Грусть не для тебя

15

На следующий день я сломалась и совершила невероятный поступок: на работу Дексу позвонила. Это был отчаянный, драматический жест, но, чего греха таить, я ведь и в самом деле отчаялась.

— Привет, Декс, — сказала я, когда он взял трубку.

Он издал какой-то звук — смешок или кашель, а затем наступила тишина.

— Это Дарси, — сообщила я.

— Я понял.

— Как дела? — спросила я, стараясь говорить спокойно.

— Хорошо. А у тебя?

— У меня… тоже, — сказала я. — Просто подумала… мы можем поговорить? Или я не вовремя?

— Ну… мне вообще-то надо идти.

— А потом? Может, встретимся после работы?

— По-моему, не стоит, — быстро ответил он.

— Пожалуйста. Мне действительно нужно кое-что тебе сказать.

Когда я это произнесла, то поняла, что Декса больше не волнуют мои дела. Он повторил: — По-моему, не стоит.

— Почему?

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Из-за Рейчел?

— Дарси, — сердито сказал он, — что тебе надо?

— Мне нужно тебя увидеть. Тебе что, трудно? Пожалуйста. Я всего лишь хочу поговорить. Уверена, она все поймет, — попросила я. Пусть он возразит, что больше не встречается с Рейчел, что они расстались. Я просто умирала от желания услышать эти слова.

Но вместо этого он ответил:

— Рейчел ничего не будет иметь против.

Непонятно. Это может означать, что у них стабильные отношения. Или что никаких отношений нет. Я решила пока не выяснять. Пока.

— Тогда почему ты не можешь со мной увидеться?

— Дарси, не стоит.

— Но я должна кое-что тебе сказать.

Он вздохнул и наконец, сдался:

— Ладно.

Я засияла. Мой план начал действовать. Декс согласился, потому что в глубине души тоже хочет со мной увидеться.

— Тогда давай встретимся у нас в восемь, — сказала я.

— У нас?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Я туда не пойду. Выбери другое место.

— Какое, например? — спросила я, гадая, не подумывает ли он о каком-нибудь славном ресторанчике. — Выбирай сам.

— Как насчет «Сеанса»?

Тот факт, что этот бар находится всего в паре кварталов от квартиры Рейчел, от меня не ускользнул.

— Почему именно там? — сердито спросила я. — Или это твоя новая любимая забегаловка?

— Дарси, не играй с огнем, — сказал Декс. Обычно он всегда так говорил в шутку. На меня нахлынули воспоминания. Интересно, на него тоже?

— Почему мы не можем встретиться дома?

— Не испытывай мое терпение.

— Но мне нужно кое-что тебе отдать.

— Что? Я все свое забрал.

— Осталась какая-то коробка с барахлом. Что-то из твоего шкафа.

— Что?

— Ну… буклеты, письма, схемы…

— Можешь все это выкинуть.

— Тебе что, трудно приехать? Всего на десять минут. Я отдам тебе твои шмотки, и можешь проваливать.

— Нет. Принеси их в «Сеанс».

— Коробка слишком тяжелая, — ответила я. — Я не могу ее поднять, а уж тем более тащить в одиночку…

— Да. Ты же беременна, — с горечью сказал Декс. Хороший знак: он не стал бы говорить таким тоном, если бы ему было все равно. — Я приеду в восемь. Пожалуйста, приготовь вещи.

— Ладно, — сказала я. — Увидимся вечером.

Я ушла с работы и быстро сбегала в магазин «Бендел», где купила великолепный цвета морской волны кашемировый свитер с глубоким вырезом позади. Дексу всегда очень нравилась моя спина. Он твердил, что у меня самая красивая спина на свете, потому что она сильная и без капельки жира. А у Рейчел наверняка складки вокруг бретелек лифчика, думала я, пересекая Пятую авеню и направляясь в парикмахерскую. После того как меня привели в порядок, я приняла душ и переоделась в новый свитер. Мне хотелось быть во всеоружии на тот случай, если Декс приедет раньше меня.

