашнее животное с острыми зубами.

— Решено, — сказал наставник Железных псов.

***

ХЬЮ ПРОШЕЛ шеренгу защитников Абердина. Мужчины, женщины, некоторые почти дети, другие уже на пенсии. Четыреста семь человек, которые вызвались защищать свой дом. Позади него ждала шеренга Железных псов, а за ними Дугас и друиды вполголоса распевали, заваривая травы и порошки в котлах. В воздухе пахло древностью и полузабытой магией.

Он отправил Феликса вперед, оставив остальных псов спрятанными за деревьями. Разведчики незаметно взобрались на стену, взяли пожарный шланг и позвонили в колокол. Жители Абердина жили в лесу, наполненном магией. Звон пожарного колокола означал бегство за безопасные стены, что они и сделали. Затем, как только они все бросили и собрались на Мэйн-стрит, Хью пустил Железных псов легким галопом.

Охранник у западных ворот был слишком сосредоточен на звоне. Он не заметил их, пока не стало слишком поздно, что не сулило ничего хорошего шансам Абердина в настоящем бою. Они ворвались за стену почти галопом. Баки встал на дыбы на рыночной площади перед старым «Долларовым генералом»[6], забил копытом по земле и заржал. Хью произнес слово силы, и весь город замолчал, пока он вытаскивал голову мрога из своей сумки и рассказывал им, что будет дальше. Он находится здесь, чтобы защитить их город. У них два варианта: уйти или сражаться. Выбор был за ними.

Потребовалось меньше двух часов, чтобы собрать твердолобых, засевших в своих домах, но теперь, наконец, все были в пути: два длинных каравана, один из которых состоял из повозок, запряженных лошадьми, и зачарованных водных транспортных средств, направлявшихся к лей-линии, а другой, в основном из пеших и конных людей, направлялся к замку Бэйле. Они были вооружены.

Теперь он столкнулся с оборванным ополчением. Треть его была слишком старой, треть — слишком молодой и зеленой, а оставшаяся треть выглядела готовой сбежать. Ему пришлось заставить их считаться, потому что защита Абердина была дерьмовой. Из двух баллист, установленных на стенах, первая проржавела насквозь, а вторая развалилась, когда они попытались протестировать стрельбу из нее. Времени на создание защиты не было. Теплые тела — это все, что у него было.

— Армия приближается, — сказал он. — Они бронированы, организованы и обучены. У них есть монстры, которые служат им, как собаки. Им не нужны ваши деньги, ваши коровы или ваши дома. Им не нужно то, что принадлежит вам. Они хотят вас. Ваши кости. Вашу плоть. Ваше мясо. И они будут возвращаться, пока не получат это.

Они слушали его, наблюдая за ним затравленными глазами.

— Это не битва за ваш город. Это борьба за выживание. Некоторые из вас сражались раньше. Некоторые из вас убивали существ. Некоторые из вас убивали людей. Это будет совсем не то, что вы видели раньше. Это будет бойня. Это будет тяжело, уродливо и долго.

Прямо напротив Хью парень примерно того же возраста, что и Сэм, нервно облизал губы.

— Ты напуган, — сказал Хью. — Страх — это хорошо. Используй его. Мало что может быть опаснее злобного труса на его родной территории. Убивай и не проявляй к врагу милосердия. Если тебе захочется пощадить одного из этих ублюдков, он убьет твоего друга рядом с тобой и проткнет тебя насквозь при последнем издыхании. Убей его прежде, чем он убьет тебя. Это твой город. Заставь их платить за каждый фут земли в нем.

Линия плеч слегка приподнялась, когда некоторые из них выпрямили спины.

— Вы будете разбиты на команды. Каждая из ваших команд получит Железного пса. Эти мужчины и женщины — обученные убийцы. Они уже участвовали в подобных битвах и выжили. Повинуйтесь своему Железному псу. Держитесь вместе. Не убегайте. Деритесь грязно, делайте то, что вам говорят, и вы тоже сможете это пережить.

Он поднял руку и щелкнул пальцами. Первый Железный пес, Эллисон Чемберс, отделилась от очереди. Крепкая, широкоплечая, с белой кожей и светлыми волосами, убранными с лица.

— Ты, ты, ты, ты, ты и ты! — рявкнула она. — Со мной.

Первые шесть бойцов отделились и побежали за ней по улице.

Аренд Гарсия занял его место и указал на грубоватого, на вид, мужчину и на двенадцать защитников в конце линии.

— Все, вплоть до этого человека — за мной.

