Хроники Ники

Май 2002 — Проклятие Мэри, мой крах и "AdExtra"

I've felt the hate rise up in me

Kneel down and clear the stone of leaves

I wonder out where you can't see

Inside my shell, I wait and bleed[1]

(с) Slipknot — «Wait And Bleed»

Я так и не поняла до конца, что же произошло между Настей и Семеном, но с того дня, Сема ни разу не позвонил ни Насте, ни Кате. И вообще исчез. Но спустя еще некоторое время меня это перестало заботить, поскольку Д. тоже пропал после нашего двойного свидания, и уж это было гораздо большим потрясением.

Шли дни. Закончился март, после него логично начался апрель. Я нашла работу помощника менеджера в фирме по организации праздников. Раньше я и подумать не могла, что для свадьбы или юбилея нужно приложить столько усилий, чтобы собрать людей в одном месте и в одно время. Работа увлекла меня. Было безумно интересно листать каталоги кафе и ресторанов, узнавать, особенности составления свадебных букетов и виды фейерверков, а так же корпоративные традиции разных фирм нашего города. Ежедневно я знакомилась с новыми людьми, говорила по телефону, решала различные организационные вопросы. А, кроме того, я стала пользоваться уважением в собственной семье. Мама и бабушка были на вершине блаженства от того, что их дочь и внучка теперь не просто студентка, а приносящий доход член семьи. Правда, теперь они затянули песню о том, что неплохо бы еще поступить в институт на «заочку», ведь, как ни крути, «без высшего образования сейчас никуда!»

С непривычки я сильно уставала. Приходя по вечерам домой, и, оказываясь наедине со своими мыслями, я погружалась в уныние и тоску. Моя мечта стать рок-звездой уже не была такой привлекательной и вдохновляющей как раньше. Я все чаще подумывала, что, наверное, гораздо проще и спокойнее быть обычным человеком, работать, получать зарплату, и, приходя домой ужинать и смотреть телевизор. И в тоже время от того, что мечта растворилась и поблекла в ежедневной рутине, в душе поселилась вязкая тянущая пустота.

Девчонки сдавали весеннюю сессию, и мы на некоторое время совсем перестали общаться. Лишь в день рождения мы ненадолго встретились, чтобы втроем поесть пиццы в новом, недавно открывшемся кафе. Все-таки, нам с Настей исполнялось двадцать лет, нужно было хоть как-то отметить. Мы договорились, что когда уляжется их экзаменационная суета и сдача курсового проекта, мы вместе устроим трехдневный загул. Правда, о том, чтобы позвать на него Мауса, речи не шло.

Что касается Д., то казалось, что он вообще забыл о моем существовании. Несколько раз я набиралась смелости и звонила ему, но слышала только длинные гудки и его безумный автоответчик. Однажды он все-таки взял трубку, но услышав, что это я, как-то скомкано ответил, что не может говорить, потому, что спешит на репетицию.

В монотонной череде будней прошел апрель, затем прошли майские праздники, в течение которых я в составе клана Мухиных копала грядки и сажала картошку на фамильных плантациях. И ничего не предвещало того, что я снова увижусь с Д. Хотя какая-то маленькая и наивная часть моей души все надеялась, что с наступлением лета в мою жизнь снова ворвется любовь, и это, конечно, будет Д. — истосковавшийся, образумившийся и все такой же прекрасный.

Традиционный последний школьный звонок в двадцатых числах мая каждый год создавал в городе особенную атмосферу. И хотя мы окончили школу три года назад, я вдруг снова почувствовала витающий в воздухе запах бесшабашной юности. Возможно, это и был тот самый «Teen spirit», о котором пел Курт Кобейн. Казалось, само небо зовет гулять по городу до глубокой ночи, хлебая из серебристой жестяной банки газированный джин-тоник, а потом целоваться в подъезде с парнем из параллельного класса, и чтобы он обязательно оставил пару багровых засосов на шее, в знак того, что все почти всерьез.

В этот день на разбросанных по всему городу концертных площадках как всегда выступала куча групп, и мы как обычно решили пойти на этот «Праздник пьяных бантиков», как его называл Илья, чтобы потолпиться среди подвыпивших школьниц и в очередной раз насладиться музыкой в исполнении «Монстров».

Мне нужно было увидеться с Д., а лучшего повода не придумаешь, ведь концерт для всех, а не только для хмельных выпускников.

Я зашла к Кате, чтобы перед походом на концерт распить бутылочку шампанского для поднятия настроения. К моему удивлению, кроме Насти там была еще и Мэри. Они втроем сидели на кухне и говорили на нашу любимую тему — обсуждали «Монстров». Мне, разумеется, было интересно послушать Мэри, как человека, который знает их лучше и дольше, чем мы.

