Грехи

Глава 4

Скутер Уитком только что вернулся с места убийства доктора Джейсона Гранта.

– Проклятие! – выругался он, швырнув шляпу на свой рабочий стол. – Проклятие! Что случилось с нашим городом?

Это был риторический вопрос – по той простой причине, что кроме него в офисе никого не было. Уже четвертый случай за последние семь недель, ему это совсем не нравилось. Это были не просто убийства, гораздо хуже, это было море крови. Скутер не выносил вида крови, никогда не выносил, она вызывала у него дурноту где-то в глубине желудка. Правда, на этот раз убийство было не таким отвратительным, как предшествующие, но те, черт побери, были ужасными. Он до сих пор вздрагивал при воспоминании о них. В двух случаях головы были почти отрезаны, а в одном жертва вообще лишилась человеческого облика после того, как нападающий разбил ей голову бейсбольной битой.

Другим, по-настоящему тяжелым делом после гонки по «американским горкам», с которыми справился его желудок при виде крови, был разговор с членами семьи погибшего. Тем более если жертвой был друг, а доктор Грант был другом всему городу. Правда, так было не всегда – сначала он был еще одним проклятущим янки. Но старина Джейсон – тогда молодой Джейсон – усердно трудился, чтобы заработать уважение и дружбу соседей. И он победил. Несмотря на всех недоброжелателей, их скептицизм и злые языки Он был хорошим врачом и, кроме того, прекрасным другом.

Опуская свой массивный зад в кресло, которое протестующе скрипнуло, Скутер смахнул набежавшую слезу, быстро вытер лицо, и глубокий вздох огорчения утонул в мясистых ладонях.

– Проклятие! – буркнул он снова, прежде чем отозваться на стук в дверь кабинета. – Войдите!

Уэйлин Паркс, его главный помощник вот уже более пятнадцати лет, просунул в дверь голову и протянул картонную папку для бумаг.

– Это я, шериф, – сказал он. – Доктор Охтау сообщил, что прибудет для вскрытия сегодня вечером или самое позднее завтра утром.

– Да, хорошо, вполне подходит. Как будто мы не знаем, из чего его убили.

– Да, верно, – согласился Паркс, кладя на стол папку, которая была еще пуста, если не считать этикетки с напечатанным на ней именем доктора Гранта. – Ладно, я оставлю вас писать рапорт. Через час-другой у меня будет собственная распечатка. А пока, пожалуй, можно и перехватить. Вам принести чего-нибудь поесть?

– Нет. Передай Марте, чтоб ни с кем меня не соединяла, пока я не скажу. Хочу поработать над этим делом, пока еще в памяти свежи все детали.

– Понятно. – Уэйлин открыл было дверь, но передумал и снова осторожно прикрыл ее. – У вас есть какие-то соображения по этому поводу, шериф? Я хочу сказать, вы действительно считаете, что это был грабитель?

– Да, у меня есть кое-какие соображения.

Уэйлин подождал, но его шеф не стал развивать свою мысль, тогда он молча пожал плечами и вышел из кабинета.

Скутер почесал затылок и потянулся за карандашом, но в этот момент его внимание привлекла стопка толстых папок на левом углу стола. Тяжело вздохнув и еще раз выругавшись, он швырнул карандаш через всю комнату и почувствовал нечто похожее на удовлетворение, когда тот ударился о стену и его заточенный кончик отломился, громко щелкнув. Семь нераскрытых убийств за последний год. Слава Богу, люди не догадываются, что их было так много, они знают только о четырех… теперь о пяти, включая смерть Джексона.

Он подвинул стопку к себе и провел руками по пыльной обложке верхней папки, затем, еще раз громко вздохнув, стал перекладывать их одну за другой, не понимая, зачем он это делает. Возможно, ему пришло в голову, как это было по меньшей мере раз десять до этого в прошлом месяце, что он может наткнуться на что-нибудь: на идею, на какой-то ключ которые подсказали бы решение. Если бы ему удалось раскрыть хотя бы одно из них…

…Кэти Брайан. Девять лет. Тело обнаружено в озере 14 июня 1984 года. Жертва утоплена. Во всяком случае, так они считали, пока доктор Грант не произвел вскрытие и не определил, что она была задушена три дня назад собственными трусиками. В горле девочки было найдено несколько застрявших волокон. Кроме того, она была изнасилована и изуродована. Конечно, семью известили и заодно проверили. Хорошо, что они были из Вирджинии и приехали в Сент-Джоун в отпуск всего на месяц. Они уехали сразу же после того, как было обнаружено тело, поэтому первое неофициальное заявление, сделанное для прессы, не стали изменять – нет смысла пугать местных жителей. Даже Джейс согласился, что от этого не было бы никакой пользы, К тому же, когда выловили тело, преступник – скорее всего приезжий – был, вероятно, уже далеко. Тщательное расследование результатов не дало.

