Хроники Ники

Январь 2002 — Brand New Boyfriend, новый год и любовник леди Мэри

Отутюжены брюки, все готово к запою…

(с) Смысловые галлюцинации — «Быть умней»

Спустя две недели после грандиозной тусы в ДК, я была вынуждена констатировать, что ни Д., ни Макс не стали бегать за мной, и пророчества Насти и Кати не сбылись.

Зато сбылось другое, то о чем уже давно прекратила мечтать: каким-то чудесным образом, видимо так построились звезды, у меня появилась связь с внешним миром. Мама и бабушка подарили мне пейджер! Это был новогодний подарок, но они не утерпели, и преподнесли мне его за целых десять дней до праздника. А еще, в моем доме, на соседнем подъезде установили таксофон! Совпадение! Чудо! Экстаз!

Это значило, что теперь в ответ на чей-нибудь вопрос о том, куда мне звонить, я могла с достоинством отвечать: 002, абонент «Никамуха», а в случае необходимости сделать телефонный звонок, не бежать сломя голову к Насте, а просто спуститься вниз к подъезду и пройти несколько шагов.

Я специально настояла на том, чтобы наименование абонента не состояло из цифр, а было веселым и запоминающимся, в стиле Макса. Хоть это было и несколько дороже обычного шестизначного номера, а платить за связь я должна была сама из своей стипендии, но я решила не скупиться на имидже.

Теперь оставалось только дождаться удобного случая, чтобы кому-нибудь сообщить этот прекрасный позывной. Но почему-то, против моих ожиданий, пейджер не полнился сообщениями от ухажеров, а лишь засорялся дурацкими опусами Кати и Насти, которые в очередной раз сошли с ума поглощенные негласной борьбой за Семена.

Борьба, впрочем, была шуточной. Но, как известно, в каждой шутке есть доля шутки. В отношении Семена они напоминали мне нас с Олей, в те времена, когда мы гонялись за Иваном.

Правда, у них все было погорячее. Настя, переживавшая очередную размолвку с Ильей, заняла в их тройственном союзе главенствующую позицию и называла Семена — «Мой любимый сексуальный объект». Хотя никакого секса между ними не было и в помине. Ей просто нравилось его дразнить таким образом. Катя же просто наслаждалась общением с Семой в своем стиле: при нем шутила и общалась как с другом, на отвлеченные темы. А в его отсутствие принималась картинно страдать, раскладывать бесконечные пасьянсы и сочинять о нем квазилюбовные стишки.

«…Лица квадратного черты

Штаны, что шире в мире нет,

Все это образ твой и ты

Собою олицетворяешь бред

О, мой застенчивый герой[1],

Ты пиво мне скорей открой…»

Или,

«…Может дьявол тебя целовал[2]

Или просто наелся ты свёклы

Все равно ты почти идеал

Без тебя мир печальный и блёклый

Видно дьявол тебя одевал

В красный свитер в зеленую клетку

Но и в нем ты очаровал

Не одну разбитную кокетку…»

Сема, надо отдать ему должное, все эти сумасшествия воспринимал адекватно и с энтузиазмом. Он вообще оказался классным парнем, если не считать его привычки постоянно нести всякий бред, рассказывать бородатые анекдоты и одеваться так, словно на него просыпалось содержимое грузовика со шмотками из секонд-хэнда. Мы даже один раз устроили по этому поводу жаркую дискуссию, рассуждая как лучше назвать его гардероб — «Модный апокалипсис» или «Кладбище проклятых одежд». Так или иначе, Настя и Катя с их художественным вкусом неустанно порицали его, когда он надевал, скажем, остроносые казаки под широкие камуфляжные штаны или заправлял зеленую футболку с вышитой надписью «GUCCI» в коричневые клетчатые брюки. Иногда мне казалось, что он специально старается одеться пострашнее, чтобы повеселить девчонок.

Семен жил с родителями в Верхней Пышме, городе — спутнике нашего мегаполиса, хотя многие считали его просто отдаленным районом города. А работать устроился менеджером в магазин строительных материалов, который располагался как раз на первом этаже здания завода, где работал Д.

