Железо и серебро

5

Морган О'Рейли первым выбрался из машины. Подозрительно оглянулся вокруг, махнул рукой женщине.

Если бы не колесо, можно было бы резко сдать назад и попытаться просто уехать. Анна с сожалением подумала об этом, осторожно опуская ноги в текучее белое марево. Земля под ним скорее угадывалась, чем была видна. Ещё Анна подумала, что надо бы избавиться от туфель на каблуке, если она не хочет, к примеру, сломать себе лодыжку, но делать этого не стала. Пусть О'Рейли считает, что она даже идти нормально не может.

Ей не надо было прикидываться — каблуки то и дело пытались застрять между камнями. О'Рейли взял Анну за руку. Пистолет он так и не вложил в кобуру. Греймур видела его задеревеневшее плечо и призрачную кровь на рубашке.

Туман поднимался выше колен. Медленно темнело. От холмов в распадок ложились тени, неправильные, неестественные. Какие-то кусты карабкались из тумана на склон, их белые цветы показались Анне призрачными и пугающими.

Какова вероятность, что кто-то сможет разыскать её здесь, в этой огромной и пустой земле? Тени, туман, наступающая ночь. Цветущие белым кусты и чуть дальше высокий орешник.

Наверное, можно было бы попробовать отойти и спрятаться в тумане. И решаться нужно как можно быстрее, потому что чем дальше в ложбину, тем прозрачнее становилась эта молочная пелена, через которую они пробирались.

Надо только напомнить О'Рейли о естественной надобности.

Анне казалось, что язык у неё присох к небу.

— Смотри! — неожиданно выдохнул О'Рейли. — Тут туман пореже и пруд. Что-то вроде того.

За руку он вытащил спотыкающуюся Анну на каменную площадку, окруженную кустами. Призрачно-белые их цветы пахли горько и тревожно. В середине площадки поблескивала вода в круглом озерце. Над ним нависала старая яблоня, её узловатые корни кое-где взломали плиты площадки и торчали из земли. Гнулись ветки, тяжёлые от бледных плодов, каких-то почти прозрачных и едва ли не светящихся.

У Анны рот разом наполнился слюной. Эти яблоки наверняка должны были быть удивительно вкусными. Рядом шумно сглотнул О'Рейли. Он отпустил Анну и шагнул к воде.

Греймур зажмурилась и помотала головой, отгоняя морок. Если она хоть что-то понимала про Другую сторону, есть эти яблоки нельзя ни в коем случае. И пить воду из озерца-колодца тоже.

— Я читал, — О'Рейли словно угадал ее мысли, — что вода и пища сближают с этим местом. Хочешь яблоко? Выглядят неплохо.

— Я хочу в туалет, — голос предательски дрогнул, Анна сжала руки в кулаки.

— В туалет? — О'Рейли оглянулся вокруг. Смеркалось, тени и туман стали гуще, ощерился ветками орешник на склоне. Если добраться до него…

Анна постаралась не смотреть в ту сторону.

— Подожди, я придумаю что-то, — её похититель тоже озирался по сторонам. Встряхнул рукой с пистолетом, словно пытался так сбросить мышечное напряжение. — Ты можешь отойти за дерево?

— У меня скрутило живот, — туман за яблоней был слишком прозрачен. Анна добавила: — Так бывает, когда люди бояться.

— А? — О'Рейли как будто даже смутился. — Я понял. Но мне нужно знать, что ты рядом. Может, ты будешь говорить что-то? Или петь?

Мысленно Анна пожелала ему гореть в аду и слушать там песенки. Но вслух сказала: — Окей. Я буду говорить что-то.

Медленно она пошла к дальним кустам. Споткнулась, чуть не подвернув ногу. Заставила себя смотреть перед собой и не оглядываться на О'Рейли. Обошла цветущий куст.

— Говори что-то! — крикнул О'Рейли.

— Женщина пошла за яблоками, — Анна сама не поняла, почему память подсунула ей слова странной, длинной детской считалки из деревни, куда её родители ездили отдыхать каждое лето. Грейне в тех местах разбивалась на рукава, а до морского побережья можно было доехать за час. И пахло яблоками. — Раз, два три. Женщина сорвала яблоки. Раз, два, три.

Она присела и скинула туфли. Торопливо стянула колготки, тонкие, скользкие и бесполезные, сунула под куст.