Хью повернулся и подошел к Дугасу. Друид оторвал взгляд от котла. Пот выступил у него на лице. Он снял повязку с глаза, и его больной глаз выделялся на загорелом лице, как осколок лунного камня.

— Как долго? — спросил Хью.

— Теперь мы готовы, — ответил мужчина.

— Хорошо. Сколько времени потребуется, чтобы погрузить деревню?

— Тридцать секунд.

— И он останется внутри стены?

— Верно, — пообещал Дугас. — У тебя будет примерно двадцать минут на прикрытие.

Должно хватить двадцати минут.

— Будьте готовы погрузить нас.

Дугас кивнул.

Хью прошел мимо него к металлической лестнице сбоку от пожарной части, снял шлем и поднялся по ней на крышу, где Стоян сидел на корточках у невысокой колокольни рядом с Ником Бишопом. Бишоп, атлетически сложенный чернокожий мужчина лет сорока, поправил очки. Он был начальником полиции города, сержантом Национальной гвардии и офицером по борьбе с дикой природой, что ставило его во главе одних и тех же шести человек. Он был спокоен и держался так, словно знал, что делает, а это очень даже устраивало Хью.

Отсюда Хью мог видеть западные ворота и поля. Он бы поставил на западные ворота. Их восточный близнец был обращен к горе и лучше защищен, и укреплен. Именно такой подход он выбрал бы, если бы приехал в Абердин.

В поле группа берсерков Бейла, одетых в гражданскую одежду, увлеченно ковыряла землю сельскохозяйственными инструментами.

— Как колокол? — спросил Хью.

Стоян ухмыльнулся ему. Колокол, висящий в искусственной башне на крыше, выглядел таким же декоративным, как и сама башня.

— Он работает, — сказал Стоян. — Я позвонил.

Бейл воткнул мотыгу в землю. Должно быть, она застряла, потому что он дернул ее. Мотыга оторвалась, щелкнула и подбросила в воздух ком земли. Бейл уклонился.

— Ваш парень раньше хотя бы держал мотыгу? — спросил Бишоп.

Стоян поморщился.

— Не такого рода.

В центре поля появилось жуткое свечение, едва заметное, скорее мерцание, чем свет. Началось.

— Дугас, — крикнул Хью вниз. — Сейчас.

Друид поднял голову к небу. Его здоровый глаз закатился назад, став таким же мертвым, молочного цвета. Туман вырвался из котла спиралевидными гейзерами, расширяясь, затопляя улицы и заворачивая за углы, чтобы распространиться.

Свечение превратилось в полосу яркого золотого света.

Бейл и его берсерки попятились к воротам.

Свет вспыхнул, образовав арочные ворота, и словно из-под земли поднялось маленькое второе солнце.

Внутренняя сторона стены теперь стала молочной, густой туман скрывал контуры зданий на высоте семи футов. Напротив них, на крыше «Долларового генерала», лучники заняли позиции за деревянной баррикадой, сколоченной из упаковочных ящиков и фанеры. У западных ворот крыша банка «Уэллс Фарго» выросла на три фута из-за импровизированной стены, построенной из кусков бетона и камней. Темноволосая голова на мгновение высунулась из-за стены и нырнула обратно.

Свечение резко прояснилось. Хью увидел солнечный свет сквозь дыру в ткани существования, а затем из портала неровной ордой хлынули мроги.

Позади них выступил в унисон строй воинов, по двадцать человек в шеренгу. Плечо первого человека в шеренге сияло золотом.

— Первая, — сосчитал Стоян.

Вторая шеренга последовала за первой. Еще один лидер с золотым погонами. Офицеры.

— Вторая.

При таком количестве людей должен быть командир.

— Третья. Четвертая.

Берсерки развернулись и побежали к воротам. Мроги бросились в погоню, промчавшись через поле на двух ногах.

Бейл колебался.

— Что он делает? — пробормотал Бишоп.

— Пытается получше разглядеть, откуда они взялись, — сказал ему Хью.

За четвертой шеренгой выехал мужчина верхом на белом коне, его доспехи были тяжелыми и богато украшенными, наплечники сверкали золотом.

Вот ты где, придурок.

Свечение исчезло.

Бейл развернулся и пулей помчался к воротам. Мроги отставали едва ли на сотню ярдов.

Семьдесят шесть воинов, четыре офицера, один командир и, по меньшей мере, триста мрогов. Закованные в броню шеренги ждали, не двигаясь, в четком строю. Каждый был вооружен мечом и щитом. Длинным прямоугольным щитом.

Пятьдесят ярдов отделяли мрогов от Бейла.

Тридцать.

Двадцать.