Разумеется, когда я вернулась, он уже был там — сидел на ступеньках и листал какие-то бумаги. Выглядел он шикарно. Сердце у меня забилось точно так же, как и много лет назад, когда я впервые увидела его в баре. Загар немного поблек, но кожа по-прежнему оставалась очень смуглой — оливкового цвета. Мечта любой женщины. Потрясающе ровный цвет, без единого изъяна. Коротенькие баки чуть отросли и оттого казались еще сексуальнее. Люблю такие легкие изменения. Но с баками или без Декс в любом случае был великолепен. Мне нужно было его во что бы то ни стало вернуть.

— Привет, Декс! — сказала я улыбаясь. — А ты рано.

Декс сделал гримасу и сунул бумаги в портфель. Потом щелкнул замочком, встал и посмотрел мне прямо в глаза.

— Привет, Дарси.

— Идем, — сказала я, направляясь к лестнице самой соблазнительной походкой, на которую только была способна. Декс обычно страшно злился, когда я вызывала лифт, чтобы проехать три этажа, так что надо показать ему, что не только он изменился.

Он молча поднялся за мной и остановился в ожидании с мрачным выражением лица, пока я отпирала дверь. Я шагнула внутрь, а он остался на пороге.

— Как? Ты не собираешься войти? — спросила я, направляясь к дивану.

— Где мои вещи? — сказал он, не сделав больше ни шагу.

Я закатила глаза.

— Ты что, не можешь войти и присесть? Я хочу минутку с тобой поговорить.

— У меня планы на девять, — сказал он.

— Сейчас только восемь.

Декс нервно осмотрелся. Потом вздохнул, прошел в квартиру и примостился на самом краешке дивана, поставив портфель между ног. Я вспомнила, как в былые времена он плюхался на диван, сбрасывал ботинки и откидывался назад. Здесь мы съели бесчисленное количество ужинов, посмотрели сотни фильмов и телепередач, занимались любовью… А теперь Декс явно чувствовал себя неловко. Зловещий признак.

Я улыбнулась, пытаясь поднять ему настроение.

— Прекрати разыгрывать спектакль, Дарси. Мне надо идти.

— Куда?

— Не твое дело.

— У тебя свидание с Рейчел? Как вообще у вас с ней дела? — спросила я, надеясь услышать в ответ, что их связь была случайной — уязвленное самолюбие и все такое, но теперь они даже не встречаются. Декс сказал:

— Давай не будем играть в эту игру и расспрашивать друг друга про дела, как будто мы друзья.

— И как это понимать? — спросила я.

— Что именно?

— Насчет друзей.

— Мы больше не друзья, — повторил он.

— Мы с тобой встречались целых семь лет, а теперь даже не друзья? Так? — спросила я.

Он не отступил:

— Именно так.

— Ладно. Но даже если мы не друзья, разве ты не можешь мне сказать, встречаетесь вы с Рейчел или нет? Это что, так страшно? — Я помолчала, молясь в душе, чтобы он ответил: «Не смеши меня, между мной и Рейчел ничего нет, а тот случай, который произошел…», или еще лучше — «…почти произошел…». Может быть, их гавайский загар мне всего лишь померещился?..

— Не страшно, — сказал Декс. — Просто мне кажется, что будет лучше, если мы не станет обсуждать свою личную жизнь. — Он держал свой портфель за ручку и раскачивал его из стороны в сторону.

— Почему? Я переживу. А ты что, нет?

Он тяжело вздохнул, покачал головой и сказал:

— Хорошо. Если ты настаиваешь, у нас с Рейчел все хорошо. Просто отлично.

— Так вы действительно встречаетесь?

— Вот видишь. Именно поэтому я не хочу обсуждать с тобой мою личную жизнь, — сказал Декс, потирая подбородок.

— Прекрасно! — фыркнула я. — Тогда забирай свои вещи. Они в спальне. Помнишь, где это?

— Принеси их. Я подожду здесь.

