Город на берегу неба

17

Брэндон не выходил у неё из головы весь школьный день — пожалуй, это отчасти и помогло Оле адаптироваться к непривычным условиям. Она практически не волновалась перед встречей с одноклассниками и знакомством с учителями, не стеснялась своего не слишком уверенного (на её взгляд) английского. Даже Бет, лучшая подруга Джуди, на поверку оказалась не такой уж злюкой и вполне мило щебетала с Олей на переменах.

Оля на автомате что-то вежливо всем отвечала, но перед глазами всё время стояло другое лицо — с голубыми глазами и чарующей белозубой улыбкой.

Смешно, он сказал ей всего несколько фраз — их можно было пересчитать по пальцам одной руки:

“А мне намажешь? Я обожаю сладкое”.

“А ты, должно быть, Ольга из России?”

“Я тоже рад, Джуди так много о тебе рассказывала…”

Но каждая из этих фраз была бесценным сокровищем. Личной Олиной драгоценностью. Жемчужинами, которые она перекатывала в памяти снова и снова. А его выражение лица, когда он произнёс, что Оля должна ему бутерброд с шоколадной пастой?.. Наверное, она просто навоображала себе того, чего нет, от неопытности и неискушённости в любовных делах, но… как же приятно было даже просто мечтать о Брэндоне! До сладких мурашек, до жара, до дрожи…

Она никогда раньше не влюблялась. Ни разу. У неё даже не было классических девчоночьих увлечений киногероями или певцами, через которые прошли практически все её сверстницы. А уж обращать внимание на живых, настоящих мальчиков из плоти и крови ей почему-то и в голову не приходило. Наверное, слишком много было внутренних зажимов и слишком они были сильны, не позволяя Оле расслабиться и отдаться воле чувств даже ненадолго. Здесь же, в Америке, контроль отчима несколько ослаб, и Оля впервые за много лет вдохнула полной грудью. Почувствовала, что она существует. Что она хочет жить… Брэндон стал своеобразным символом освобождения и пробуждения её чувственности. Может быть, поэтому её сразу же так сильно захлестнуло — что уже невозможно было думать ни о чём и ни о ком другом… Новое чувство и пугало, и будоражило.

После уроков внезапно возникла небольшая заминка. Джуди пришлось задержаться в школе — её вызвали на собрание чирлидерской команды, а Оля пока не настолько хорошо ориентировалась в городе, чтобы добраться до дома самостоятельно. Можно было доехать и на школьном автобусе, но “приличные” старшеклассники им практически не пользовались, а остальные не вызывали у Джуди доверия. Она беспокоилась, что в автобусе парни начнут приставать к новенькой и перепугают её.

Встал закономерный вопрос — кто сможет отвезти Олю домой.

— Может, я просто подожду тебя здесь? — неуверенно предложила она. — Ну, сколько продлится это собрание? Час, максимум полтора?

— Вот ещё глупости, — Джуди категорично отвергла эту идею. — Чего тебе сидеть, скучать… Да ты не переживай, я сейчас позвоню маме или Брэндону, они тебя заберут.

Несмотря на то, что Оля не прекращала думать о Брэндоне ни на минуту, сама идея вызвать его в школу привела её в панический ужас.

— Не надо никому звонить! — воскликнула она шокированно. — Зачем напрасно дёргать людей и отвлекать их от дел?!

— Да какие у моего братца могут быть дела, — посмеиваясь, отозвалась Джуди, уже доставая мобильный. — Тут и ехать-то всего пятнадцать-двадцать минут, не развалится.

Оля растерянно глотала ртом воздух, не зная, как отбиться от этого предложения, и одновременно умирая от желания поскорее снова увидеть Брэндона. Остаться с ним наедине в машине — это было немыслимо, дико… и столь же желанно.

Впрочем, и звонить никому не пришлось — оказалось, что Брэндон уже припарковался у школьных ворот и, прислонившись к машине, терпеливо ждал их появления. Оля даже глазам своим не поверила… как, впрочем, и Джуди.

