Город на берегу неба

43

Оля

Сан-Франциско, наше время

Выбор был сделан мгновенно.

— Рус! — в голове словно что-то щёлкнуло, расставляя приоритеты и отбрасывая ненужное, лишнее и странное, в том числе и присутствие Брэндона в палате.

Оля словно отмахнулась от этого, пообещав себе, что разберётся потом. Сейчас главным было другое… Она всем телом потянулась к Русу, протягивая ему руки — если бы он тут же не подхватил её, не поймал её ладони в свои — она вполне могла бы грохнуться с больничной койки.

— Осторожнее! — вырвалось у него, когда она прижалась к нему слишком сильно. — Тебя пока нельзя вот так… это слишком резкие движения.

Оля счастливо закрыла глаза, вдыхая его запах, который всего за пару недель стал для неё таким родным, таким любимым, лучшим на свете! Она чувствовала, как Рус тихонько целует её в макушку, перебирает волосы, касается её плеч… и умирала от счастья.

— Как я по тебе скучала! — выдохнула она, не открывая глаз, но из-под плотно сомкнутых век всё равно просачивались предательские слёзы.

— А я-то как… — он поглаживал её лёгкими, практически невесомыми движениями, чтобы не сделать больно ненароком. — Я безумно за тебя испугался, ты даже не представляешь, как сильно… Но теперь-то всё хорошо. С тобой всё будет в полном порядке!

Брэндон деликатно кашлянул, привлекая к себе внимание и прерывая их диалог, и Оля только сейчас вспомнила о его присутствии и о том, что забыла с ним даже банально поздороваться.

— Ну, я тогда пойду? — обращаясь больше к Русу, чем к Оле (и это не укрылось от её удивлённого взгляда), спросил он. — Вы тут пока… пообщайтесь, обсудите всё, разберитесь. В моём присутствии сейчас нет острой необходимости.

— Спасибо, Брэндон, — кивнул Рус, и у Оли глаза буквально полезли на лоб. Брэндон?! Что ещё за панибратство? С каких пор эти двое на короткой ноге?

Сандерс вышел из палаты, и Оля вопросительно уставилась на Руса, требуя разъяснений.

— Я чего-то не знаю? — буркнула она смущённо. — Может, расскажешь?

— Расскажу, — пообещал он, наклоняясь к ней, — но сначала поцелую… Умираю, как давно хочу это сделать.

Она с удовольствием подставила ему губы, обвила его шею руками, с жаром включилась в поцелуй… Господи, какие же у него губы… ни у кого в мире больше нет таких губ. Женщины, которых никогда не целовали вот так, вот этими губами, могут считать себя всерьёз обделёнными. Да что они вообще понимают в поцелуях в таком случае, бедняги?!

— Ты божественно целуешься, — выдохнула она наконец.

Рус сверкнул глазами:

— Позвольте представиться — Иисус.

— Дурак, — она фыркнула, схватила его руку, прижала к своей щеке, счастливо потёрлась о его чуть шершавую ладонь, зажмурившись как кошка… Лучший мужчина на свете. Идеальный. Единственнный…

Он ласково провёл большим пальцем по её нижней губе.

— Так что ты хотела спросить?

— Откуда ты знаешь Брэндона Сандерса? — выпалила Оля.

Рус легонько пожал плечами.

— Я не знал его до вчерашнего дня. То, что он работает в этой больнице — просто случайное совпадение.

— И вы уже успели с ним… пообщаться?

— Оленька, — он чуть сжал её плечи, — если ты о том, в курсе ли я, что связывало тебя с Брэндоном раньше, то… да, я знаю. Он мне рассказал.

Оля ахнула, заливаясь краской.

— У нас с ним… давно уже всё кончено, — пробормотала она, опуская взгляд.

— Разумеется. Я же не полный кретин, чтобы не понимать таких очевидных вещей, — улыбнулся Рус. — Я знаю, что до встречи со мной у тебя было своё прошлое, это нормально…

— Нет, — Оля отчаянно замотала головой. — Не хочу, чтобы ты думал, будто я цепляюсь за прошлое.

— Я и не думаю.

— Всё — глупости. Ничего серьёзного. Я… совсем-совсем его не вспоминаю, правда! Он ничего для меня не значит!

— Тш-ш, — он снова аккуратно прижал её к груди, баюкая и успокаивая. — Милая, я тебя ни в чём не обвиняю, зачем ты оправдываешься? Ты сейчас со мной, а не с ним. Мне этого вполне достаточно. А Брэндон показался мне вполне адекватным. Я-то поначалу чуть не спустил на него всех собак, не смог совладать с эмоциями, очень за тебя переволновался… Но он… как минимум отличный врач и не самый плохой парень, честно.