— Декс, пожалуйста. Идем со мной. — Нет, — сказал он. — Я туда больше не пойду. Я вздохнула и отправилась в спальню, где так надеялась соблазнить его после пары бокалов вина. Теперь ясно, что этому не суждено было случиться. Поэтому я взяла обувную коробку, вывалила туфли прямо на кровать и принялась рыться в ящиках стола, пока не нашла несколько карт округа Колумбия, где жил его отец, и несколько буклетов — инструкций к тому потрясающему калькулятору, который он купил для работы, и к стереосистеме. Я положила бумаги в коробку. Потом, чтобы добавить веса, бросила туда же фотографию в дорогой серебряной рамке, сделанную во время помолвки. Я знала, что это был один из любимых его снимков, и очень удивилась, когда он забрал все остальные и оставил этот. Вернувшись в гостиную, я сунула ему коробку и сказала:

— Вот.

— Это и есть та тяжесть, которую ты не могла поднять? — ядовито спросил он и встал, собираясь уходить.

И вот тогда я заплакала. Декс был абсолютно серьезен, когда говорил о Рейчел. Он бросает меня, чтобы пойти к ней. Сквозь слезы я попросила:

— Не уходи. Пожалуйста, не уходи.

Я просила и думала, сколько раз уже повторяла эти слова.

— Дарси, — сказал он, садясь, — зачем ты это делаешь?

— Не могу так больше, — всхлипнула я, высморкавшись. — Мне так плохо.

Он громко вздохнул:

— Ты ведешь себя так, как будто это я во всем виноват.

— Виноват.

— Ты тоже. Вспомни. — Он указал на мой живот.

— Ладно. Я тоже. Но… — Я попыталась что-нибудь придумать, чтобы задержать его еще чуть-чуть. — Но мне надо кое-что понять, прежде чем я смогу начать новую жизнь. Это последний разговор. Пожалуйста, Декс.

Он равнодушно уставился на меня. Его глаза говорили: «У тебя просто нет выбора. Я вышел из игры».

Но, тем не менее, я спросила:

— Когда именно вы начали встречаться? В тот день, когда мы расстались?

— Дарси, это совершенно не важно.

— Ответь мне. Ты ведь просто хотел утешиться? И поэтому пошел к Рейчел?

— Дарси, давай наконец, остановимся. Я желаю тебе счастья. Хочу, чтобы у вас с Маркусом все было хорошо. Разве ты не хочешь пожелать мне того же?

— Мы с Маркусом расстались! — выпалила я. К черту гордость!

Декс поднял брови, губы у него приоткрылись, как будто он хотел спросить «когда» или «почему». Но вместо этого он сказал:

— Жаль это слышать.

— Я скучаю по тебе, Декс, — сказала я. — Мне хочется, чтобы мы снова были вместе. Разве это невозможно?

Он качнул головой:

— Нет.

— Но я все еще люблю тебя. — Я взяла его за руку. — И мне кажется, что есть шанс…

— Дарси! — Он резко отодвинулся, и лицо у него вдруг стало очень строгим.

Я хорошо знаю это выражение лица. Оно означает «не испытывай мое терпение». Так было всякий раз, когда я задавала один и тот же вопрос двадцать раз.

— Теперь я с Рейчел. Прости. Никаких шансов. Даже одного на миллион.

— Почему ты такой жестокий?

— Я не жестокий. Ты должна это понять.

Я закрыла лицо руками и начала всхлипывать. А потом вдруг меня осенило. Это была ужасная, подлая мысль, но выбора у меня не оставалось. Я перестала плакать, взглянула на него искоса и с надрывом сказала:

— Я беременна от тебя.

Декс остался равнодушным.

— Дарси, только не начинай эту ерунду с анализом ДНК. Ребенок не от меня, и мы оба это знаем. Я слышал, что ты рассказывала Рейчел, и помню, когда мы в последний раз занимались сексом.

— Срок больший, чем я думала. Это твой ребенок. Почему, по-твоему, мы с Маркусом поругались?

— Дарси, — повторил Декс, повышая голос, — не начинай!