Бейл проскочил через ворота и, крутанувшись вправо, исчез в тумане.

Мроги высыпали на главную улицу. Туман клубился, пока звери рыскали в нем.

— Людей мало, — сказал Бишоп.

— Восемь берсерков достаточно, — сказал Стоян. — Бейл знает, что делает.

Зазвенел металл, и тяжелые ворота опустились на место. Стена на крыше «Уэллс Фарго» задрожала, как готовый выпасть гнилой зуб, и рухнула. Валуны и куски старого бетона, некоторые с еще торчащей арматурой, посыпались на улицу, на клубящийся туман и толпы мрогов внизу. Вой и визг разрезали тишину.

Следы в тумане расходились, убегая от падающих камней. Основная масса устремилась вглубь города, по главной улице. В воздухе свистели стрелы, лучники на крышах вслепую стреляли в туман. Масса мрогов рассыпалась, отдельные звери разбежались по боковым улицам, пытаясь спастись от заградительного огня.

Оставшиеся мроги повернули обратно к западным воротам. Они не успели уйти далеко, как сквозь туман пробилось ярко-красное зарево, преграждая им путь к отступлению. Туман расступился, его сдуло по кругу, открыв Бейла и массу рычащих мрогов перед ним. Берсерк, окруженный красной аурой, стоял, расставив ноги, с булавой в одной руке. Он стоял спиной к воротам, и улица здесь сужалась, направляя на него мрогов по четыре или пять за раз.

Красная аура, окутывающая Бейла, вспыхнула ярче. Чудовищные, набухающие, увеличивающиеся в размерах мускулы вздулись на его теле. Его руки утолщались, мускулы нарастали, превращая его в неповоротливое человеческое чудовище.

Звери колебались. Они были ближе к животным, чем к людям, и их инстинкты подсказывали им, что это первобытная сила, с которой нельзя шутить. Они распознали превосходящего их зверя, когда увидели его.

— Что это, черт возьми, такое? — прошептал Бишоп.

— Боевой варп, — сказал ему Хью.

Глаза берсерка выпучились, лицо исказилось от ярости, превратившись в гротескную маску. Бейл взревел.

Первый мрог бросился на берсерка. Бейл размозжил ему голову одним ударом. Брызнули кровь и мозги. Второй мрог атаковал. Первый удар сломал ему плечо, второй раздробил череп, как яичную скорлупу. Брызнула кровь.

Бейл проревел что-то, что не принадлежало ни к одному языку, используемому человеком.

Мроги бросились в атаку. Мохнатая темная масса врезалась в Бейла и разбилась о его булаву, как штормовой прилив о волнорез. Берсерк выл, рычал, как бешеный зверь, и колотил их булавой, ломая кости, круша черепа, разламывая плоть. Тела разлетались и разбивались о здания.

Туман покрывал все, но красное свечение Бейла пробивалось сквозь него, как маяк ярости. Улица перед зданием была забита телами. Крики и завывания переросли в грохот. По периферии туман прорезали вспышки оружия — берсерки Бейла рубились по краям орды, сосредоточившейся на Бэйле.

На востоке из тумана выскочили два мрога и взобрались на стену «Долларового генерала». Лучники осыпали их стрелами, но мроги продолжали карабкаться. Они достигли крыши. Четыре Железных пса шагнули вперед и вонзили клинки в мрогов. Два мохнатых тела упали на улицу. Еще трое выскочили из тумана, карабкаясь вверх, затем еще двое. Бишоп поднял арбалет, прицелился и выстрелил. Магическая стрела взвыла, рассекая воздух, и вонзилась в спину центрального мрога. Болт вспыхнул зеленым и взорвался, унося с собой трех других мрогов. Здание содрогнулось, но устояло.

Стоян соскользнул с крыши и спустился по лестнице. Туман поглотил его, и он исчез.

То тут, то там вспыхивали драки, когда отдельные команды видели шанс и наносили удары по проходящим мимо мрогам в тумане. Слева туман прорезал человеческий крик, затем другой, за которым последовали жуткий вой и вопли боли. Еще один отрывистый крик, на этот раз с севера, за которым последовали новые вопли.

Четыре шеренги бойцов остались на своих местах.

— Чего они ждут? — спросил Бишоп.

— Они привыкли полагаться на мрогов в большинстве сражений, — сказал Хью. — Мы отрезали их от их гончих, поэтому они ждут, когда те пустят нам кровь. Как только мы будем достаточно ранены, они приступят к убийству.