Он и сдружился с Д. больше чем с остальными «Монстрами», так как часто пересекался с ним в заводской столовой, да еще время от времени ночевал у него, когда не хотелось ехать домой. Знакомство с Катей принесло Семену еще один неплохой вариант вписки, и он пользовался этой роскошью по несколько раз в неделю.

Благодаря Семе, Катя в последний момент передумала ехать отмечать новый год к родителям в Уренгой. Сема заявил, что умрет, если нас в новогоднюю ночь не будет рядом с ним, и Катя растрогалась и согласилась на вечеринку. За пару дней до нового года она позвала нас обсудить детали.

— Все должно быть прилично. Предлагаю, красиво одеться, изысканно все украсить, нарядить елку, приготовить настоящий новогодний стол, зажечь свечи. И праздновать узким кругом! Хватит с меня этих пьяных вечеринок, после которых я всяких непонятных личностей не могу выгнать по три дня! — изложила свои условия Катя.

— Скажи еще, фамильное серебро пропадает, — усмехнулась я.

— И это тоже! В прошлом году кто-то ушел в моих сапогах. И кавардак потом жуткий, в туалет и в кухню страшно зайти, — ответила Катя.

— Не допустим подобного, — согласился Семен, — это будет элегантный и взрослый праздник.

— А у тебя есть симпатичные и свободные друзья? — спросила Настя.

— С какой целью интересуетесь? — переспросил Сема.

— Ты же не хочешь быть единственным мужчиной на этом празднике, — уточнила Настя.

— Хочу, — парировал он.

— Сам напросился, если что, — сказала Катя и как-то по-особому сверкнула глазами.

Видимо он все — таки испугался, потому, что когда я открыла дверь Катиной квартиры вечером 31 декабря, на пороге были двое: Семен и Д.

Я даже взвизгнула от неожиданной радости. Ничего не могла поделать с собой.

— Даня! Ура! — вскричала Катька, выбежав в коридор.

Настя тоже подскочила, с явной надеждой глядя за спины парней, вдруг там был еще кто-то, типа Ильи, например.

— Молодец, что пришел, и ты Сема, молодец что привел! — продолжала причитать Катя, пока Сема и Д. раздевались в прихожей.

Они пришли не с пустыми руками — притащили один пакет с какой-то едой, а второй с бутылками шампанского и водки. Еще один небольшой темный мешок Сема нам не дал, а повесил на крючок вешалки, прикрыв своим пуховиком. Сказал, что там новогодний сюрприз.

Когда мы расселись за праздничным столом с салатами, мандаринами и шампанским, я почувствовала, как огромное искрящееся счастье накрывает меня жаркой волной. «Это будет лучший новый год!» — подумала я. Все были в отличном настроении и милы, до такой степени, что каждого хотелось затискать в объятиях. Парни хвалили наши вечерние наряды и кулинарные способности.

Д. смотрел на меня с нежностью, время от времени любезно интересуясь, не подложить ли мне салатика, не подлить ли сока. Сема, видимо решившись пойти в активное наступление, напропалую ухаживал за Настей. Катя с энтузиазмом исполняла роль радушной хозяйки дома. Все складывалось, как она планировала — спокойно и благородно. Если не считать маленького недоразумения с шампанским за несколько секунд до боя курантов.

Семен пытался вытащить пробку, та не поддавалась, последние мгновения 2001 года неумолимо утекали. В отчаянии Сема впился в пробку зубами и откусил ее под самое горлышко, так и не открыв бутылку. Его лицо в тот момент можно было поместить на рекламный плакат американского хоррора, столько подлинного ужаса и отчаяния оно выражало. На помощь пришел Д.

С невозмутимым видом, он легкими элегантными движениями откупорил другую бутылку и мы с радостным визгом и хохотом разлили по бокалам шипящий напиток.

Встретив, таким образом, новый год, мы прихватили с собой пару бутылок и пластиковые стаканы, и всей компанией отправились на улицу, где узнали предназначение таинственного мешка Семена. В пакете были бенгальские огни и какая-то странная палка с картонным цилиндром на конце.