— Брэндон? — недоверчиво спросила она. — Что ты здесь делаешь? Я как раз собиралась тебе позвонить…

— А я за вами, девчонки, — он широко и подкупающе улыбнулся. — Решил отвезти вас пообедать на Фишерманс Уорф.*

— С какой это стати? — Джуди подозрительно прищурилась. — Ты раньше никогда не приезжал за мной в школу. Никогда!

— Ну, видимо, становлюсь сентиментальным… Захотел вместе с вами отпраздновать ваш первый учебный день, — Брэндон весело подмигнул сначала сестре, а потом Оле.

— Ой, в любом случае — ты очень вовремя появился, — Джуди с облегчением выдохнула, сообразив, что проблема чудесным образом решена. — Меня оставляют после уроков, а Ольгу нужно отвезти домой. Ну, или… — она усмехнулась. — Если хочешь, можешь поехать вместе с ней на Фишерманс Уорф, я не обижусь. Ей даже полезно будет немного развлечься.

— Ну, только если она не против, — Брэндон выразительно вскинул брови, уставившись на Олю.

Она лишь сдержанно кивнула, выражая согласие, хотя внутренне уже успела завизжать в голос, подпрыгнуть, покружиться вокруг собственной оси и броситься Брэндону на шею.

Фишерманс Уорф произвёл на Олю неизгладимое впечатление.

Это был район-праздник! Всюду здесь звучала музыка, а в воздухе витали сумасшедшие ароматы жареной на углях рыбы, свежей выпечки и кофе. Солнце играло в синеве океана и зелени деревьев, кругом было полно весёлых, оживлённо общающихся чуть ли не на всех языках мира людей — они прогуливались по пристани либо ехали на велосипедах, катили по тротуару коляски с младенцами, фотографировали друг друга или делали селфи, забредали в сувенирные магазинчики и рестораны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Брэндон и Оля тоже смешались с этой пёстрой толпой, влились неё — и их словно подхватило, понесло течением. Оля только и успевала вертеть головой, чтобы рассмотреть какую-нибудь очередную интересность: здание старинного консервного завода, лежбище морских львов или белеющий вдали парусник.

— Можно совершить небольшой круиз по заливу, — сообщил Брэндон. — Хочешь проехаться под Золотыми воротами, посмотреть вблизи тюрьму Алькатрас или Остров сокровищ?

Оля не без колебаний отказалась. Обилие впечатлений сегодняшнего дня и так зашкаливало, она боялась, что просто не вынесет ещё и совместного круиза с Брэндоном: это было бы слишком прекрасно, сердце могло банально не выдержать.

— Постой-ка… давай я тебя вот здесь сфотографирую, — Брэндон кивнул на символ пристани — корабельный штурвал, в центре которого был изображён красный краб.

— Здесь? — Оля смутилась и машинально одёрнула юбку.

— Ну да. Чуть-чуть подвинься — так, чтобы краба было видно, и смотри на меня… “Сы-ы-ыр!” Вот так, хорошо… Просто супер!

— Покажи, как получилось, — попросила Оля. Он подошёл к ней и встал совсем рядом, почти вплотную, демонстрируя фото на экране своего мобильного. У Оли голова пошла кругом от того, что Брэндон был так близко. Она могла ощущать его тепло, едва уловимый запах парфюма, ощущать его дыхание практически на своей щеке… Колени подгибались, руки дрожали, Брэндон же казался воплощением спокойствия и невозмутимости… и только искры, время от времени вспыхивающие в его голубых глазах, заставляли Олю по-глупому на что-то надеяться и что-то себе придумывать.

— Сбросишь мне фотку? — робко попросила она.

— Ну конечно. Диктуй свой номер.

Оля едва не взвизгнула от радости.

— Знаешь, кстати, почему символом Фишерманс Уорф является именно краб?

— Нет.

— Слышала что-нибудь про Золотую лихорадку?**

— Ну конечно.