Бойня продолжалась. Бишоп продолжал стрелять, тщательно выбирая цели, иногда колдовскими разрядами, иногда простыми. Теперь Хью почувствовал запах крови, поднимавшийся с улиц. Это обрушилось на него, подталкивая к борьбе, к действию, к тому, чтобы что-то сделать. Вместо этого он ждал.

***

ЭЛАРА ОБНЯЛА СЕБЯ ЗА ПЛЕЧИ. Она стояла на балконе в своих покоях. Перед ней простиралась земля, лес уходил вдаль, силуэты отдельных холмов вырисовывались на фоне вечернего неба. К этому времени враг уже должен был атаковать Абердин.

К этому времени Хью уже должен был драться.

Ее грызло беспокойство. Часть ее ненавидела его за это. Она хотела вернуть его живым, целым и невредимым.

Когда она думала о своем будущем муже, что делала нечасто, она всегда, по умолчанию, придерживалась смутного представления о приятном мужчине. Он был добрым и спокойным, и относился к ней с уважением, и их отношения были мирными и без каких-либо острых углов. Вместо этого она получила этого мудака, который заставлял ее краснеть, по крайней мере, раз в день. Хью д'Амбрей был настолько далек от приятности, насколько это возможно, и при этом оставался человеком.

И если бы она могла, то отрастила бы крылья и полетела в чертов Абердин, чтобы убедиться, что он не погиб какой-нибудь глупой смертью.

Тьфу. ТЬФУ.

Знакомый звук легких шагов заставил ее обернуться. В комнату вошла Джоанна.

— Что такое?

«Проблема с насосами».

— С насосами проблем быть не должно. — Элара вышла из комнаты.

***

ПОРЫВ ветра взъерошил волосы Хью. Ветер усиливался. Туман внизу поредел. Он мог видеть смутные очертания улиц и Дугаса, и его друидов внизу. Дугас обменял свой посох на копье. Его ученики, двое мужчин и две женщины, держали клинки по бокам от него и котла.

На поле боя войска мрогов разделились. Две линии фронта отделились во главе с командующим и быстрым маршем двинулись на восток. Оставшиеся две линии повернули к западным воротам, перестраиваясь по ходу движения.

Из тумана выбежала молодая темнокожая девушка с широко раскрытыми глазами. За ней вприпрыжку бежали трое мрогов.

Стоян выступил из тумана и рубанул мрогов. Звери завизжали, царапая его когтями. Центурион наносил удары с методичной точностью, погружая клинок в плоть. Полилась кровь.

Хью проигнорировал рычание, сосредоточившись на передвижении войск. Восточные силы перестроились в прямоугольник шириной в восемь солдат и глубиной в пять рядов.

Стоян поднялся по лестнице и приземлился рядом с ним, забрызганный кровью.

Западный строй повернул на север, приближаясь к другим воротам. Восточный строй продвинулся вперед. Он не ожидал раскола. Неважно. Он мог приспособиться.

Лучники открыли огонь с крыш по восточному строю. Солдаты, как один, подняли щиты и выставили их вперед, прикрываясь, как черепаха. Тестудо[7].

Стрелы отскакивали от щитов. На крыше «Уэллс Фарго» Рената Ровер выкрикнула короткую команду.

— Прекратить огонь. Поберегите стрелы.

— Стена из щитов, — тихо сказал Стоян. — Ты был прав. Восток или запад?

— Восток, — сказал ему Хью.

Стоян кивнул, соскользнул по лестнице и исчез в пожарной части.

— Они планируют ударить по нам из обоих ворот, — сказал Бишоп. — Как клещами.

— Да, это так.

Стена щитов поползла вперед.

На западе к воротам приблизился второй тестудо.

Западные ворота загорелись. Дерево вспыхнуло мгновенно, словно папиросная бумага, брошенная в костер. Металл, скреплявший толстые доски, расплавился. Их магия произвела адский эффект.

Бишоп выругался.

Восточные ворота вспыхнули багровым пламенем.

Итак, это была концовка игры. Сожги их с обоих концов, оттеснив защитников к центру города, где они будут раздавлены двумя стальными стенами. В этом плане был один недостаток. Солдаты мрогов все еще думали, что перед ними фермеры.

Остатки западных ворот рухнули на улицу, разваливаясь на части. Тестудо двинулись вперед, сквозь огонь, вбивая сапогами тлеющие угли в мостовую. Стена щитов поползла вперед и остановилась. Кто-то проорал гортанную команду, и прямоугольный строй разделился, обнажив командира и двух офицеров по бокам от него. Командир возвышался над ними, по меньшей мере, на полфута.

Большой ублюдок.

Офицеры набрали полные легкие воздуха и обрушили потоки огня на «Долларового генерала» и банк через дорогу.