…Джимми Байер. Шесть лет. Найден отдыхающими 3 июля 1984 года в неглубокой могиле среди холмов примерно в шести милях от города. Это не территория Скутера, поэтому официально этот несчастный случай не числится за Сент-Джоуном, однако вскрытие проводил старина Джейс. Шериф из Блэк-Маунтейн, штат Миссури, сделал для Скутера ксерокопию всего дела на случай, если ему попадется что-нибудь, что сможет пролить свет на это дело. Мальчик был изуродован точно так же, как девочка Брайан, также подвергся истязанию. Возможно, преступник был один и тот же, кто знает?

Рука Скутера дрогнула, коснувшись следующей папки. Это преступление было самым отвратительным. Не только из-за жестокости – горло жертвы было перерезано с такой силой, что голова почти отделилась от тела, – но из-за того, что все было залито кровью. Он не забудет этого, пока жив.

…Банни Эпперсон. Двадцать шесть лет. Тело нашла хозяйка дома 4 апреля 1985 года.

Скутеру тяжелы были эти воспоминания. Он знал Банни… очень близко, и у него снова вырвались проклятия.

Сын одного из самых богатых скотоводов Миссури, он поступил в колледж, получив футбольную стипендию, и строил большие планы на будущее, пока однажды, возвращаясь вечером домой, не заманил на заднее сиденье отцовского «кадиллака севилл» хорошенькую малышку Элти Макомбер. Они обвенчались через девять недель в Первой баптистской церкви Сент-Джоуна, а через шесть месяцев и одну неделю после этого родился Аллан Рей.

Элти была хорошей женой и превосходной матерью. Она безумно любила обоих своих мужчин, как она называла его и маленького Аллана. Черт возьми, она даже хотела назвать сына Арвис Рей Уитком Джуниор, но Скутер возмутился: он не потерпел бы и собаку с такой кличкой. При этом воспоминании он улыбнулся. В конце концов ему дали имя. Аллан, но все, включая Элти, называли его Джуниором [2].

Арвис Рей Уитком, для друзей и соседей Скутер, был женат уже почти полжизни, с семнадцати лет, а сейчас ему всего тридцать девять.

Скутер никогда не сожалел, что жизнь приняла такой оборот, даже несмотря на то, что пришлось принести в жертву свои мечты о профессиональном футболе. Он учился и одновременно работал, чтобы самому содержать свою новую семью и не пользоваться помощью отца, потому что финансовые узы могли стать чертовски жесткими. Он никогда не хотел быть фермером-скотоводом и, как только закончил учебу, занял место помощника в офисе шерифа. Он не сожалел ни о чем, кроме своей связи с Банни Эпперсон. Он к этому не стремился, все произошло чисто случайно и просто. Однажды она вошла к нему в кабинет, и он понял…

– Привет, голубчик, ты тут самый главный?

Скутер поднял взгляд от стола, недовольный, что его отрывают от дел, и слегка удивленный тем, как эта молодая женщина смогла пробраться в Сэм Хилл мимо Марты.

– Простите, мадам, но что вы здесь делаете?

Она улыбнулась, не заигрывающе, а просто открытой, дружелюбной улыбкой и сказала:

– Ну, смотрю на человека, который весь в делах. – Она забросила сумку за плечо, чуть не задев при этом его по лицу, и кивнула на дверь. – На табличке я прочла, кто вы, а в приемной не было никого, кто сказал бы мне, что это не так, вот я и вошла.

Несмотря на раздражение, Скутер улыбнулся. Она была хорошенькая – нахальная и дерзкая с виду, с прической, будто только что вылезла из стога сена, а ее одежда обтягивала фигуру так, что подчеркивала все детали, но вполне пристойно. Возможно, ему понравились ее глаза, они были большие и круглые, как пяти-центовики, а блестели, как новые медные пенни.

