Хроники Ники

Декабрь, 2002 — Семен, свадьба и банальная мелодрама

There are no impossible dreams

There are no invisible seams

Each night when the day is through

I don't ask much

I just want you

(с) Ozzy Osbourne — «I just want you»

Я сидела дома и рисовала плакат для выкупа на свадьбу Насти и Яна. Оставалась всего неделя до знаменательного события, и Настя, как всегда ничего не успевая, поручила нам с Катей часть приготовлений. После того, как она уличила меня в двойной игре, я старалась ей угодить даже в самых мелких делах, поэтому рисовала с утроенным усердием.

От звонка в дверь я вздрогнула, залезла рукой в невысохшую краску и размазала только что тщательно выведенное алое сердце. Ойкнув от досады и с полсекунды поколебавшись, не зная, что раньше сделать — начать спасать рисунок, отмыть руку или пойти открыть, я все-таки выбрала последнее, и, посмотрев в глазок, чуть не подпрыгнула — за дверью стоял Семен.

Когда я открыла, он вместо приветствия произнес:

— Я не знаю другого способа увидеть тебя, кроме как взять и заявиться на чай. Даня дома?

— Чай найдется, а Даня на репетиции, — ответила я, пуская его внутрь, и слегка содрогаясь от холода, который он принес с собой.

Семен снял с себя мохнатую шапку, объемный красный пуховик, высокие ботинки и протопал за мной на кухню, практически заполняя собой все ее пространство. Он приложил руки к батарее и блаженно жмурясь, прошептал: «Боже, это рай!»

— Наслаждайся, сын мой! — разрешила я.

Семен оторвался от батареи, уселся возле стола и выжидающе посмотрел на меня.

Я смыла с руки краску, затем зажгла огонь на плите и поставила чайник.

— А к чаю есть что-нибудь? — спросил он.

— Варенье, печенье, — ответила я, подала ему банку клубничного варенья, ложку, блюдце и пиалу с овсяным печеньем.

— Ты, Мальчиш — Плохиш, хоть чем-нибудь кроме этого питаешься? — улыбнувшись, спросил он, и увлекся моим нехитрым угощением.

Я смотрела на него и пыталась понять цель его визита. Я была уверена, он знает, что Д. всегда репетирует по воскресеньям. Значит, он пришел именно ко мне. Мы не виделись с той вечеринки у Катьки. Тогда мы расстались на вполне позитивной дружеской ноте, но после этого, он ни разу не позвонил и не прислал ни одного сообщения. Но мы ведь ни о чем и не договаривались. Я так увлеклась своей новой жизнью, любовью, Катькиными страданиями и Настиной свадьбой, что даже почти забыла о существовании Семы.

Но теперь он сидел передо мной на кухне, молчал и облизывал варенье с ложки с таким видом, словно вкуснее ничего в жизни не ел. Наливая ему чай, я то и дело бросала на него испытующие взгляды. Видимо осознав, что пауза затянулась, непривычно неболтливый Семен, наконец, начал свою речь.

— Вообще-то, я поговорить пришел, — сказал он, обняв руками кружку. — Как у тебя дела?

— Все хорошо, а у тебя? — переспросила я.

— Тоже вроде не плохо. А ты снова с Данилой?

— Сема, вообще-то мы живем с ним вместе и, как ни странно, ты сейчас в его доме! — воскликнула я.

Он притворно вздрогнул и заозирался вокруг:

— Точно! А я и не понял сначала. Кошмар какой!

Я рассмеялась, а он продолжил, сменив гримасу ужаса на серьезное выражение.

— Он же тебя не любит. Он тебя снова обманет, — сказал Семен.

— Вы что, сговорились с Настей? Хотите, чтобы мы расстались? Зачем вам это надо? — спросила я.

— Я ни с кем не сговаривался, но думаю так. Тебе не стоит ему верить, — продолжил он.

От удивления и негодования у меня заломило висок. Чего он добивается? Может быть, хочет, чтобы я снова страдала и потом «лечилась от страданий»? Но этого больше не будет!

Я отвернулась и посмотрела в окно. Ничего нового я там не увидела, опять была зима, начинались сумерки, плавно летали в воздухе и падали хлопья снега. Точно такие же, как год назад, за окном квартиры Ивана. Прошел целый год, столько всего случилось и изменилось, но я снова была в похожей ситуации.