Они плевались огнем, похожим на напалм. Прекрасно. Просто прекрасно.

***

— ВОТ ОН, — сказал Оскар.

Элара сделала шаг вперед. Изможденная фигура сидела на вершине насосной станции на краю озера. Вампир. Она не чувствовала никого поблизости.

Они не защитили насосную станцию, хотя должны были. Ее установили в спешке, и теперь они расплачивались за это. Нежить могла убить Оскара. Предполагалось, что опытный механик будет присматривать за насосной станцией. Это была смерть, которую она могла предотвратить. Она убьет нежить и исправит оплошность до возвращения Хью.

Нежить смотрела на нее горящими красными глазами. В сумерках ее гротескная фигура выглядела еще более жуткой. Он стоял на крыше насосной станции, излучая магию, которая ощущалась как зловонное пятно, словно кто-то взял гниющий кусок жирного мяса и размазал его по всей крыше станции.

— У тебя хватает наглости, — сказала она.

Нежить выпрямилась. Ее рот растянулся, и послышался чистый мужской голос.

— Мисс Харпер. Я пришел обсудить дело.

— Нам с тобой нечего обсуждать. И кстати — миссис д'Амбрей.

— Но мне думается, что есть что. Меня зовут Лэндон Нез. У меня есть к вам предложение.

Оскар поднял свой арбалет.

— Хотите, я пристрелю его?

Даже у лучших навигаторов радиус действия составлял всего несколько миль. Это означало, что Нез был близко. Нез пришел лично. У него не было веской причины находиться здесь, если только он что-то не планировал. Она должна была выяснить, что это.

— Оскар, — сказала она. — Оставь нас наедине.

Оскар отступил ярдов на пятьдесят. Это было все, на что он был готов пойти.

— Мы оба знаем, что брак фиктивный, — сказал Нез. — Я понимаю, почему вы согласилась на это. В то время это, должно быть, казалось правильным стратегическим ходом. Но теперь у вас появился шанс жить с д'Амбреем под одной крышей. Этот человек жесток и неуравновешен.

Нез сделал паузу. Она тоже молчала. Если вы молчите, другой человек обычно продолжает говорить, чтобы заполнить тишину.

— Я знаю его намного дольше, чем вы. У д'Амбрея одна цель, и только одна: разрушать. Когда Роланд хотел захватить локацию, он использовал Хью как бульдозер, чтобы сровнять с землей существующую структуру власти. К тому времени, когда д'Амбрей заканчивал и входил Роланд, люди приветствовали его как спасителя.

— Знает ли ваш работодатель, что вы рассказываете о нем посторонним?

— Я оказываю вам любезность в виде откровенного обмена мнениями, мисс Харпер. Д'Амбрей не может строить, он может только разрушать. Он занимался этим дольше, чем вы живете.

Хью создал Железных псов. Она каждый день наблюдала, как он работает с ними. Но бросаться на защиту Хью было не в ее интересах. Нет, если она хотела поддержать разговор Неза.

— Этот человек не лишен коварства, — продолжил Нез. — Он может быть проницательным, и его трудно убить, но, в конце концов, он всегда возвращается к своей истинной природе. Вы знаете, чем он занимался до того, как пришел к вам с предложением руки и сердца? Он квасил до беспамятства. Он перемещался из одной дыры в другую, зарабатывая ровно столько, чтобы хватило напиться. Я лично видел, как он, шатаясь, выходил из бара, воняя мочой и рвотой, и заснул в канаве. Поскольку разрушать было нечего, он посвятил свои таланты саморазрушению.

И все же ты боишься его настолько, что лично присматриваешь за ним.

— Д'Амбрей — животное. Если вы позволите ему свить гнездо под вашей крышей, он, в конечном счете, разрушит все, что вы построили.

— Есть ли предложение или мы просто будем обсуждать разносторонность моего мужа?

Вампир двинулся.

— Предоставьте д'Амбрея его судьбе, и я оставлю Бэйле в покое.

Она рассмеялась.

— Вот так просто? Вы месяцами пытался выгнать нас с этой земли, а теперь вдруг передумали?

— Хью д'Амбрей — цель более высокого приоритета. Я готов отступить от замка, если это означает, что я получу д'Амбрея.

— Зачем вам мой замок?

— Не важно. Я предлагаю вам способ обезопасить ваших людей от меня по цене, которую вы не только можете себе позволить, но и приветствовать. Я предлагаю вам воспользоваться им.

— И почему я должна вам доверять?