Мы пожгли огни, выпили еще шампанского, а затем Сема с видом фокусника воткнул палку в сугроб, немного повозился со спичками, что-то там зажег и приказал всем отойти на безопасное расстояние.

— Ложиться надо? — спросил Д.

— Если только лицом в вверх, чтобы увидеть всю красоту, — ответил Сема, потирая руки.

Мы с интересом смотрели на палку, но ничего не происходило.

— Может, не зажглось? — спросила Катя.

— Сейчас раздую, — сказал Сема и побежал к своему фейерверку.

Он выхватил палку из снега и стал рассматривать ее и трясти. И вдруг из цилиндра начали вырываться небольшие яркие искры. Семен скакал с палкой в руке, словно шаман с факелом, уворачиваясь от вспышек.

Мы залились истерическим смехом.

— Поставь ее! Сейчас взорвется! — крикнул Д.

Сема воткнул палку обратно в снег, отбежал, а палка, продолжая стрелять все сильнее и чаще, вдруг накренилась прямо в мою сторону. Д. бросился ко мне, отталкивая с линии огня.

Все еще смеясь и не понимая, какая опасность мне грозила, я не удержалась на ногах и упала, невольно потянув за собой Д. Он упал на меня. Я лежала придавленная им в снегу и смотрела на небо, взрывающееся десятками салютов, которые выпускали люди из окрестных дворов. Я встретилась взглядом с Д. и рассмеялась.

— С новым годом, Малыш! — сказал он и одарил меня нежным поцелуем.

Содержимое открытой бутылки вина, которую я держала в руке все это время, мирно текло в капюшон моей шубы.

Насмотревшись на салюты, мы вернулись в квартиру. Катя включила сборник любимых металлических медляков, и мы стали танцевать, кружась и потрясая волосами.

Настя и Семен отделились от общей группы и танцевали вдвоем. Семен приник к ней всем телом, Настя не возражала. В какой-то момент я глянула на них и поняла, что они целуются. Перевела взгляд на Катю, она самозабвенно кружила в одиночном танце, не обращая внимания, или делая вид. Милая наша Катя — настоящий друг.

В этот момент в дверь Катькиной квартиры кто-то яростно затрезвонил. Настя отпрянула от Семы, остальные тоже прекратили свой танец. Катя пошла открывать.

Я убавила звук на магнитофоне и услышала доносящиеся из коридора голоса:

— Мы вот тут такой, неожиданной компанией! Приютите одиноких скитальцев?!

— Котич, с новым годом! Дай я тебя расцелую!

Через несколько секунд перед нами предстала троица: пьяные в хлам Илья, Димон и Мэри.

— О, ну конечно! Уже хахаля завела себе?! — взревел Илья, бросив взгляд на Настю и стоящего рядом Семена.

— Дамы, познакомьтесь с Леди Мэри, — прерывая его, с неестественной любезностью проговорил Димон, — Маша, это Настя, Катя и Вика.

— Ника, — поправила я его.

— Да. Чо ж я все время путаю, — поправился Димон и, подойдя ко мне, потянулся, видимо, чтобы сжать в объятьях, — С новым годом девочка!

Путь ему преградил Д. и приветливо обратился к Мэри.

— С новым годом, леди Мэри. Как ваш драгоценный «поппинс»? И где ж вы так набрались? — спросил он.

— У Стаса. Но там скучно, аж челюсти сводит. Янкина родня понаехала, не ко двору мы там, — ответил за нее Димон и уселся за стол, высматривая, чем бы на нем поживиться.

— Пойдем, выйдем, — обращаясь к Семену проревел Илья, еле стоя на одной ноге и опираясь на костыль.

— Не надо, — попыталась возразить Настя.

Но Семен спокойно отошел от Насти и направился в коридор, где надел кроссовки, открыл входную дверь и кивком поманил Илью за собой. Тот попрыгал за ним, бросив на Настю злобный взгляд.

Димон дотянулся до руки Д., и потянул его к себе на диван:

— Данька, друг, выпьем за новый год?!