— Сема, что происходит? Ты опять знаешь что-то, чего не знаю я?

— Я ничего конкретного не знаю, но думаю, что так будет. Вспомни, как он сделал тебе больно.

— Слушай, к чему ты клонишь? Чего ты хочешь, вообще? — воскликнула я.

— Тебя.

Он уставился мне прямо в глаза, молча, без тени улыбки, ждал ответа.

— Сема, это не смешно!

— А я и не шутил.

Я смотрела на него. Он смотрел на меня. Я чувствовала, будто воздух между нами пронизывают электрические импульсы. Ну, вот опять, кажется кому-то «надоело притворяться другом!» Какого черта?!

— Не говори ерунды, — сказала я, садясь на табуретку, — признайся, что ты задумал?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Семен.

— Почему именно сейчас ты решил прийти ко мне?

Вместо ответа он продолжил смотреть на меня и молчать.

Тем временем в моей голове вдруг родилась шальная мысль, что если пройдет еще сколько-нибудь времени, и ко мне придет Макс с аналогичным заявлением? Как там когда-то объяснял Ян: вдруг он, как и Сема, захочет вернуться туда, где когда-то у него был успех?! Так же, как спустя время, обо мне вспомнил Д. Это походило на странную магию. Стоило мне переключиться на свои личные дела, как тут же ко мне потянулись парни с их признаниями. И если это действительно так, может быть права Настя, и я действительно поспешила согласиться быть с Д.?!

Я помотала головой. Нет-нет. Все это очередной бред больного воображения. Я не хочу терять Д., я его по-настоящему люблю. И он меня правда любит. Теперь между нами все по-другому, а все, что было у меня раньше, не имеет значения. Я никого больше не полюблю так сильно, как его.

— Сема, почему именно сейчас? — повторила я.

— Не знаю. Но вспомни, как у нас классно все было, я не хочу это забывать, — сказал он, глядя в упор, — Вспомни. Я вот все помню. Какая ты мягкая, ласковая, сладкая. Лучше всех…

От его слов у меня вдруг закружилась голова, и к горлу подкатил сухой комок. Я вспомнила нашу с ним вторую ночь на даче в начале лета. Я ведь тогда действительно была с ним такой. И он был. Близким, понимающим, способным излечить любую боль. Но теперь, от этих воспоминаний мне стало плохо. Казалось, еще секунда и я разревусь или меня стошнит.

— Ты же сам тогда пропал, не звонил, не приходил, ничего не делал! — я так возмутилась, что даже вскочила с места, несмотря на головокружение, словно собираясь куда-то убежать.

— Потому что, думал, ты не хочешь. Ты ведь тоже не звонила мне! — он вытянул руку и попытался привлечь меня к себе.

— Кто из нас мужик вообще? У мужчины всегда есть возможность первым сделать шаг навстречу. Я думала, мы друзья, в конце концов, у нас была определенная цель, и она была достигнута, — сказала я, оттолкнув его руку, и садясь обратно на место.

— Может, поставим новую цель? — с надеждой в голосе спросил он.

— Семен, — спокойно и в тоже время твердо сказала я, глядя ему прямо в глаза, — ничего не получится. Все изменилось, понимаешь?

— Ты точно уверена? — так же серьезно спросил он.

— Уверена, — ответила я.

Казалось, он хочет еще что-то сказать, но никак не может решиться. Некоторое время мы сидели, молча, и, поняв, что пауза затянулась, он нехотя произнес:

— Тогда ладно, я, пожалуй, пойду. Спасибо за чай!

Он хлопнул себя по коленям, словно ставя точку в нашем разговоре, и встал с места. Я проводила его до двери, дождалась, пока он снова облачится в свои зимние одежды, но, выходя, он вдруг обернулся и спросил:

— Может, на коньках завтра покатаемся?

Я растерянно помотала головой:

- С третьего класса на них не вставала. Боюсь, рухну на лед и переломаю все кости. Как-то не хочется идти на свадьбу в гипсе.

Семен улыбнулся:

— Но мы с тобой все еще друзья?

— Конечно, — кивнула я.

— Тогда увидимся в субботу на чертовой свадьбе, — сказал он.

— Не на чертовой, а на Настиной!