— Ребенок твой. Мой врач провел ультразвуковое исследование, чтобы окончательно определить сроки. Зачатие произошло раньше, чем мне казалось. Я беременна от тебя, — повторила я и сама пришла в ужас от своей лжи. Я поклялась себе, что потом во всем признаюсь. Просто мне нужно было выиграть немного времени. У меня есть шанс его вернуть, если удастся пустить в ход все свои чары. Он не сможет мне сопротивляться, как Маркус. В конце концов, Маркус был всего лишь на время. А Декс — мой навсегда. Должны же и у него сохраниться хоть какие-то чувства.

— Если ты врешь, то это непростительно. — Голос у него слегка дрожал, глаза расширились. — Я хочу знать правду. Сейчас.

Я собралась с духом и взглянула ему в лицо, прежде чем солгать еще раз.

— Ребенок твой, — сказала я, и мне стало нестерпимо стыдно.

— Ты же знаешь, мне будут нужны доказательства.

Я нервно облизнула губы, но оставалась спокойной.

— Да. Конечно. Ты должен сделать анализ крови. Сам увидишь, что ребенок твой.

— Дарси!

— Что?

Декс опустил голову на руки, а потом провел пальцами по своим густым темным волосам.

— Дарси… даже если он действительно от меня, я хочу, чтобы ты поняла кое-что: из-за ребенка ничего не изменится. Ничего. Тебе ясно?

— Что ты хочешь сказать? — спросила я, хотя и так было понятно, к чему он клонит. Маркус сказал ровно то же самое накануне вечером. Я проиграла.

— Мы расстались. Кончено. И никогда больше у нас с тобой ничего не будет. Мой это ребенок или нет. Я останусь с Рейчел.

Я смотрела на него, чувствуя, как в душе у меня клокочет ярость. Просто невероятно. Не мыслимо. Как он может остаться с Рейчел? Я встала и подошла к окну, стараясь успокоиться.

— Скажи мне правду. Это мой ребенок? — спросил он.

Я обернулась и посмотрела на него. Он не дрогнул. Когда проживешь с человеком семь лет, то узнаешь его хорошо, — и я знала: если Декс что-то решил, то его уже не переубедить. Выхода не было. И кроме того, при всем своем нахальстве я поняла, что на самом деле никогда не смогу прибегнуть к подобной уловке, пусть даже в качестве временной меры. Это было слишком ужасно, и я только почувствовала себя еще хуже, когда начала врать.

— Ладно, — сказала я, подняв руки. — Это ребенок Маркуса. Ты доволен?

— Да, Дарси. Доволен. Точнее сказать, я в восторге! — Он встал и зло взглянул на меня. — Сам факт, что ты врешь в таких делах, окончательно меня убеждает…

— Прости, — сказала я, прежде чем он успел закончить, и снова заплакала. — Понимаю, что это действительно было подло… Просто не знаю, что делать. Все у меня идет не так. И… и ты остался с Рейчел. Вы ездили в свадебное путешествие на Гавайи! Как ты мог поехать с ней по нашим билетам? Как ты мог?

Декс молчал.

— Ты ведь это сделал? Ты был с ней на Гавайях?

— Билеты нельзя было вернуть. И за номер в отеле уже было заплачено, — сказал он, явно чувствуя себя виноватым.

— Как ты мог? Как? А потом я встретила вас обоих в мебельном салоне, вы рассматривали диваны. Тогда я и поняла про Гавайи. Вы оба загорели. И покупали диван… Счастливые и загорелые… — Я бормотала какую-то несуразицу. — Вы уже живете вместе?

— Пока нет.

— Пока нет? — спросила я. — Но ведь собираетесь? У вас все серьезно?

— Дарси, пожалуйста, не надо. Ни я, ни Рейчел не хотели тебе навредить. Точно так же, как ты забеременела, не желая мне зла. Ведь так? — спросил он таким тоном, который сам по себе говорил: «Пожалуйста, будь благоразумна».

Я посмотрела на кучу мусора за окном. Потом обернулась к Дексу.

— Пожалуйста, вернись ко мне, — нежно сказала я. — Дай мне еще один шанс. Мы прожили вместе семь счастливых лет. Все было нормально. Давай простим друг друга и начнем сначала. — Я подошла к нему и попыталась обнять. Он отскочил, совсем как щенок, пытающийся избежать не в меру крепкой детской хватки. — Декс, пожалуйста!

