Хрустальное королевство леди-попаданки

Глава 9

Староста не обманул.

Я только-только успела доесть, как Риз сообщила, что в замок прибыли почти два десятка мужчин и женщин из деревни Мидлшип.

Замок был в ужасном запустении. Видно было, что им давно никто не занимался. Со стен огромными клоками свисала паутина. Гобелены на стенах и ковры даже не слышали, что такое стирка. А в тех комнатах, где на полу вместо каменной кладки лежала солома, она превратилась в черную вонючую субстанцию.

Столы не мылись годами и дерево было покрыто слоем жира. А про кухонную утварь я вообще молчу, мне даже смотреть на нее было противно. Липкий верхний слой состоял из жира, копоти и нагара.

А этот запах! О, это просто нечто неописуемое! Одежда, мебель, ковры - все пропиталось застарелым “ароматом” ветхости и сырости.

Если уж даже королевский гонец позволил себе насмешку над “свинарником”, в котором жили местные аристократы, то меня и вовсе коробило.

И если леди Велене и Мэту - это все простительно из-за болезненности, то здоровым кобылам вроде Долорес и Сабрины давно было пора хотя бы научиться мыть пол.

Может местным обитателям все это в порядке вещей, но с меня хватит!

Отыскав у себя в шкафу самое неприглядное платье. Хотя учитывая, что их у меня всего было пара штук, выбор был не так велик. Я повязала голову платком, спрятав волосы и вооружилась метелкой и тряпками.

- Начинаем с верхов и идем вниз. Вначале потолок, стены, мебель и, наконец, пол! - я раздавала указания прибывшим из деревни помощникам. - Первым делом собираем все паутину, затем вычищаем люстры от огарков и остатков восковых свечей. В отдельную корзину собираем все нерабочие масляные светильники.

Снимая со стен гобелены мы все дружно чихали от вековой пыли.

Мужчины в это время занимались более тяжелой работо: чистили очаги, двигаи тяжелую мебель, выбрасывали лопатами ту самую жижу из соломы с полов.

Золу и угли из каминов и очагов мы собрали в отдельные бочки. Запаса мыла в замке я не нашла и решила, что для мытья и стирки пригодиться хотя бы это.

Как в старые древние времена, где я и оказалась.

А что поделать: голь на выдумки хитра.

Гобелены, одеяла и матрацы было решено вынести на снег и тщательно выбить палками, а после оставить на ночь как следует проморозиться, чтобы избавиться от плесени и насекомых.

Благо в этом году зима была снежная и морозная.

Эх, было бы хоть немного привычного хорошего мыла, я бы все одежду перестирала. Но приходилось использовать то, что есть. Золу мы заварили в кипятке и использовали для стирки и мытья каменных полов.

К концу третьего дня почти вся жилая часть замка была очищена.

Может быть мы справились бы и раньше, если бы не семейство баронов, которые саморучно участвовать в уборке естественно не пожелали, но зато раздавать советы и проверять.

Работали мы слаженно, перерыв был лишь на обед и сон. Еще через четыре дня и первый этаж замка был очищен от завалов и грязи.

На закуску я оставила самое грязное место в замке - кухню.

Кухня и правда выглядела хуже всего. Слой копоти, нагара и жира покрывал почти всю утварь, стены и даже потолок.

Песок и золу мы смешали в чанах и принялись натирать все, до чего дотягивались руки.

А вот столы решили очищать ножами, так как такой большой слой жира эта смесь не брала.

Работа эта была тяжелая и я слышала, как мужчины периодически ругаются, снимая один слой за другим. Но про себя и шепотом, не желая смущать “графскую дочь” нецензурщиной. Хотя все уже поняли, что я вовсе не белоручка и работаю наравне со всеми, но особое отношение все равно осталось.

Бывший “дом” огненного элементаля - большую кухонную печь так же чистили с огромным усердием. Дымоход уже наполовину был забит сажей и стоило огромных усилий его пробить. Двоим мужчинам пришлось залезть на крышу и, привязав на веревку груз, бросать его вниз по трубе.

Ох, как грохотало! Все вокруг покрылось еще большей сажей и пеплом. Зато у печи сразу появилась хорошая тяга.

Кстати, сам Жаро Игнибус только и делал, что таскался за мной следом и бубнел не переставая. Но было видно, что ему нравится эта затея, а еще он получает огромное удовольствие, наблюдая, как другие начищают его предыдущие хоромы.

