Хозяйка Северных гор 2

Глава 63

Замок в Туре, двор Генриха II Плантагенета

— Дорогой, что говорит герцог Кентерберийский по поводу Уэльса? — спросила Элеонора* Аквитанская, обратившись к Генриху.

(*возможно в начале вам попадалось французское звучание имени Алиенора-Элеонора, теперь буду использовать английское звучание)

Элеонора любила Генриха. Он дал ей то, чего у неё не было в первом браке, она впервые почувствовала себя желанной женщиной. Но была и обратная сторона, в Генрихе было столько жизни, что она знала, что он не удовлетворится одной женщиной.

Ей докладывали, что даже сейчас, когда они по-настоящему наслаждались друг другом и, находясь на гребне волны этой любви, решили, что весь мир должен склониться перед ними, даже сейчас Генрих периодически выходил из спальни то одной, то другой фрейлины.

Элеонора закрывала на это глаза. Ещё с первого брака она знала, что мужчины полигамны. И чем сильнее мужчина, чем больше у него власти, чем больше в нём жизни, тем больше у него потребность «побеждать» — всех и вся.

Вместо того, чтобы устраивать скандалы, она тщательно проверяла всех фрейлин, ей не нужны были проблемы со здоровьем, она хотела родить Генриху здоровых детей и следила, чтобы у него не появлялось детей на стороне. Все его любовницы получали специальные отвары.

Элеонора контролировала всё. Но вот то, что сейчас происходило в Англии, с этим провозглашением независимого Уэльса, это ей определённо не нравилось. Ситуация не поддавалась контролю, и ей казалось, что Генрих относится к происходящему как-то уж слишком легкомысленно.

— Нора, — произнёс Генрих, подходя и обнимая её, утыкаясь носом в шею и перебирая губами её кожу. Он знал её слабые места, но не знал одного, что разум Элеоноры никогда не поддавался влиянию чувств и чувственности.

— Да, Генрих? — мягко спросила она. — Что говорит Кентерберийский по поводу Уэльса и его хозяйки?

— Я не вижу в этом проблемы, — ответил Генрих, не отрываясь от её плеча. — Герцог обещает договориться о невмешательстве Уэльса в войну со Стефаном. И теперь это практически гарантировано. Главный соратник Стефана был выведен из игры, а теперь ещё и умер. Без него, ни леди Уэльса, ни присягнувшие ей бароны не будут поддерживать короля Стефана. Да и прежде Уэльс никогда не поддерживал Англию.

— Это хорошо, дорогой, — терпеливо произнесла Элеонора. — Но что будет потом, когда ты станешь королём Англии? Ты согласен, чтобы Уэльс оставался независимым?

Генрих задумался.

— Нора, ну это же будет потом, — сказал он с лёгким раздражением.

Элеоноре захотелось закатить глаза. Почему мужчины предпочитают думать только о насущном?

Вслух же она мягко произнесла:

— Уэльс занимает довольно большую территорию и имеет выход к морю. А морская граница его довольно обширна.

— Нора... — несколько резко перебил её Генрих, будто бы подчёркивая несовершенство женского ума. — Берега вокруг Уэльса полны рифов, и он находится в стороне от основных торговых путей.

Элеонора не успела ответить, потому что в этот момент, словно в ответ на их разговор, в комнату вошёл слуга и объявил:

— Королевская почта, сир. Срочное послание из Шотландии.

Генрих и Элеонора переглянулись. Элеонора, хорошо образованная и знавшая несколько языков, первой взяла письмо. Распечатала его и начала читать. По мере прочтения на её лице не отразилось ни одной эмоции. Держать лицо её научили ещё во времена, когда она была королевой Франции.

— Что там, Нора? — нетерпеливо спросил Генрих.

— Шотландия объявила о заключении военного союза с Уэльсом, — спокойно сообщила Элеонора.

— И как это понимать? — удивился Генрих.

— Это значит, — несколько язвительно сказала она, — что когда ты станешь королём Англии и решишь присоединить Уэльс военным путём, то с другой стороны границы у тебя начнутся проблемы с Шотландией.

Генрих выругался и спросил:

— Что ты предлагаешь, Нора?

Элеонора Аквитанская улыбнулась. Ведь именно для этого момента она и завела этот разговор, и слуга с почтой намеренно подошёл в этот время. Генрих не терпел, когда ему давали советы, но был готов прислушаться, если он сам о них спрашивал.

— Я полагаю, юную графиню Уэльса можно приручить, — всё так же улыбаясь, произнесла Элеонора. — Бедная девочка второй раз потеряла мужа, осталась одна, была вынуждена поднять Красного дракона... Я думаю, что герцог Кентерберийский неплохой вариант для следующего брака. Только надо, чтобы его святейший брат не вмешивался в их отношения, тогда у герцога будет больше шансов завоевать доверие и любовь леди Уэльса.

Генрих в очередной раз удивился, насколько изящные решения предлагала Элеонора.