— В те годы именно здесь собирались наименее удачливые золотоискатели, чтобы заработать себе на жизнь хотя бы ловлей крабов. Вот и была построена пристань, с которой они отправлялись в море… С тех пор все традиционные местные блюда включают морепродукты. Кстати, как ты относишься к супу из моллюсков в хлебной тарелке?

Оля невольно поёжилась. Звучало, если честно, устрашающе.

— Никогда не пробовала, — уклончиво отозвалась она.

— А вот это надо срочно исправлять! — шутливо посетовал Брэндон. — Он здесь просто потрясающий. Или, может быть, хочешь отведать краба?

— Давай… на твой выбор и вкус, — уклончиво отозвалась Оля. Откровенно говоря, она боялась, что в его компании не сможет проглотить ни кусочка, у неё начисто отшибло аппетит от волнения и смущения: а если она капнет супом на стол или себе на одежду?! А краб… господи ты боже мой, как вообще есть краба, ведь к нему, наверное, подаются какие-то специальные приборы?!

— Хорошо, тогда пойдём в мой любимый ресторанчик с видом на залив, — Брэндон протянул руку и, словно это подразумевалось само собой, по умолчанию, переплёл свои пальцы с Олиными.

Её будто током ударило. Точно загипнотизированная, она двинулась за ним, ничего не соображая. В ушах шумело, во рту пересохло, в глазах всё затуманилось… Во всём её теле, кажется, осталась только одна часть — ладонь, которая находилась сейчас в руке Брэндона. Все ощущения сосредоточились именно там, и больше в мире ничего не существовало. Оля полностью отдалась новизне происходящего и доверилась Брэндону.

Когда из кустов прямо на них выскочил какой-то чернокожий мужик, она даже испугаться не успела. Явно разочарованный их вялой реакцией, мужик сплюнул себе под ноги и вновь скрылся за ветвями, а Оля перевела растерянный и чуть расфокусированный взгляд на Брэндона.

— Что… что это сейчас было? — хрипло спросила она. Ей показалось, что она потихоньку сходит с ума, что в её состоянии было немудрено.

— Ах, это… не обращай внимания. Местный фрик, знаменитость. Он совершенно безобидный, я просто забыл тебя предупредить… Прячется за ветками и внезапно появляется перед прохожими. Сильно он тебя напугал?

Оля вообще не была напугана, но разве возможно было признаться в этом сейчас, когда самые прекрасные на свете глаза смотрели на неё с беспокойством и тревогой?

— Напугал… немножко, — отозвалась она, и в ту же секунду почувствовала себя прижатой к его груди.

— Прости, прости, — сказал Брэндон тоже внезапно севшим голосом, — я должен был рассказать тебе о нём заранее.

Он взял её лицо в ладони и сейчас пристально вглядывался в Олины глаза, а она плавилась и трепетала в его объятиях… да только вовсе не от страха.

___________________________

* Фишерманс Уорф (от англ. Fisherman's Wharf) — буквально Рыбацкая пристань, портовый район на северо-востоке Сан-Франциско, одна из главных достопримечательностей города.

На территории есть магазины сувениров и кафе, с причала открывается живописный вид на залив, мост Золотые Ворота и остров Алькатрас. На пристани пришвартованы два корабля-музея, а в окрестностях обитает колония морских львов.

** Калифорнийская золотая лихорадка — неорганизованная массовая добыча золота в Калифорнии в 1848–1855 годах. Началась золотая лихорадка, когда Джеймс Маршалл обнаружил золото вблизи лесопилки Саттера на реке Американ-Ривер. Как только новость об обнаружении распространилась, около 300 тысяч человек прибыли в Калифорнию из других штатов США и из-за рубежа (стран Латинской Америки, Европы, Австралии и Азии). Было обнаружено золото на сумму в несколько миллиардов сегодняшних долларов, что привело к появлению множества нуворишей среди старателей. Другие, однако, вернулись домой с пустыми руками.