Под шумок, я и его доспехи привела в царский вид. Начистила до зеркального блеска под счастливое хихиканье элементаля.

Не много, не мало, но на всю уборку замка у нас ушло почти две недели.

И, конечно же, после того, как мы все вычистили и вымыли, наступил самый приятный момент.

Вносили свежие, чистые и промороженные вещи. Развешивали гобелены, расстилали ковры, расставляли посуду и мебель. В кладовой я нашла немного лаванды и смешала ее с соломой, которую расстилали в коридорах и рабочих помещениях.

- Кажется, неплохо получилось, - подытожила я многодневный труд, вручая заслуженную оплату помощникам.

А если бы еще не кузены с тетушкой, которые помогать, естественно, не собирались, зато без конца путались под ногами, пытаясь указывать моим работникам, то было бы еще лучше.

Поначалу тетушка лишь скептически фыркала, а Стэн и Сабрина насмехались, соревнуясь друг с другом в придумывании “кличек” для “дурнушки Олли”.

По их мнению, я позорила род графа, работая наравне с крестьянами и вымывая грязь. А по моему собственному, позором было жить в свинарнике, который они называли домом.

Но после того, как комната за комнатой, коридор за коридором, замок стал принимать жилой и уютный вид, семейка баронов вдруг решила, что тоже так хочет.

Естественно, браться за веник и тряпку они не собирались и мне пришлось, скрепя сердце, приказать убрать их крыло тоже. В конце-концов, замок стоял и будет стоять, а семейка баронов - сегодня есть, завтра - нет.

На следующее утро после завтрака я собиралась, наконец, наведаться в алхимическую лабораторию, но на полдороги наткнулась на сияющую Риз, которая буквально напрыгнула на меня из-за угла.

- Госпожа! - девушка даже пританцовывала от нетерпения. - Можно я уйду до обеда в город?

- А что там такое?

- Ярмарка сегодня открывается праздничная. Будут купцы, угощения и даже представление какое-то.

- А что празднуют-то?

- Так Новогодье же скоро, - удивилась служанка и состроила жалостливую мордашку. - Ну как можно?

- Знаешь что, - решила я вдруг. - Пожалуй, прогуляюсь с тобой тоже.

С утра подморозило, выпавший ночью снег теперь лежал искристыми хлопьями на крышах домов, ставнях и заборах. А вот на мостовой, выложенной крупными камнями, к обеду все давно растаяло от сотен ног.

Почему-то я ожидала, что местная ярмарка будет напоминать что-то из фильмов о средневековье: грязь, вонь и бедняки. Но неожиданно центральная площадь оказалась довольно чистой, а вокруг стояли палатки из крепкой, хоть и грубой серой ткани, украшенные лентами и флажками из цветных лоскутов. Несмотря на упадок, который царил на Севере, видно было, что люди старались.

Покупателей тоже хватало. Похоже, что в город съехались со всей округи, а может даже из соседних графств. Кто-то приценивался к плетеным корзинам из ивняка, смотрел отрезы шерсти или перебирал глиняные горшки. А у одной из палаток и вовсе собралась целая толпа, в основном женщины и молодые девушки.

- Риз, что там за ажиотаж?

- А-живо?... Что? - удивилась служанка.

- Толпа, говорю, там стоит. Не знаешь, что раздают?

- Ну да… какой-то незнакомый торговец, - прищурив глаза пригляделась девушка и недовольно поджала губы. - С виду словно из Ханства приехал. И чего приперся, спрашивается?

Действительно, дородный улыбчивый купец со смуглой кожей выглядел как персонаж со страниц сказки про Аладдина. А его прилавок был похож на филиал пещеры Сезам. Чего там только не было: тканые пояса и платки, сережки, бусы, заколки, браслеты и подвески. Все яркое, блестящее, красивое и явно дорогое. Женщины слетались на его товар как сороки.

То и дело раздавались выкрики:

- Беру!

- А мне вот эти и эти!

Я тоже пригляделась к товару, что был выложен на прилавке. Некоторые вещи явно были сделаны из привычных полудрагоценных камней: агат, бирюза, кошачий глаз, авантюрин, оникс и еще десяток других.

Но вот та часть бус, что лежала в отдельной шкатулке… Хм-м-м, ли глаза меня подводят или выглядели они как… стекло.. А точнее - бисер или стеклярус, а еще мелкие, средние и крупные бусины из того же стекла. Ничего особенного - просто разноцветные яркие бусины, но в таком количестве они действительно привлекали внимание.

Руки сами собой потянулись к знакомой красоте.