— В отличие от д'Амбрея, я человек слова. Конечно, я готов оформить это соглашение контрактом. Своего рода мирный договор, если хотите.

— И откуда мне знать, что этот мирный договор имеет обязательную силу? Ничто не мешает вам напасть на нас в тот момент, когда вы сочтете это удобным.

— Справедливое замечание. В дополнение к официальному соглашению, я предлагаю дополнительный стимул. Город Абердин перестарался. Они заняли довольно крупные суммы, чтобы построить свою стену и клинику, и предоставили муниципальную землю в качестве залога. Я выкупил их долг. Проще говоря, я владею Абердином. Я готов продать его вам за символическую сумму. Скажем, за доллар.

Что он еще купил?

— Что мне делать с Абердином?

— О, перестаньте, мисс Харпер. Не нужно возражать. С городом у вас были проблемы, а они контролируют единственный доступ к лей-линии, по которой можно проехать на грузовике. Все ваши перевозки проходят через них. Вы можете держать угрозу банкротства над их головами, а городской совет будет вашим добровольным рабом. Вы можете превратить город в дойную корову и получать выплаты по кредиту со значительными процентами. Вы можете перевезти своих людей в Абердин и расшириться. Вы можете заставить их переехать и превратить главную улицу в парковку. Это полностью зависит от вас. Какой бы путь вы ни выбрали, Абердин больше не будет проблемой.

Она бы ничего из этого не сделала.

— Заманчивое предложение.

— Именно.

— Тем не менее, я вышла замуж за д'Амбрея. Вы просите меня отказаться от моего слова.

Вампир улыбнулся. Этого зрелища было достаточно, чтобы большинству людей приснились кошмары.

— Вряд ли для вас это будет в первый раз.

Ублюдок.

— Тем не менее, есть уговоры. Что произойдет, если я скажу «нет»?

— Я нападу на Бэйле и убью все живое, что найду в его стенах.

Он сказал это так небрежно, словно это уже произошло.

— В таком случае, зачем вообще торговаться со мной?

Нез вздохнул.

— Вампиры стоят дорого, мисс Харпер. Не сомневайтесь, я возьму Бэйле. Вода и стены — не преграда для нежити. Однако Племя понесет значительные финансовые потери, а внутри вашего замка нет ничего достаточно ценного, чтобы компенсировать их.

Если у нее не было ничего ценного, то почему он продолжал пытаться выгнать ее до появления Хью?

— Предположим, я скажу — да. Как именно, по вашему мнению, это произойдет? Я могу развестись с д'Амбреем, но есть небольшая проблема — триста обученных убийц, которым не понравится, что их выставили на улицу.

— Триста обученных убийц, которые зависят от вас в своих пайках, воде и крове.

Он хотел, чтобы она отравила Железных псов. Элара улыбнулась.

— Мне нужно подумать над вашим предложением. У вас есть что-нибудь в письменном виде?

Большой конверт упал на землю рядом с ней. Она подняла его. Сколько времени она могла попросить? Чем больше времени она выиграет, тем лучше они подготовятся, но просьба о большем раскрыла бы ее карты. Он просто сдвинул бы сроки вперед.

— Мне понадобится, по крайней мере, две недели, — сказала она ему. — Моему юридическому совету нужно просмотреть документы, и нам придется навести кое-какие справки в Абердине. До тех пор я не хочу видеть вас поблизости от Бэйле. Не вмешивайтесь в работу насосов. С моим мужем трудно, когда он взволнован.

— Через две недели, — сказала Нез. — В то же время, в том же месте. Вы умная женщина, мисс Харпер. Сделайте правильный выбор ради своих людей.

Нежить отпрыгнула и растворилась в ночи. Она вернулась к Оскару. Механик посмотрел на нее.

— Оскар, ты когда-нибудь замечал, что, когда люди говорят: «Вы умная женщина», на самом деле они хотят сказать: «Но я умнее»?

Оскар улыбнулся ей.

— Разве станцию не охраняли Железные псы?

— Было такое. Двое из них салаги. Они спят вон под тем дубом.

Элара вздохнула.

— Оскар…

— Вы знаете, как я люблю тишину. Вечер, мое время.

— Они должны были быть здесь для твоей защиты.

— Да знаю, знаю. Они все равно выглядели усталыми.

— Тебе лучше разбудить их. И не заставляй их снова засыпать с помощью магии.

Оскар вздохнул.

— Что мне делать, если эта нежить-кусок дерьма вернется?

— Пристрели его, и пусть «салаги» сделают остальное. Эти насосы должны продолжать работать, ты понимаешь меня, Оскар? Чтобы вода текла.

— Да, миледи.