– Как тебя зовут, милочка?

– Зовут Банни, Банни Эпперсон.

– Отлично, Банни, чем могу тебе помочь?

– Найди подонка, который стащил мой автомобиль.

При этом Скутер встал, обошел стол и присел на угол.

– Когда его украли?

– Не больше десяти минут назад, он стоял в десяти ярдах от твоего офиса. Вот что я скажу тебе: нельзя ждать ничего хорошего, если такой тип не боится воровать прямо под носом полиции.

– Где именно стояла твоя машина? – спросил Скутер, хотя ему следовало проводить ее обратно в приемную и попросить Марту составить протокол. Дело в том, что ему было приятно разговаривать с мисс Банни Эпперсон (он предположил,что она, скорее всего «мисс», а не «миссис», потому что у нее не было обручального кольца).

– Я же только что сказала. Прямо на улице. У противоположного угла здания суда.

Скутер ухмыльнулся:

– Не припомню, чтобы раньше встречал тебя. Ты не здешняя, Банни?

– Я приехала в Сент-Джоун около месяца назад. – И добавила с насмешливой улыбкой: – А что? Здесь воруют автомобили только у приезжих?

– Нет, во всяком случае, не среди бела дня. Мы более великодушные, – ввернул он шутку, довольный собой. – Но, боюсь, у нас есть дурная привычка буксировать автомобили, припаркованные там, где стоянка запрещена.

– О, черт возьми, только не говори мне, что мой автомобиль отбуксировали, я не видела там знака. – Улыбка снова вернулась к ней. – Ну, может, я и видела какой-то малюсенький знак, но я пробыла в здании суда всего десять минут. Несомненно, вы не смогли бы отбуксировать мой автомобиль так быстро.

– Не именно я, нет, но, вполне возможно, это сделал мой помощник. Так и быть, так как ты недавно в Сент-Джоуне и не знакома с тем, как строго мы требуем соблюдения наших законов, на сей раз я пойду тебе навстречу. Подожди минутку, я свяжусь по радио со своим помощником и попрошу его доставить твой автомобиль прямо сюда, к моему офису.

– О, ты правда так сделаешь? Превосходно! Я только что получила место официантки в баре «Пепл Хутер» – знаешь, да? – и в любом случае не знаю, как бы я расплатилась, чтобы выкупить свой автомобиль. – Не дожидаясь ответа, она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Договорились. Когда захочешь выпить, приходи, я обслужу тебя бесплатно.

– Получай его, – засмеялся Скутер.

Он совсем не собирался отправляться к ней за выпивкой. Он не был горьким пьяницей, а теми двумя-тремя кружками пива в неделю он наслаждался дома или в кафе с несколькими городскими ребятами. Однако на следующий вечер он обнаружил, что направляется к «Пепл Хутер».

Банни, казалось, была искренне рада видеть его, и, как и обещала, была подана выпивка. Выпив два пива, он отодвинул табурет и направился к двери. Банни выбежала вслед за ним поблагодарить за то, что он пришел. Его тронуло, что она сделала это так, словно он зашел к ней домой на чашку чая, а не в кабак за выпивкой.

Три вечера спустя он снова шел в «Пепл Хутер». Придя туда, он обнаружил, что Банни нет, расстроился, решил выпить пива и убраться, но она появилась раньше, чем он успел допить свой стакан. Банни улыбнулась ему и, перебросившись парой слов с Редом Дунканом, владельцем бара, уселась рядом на высокий табурет.

– Привет! Как поживает милейший в мире полицейский?

– Черт, – он почесал в затылке, – право, не знаю, кто это такой, но обязательно спрошу его при встрече.

Это было не так уж остроумно, но она расхохоталась, словно это была самая веселая шутка на свете. Он заказал еще пива, на этот раз и для нее.

Он просидел до закрытия, а потом проводил ее домой; оказалось, что она живет на этой же улице в многоквартирном доме позади проспекта.

Банни пригласила его, подняться, но он отказался, пообещав зайти в другой раз, и сделал для себя, открытие, что ему нравится ее разочарованный вид. Словно он был каким-то особенным. Проклятие, он не мог вспомнить, когда в последний раз Элти так сомотрела на него.