Он снова улыбнулся, махнул мне рукой и стал быстро спускаться вниз по лестнице.

Я закрыла дверь, вернулась на кухню, подошла к окну, через некоторое время увидела, как Семен вышел из подъезда.

Я следила за его удаляющейся фигурой, пока он не скрылся за поворотом.

Через неделю наша Настя вышла замуж за Яна. Сначала они с ним планировали, что будут праздновать свадьбу в «Диггере», но мама Яна, прилетевшая из Москвы ради женитьбы сына, настояла, чтобы торжество проходило в ресторане «Зимний сад» — одном из самых престижных заведений нашего города. Я и не знала, что мама Яна — оперная певица, известная в театральных кругах. И, конечно, ей захотелось пригласить разных именитых родственников и друзей. Отец Яна тоже был приглашен. Со своей второй женой, которая к слову, была всего на пару лет старше Яна, он приехал из Лондона, где работал продюсером студии звукозаписи. Что и говорить, Настя попала в феноменальную семью! Настины родители были порядком обескуражены столь быстрым развитием событий и новыми родственниками, но сама она была на седьмом небе от счастья. Все было, как она мечтала. И шикарное платье, и шубка, и кольцо с бриллиантами. Сказка, которой любая девочка грезит с детства, для Насти сбывалась наяву.

Отказавшись в какой-то момент от идеи скромной свадьбы, Ян и Настя пригласили всех, кого только могли. Это было поистине впечатляющее общество. Друзья и родня родителей Яна — дамы в изысканных стильных нарядах, их импозантные кавалеры и малолетние отпрыски в праздничных костюмчиках и платьицах соседствовали за одним столом с кучей татуированных и длинноволосых металлистов. Там были абсолютно все, включая Сему, и Сержа, и Димона, и бородатого Дениса, и Мэри с ее лысым другом, и Стаса с Яной, и Макса, и даже Вову, с которым Ян помирился на радостях и пригласил на свадьбу.

Вновь ненадолго объединившаяся в старом составе группа «AdExtra» исполнила для гостей несколько своих хитов. А потом жених, специально для своей возлюбленной невесты спел песню Оззи Озборна «I just want you».

Ян с гитарой и в строгом костюме и галстуке выглядел элегантно и утонченно, особенно на фоне пухлого Вовы с рыжей бородой и в черной рубашке с закатанными по локоть рукавами, открывающими множественные тату, и растрепанного Сереги за барабанами. В тот момент даже самому циничному и черствому в мире человеку было бы ясно, что Ян по-настоящему влюблен и счастлив. Он пел так проникновенно, что слушая его, я не смогла сдержать слез. И никто не мог, я наблюдала за Д. и заметила, что и его проняло. Он целый день был в истерично приподнятом настроении и пуще обычного налегал на алкоголь, а тут замер и смотрел в одну точку, или куда-то вглубь себя, а потом на секунду прижал ладонь к глазам, словно пытаясь загнать внутрь рвущиеся наружу чувства. Увидев, что я смотрю на него, он заметно смутился и отвернулся. Но затем взял себя в руки, вскочил с места и восторженно зааплодировал вместе с остальными гостями.

И вообще весь этот праздник был безумно красивым, шикарным, помпезным и шевелил в моей душе какие-то особые тонкие струны. Это ведь была Настина свадьба. Свадьба моей лучшей подруги, моей названной сестры, знакомой мне с детства до малейшей черточки. Я знала и любила ее красивой девочкой, принцессой, а теперь она становилась взрослой замужней женщиной. И хотя все случилось так быстро и безумно, я искренне радовалась за нее и Яна, надеясь, что эти двое будут беречь и любить друг друга всю жизнь.

Правда был один момент, когда я в этом усомнилась. Симпатичный молодой тамада по имени Владимир весьма искусно управлялся с разношерстной публикой, шутил, обходил неловкие моменты, умело делал подводки к тостам и казался не просто ведущим, а вел себя так, словно был своим парнем из тусовки металлистов и членом высшего общества одновременно. Когда он решил пригласить на сцену и дать слово «одной из лучших подруг невесты по институту — Кате Котич», и Катя, поднялась, чтобы выйти для поздравления, за ней вдруг, словно огромная тень, поднялся Илья.

— А ты куда? — изумился Владимир.