Элара хотела было наброситься на него из-за «миледи», но у нее были дела поважнее. Может, это было всего лишь ее воображение, но конверт в ее руках был слишком тяжелым, и ей не терпелось положить его на стол.

***

БЕТОННАЯ СТЕНА «Долларового генерала» начала проседать. Лучники на крыше шарахнулись назад, спасаясь от жара.

Восточные ворота рухнули.

— Что нам делать? — Бишоп смотрел на него дикими глазами. — Они собираются сжечь нас заживо.

Восточная стена щитов поползла вверх по Мэйн-стрит. Лучники с крыш выпустили несколько стрел, но снаряды лишь отскочили от щитов. Как и ожидалось. Атака в лоб тоже не принесла бы пользы.

Тестудо неудержимо продолжало двигаться за своей стальной стеной. На западе два лейтенанта выплюнули еще больше огня, поливая здания из шлангов.

— Что нам делать? — повторил вопрос Бишоп.

— Звони в колокол, — сказал ему Хью.

Бишоп уставился на него.

— У нас пожар, — сказал ему Хью. — Звони в пожарный колокол.

Начальник полиции выругался, повернулся к башне на крыше и стал звонить в колокол. Он звонил на удивительно высокой ноте. Двери пожарной части распахнулись. Рычание зачарованного двигателя прозвучало подобно раскату грома. Из пожарной части выехала пожарная машина со Стояном за рулем, повернула налево и помчалась по улице, набирая скорость. За восточной защитной стеной некуда было деться. Грузовик врезался в них на скорости пятьдесят миль в час, разбрасывая людей в броне, как кегли. Стоян пробил центр строя, развернулся и сдал назад, сбивая их с ног.

Добро пожаловать в 21 век.

Железные псы хлынули из боковых улиц на нарушенный строй. Завязался бой, когда они набросились на врага трое, четверо на одного.

Западная стена щитов двинулась вперед.

Идеально. Это то, чего он ждал. Он должен был проверить их сейчас. Нужно действовать быстро и жестоко. Руби голову, пока тело на ходу.

Хью соскользнул с лестницы и вышел на улицу. Зазвучали боевые барабаны, сопровождаемые воем рогов. Позади него улица почернела, когда Железные псы появились из улиц и домов.

Две передние линии солдат мрогов упали на колени, открыв командира и двух офицеров.

Командующий наблюдал за его приближением из-за двух рядов своих войск с бесстрастным лицом. Более плотные доспехи, длинный тяжелый меч, двадцати семи дюймовый обоюдоострый клинок. Простой, но эффективный.

Пробиться сквозь эту броню было бы непросто. Ему понадобится лезвие, кровавое лезвие. Жаль, что он больше не может его создавать. Кровавые мечи и кровавая броня были в прошлом. Хью обнажил меч и взмахнул им, разогревая запястье.

Два офицера повернулись к нему с бесстрастными лицами. Их рты были разинуты. В него ударили две струи огня.

Его тело отреагировало раньше, чем разум. Хью рассек тыльную сторону левой руки и разбрызгал кровь по дуге перед собой, посылая через нее свою магию.

Какого хрена я делаю?

Кровь вспыхнула. Кровавая защита вспыхнула перед ним дугообразным экраном, стеной полупрозрачного красного цвета. Огонь врезался в нее и отскочил, выстрелив под углом в сторону. Огонь прекратился.

Как, черт возьми…

Хью стал нащупывать связь с Роландом, но ее по-прежнему не было.

У него не было времени ломать над этим голову. Он притянул к себе магию, наращивая резерв, и продолжал двигаться. От него исходила тьма, пульсирующая от земли при каждом его шаге. Знакомые магические потоки зародились внутри него, сильные и послушные.

Без кровавого клинка ему будет капец.

Защита крови сработала. Почему бы тогда не сработать кровавому мечу?

Пара златоплечих придурков втянула воздух. Второй раунд. Огонь рванул к нему. Он выставил еще один кровавый оберег, позволил аду умереть, пытаясь сломать его, и продолжил движение.

Магия вибрировала внутри него, как пожарный шланг под полным давлением гидранта. Голубые искры пронзали тьму, исходящую от него, освещая ее изнутри.

Он был всего в десяти ярдах от линии боя.

Командир открыл рот. Его глаза вспыхнули ярким огненным янтарем. Поток огня вырвался изо рта, раскаленный добела, и встретился со стеной третьего кровавого оберега Хью. Заклинание приняло на себя всю тяжесть удара. Бушевал огонь, ударяя по полупрозрачной стене красного цвета. В защите образовались тонкие трещины.