Через неделю он пришел к ее дому в воскресенье, просто поддавшись минутному порыву. Он не собирался этого делать. Никто никогда не планирует такие вещи, верно? Во всяком случае, когда люди счастливо женаты. Полицейский значок обязывал его быть слугой для каждого, но в Сент-Джоуне существовали социальные границы, которые не пересекала ни одна сторона, за исключением тех случаев, когда требовалось официальное исполнение закона. Он не разговаривал с отцом больше пятнадцати лет, но тем не менее все еще оставался Уиткомом.

В воскресенье, когда он был свободен и должен был проводить время дома с женой и сыном, он позвонил в дверь Банни Эпперсон.

Она, открыв дверь, казалось, растерялась, но одновременно и обрадовалась ему. Ее замешательство объяснялось царившим внутри беспорядком.

– Извини, – сказала она с легким смущением, – я не ждала гостей. – Она собрала разбросанные газеты, одежду, обертки от продуктов, несколько стаканов и ухитрилась унести это все сразу. Через несколько секунд она вернулась, вытирая руки о джинсы. – Прошу Я не ахти какая хозяйка, но присаживайся.

– О, это моя вина, что я свалился как снег на голову Мне следовало как-то предупредить тебя.

– Нет, все в порядке. Я люблю принимать друзей, но у меня их не так много. Иногда становится одиноко, понимаешь?

– Да, могу представить. Я живу здесь с тех пор, как родился, а ты откуда?

На секунду она положила руку ему на колено, а потом, удивив его, перешагнула через него и села на кофейный столик, оказавшись между его ногами.

– Только обещай не смеяться.

– Клянусь дьяволом.

– Хорошо, Я из маленького городка Хот Холлер Галли в Арканзасе, в нем всего шестьсот жителей. Я уехала оттуда, когда мне было девятнадцать, уехала в Литл-Рок. Черт! Мне не верилось, что в одном месте может быть столько людей! – Она засмеялась над собой, сморщив носик, и в следующее мгновение Скутер наклонился вперед и поцеловал веснушку на его кончике.

– Ты милый, – сказала она. – Большинство мужчин посмеялось бы над этим. Я имею в виду, над тем, что я не отправилась в Нью-Йорк или еще куда-нибудь. В конце концов, я увидела рекламу, где Сент-Джоун в штате Миссури называли «маленьким кусочком рая» и сказала себе: «Банни Эпперсон, это место для тебя» И вот я здесь. – Она взглянула на окружавшие их грязные стены ее жилища. – Вряд ли это похоже на рай, а?

– Ты, когда-нибудь была на озере? – порывисто спросил он.

Она отрицательно покачала толовой.

– Значит, ты еще не видела рая, он там. – Скутер взял ее руки, сжал их и потянул ее за собой. – Пойдем, я отвезу тебя туда.

– У тебя есть лодка?

– Да, чудесная лодка!

Они плавали в укромной бухточке, ныряли совсем нагие, и как-то вышло само собой, что они соединились прямо в воде. Это был сладчайший момент всей его жизни, но, дьявол, поступок был отвратителен.

Несколько недель после этого Скутер сторонился Банни, избегая проклятого места, но потом однажды вечером опять оказался у ее дверей.

Он заметил обиду в ее глазах, когда, открыв дверь, она увидела, кто пришел. Она не стала его ругать, как Элти, а взяла за руку с мягкой улыбкой, в которой был только намек на укор, и провела в комнату. На этот раз они занимались любовью в ее постели.

Банни была женщиной, которая выражала свое удовлетворение не сдерживая эмоций, и Скутер чувствовал себя десяти футов ростом, когда через два часа выходил от нее.

Он возвратился на следующую ночь, и еще, и еще, приходя всегда через полчаса после того, как она заканчивала работу в «Хутере». Он не понимал, почему вступил в связь с молодой официанткой из бара. Черт, ведь он любил свою жену. Но Банни заставила его почувствовать себя мужчиной. К тому же она никогда не расспрашивала его о… ни о чем. Ни о его жене, ни о его работе, ни о его прошлом, ни о том, где он бывает, когда он не с ней. Если Скутер не появлялся два-три дня вопросов тоже не было. У Элти же были вопросы обо всем. Тьфу, эта женщина даже подробно расспрашивала о нем Марту и Уэйлина.

Отношения между ним и Банни длились почти год.