— Она моя девушка, — с чувством поговорил Илья и взял Катю за руку.

Я охнула, видя, как Катька мгновенно залилась краской.

— Я ее не съем, верну целой и невредимой, — пошутил тамада.

— Я настаиваю, — пробасил Илья.

Они вышли вдвоем, держась за руки, прочитали по очереди шуточные поздравления в стихах, подарили традиционный конвертик с деньгами — один от двоих. Наверно они говорили что-то смешное, потому что гости смеялись и хлопали в ладоши, но я не уловила смысла поздравлений, потому что смотрела на Настю и ее застывший в неестественной улыбке рот и округлившиеся глаза. Я тоже была поражена поступком Ильи.

Вот так при всех друзьях и куче незнакомых людей вдобавок, он открыл свои чувства. Значит, и Катькина любовь все-таки взаимна.

А Настя теперь принадлежит другому. Она теперь жена. И единственное что она может себе позволить, это стоять и улыбаться, хотя ей наверняка хочется плакать, зная, что все, что сейчас происходит, сотворила она сама. Я могла представить, что она чувствовала в тот момент. Непонятные, смешанные эмоции. Недоумение, досаду, зависть, обиду, презрение и превосходство, зная Настю, я почти на уровне телепатии, на расстоянии впитывала от нее этот гремучий коктейль противоречивых чувств. Впрочем, скоро она пришла в себя и снова с удовольствием принимала подарки и целовалась с мужем под крики «Горько!»

У меня же были свои поводы испытать странную гамму чувств на этой свадьбе.

С самого начала, как начались празднования, Семен сверлил меня многозначительным взглядом, но это было полбеды.

Главным для меня было не пересекаться с Максом, который все время, точно специально, мелькал перед моим взором. Мы поздоровались, когда были на церемонии бракосочетания в ЗАГСе, и потом я, каждый раз завидев его поблизости, старалась затеряться среди гостей или пряталась за плечо Д.

У Макса в этот вечер не было никакой спутницы, но он перетанцевал со всеми подругами мамы Яна. Я видела его то-тут, то там, но думала лишь о том, как бы с ним не столкнуться ненароком. При этом я убеждала себя, что должна расслабиться. Между нами давно ничего не было, да и, в сущности, между нами вообще ничего не было, кроме нескольких непонятных встреч, смысл которых был неведом ни мне, ни ему. Я пыталась отогнать от себя мысли о многоугольной любовной фигуре, которую являли собой некоторые здесь присутствующие и поймать волну всеобщего счастья, которое царило вокруг. Смотрела на танцующих молодоженов, на Катьку с Ильей, на Д. рядом с собой и пыталась осознать, что наконец-то, так или иначе, сбылись мечты каждой из нас, и все-таки этот момент счастливый настолько, что похож на сон.

Но вопреки здравому смыслу, я не была до конца довольна. Причиной этому было вдруг резко настигнувшее меня опьянение. Я весь день пила шампанское, но чувствовала лишь приподнятое настроение, но когда начались танцы, и я попрыгала вместе со всеми под «макарену», вдруг почувствовала, каким зыбким и неустойчивым стал весь мир вокруг.

Я оставила Д. за столом и пошла в туалет, чтобы ополоснуть лицо и восстановить самообладание. Я умыла щеки прохладной водой, стараясь не размазать накрашенные глаза, подержала руки под краном, затем вытерла их бумажным полотенцем и поправила волосы. А дальше все было как в банальной мелодраме. Когда я уже собиралась выйти из туалета, в двери появился Макс. Мы едва не столкнулись с ним, остановившись всего в паре сантиметров друг от друга.

Он преградил мне путь, прижавшись спиной к косяку и держась за ручку двери.

— Привет, я искал тебя, — выдохнул он, непринужденно улыбаясь.

— Макс, это женский туалет! — ответила я.

— Я не стеснительный, — ответил он.

— Дай мне выйти, — попросила я.

— Дай мне войти, — отозвался он.

— Дурак! — я несильно стукнула его кулаком в грудь.

— Да, — согласился он, — Я знаю все твои новости, но все равно буду к тебе приставать!

Затем поймал мое запястье, потянулся ко мне и поцеловал, прижимаясь всем телом.