— Кто там идёт в тумане, раз, два три? — Анна осторожно раздвинула колючие ветви, чтобы видеть О'Рейли.

Тот тынялся по берегу озерца с пистолетом в руке. Греймур сказала:

— Кто там поет три песни, раз, два, три?

Она поднялась на ноги, пригибаясь, чтобы куст и темнота все-таки скрывали её.

— Сладкие-сладкие яблоки. Раз, два, три.

Бледные яблоки над озерцом и в самом деле светились. Анна увидела, как О'Рейли подошел к дереву, сорвал плод с ветки. Откусил.

— Женщина слушает песню, раз, два, три.

Держась за кустами, Греймур отступила в сторону дальнего орешника. Сказала чуть громче:

— Кто там поет три песни, раз, два, три?

О'Рейли резко развернулся в другую сторону. Крикнул: — Ты где?

— Здесь!

— Я тебя не слышу, я буду стрелять! — в его голосе было что-то похожее на панику. — Я тут! — делать вид, что она испугалась, Анне даже не потребовалось. И больше чем угроза, её пугало то, что О'Рейли её как будто не слышал. — Дай мне ещё минутку!

С пистолетом перед собой Морган О'Рейли кинулся к противоположному краю площадки.

Анна развернулась и бросилась бежать.

— Эй! Ты где? — кричал О'Рейли.

Анна бежала по склону, рассаживая о камни босые ноги. Налетевший ветер рвал в клочья туман, словно специально, чтобы выдать её.

— А ну стой, сука! — хлестнуло по спине воплем О'Рейли. До зарослей орешника оставалось совсем немного. Анна споткнулась, упала на четвереньки, вскочила, почти не чувствуя, как саднят ладони и колени.

Грохнул выстрел, плечо вскользь обожгло. О'Рейли орал.

Анна вломилась в спасительные заросли и подумала, что сама себя загнала в ловушку. В тумане у неё были хоть какие-то шансы, но сейчас, когда О'Рейли видел, куда она бежала…

Анна присела на корточки и попыталась перевести дыхание. Болели разбитые колени и руки. По плечу текло что-то теплое, и с запоздалым ужасом Греймур поняла, что О'Рейли промазал всего ничего. Пуля прошла по касательной.

— Где ты? — до неё снова донесся его голос. Женщина вздрогнула. Что происходит, она перестала понимать еще внизу, когда О'Рейли бросился совсем не в ту сторону, куда следовало бы.

— Тут опасно! Возвращайся!

Анна медленно встала. Прошипела ругательство, чувствуя, как горят рассаженные ступни. И медленно, очень медленно начала отступать вглубь орешника.

Ветки пытались вцепиться ей в волосы, стегали голые руки. О'Рейли внизу продолжал звать. Каждый шорох заставлял Анну вздрагивать, каждая треснувшая ветка — замирать.

Греймур не взялась бы сказать, сколько времени прошло, когда она наконец выбралась на вершину холма. О'Рейли затих, распадок снова заволокло туманом, белым и мерцающим в темноте.

На вершине холма была ночь, беззвездная и непроглядная. Словно зубы чудовища, торчали стоячие камни. У самого горизонта плыла серебряная дымка, в долине и дальше в холмах мерцали оранжевые звезды. Те, которые крупнее, были неподвижны, другие текли с холмов, сопровождаемые пляшущими тенями.

Анна вспомнила Ясеня и решила, что лучше уж попробует выбраться сама, чем станет искать помощи у кого-то из местных. Если попробовать спуститься по противоположному склону, и потом повернуть, наверняка, она сможет выйти к полю и озеру.

Подолом майки Анна вытерла тонкую струйку крови, змеящуюся по руке. Пробормотала, заканчивая считалку:

— Лежат на дороге яблоки, раз, два, три. Нет больше этой женщины. Раз, два, три. Не ищи меня, не ищи.

Стараясь держаться поближе к кустам и камнях, она начала спуск. Склон оказался круче, чем тот, по которому Анна поднялась на вершину. Под ногами скользили камешки. То и дело Греймур замирала и прислушивалась, пытаясь уловить малейшие признаки погони. Она сама шумела так, что её должна была слышать вся округа, но Морган О'Рейли не подавал никаких признаков жизни.

Это пугало до трясущихся коленей. Преследователь, неслышный и невидимый, был страшнее стреляющего и матерящегося.