— Ну, что я могу сказать, — Мэри задумчиво поглаживала ножку бокала, — все-таки, Даня из них самый вменяемый. Димон — мужлан и циник. Илюша — бабник и волокита. Стас — алкоголик. Про Вадика, Царство ему Небесное, я вообще молчу. Хотя я и виновата перед ним.

— А в чем ты виновата? — удивилась Настя, — Я знаю, что он был псих после Чечни. Илья говорил, что тебе даже доставалось от него.

— Я его любила, терпела все это. А потом однажды не выдержала и прокляла его.

— Как это? — ужаснулась Катя.

— Сама не знаю, что на меня нашло. Все как-то само собой закрутилось в тот вечер. Да еще Макс подвернулся некстати… А мне ведь всегда говорили, что у меня «тяжелый глаз», но что поделаешь?

Я заметила, как Настя вся подобралась и обратилась в слух. Я тоже поняла, о каком вечере говорит Мэри. О том самом вечере, когда я впервые увидела Макса, о том вечере, когда Сема отмечал свой дембель и потом дрался за Мэри. Я затаила дыхание, предчувствуя, что сейчас мы узнаем нечто интригующее.

— Мы вышли с ним покурить на улицу, а там они все, да еще Сема, как на грех, пьяненький уже…

— С кем вышли? — уточнила Катя.

— С Максом. Мы с ним как раз только познакомились, он тогда такой хорошенький был, молоденький, еще волосы свои не отстриг. Мальчик — обнять и плакать! — ответила Мэри, и ее лицо озарилось улыбкой воспоминаний.

Меня же пробрал нехороший морозец.

— Ну, Вадик увидел нас, и давай бросаться на Макса, мол, отойди от нее. Начал толкать, потом бить, в общем, как обычно сорвался с цепи. Я пыталась ему помешать, ну и мне прилетело. Сема это все как увидел, кинулся разнимать. А он же парень сильный, только с армейки, кровь еще горячая. Быстро всех успокоил, хотя Вадику и досталось. А я так рассердилась на Вадика, что выкрикнула: «Гори в аду!» И еще потом всяких слов ему наговорила, вспомнить стыдно. И парни все слышали… В общем, не знаю, что на меня нашло. Так или иначе, все сложилось плохо. Для всех. Вади нет, и с Максом мы потом расстались, — сказала Мэри и запустила пальцы в свои прекрасные волосы. Она поправляла прическу так, словно пыталась вытряхнуть из головы печальные мысли.

Мы с Настей напряженно молчали.

— Так и в чем твоя вина? — изумилась Катька, — Если мужик ведет себя неадекватно, кто-то должен его осадить?!

— Но я его прокляла. А потом он умер, — вдруг сказала Мэри, чуть не плача.

— Маша, он умер от рака, — выговорила Катя чуть не по буквам.

— Да? А откуда он взялся? — проныла Мэри.

— Уж точно не от твоих слов, — попыталась успокоить ее Настя, — Илья говорил, что он долго сражался с болезнью.

— Поверь мне, не долго, — сказала Мэри, и резко встала из-за стола, — Все! Хватит этих соплей, пойдемте, а то опоздаем на концерт.

Тогда я почувствовала, что Мэри и впрямь обладает какой-то тяжелой властью над окружающими людьми. Хотелось ее слушать, хотелось подчиняться, при этом не испытывая особого удовольствия.

Мы действительно опоздали к началу. Когда мы приехали в центр, дошли до концертной площадке и пробрались сквозь толпу молодежи, «Монстры» уже были на сцене и играли свой самый крутой хит. Я увидела Д., и сердце сжалось от любви и боли. Я поняла, что соскучилась по нему до тошноты. Завороженная я смотрела на сцену и внимала каждое его слово и каждое движение.

В этот момент кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулась и увидела Олю и Каща.

— Что вы здесь делаете? — завопила я Оле на ухо, стараясь перекричать звуки дум-метала, рвущие колонки.

— Да, так, гуляем. Это же он? Твой? — спросила Оля, кивая в сторону сцены.

— Да, — ответила я, — сейчас отыграет, и пойду к нему.

Мне не хотелось им объяснять, что сейчас между мной и Д. период необъяснимого охлаждения.

— Ты права, он классный! — сказала Оля, — Выглядит как настоящая звезда и поет ну просто улетно!

— Спасибо! — ответила я, искренне радуясь, что они, наконец, услышали и поняли, чего стоит мой любимый.

Мы с ними проболтали все выступление, и когда ребята ушли, я заметила, что «Монстры» тоже уходят. Я бросилась к той стороне сцены, где был оборудован вход для выступающих и персонала. Я не могла разглядеть в толпе ни Мэри, ни девчонок, и просто продиралась сквозь ошалевшую от пива и жары молодежь, в надежде, что встречусь с ними около прохода за сцену.

Я практически добралась до заветной цели. Оставалось только зайти за ограждение и поискать Д. или кого-то из знакомых. Но тут, словно выросшие из-под земли, путь мне преградили Настя и Катя.