— Нет. Мы не можем быть вместе. Мы не подходим друг другу.

— Ты ее любишь? — тихо спросила я, ожидая, что он скажет «нет» или «не знаю». Или вообще ничего не скажет.

Но он ответил:

— Да. Люблю.

По его глазам было понятно, что он сказал это не просто для того, чтобы причинить мне боль или поддержать Рейчел. У него был решительный взгляд. Передо мной стоял очень правильный Декс, который хранил верность своей новой возлюбленной. Я только диву далась, как быстро рвутся и исчезают старые привязанности — даже те, на создание которых ушли годы. Я поняла, что потеряла Декса, но отчаянно пыталась вернуть себе хотя бы маленькую частичку его сердца. Воскресить в нем хотя бы намек на те чувства, которые он ко мне испытывал.

— Больше, чем любил меня? — спросила я, пытаясь хоть за что-то уцепиться.

— Перестань, Дарси.

— Мне надо это знать. Мне действительно надо услышать от тебя ответ, — сказала я, подумав, что он просто не мог полюбить ее за несколько недель сильнее, чем меня после стольких лет совместной жизни. Это невозможно.

— Почему тебе так это нужно?

— Нужно. Ответь. Он с минуту смотрел на кофейный столик — неподвижно, не моргая. Потом окинул взглядом комнату, остановившись на картине с изображением ветхого домика под одиноким дубом среди спускающихся уступами полей Мы купили ее в Новом Орлеане, когда наш роман только начался. Потратили на нее почти восемьсот долларов — огромную сумму по тем временам, потому что Декс еще учился, а я только начала работать. Это была первая большая совместная покупка — безмолвное подтверждение наших отношений. Все равно, что вместе купить собаку. Помню, как я стояла в художественном салоне, восхищаясь картиной, а Декс говорил мне, что ему очень нравится игра вечерних теней на переднем крыльце. Помню, как сказала, что сумерки — его любимое время суток. Помню, как мы улыбались друг другу, пока картину заворачивали. Потом мы вернулись в отель, где занимались любовью и заказывали в комнату банановый мусс. Или он все это забыл?

Кажется, я и не вспоминала об этом, когда у меня начался роман с Маркусом. Зато вспомнила теперь. До мелочей. Меня охватило раскаяние. Я бы все отдала, чтобы начать сначала — чтобы не было Маркуса. Я посмотрела на Декса и снова спросила:

— Ты любишь ее больше, чем любил меня?

Пауза.

Он кивнул и сказал тихо-тихо, почти шепотом:

— Да. Больше. Мне очень жаль, Дарси.

Я недоверчиво взглянула на него, пытаясь осмыслить то, что услышала. Как может быть, что он так сильно любит Рейчел? Она вовсе не настолько красива. С ней далеко не так весело. Что есть у нее и чего недостает мне, за исключением лишних мозговых клеток?

Декс заговорил снова:

— Хочу тебе сказать, что ты сейчас в очень неважном положении, Дарси. Отчасти мне бы хотелось тебе помочь, но толку от этого не будет. Я просто не могу этого сделать. У тебя есть друзья, есть семья, куда ты можешь вернуться… А мне действительно пора идти.

Декс замолк, и взгляд у него стал отсутствующим. Через несколько секунд он выйдет, поймает такси и поедет к Рейчел. Она встретит его на пороге с сочувственным лицом и будет выспрашивать детали нашей встречи. Могу себе представить, как она спрашивает: «Все прошло хорошо?» — и гладит его по голове, пока он рассказывает. Он расскажет, как я солгала насчет ребенка, потом принялась умолять, а потом заплакала. Рейчел проникнется одновременно жалостью и отвращением ко мне.

— Ладно. Иди. Больше я не буду общаться ни с тобой, ни с ней, — сказала я, вспоминая, что те же самые слова произнесла в квартире у Рейчел. Только на этот раз они прозвучали совсем вяло, без всякого эффекта.

Декс прикусил губу.

— Уж будь добра, — сказал он, беря портфель и коробку с рухлядью, которая была нужна ему не больше чем я. Потом он встал и ушел — навсегда.