Можно было направить флот по весне к Уэльсу, разгромить мятежников и получить затяжную партизанскую войну от тех, кто уйдёт в леса и горы. Но если можно было взять Уэльс без крови, то почему бы и нет?

— Я поговорю с герцогом Кентерберийским, — сказала Элеонора, цвидев одобрение на лице мужа, — скажу ему, что ты поддерживаешь эту идею?

— Да, сделай так, — кивнул Генрих, теперь полностью уверенный в том, что это была именно его гениальная идея.

***

Англия. Королевский дворец в Дувре

Король Стефан тоже получил письмо от шотландского короля. Он не удивился, потому что ожидал чего-то подобного. И теперь, когда Джона больше не было в Уэльсе, король Стефан был уверен, что Уэльс не станет его поддерживать.

Он совершил много ошибок, но сделанного теперь не исправить. Одно его утешало, то, что он смог позаботиться о своей семье. А в том, что он обречён и королевская династия в Англии скоро сменится, Стефан уже не сомневался. Но он ещё собирался попортить кровь нормандскому выскочке и французской шлюхе. Поэтому раздавал привилегии налево и направо — кому что только мог. Бароны и эрлы получали земли и деньги из казны, в которой практически уже ничего не оставалось.

Король Стефан готовился к тому, что военное столкновение неизбежно, и Уэльс он трогать не собирался, потому что ему не нужны были проблемы на границе с Шотландией. А король Алан дал чётко понять, что он заключил именно военный союз с Уэльсом, и его протекторат распространяется на любые поползновения в сторону Уэльса.

***

Уэльс. Замок Кардиф. Маргарет

С появлением шотландцев жизнь в Кардиффе забурлила с новой силой. Несмотря на приближающуюся зиму, девушки из посёлка вдруг стали наряжаться в яркие наряды, а на военные тренировки бегали смотреть и взрослые, и дети. Всё это напоминало мне подготовку к какому-то чемпионату.

Глядя на шотландцев, с ними вместе начали тренироваться воины Зелёной сотни. Домашних дел уже оставалось немного, потому как урожай был собран, заготовки практически сделаны.

Благодаря затянувшейся осени ещё продолжали работать рыбаки и коптильни. А также чесальщицы и прядильщицы начали трудиться с удвоенной силой, чтобы обеспечить шотландцев зимней формой.

Это получилось случайно. Ко мне пришёл Григор и, тыкая пальцем в Надда, сказал:

— Где взять такие куртки?

Я спросила:

— Много ли надо?

Григор посмотрел на меня удивлённо и ответил:

— Ну, минимум сотню.

Я поняла, что практичный шотландец решил утеплить своё войско, но это было и в моих интересах, всё же зима могла быть холодной.

Это было смешно, но мы два вечера потратили на обсуждение цвета. Было несколько красителей, которые у нас имелись, но это же были шотландцы! Я им сказала, что не смогу сделать клетку так быстро, что они должны выбрать какой-то один цвет. И в конце концов нам удалось договориться: если у Зелёной сотни куртки были тёмно-зелёные, то шотландцы оделись в коричневые. Цвет был интересный, тёмный, глубоко насыщенный, почти чёрный. Смотрелось очень красиво.

Я же неожиданно буквально за месяц округлилась и начала носить свободные платья. Морна, конечно, сразу заметила, что я в положении. А вот до остальных шотландцев дошло не сразу. Разница проявилась в том, что если раньше Григор напрямую шёл ко мне и задавал вопросы, которые возникали по обустройству жизни шотландского гарнизона, то в какой-то момент я поняла, что он перестал приходить.

Однажды я даже отправила за ним слугу. Он пришёл, встал напротив меня. Я спросила:

— Григор, у вас что, закончились вопросы?

— Леди, — сказал Григор, смущённо опуская глаза, — мы всё решаем с генералом Сэлом.

— Это отлично, — сказала я, — но я не больна. Я просто жду ребёнка. И чувствую себя при этом превосходно.

Григор вздохнул:

— Простите, леди Маргарет. Ну… просто не хочется вас лишний раз волновать.

Морна, которая сидела тут же и слушала наш разговор, заявила:

— Волновать ему не хочется! Ага, небось боится, когда приедет наш король, что он ему за эти волнения первому морду набьёт!

Мне стало весело. Я почему-то представила себе Алана, который ходит и всем бьёт морды. Такой вот шотландский король.

Морна много мне рассказывала про него. Я поняла, что он сильно поменялся. Всех нас заставляют меняться обстоятельства, в которые мы попадаем. Из бесшабашного, молодого и горячего парня Алану пришлось стать тем, кто взвешивает свои решения прежде, чем воплотить их в жизнь.

Я очень надеялась, что то, что он решил меня поддержать, тоже было взвешенным решением, а не потому, что у него ещё сохранились чувства ко мне. Теперь он мне представлялся этим солидным, огромным шотландцем, сидящим на большом, мощном троне в мрачном зале замка в долине Глен Мор.

Но всё же Алан оставался Аланом. И через несколько дней я в этом убедилась.