— Ника, где ты была? — спросила Настя.

— Встретилась с Олей и Кащем, а вы где были?

— Тут неподалеку, тоже кое с кем болтали, — возбужденно сказала Катя, — мы познакомились с парнями! Представляешь, они тоже музыканты. Их группа называется «АdExtra». Вова и Сережа. Еще у них есть Ян какой-то, но его сегодня нет, но говорят, тоже симпатичный. Надо вас познакомить. Сережа запал на Настю. Они пригласили нас к себе в студию на квартирник!

Мне не понравился ее тон. В нем звучали истерические нотки. Она говорила почти без пауз, как болтает пьяный подросток в надежде, что родители не поймут его состояние.

— А вы видели Д.? — спросила я.

— Видели, — Настя скривила губы, — не ходи туда!

— Почему?

— Просто не ходи и все!

Я посмотрела за ограду и увидела, как Д. выходит из-за темных штор из тяжелой ткани, закрывающих вход на сцену. Я рванулась в его сторону, но Настя схватила меня за руку.

— Да подожди же, он там с той зубастой…

— С кем? — механически спросила я, вырывая руку и продолжая идти навстречу Д.

Словно в замедленной съемке я увидела, как вслед за Д., из-за шторы выпорхнула та самая мелкая девчонка с каре и щербинкой меж зубов. На ней были темно-синие джинсовые клеши, красный топик и хорошенькие сабочки на платформах. Она, смеясь, догнала Д. и запрыгнула сзади на его спину. Д. подхватил ее за коленки и понес прямо в мою сторону.

Я не смогла совладать с собой, резко прошла к ним, ткнула Д. пальцем в живот и сказала громко и отчетливо:

— Ну ты и сволочь!

Оба ошарашено, ни говоря, ни слова уставились на меня. Я развернулась и побежала прочь, девчонки устремились за мной.

Я бежала как умалишенная, куда глаза глядят, не помня себя от обиды, гнева, разочарования и злости на саму себя. Убежав довольно далеко от сцены, я села скамейку у фонтана, дрожащими руками вытащила из рюкзака пачку сигарет и принялась скуривать их одну за другой, тупо уставившись в точку на асфальте.

— Вон она, — услышала я издали Катькин голос.

Подняла голову и увидела, что ко мне приближаются Катя, Настя и двое незнакомых парней. Один чем-то похожий на Илью, но более низкий и худой, с аккуратной черной бородкой, в красно-синей в мелкую клетку рубашке и в бейсболке с повернутым назад козырьком. Второй крупный и пухлый, в черной футболке и рваных голубых джинсах.

— Ника, успокойся, — попросила Настя, опускаясь передо мной на корточки, — Перестань курить, не надо, он не стоит этого.

— Пофигу, — ответила я, выпуская дым, — я прикончу эту пачку…

— Или она тебя! — продолжил фразу парень с бородкой.

— Не надо, — повторила Катя, садясь рядом со мной и забирая у меня очередную сигарету.

— Пойдемте, попьем чаю в пиццерии? — миролюбиво предложил пухляк, — Тут недалеко…

Словно беспомощного больного Настя и Катя подхватили меня за руки с двух сторон и подняли со скамейки. Едва переступая на ватных ногах, я шла с ними. Сказать, что я была убита, значит сказать очень скромно и не по существу. Я была раздавлена. Я исчезала, превращалась в ничто, прокручивая перед внутренним взором тот ужасный момент, когда я увидела ЕЕ на спине у НЕГО, беззаботную и ржущую, словно мартышка.

Все пытались как-то отвлечь меня. Сережа — парень с бородкой с жаром в глазах рассказывал об их группе, о том, что они недавно записали альбом в стиле прогрессив-метал. Пухляк Вова предлагал немедленно пойти в какую-то их студию и срочно его заценить. А так же оба твердили, что если они не придут до полуночи, некий Ян предаст их анафеме, но если они придут с красивыми девушками, то помилует. Поэтому, только мы трое можем их спасти.

— Как называется ваша группа? — спросила я отстраненно.

— «АdExtra»! — воскликнула Катя, уже успевшая запомнить.

— Что это означает?

— «До крайней степени», — с достоинством сказал Вова.

— До крайней степени что? — переспросила я.

— До крайней степени — все! — с жаром ответил Сережа.

Было видно, что и Настя и Катя буквально очарованы этими ребятами. Они действительно выглядели прикольно. Симпатичные, добрые, юморные. Настя как всегда оказалась права, хороших парней вокруг и правда было еще много.

А самый вменяемый «Монстр» по мнению Мэри, как ни странно, сделал мне больнее всех.

До крайней степени.

[1] Я чувствую ярость вскипает во мне

Упав на колени колени, чищу камень от листвы

Изумляясь, пока ты не видишь,

Внутри своей скорлупы я жду и истекаю кровью