Что касалось его, то так могло продолжаться вечно, но он решил, что это не честно по отношению к Банни. Ей было всего двадцать пять. А он? У него были жена и ребенок, по меньшей мере, сорок фунтов лишнего веса, и он уверенно приближался к среднему возрасту. Но его обидело, когда Банни сказала, что, быть может, им не стоит больше встречаться.

– Я обзавелась друзьями, Скутер, – сказала она, – Моя жизнь меняется. Ты всегда останешься моим первым другом здесь, в Сент-Джоуне, но, думаю, тебе следует вернуться к жене и забыть, что у нас было. У нас нет будущего.

Скутер стоял в дверях, она даже не позволила ему войти, свою прощальную речь произносила шепотом и беспокойно оглядывалась через плечо. Проклятие, он почувствовал себя идиотом, когда понял, что у нее там кто-то есть и она не хочет, чтобы этот кто-то узнал о нем.

– Да, конечно, Бан, понимаю. – Скутер улыбнулся, даже подмигнул и сказал, что сам собирался порвать с ней. Но всю дорогу до дома он плакал.

Он оставался в стороне, как она просила, но не переставал думать о ней. Во время Рождества Скутер чувствовал себя несчастным. Еще раньше, в октябре, он купил Банни подарок, бессчетное число раз он доставал его из ящика рабочего стола и рассматривал, придумывая, как его вручить, пока наконец в феврале не решился сделать это.

Однажды в понедельник у Скутера был назначен опрос свидетелей в Джефферсон-Сити, зайдя в субботу вечером в офис, чтобы взять дело, с которым он хотел, ознакомиться в уик-энд, он увидел коробочку и подумал «Какого черта?» Почему бы мне просто не подъехать на дежурной машине к «Хутеру» и не отдать ей подарок?»

Но Банни на работе не было. Скутер стал расспрашивать о ней у других девушек, и одна из них сказала, что Банни уволилась.

– Нашла более прибыльную работу, так она нам сказала. Не знаю какую, но она говорила, что ненадолго – пока не накопит достаточно денег, чтобы переехать на озеро в один из дорогих кварталов.

Скутера удивило это сообщение. У Банни не было образования, и когда он однажды спросил, почему она не устроится куда-нибудь в офис, а работает официанткой в баре, она ответила, что не умеет ни печатать, ни пользоваться калькулятором. Что за денежную работу она нашла, которой даже хвасталась?

И он отправился к Банни домой с намерением все точно выяснить.

Паркуя машину, он услышал музыку, заливавшую всю улицу, и снова ощутил чувство утраты, когда обнаружил, что у Банни действительно есть друзья, достаточно много друзей, чтобы организовать шумную вечеринку. Он чуть было не передумал отдавать ей подарок но какого черта? Ему хотелось увидеть ее. Он просто отдаст подарок, убедится, что с Банни все в порядке, и уйдет.

Скутер услышал ее смех еще до того, как открылась дверь, и увидел удивление и смятение в ее глазах.

– У тебя есть минутка времени? – спросил он. Банни нерешительно оглянулась, потом пожала плечами и стала прикрывать дверь. Но за это время Скутер успел разглядеть лицо Синди Ричвальски и услышать ее слова: «Приглуши музыку, это страж порядка»

– Не знал, что вы с Синди подруги, – сказал он когда Банни вышла с ним в коридор.

– Нет, мы просто работаем вместе.

– Да, я слышал, ты сменила работу. Чем теперь занимаешься?

– Давай не будем сейчас об этом, хорошо? У меня вечеринка, Скутер.

– О да, конечно. Не буду задерживать тебя. Просто я хотел отдать тебе вот это. – Он достал маленькую коробочку. – Это не Бог весть что, пустячок, который я купил тебе к Рождеству. Сразу не отдал, а потом решил, какого черта? Я купил его для тебя, и ты должна получить его.

Банни долго не поднимала глаз, просто стояла, уставившись на коробочку, потом с легкой, дрожащей улыбкой развернула ее, отдала ему красно-зеленую бумагу и ленту, а сама открыла крышку. Когда она надела кольцо на палец, у нее в глазах стояли слезы, а Скутер почувствовал ком в горле.

– Э, – хрипло произнес он, – не нужно плакать, это пустяк. Просто я увидел что-то, что напомнило мне тебя. Его называют золотом Дакоты.

– Оно замечательное. – Банни смахнула слезу и спросила: – Почему оно напоминает меня?