— Сюр какой-то, — фыркнула Оля. — Никогда бы не подумала, что услышу от тебя эту фразу.

— О, ты ещё больше удивишься, если узнаешь, что он помог нам оплатить твоё лечение…

Обстоятельства, благодаря которым Брэндону удалось существенно сократить расходы на Олино лечение, и впрямь выглядели удивительными — как в кино.

“Будешь смеяться, — заявил Рус, рассказывая эту историю Оле, — но без русской мафии здесь не обошлось!”

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пару лет назад, когда Брэндон, ещё будучи студентом, отдыхал с друзьями в Майами, на пляже прямо на его глазах чуть было не утонул подросток. К счастью, его успели вытащить из воды, но нахлебался он изрядно и долго не приходил в себя, пульс отсутствовал, зрачки не реагировали на свет. Брэндон, не раздумывая, приступил к сердечно-лёгочной реанимации — так, как его учили в медицинской школе. Но одно дело — выполнять все эти нехитрые действия на манекене, а другое — на живом (вернее, полуживом) человеке…

К счастью, всё закончилось благополучно, парнишка пришёл в себя и к моменту приезда скорой был уже в условном порядке. Оказалось, что он был единственным сыном местного бизнесмена — выходца из СССР, который в начале девяностых занимался на южном побережье не совсем законной деятельностью, связаной с продажей оружия, но вот уже много лет как отошёл от криминальных дел. Узнав, кому он обязан спасением сына, бизнесмен возжелал щедро вознаградить Брэндона. Тот, разумеется, отказывался, отнекивался, не хотел ничего от него принимать, но тот клялся и божился, что это ровным счётом ни к чему не обязывает молодого человека и является всего лишь выражением искренней признательности за совершённое благое дело. Брэндон ещё раз категорично заявил, что ничего от него не возьмёт, и искренне пожелал мальчику здоровья, однако бизнесмен оказался хитрее: прислал курьера в гостиничный номер, и тот вручил студенту красиво перевитую лентами коробку из-под шоколадных конфет… всю под завязку набитую денежными купюрами.

Как ни пытался потом Брэндон найти того бизнесмена, как ни расспрашивал о нём местных — мужчина как сквозь землю провалился.

Эти деньги не давали Брэндону покоя. Тратить их он не смел, полагая, что не заслуживает, выбросить куда-нибудь в мусорку тоже не решился — такую-то сумму… в итоге, вернувшись в Сан-Франциско, засунул коробку поглубже в шкаф и предпочёл забыть о ней до поры до времени.

И вот сейчас, когда он узнал, что у Оли отсутствует медицинская страховка, а счёт разросся уже до нескольких тысяч долларов и продолжает увеличиваться… тогда-то он и вспомнил о той “заначке”.

Откровенно говоря, Брэндон даже не был уверен в том, что эти деньги не фальшивые. Мало ли, чего можно было ожидать от российского криминального авторитета, пусть и отошедшего от дел… Но проверка купюр показала, что они настоящие, так что Брэндон с облегчением передал всю сумму Русу. Можно сказать, сбагрил: ему эти деньги были без надобности, а вот Ольге пришлись очень кстати.

— Выходит, я теперь обязана Сандерсам, помимо всего прочего, ещё и собственным здоровьем, — хмыкнула Оля, покачав головой, выслушав эту историю. — Кто бы мог подумать…

— Похоже, — осторожно начал Рус, — что они весьма неплохие люди, твои Сандерсы, а?..

Оля улыбнулась.

— Они чудесные. Я, конечно, не очень хорошо с ними поступила… Нет, — поправила она саму себя, — я поступила с ними по-свински, когда сбежала. Но… у меня просто не было выхода. Ты мне веришь? — она встревоженно взглянула на Руса.

— Верю, — кивнул он. — Знаешь, мне кажется, ещё не поздно всё исправить и попросить прощения.

— Что?!

— А почему бы и нет? Можешь сделать это через Брэндона, можешь позвонить или даже приехать к ним лично… Попробуй! Уверен, тебе станет легче.

— Н-нет, — с заминкой произнесла Оля. — Я не могу. Должно быть, они очень злы на меня… да они вообще не захотят со мной разговаривать, на порог не пустят!

— Откуда же тебе это знать? Пока не попробуешь — не убедишься, — справедливо заметил Рус. — Если хочешь, я даже могу съездить с тобой.

— Какой ты… противный, — надулась Оля.

— Кажется, в психологии то, что я делаю, называется “вытаскиванием из зоны комфорта”, — подмигнул ей Рус.

Оля не успела ему на это ничего возразить, потому что в палату стремительно, будто пуля, влетела Лейла и пафосно возопила:

— Птичка моя!..