— Пойдемте, может, на кухне покурим? — растерянно предложила Катя, глядя на нас.

— Я пойду с ними, — ответила Настя, порываясь в коридор.

— Не ходи, пусть они поговорят по-мужски, — остановила ее Мэри.

Я услышала низкий тембр ее голоса и инстинктивно вздрогнула. Что-то было в ее интонациях по-настоящему магнетическое и темное, словно она истинная колдунья.

Мы вчетвером прошли на кухню. Катя распахнула форточку, поставила на стол тяжелую хрустальную пепельницу, раздала нам «вог с ментолом».

— Может, выглянуть на минутку? О чем они там говорят? — переживала Настя, нервно постукивая по сигарете кончиком изящного ногтя.

— Не ходи, — повторила Мэри и усмехнулась, — Илюха пьяный, злой. А Сема умеет с такими обращаться, проверено не раз.

Я ощутила непонятную тень ревности от ее слов. Она и Сему откуда-то знает. И, по-видимому, давно. Ну, точно, он же дрался из-за нее!

— Давайте тогда выпьем, только девочками, за новый год! — предложила Катя.

Она изо всех сил старалась сохранить праздничную атмосферу, а появление незваных гостей внесло некоторое гнетущее смятение. Катя достала из шкафчика стаканы и очередную бутылку шампанского из холодильника.

— Мне водки, — сказала Мэри, затушив окурок. И сама отправилась в комнату за бутылкой и рюмкой со стола.

Тем временем мы услышали, как хлопнула входная дверь. В коридоре снова послышался голос Ильи.

Мэри вернулась и прикрыла за собой дверь кухни.

— Пришли, — сообщила она, — нормальные вроде, пусть еще поговорят. Побудем здесь.

— Я хочу послушать, — сказала Настя

— Никогда не мешай Коршунову и не лезь к нему, когда он пьяный, — предупредила Мэри, строго глядя на Настю. — Он хорошо к тебе относится, любит тебя. Но боится серьезных отношений, от этого все ваши беды.

— Откуда ты знаешь? — спросила Настя, прижимая руки к груди.

— Он мне как младший брат, я его сто лет знаю, изучила досконально, и Вадика, Царство ему, и Илюху и папашу ихнего, одинаковые все трое. Только Вадик еще был псих редкостный, а Илья еще терпимый, можно с ним иметь дело.

Из комнаты послышались громкие возгласы, какие-то стуки и возня.

— Дерутся? — вскрикнула Катя и побежала в комнату. Мы устремились за ней.

Посреди комнаты стояли Семен и Д. в бойцовских стойках. Илья и Димон сидели за столом, заинтересованно глядя на парней.

— А если я из-за угла? — спрашивал Д., делая вид, что набрасывается на Сему.

Сема вместо ответа продемонстрировал на Д. прием с захватом противника и обрушением его на пол.

— А если я из-под земли? — снова спросил Д., вскакивая на ноги. Сема вновь отразил его нападение.

— Это же чистый терминатор, — одобрительно сказал Димон, глядя на Сему, — Куда ты полез вообще, да еще и со своей ногой.

— Ладно, покажите еще что-нибудь, — пьяно протянул Илья.

— Мальчишки! — прокомментировала Мэри, — Я же говорила, Сема умеет с пьяными обращаться.

Она вернулась в кухню, мы как завороженные отправились за ней.

— Лишь бы комнату не разнесли, — с опаской сказала Катя.

— Успокойся, — протянула Мэри, и, опустившись на табуретку возле стола, закурила очередную сигарету.

— Вы извините, если мы вам праздник испортили, — продолжила она, — просто мне реально некуда было с ними идти. Димон хотел к Дане, а Илюха вспомнил, что Даня здесь.

— Ничего, я даже рада, — ответила Катя, — давно хотела с тобой познакомиться!

— Правда? — изумилась Мэри.

— Ну да, мы же все в одной тусовке, рано или поздно это случилось бы, — улыбнулась Катя и в очередной раз наполнила наши стаканы.