Скутеру мешала музыка, вырывавшаяся из ее комнаты. Сейчас неподходящее время объяснять, что он чувствует к ней, но другого времени может не быть, и он сказал, словно поднимал тяжелый груз:

– Не знаю. Я всегда видел тебя с двух сторон. Грубая и нахальная, с одной, а с другой – наивная и неиспорченная. Кольцо тоже такое – одно и то же золото, но разного цвета. В моей жизни ты тоже чистое золото Бан.

Тогда она заплакала, обняв Скутера за шею и уткнувшись в его рубашку. Он стал что-то говорить, сказал, что все было хорошо, что он вернется на следующий день, чтобы поговорить. Но кто-то, подъезжая на автостоянку, осветил их лучами автомобильных фар. Банни резко отстранилась, быстро вытерла глаза и оглянулась с животным страхом на лице.

– Тебе лучше уйти, Скутер. – Она поцеловала его в щеку, молча повернулась и пошла прочь.

– Можно мне прийти в другое время поговорить с тобой? Может быть, послушать про твою новую работу?

– Нет! Уходи, Скутер! И держись подальше! У меня теперь новые друзья.

Прежде чем он успел произнести хоть слово, она проскользнула обратно в комнату, а он остался стоять, чувствуя себя обманутым и побитым. Скутер слышат, как кто-то в комнате спросил, не собирается ли шериф прикрыть вечеринку, а смеющийся голос Банни ответил: «Ерунда, он только просил вести себя потише».

Скутер повернулся и бросился вниз по лестнице, чуть не сбив с ног входившего человека. Он узнал его, это был Лонни Ропер, владелец ломбарда на проспекте.

– Какие проблемы, шериф?

– Никаких. Просто попросил леди не слишком шуметь, соседи жалуются.

– Я прослежу за ней, шериф. Благодарю, что зашли.

– Да, это относится и ко всем остальным.

– О, можете не сомневаться, шериф, я самый примерный во всей округе.

Сейчас Скутер качал головой, читая имена на двух последних папках. Синди Ричвальски и Лонни Ропер. Черт возьми, что общего было у них с Банни, за что стоило расплачиваться жизнью? Если бы он тогда еще раз вернулся поговорить с Банни, выяснить, чем она занималась, с кем имела дело помимо двух других жертв убийства… Ну да нет смысла ворошить прошлое – что было, то прошло.

Тяжело вздохнув, Скутер открыл нижний ящик и достал оттуда бланк рапорта. Нужно быть очень внимательным при составлении рапорта об убийстве Джейсона. Взяв из верхнего ящика еще один карандаш и постукивая им по столу, он вспомнил вопрос, который задал ему только что помощник Паркс. На самом ли деле он думает, что это был обычный грабитель? Пожевывая нижнюю губу, он вспомнил, что передала ему Элти, когда он накануне вечером, вернулся домой после трехдневной рыбалки.

– А.Р., звонил Джейсон, сказал, что ему нужно поговорить с тобой, – сообщила Элти, пока он внизу стягивал с себя грязную одежду и болотные сапоги.

– Да? Когда он звонил?

– Вчера. И казалось, очень огорчился, что ты в Брэнсоне. Велел передать тебе, – она усмехнулась, – что развитию туризма не способствует то, что ты чаще ездишь рыбачить на другие озера, чем на наше собственное. Прежде чем положить трубку, он попросил, чтобы ты позвонил ему, как только вернешься.

– Интересно, что за срочное дело? – Скутер взглянул на часы. – Пожалуй, позвоню утром, сегодня уже очень поздно.

– Не знаю, А.Р., может, тебе следует позвонить ему сейчас? Он сказал, что разговаривал кое с кем и у него, возможно, есть одно соображение насчет тех убийств в апреле. Предупредил, чтобы я никому больше не говорила. – Элти возмущенно, фыркнула. – Как будто у меня нет ни капли разума или я когда-либо обсуждала полицейские дела со своими друзьями.

Скутер пропустил ее выпад мимо ушей.

– Проклятие, Элти, это может быть та ниточка, которую мы ищем. Он еще что-нибудь сказал?

– Нет, ни слова. Наверное, он считает, что мне нельзя доверять.

Скутер вздохнул. Его жена была прелестная женщина, все еще трогательно чувствительная. Он заключил ее в объятия и поцеловал в макушку.