Если он разлетится, ему крышка.

Огненный поток бушевал.

Сейчас или никогда. Хью провел лезвием по порезу, всей длиной обмакнув плоскую часть меча в свою кровь. Он потянулся к силе, заключенной в его крови. В течение ужасающих полсекунды там ничего не было, а затем он нашел ее, яркую искру горячей магии. Он подпитал ее, и она превратилась в ад. Магия струилась по клинку Хью, как огонь по детонационному шнуру. Ярко-красное острие покрывало меч.

Огонь погас.

Хью взмахом руки отпустил защиту.

— Это все? Моя очередь. — Магия пропитала его до краев, угрожая выплеснуться наружу. Все, что ему нужно было сделать, это прицелиться. — Карсаран.

Тьма вырвалась из него, взорвавшись, пронизанная голубыми молниями. Она вцепилась в две передние линии, отбросив людей в доспехах в воздух. Они повисли в трех футах над тротуаром. Он протиснулся через проделанную им брешь, пока их скелеты хрустели, корчась, пока стаккато сломанных костей не захрустело, как битое стекло, у него под ногами.

Офицер встал у него на пути. Хью отступил в сторону, позволив инерции увлечь себя вперед, и полоснул офицера по шее. Кровавый меч рассек твердый металл, как масло. Голова офицера слетела с плеч.

Хa! Сработало!

Второй офицер бросился на Хью. Хью собрался с силами и встретил атаку, врезавшись плечом в мужчину. Офицер отскочил, отброшенный в сторону.

Хью удержал инерцию и нанес удар. Командир парировал, позволив клинку соскользнуть с его меча, и нанес ответный сокрушительный удар слева и сверху вниз.

Быстрый засранец. Хотя и недостаточно быстрый. У этой брони была своя цена.

Хью уклонился, позволив острию меча просвистеть мимо, и порезал локоть мужчины. Покрытый магией меч встретился с металлом и прокусил его. Лезвие намокло от крови. Одна рука опущена.

Более крупный мужчина отразил удар, как будто раны никогда и не было, нанеся высокий удар справа. Хью увернулся, метнулся в сторону и вонзил меч в подмышку противника. Лезвие со скрежетом прорезало металл и попало точно в цель.

Командир отшатнулся, кровь заливала его доспехи.

Второй офицер врезался в Хью слева, сцепив свой меч с мечом Хью. Хью выхватил нож и ударил его в левый глаз. Мужчина упал как подрезанный. Командир за его спиной открыл рот. Черт.

Хью наклонился, подобрал щит упавшего офицера и поднял его. Огонь окатил его. Щит стал слишком горячим. Боль пронзила его руку. Левая кисть покрылась волдырями. Он погрузил в нее свою магию, пытаясь сохранить плоть на кости, исцеляя ее так быстро, как только щит поджаривал ее. Его терзала агония. Перед глазами заколебались темные звезды. Он едва чувствовал руку, залитую голубым сиянием.

Огонь прекратился. Хью вскочил на ноги и швырнул щит во врага. Здоровяк отбил его в сторону и шагнул вперед, выпучив глаза.

Умри, ты, упрямый сукин сын.

Командир замахнулся, нанося быстрые и отчаянные удары.

Руби — уворачивайся.

Руби — уворачивайся.

Руби.

Хью отбил меч в сторону и нанес удар. Он был точным, молниеносным. Меч попал командиру в горло, пронзив его насквозь чуть выше кадыка. Рот мужчины разинулся. Он бился на лезвии, как рыба, насаженная на леску. Его меч пополз вверх.

Сукин сын.

— Архари арссан туар.

Магия вырвалась из Хью. Боль расплавленными клыками впилась ему в живот, давая понять, что у него перерасход. Тело командира раскололось, его ребра торчали вверх и наружу сквозь броню, как костяные лезвия. Лицо Хью залила кровь. Командир булькнул, все еще живой. Какого черта…

Хью изменил хватку, зарычал и вогнал клинок всем своим весом в поясницу мужчины. Металл и плоть поддались, и верхняя половина тела мужчины съехала в сторону, повиснув на узкой полоске мышц и хрящей. Хью пнул его ногой, опрокинув тело, поднял меч, как топор палача, и отрубил командиру голову.

Три части, которые раньше были человеческим телом, лежали неподвижно.

Хью провел рукой по лицу, пытаясь смахнуть кровь из носа и рта, сплюнул и отвернулся. Дюжина воинов-мрогов уставилась на него. Все как один подняли оружие.

Он взмахнул кровавым мечом и оскалил зубы.

— Следующий.