Я смотрела на Мэри и думала, что не такая уж она и красавица. Крупный нос, жирная кожа с расширенными порами, кустистые брови, узкие губы и близко посаженные глаза. Добавить сюда рано появившиеся морщины на лбу и готов образ бабы Яги.

Но ужасные черты и театральная мимика вкупе с пышной гривой блестящих черных волос, а так же белоснежные ровные зубы и ямочки на щеках, в своем нелепом сочетании создавали на удивление гармоничное и привлекательное лицо. Вдобавок, фигура богини и низкий грудной голос делали ее совершенно неотразимой. На ней были кожаные штаны с заниженной талией и черный трикотажный топ, открывающий полоску голого живота, так что было видно сверкающую сережку в пупке. Хороша была чертовка, как не крути.

Я заметила, что Настя тоже ревностно рассматривает новую знакомую. Было видно, что она не может решить, как относиться к Мэри, напустить холода или поддержать игру «между нами девочками». Что касается Кати, она, по своему обыкновению мгновенно зачислила эту мрачную девицу в ряды лучших друзей.

— Я кстати теперь встречаюсь с Димоном, — вдруг сказала Мэри в порыве пьяной откровенности.

— Да ты что?! Как удивительно! — изумилась Настя.

— Да, я сама не ожидала. Столько лет дружбы и вдруг такой всплеск страсти, — улыбнувшись, ответила Мэри.

— Мэри, скажи честно, а с Илюхой у вас что-нибудь, когда-нибудь было? — вдруг пошла в наступление Настя.

— Честно. Никогда. Я же говорю — он мне как брат!

— Спасибо!

Лицо Насти озарилось счастливой улыбкой, она торжественно подняла бокал с шампанским:

— Предлагаю выпить за то, чтобы в новом году все были дружны и счастливы в любви!

— Ура! — поддержала Катя.

— Ура! С новым годом! — присоединилась я.

— Ура! — воскликнула Мэри, и когда мы выпили, ласково спросила, — А можно мы у тебя переночуем?

После уже ничто не могло вернуть нашу вечеринку в сказочное новогоднее русло. Все обернулось обычной ниферской пьянкой. Парни напились и орали матершиные песни. После нескольких бокалов с Мэри на брудершафт Настю долго тошнило в туалете, а потом она обессиленная вызвала такси, чтобы ехать домой. К счастью за ней увязался Илья, который решил все же стать джентльменом и проводить свою даму. Я хотела было тоже поехать домой, но Катя шепнула: «Пусть они побудут вдвоем, а ты не оставляй меня с ними, молю!» И мне пришлось остаться.

Димон и Мэри уединились в Катиной спальне. А мы вчетвером развалились на разложенном диване и смотрели всякие «голубые огоньки» по телеку. Семен ни с того, ни с сего, стал жаловаться на свои неудачи с женщинами. Катя его подбадривала и обещала, что и он встретит свою судьбу. Предлагала сделать для него расклад на картах под названием "Путь дурака", он, видимо не понимая, отвечал, что согласен играть только на ее квартиру.

Д. уснул и тихонько захрапел и я, устроившись на его плече, тоже погрузилась в дрему.

Под утро я резко проснулась от каких-то звуков за стеной. Не открывая глаз, я прислушалась и поняла, что это стонет Мэри, а так же время от времени ей вторит Димон. Я открыла один глаз и в полумраке прямо перед собой увидела глаза Кати. Они были расширены от суеверного ужаса.

— Что они там делают? — шепотом спросила я.

— А как ты думаешь? — переспросила Катька.

— Это сеанс экзорцизма! — вдруг низким замогильным голосом провыл Сема, до той минуты казавшийся спящим.

Мы с Катей расхохотались в голос, но отсмеявшись она проворчала:

— Видимо, никогда в этом доме не будет порядка!

[1] В Катином мозге, помрачившемся от влюбленности часто всплывали строки из чужих стихов или песен, которые она по рассеянности принимала за свои. Так в этом случае, она использовала строку из стихотворения Беллы Ахмадулиной.

[2] А в этом исказила строку из песни группы «Пикник» — «Фиолетово-черный».