– Сладкая моя, я уверен, Джейсон вовсе не, подразумевал ничего подобного. Он врач и привык хранить врачебную тайну, соблюдать конфиденциальные отношения между врачом и пациентом и все такое прочее. После развода с Рондой ему не с кем поговорить. Ну, ладно, перестань смотреть как побитый щенок. Пойдем спать, я соскучился по тебе за эти три ночи.

– Мне не хочется, А.Р.

Скутер вздохнул. Итак, опять ничего нового. Когда в последний раз ей хотелось?

– Разве я не могу побыть с тобой?

– Пока…

– Я не трону тебя, черт возьми!

– Почему бы тебе не поспать на кушетке, если ты собираешься кричать на меня?

– Черт, зачем мне вообще спать? Может, мне лучше просто пойти на дежурство и поездить по городу остаток ночи? Так мы вообще не будем под одной крышей и тебе не придется бояться, что я прикоснусь к тебе!

– Да, по крайней мере, мне не нужно бояться, что ты отправишься к этой Эпперсон, – грубо сказала она.

Скутер опустился на ступеньку подвала и закрыл лицо руками.

– Ты никогда не дашь мне забыть об этом, да?

– А.Р., твой собственный сын видел тебя. Он видел, как ты с этой женщиной занимался блудом на озере среди бела дня. Разве может кто-нибудь из нас это забыть?

– Джуниор вроде бы не настроен против меня. После ее убийства он пришел ко мне и рассказал о том, что видел прошлым летом. Я все объяснил ему, и он согласился, что это была моя ошибка. Почему ты тоже не можешь этого понять?

– Потому что это не было простой ошибкой, совершенной сгоряча, как это делают дети. У тебя с ней был роман, ты был влюблен в нее, А.Р.

– Мне не следовало никогда рассказывать тебе, но я считал, что должен быть честным с тобой, поступить, как учит церковь, – покаяться в грехе и облегчить вину. Но никто не сказал мне, что я должен буду расплачиваться за это всю оставшуюся жизнь.

– Вранье! Ты рассказал мне только потому, что Джуниор застал тебя. Ты испугался, что я все узнаю. Но запомни одно, А.Р., я не хочу быть униженной, не хочу, чтобы мои друзья знали, что ты спал с это… шлюхой. Иди, копайся в ее убийстве, ты просто хочешь удостовериться, что никто не знает про вас.

– Я должен выполнять свою работу; Элти. Меня не волнует, что известно людям, – сказал Скутер, внезапно почувствовав себя более старым, чем был на самом деле. – Иди спать, я лягу на кушетке.

Элти не сдвинулась с места, а только сложила руки на плоской груди.

– Ты не собираешься звонить Джейсону?

– Нет, позвоню ему завтра. Я вдруг почувствовал что слишком устал и ничего не соображаю.

Почему он не позвонил Джейсону? С протяжным вздохом Скутер напечатал имя покойного на верхней части бланка…

– Проклятие, Джейс, мне очень жаль.

И помолчав, продолжил:

– Как понимать, что ты говорил с кем-то? Кто-то признался тебе в чем-то? Кто-то был свидетелем убийства? С кем ты говорил, старина?

Сдавив переносицу большим и указательным пальцами, он проклял свою судьбу, потом свою жену, потом Банни – бедная маленькая Банни – и наконец приступил к составлению рапорта об убийстве доктора Джейсона Гранта.

Доктор был, но все вероятности, разбужен тем или теми, кто вломился в его жилище между полуночью и пятью утра. Эрон Грант, сын покойного, сказал, что разговаривал с отцом незадолго до полуночи. Они договорились порыбачить пару часов до того, как у доктора Гранта начнется прием в девять утра. Эрон сказал, что, когда приехал к отцу, задняя дверь дома была открыта, а отец лежал на полу в кухне мертвый, с двумя огнестрельными ранами в груди. Хотя ясно, что ничего из дома не похищено, так же ясно, что доктор Грант застал врасплох его или их во время нападения на его собственность.

– Проклятие! – выругался Скутер, снова швырнув карандаш в стену. Он давал клятву защищать жителей Сент-Джоуна, а вместо этого защищает только самого себя. Пять человек мертвы, а его беспокоит собственная репутация. Он сжал голову руками и заплакал – такого с ним не бывало с того дня, когда он пообещал жениться на Элти.