Все мои нервные рецепторы, и даже те, о существовании которых я не догадывалась, отозвались на этот поцелуй. Словно сотни невидимых нитей потянулись к нему, к тем местам, где мы соприкасались, образуя прочные пульсирующие связи. В следующий момент я ощутила бешеное сердцебиение и волну адреналина, ударившую в кровь.

Этого было достаточно для того, чтобы забыть, кто я и где нахожусь. Я очнулась лишь, когда почувствовала его руки у себя под платьем.

«Жесть!» — пронеслось у меня в мозгу некогда любимое слово Макса.

Я оттолкнула его с силой, которой бы наверно позавидовал любой тяжелоатлет. Он задохнулся от неожиданности. Воспользовавшись его секундным замешательством, я одернула подол и пулей вылетела за дверь.

Тут же, в небольшом коридоре я наткнулась на Д., он, по-видимому, как раз намеревался войти в мужской туалет.

Он не заметил ни моего бешеного сердцебиения, ни вставших, как мне казалось, дыбом волос, ни предательского румянца на щеках. Он только улыбнулся и сказал:

— Малыш, вот ты где, подожди меня минутку…

Я не успела ему ответить, наша банальная мелодрама развивалась своим чередом, потому что в этот момент из туалета вышел Макс со слегка влажными волосами. Видимо, он пытался охладить свой пыл.

Д. смерил его озадаченным взглядом, потом посмотрел на меня, на табличку с надписью «Ladies» на двери, затем на соседнюю дверь с табличкой «Men».

— Кажется, кто-то из нас троих перепутал туалеты? — проговорил Д. и слегка покачнулся.

— Бывает, — пожал плечами Макс и с невозмутимым видом удалился.

— Подожди, я быстро, — сказал мне Д.

Но я не стала ждать. На ватных ногах я прошла обратно в зал и села за наш столик, где одиноко сидел Серж и рассеянным взглядом наблюдал за танцующими гостями. Заметив меня, он поставил передо мной стакан и многозначительно поднял бровь:

— Выпьем, Ник?

— Не, мне хватит, — ответила я, — налей минералки, пожалуйста.

— Это не серьезно, мы же на свадьбе, тут все должны лакать шампанское из горла! — воскликнул Серега.

— Нет, Серж, это же приличная свадьба, высшее общество, — возразила я.

— Ага, только мы тут не ко двору, — усмехнулся он, — все эти господа и мерси, пардон муа!

— Говоришь как Шариков из «Собачьего сердца», — рассмеялась я.

— Вот и ты смеешься. А мне рыдать хочется. Правильно, зачем я ей, когда Ян у нас наследный принц.

— Так ты что, все еще ее любишь? — я изумилась его словам.

— Ее? Настю? — вытаращил глаза Серж, — Да как ее любить, когда она такая… Нет-нет! Отлюбил, хватит. Тащите следующего. Она и Яна скоро бросит, как только наиграется.

— Ты что, у них любовь! — запротестовала я.

— Наивное, доброе, милое существо, — ласково сказал Серж, повернувшись ко мне и заглядывая в глаза, — как же я упустил тебя?!

— В смысле?

— Надо было за тобой ухаживать, а не за Настей, больше бы толку было, — пояснил Серж и опустил в пол взгляд пьяных глаз.

Это было последней каплей. Я поняла, что пора уходить домой с этой свадьбы и как можно скорее, пока не появились новые желающие, рассказать о своей тайной страсти.

— Сережа, может тебе кофе сделать или чай? Мне кажется, тебе хватит водки, — сказала я ласково и как можно более непринужденно.

В ответ Серж вздрогнул, переменился в лице и сказал мне, чтобы я шла со своим чаем по известному адресу. Я не обиделась, так как, благодаря Яну, научилась на дураков не обижаться.

В этот момент тамада Владимир стал созывать всех незамужних девушек подойти поближе к сцене, так как невеста собиралась бросать букет. Ко мне подбежала раскрасневшаяся от танцев Мэри.

— Ника, пошли букет ловить, мне срочно тоже нужно замуж! — прощебетала она, хватая меня за руку. Я пыталась запротестовать, искала глазами Д., чтобы мы, наконец, могли уйти с веселого праздника, но это мне не удалось. И прежде чем уйти домой, мне все-таки пришлось поучаствовать в этом унизительном мероприятии.

Букет поймала Катька.

Продолжение следует.