- Осторожнее! - крикнул продавец, в мгновение оказываясь рядом. Окинул взглядом меня и хмыкнул в густую бороду. - Боюсь, мои товары слишком дорого стоят, милые барышни.

Ох… Чувствую, как я покраснела. Мое единственное платье, что отыскалось в сундуке, выглядело действительно изрядно поношенным. Да еще и дырявым. Правда прореху я как смогла ночью заштопала. Пригодилось умение давать вторую жизнь любым вещам от носков до куртки. Но от этого моя одежда не превратилась в наряд от кутюрье. Скорее от “мусорье”.

- Они стеклянные? - уточнила я, разглядывая остальной товар. Теперь наметанный глаз различал не только бусы из стекляруса, но и другие украшения, в которых ювелир искусно соединил золото, стекло и камни. - Это же стекляшки, правда?

- Эти стекляшки, госпожа хорошая, покупают целые земли! - патетично возвел руки мужчина, красивым жестом опытного торгаша выкладывая на ладони шикарные бусы кораллового цвета. - И никому в королевстве Линария еще не удалось повторить то, что умеют мастера Ханства!

Что ж, мне ли рассказывать местным об успешной торговле, если на Земле весь остров Манхэттен был продан за мешок стеклянных бус.

Я перегнулась через прилавок и, глядя купцу в глаза, тихо проговорила:

- А если я повторю? И не только повторю, но и превзойду? Возьмете на продажу новый товар?

Купец нахмурился и замолчал, глядя на меня пронизывающим взглядом. Но спустя минуту хмыкнул:

- Что ж, приноси, посмотрим, чем сумеешь удивить старого Хасана. Я буду здесь еще три дня.

Мы отошли от лавки торгаша, я прикупила несколько пирожков для себя и Риз с лотка румяной торговки, и двинулись дальше вдоль рядов. Отошли подальше и я вновь одернула служанку.

- Слушай, Риз, твой отец же кузнец?

- Ага, - жизнерадостно подтвердила девушка, заглядываясь на широкополую соломенную шляпу с атласной желтой лентой. - Лучший в Глассершире.

- А он может мне сделать стеклодувную медную трубку? Я нарисую чертеж с параметрами.

- Мой батя может все! - без тени сомнений заявила девушка. И у меня не было причин ей не верить. - Я ему скажу, чтоб ввечеру к вам зашел, госпожа.

- Спасибо, Риз. Я буду очень ждать. Ох…

Я едва не налетела на пухленькую брюнетку, которая как раздраженная пчела шла напролом сквозь людскую толпу. На ней было дорогое платье, не чета моему, кожаные сапожки и меховая муфта, в которую незнакомка прятала руки. За девушкой, едва поспевая, семенил пожилой мужчина, который не смотря на морозную свежесть зимнего дня вытирал со лба пот.

- Мисс Опра, но я же говорил, что перевал закрыт! Прошу простить… Уф…

- Безобразие! - надувала малиновые губки девушка, направляясь к карете, которая стояла у небольшой местной таверны. - И о чем только думает граф Глассер?! Это же самый короткий путь в СПА-курорт, а теперь нам снова придется возвращаться на объездную дорогу через эти болота!

- Курорт? - удивленно нахмурилась я, прислушиваясь к случайному разговору, и обернулась к служанке. - О чем это она?

- Да говорят в соседнем графстве открыли какое-то чудное развлечение для богатеев, - отмахнулась Риз. - На горячих источниках какие-то бани вроде.

- А этот перевал соединял их? - сообразила я. - И дядюшка Хьюго, конечно, ничего не сделал, чтобы перевал расчистить?

- А то! - фыркнула Риз. - Раз перевал закрыт, то теперь все ездиют через его баронство. В объезд, в два раза дольше и по болоту. Но зато ему теперь доходы, а нам кукиш без масла.

- Вот хитрый жук! - восхитилась и одновременно возмутилась я пронырливым дядюшкой. - Неужели никому до этого нет дела?

- Да пес его знает. Хотите - спросите бургомистра. Вон он рядом с пивной палаткой трется. Он у вашего папеньки был советчиком.

Я обернулась. Действительно, у палатки с местным разливным стоял мужчина лет пятидесяти с внешностью престарелого Харрисона Форда. Импозантный, седоволосый ловелас.

- А градоправитель - это кто у нас, напомни?

- Неужто и это забыли?! - ахнула Риз. - Ох, леди, как эта болезнь вас попортила.

- Ладно уж, давай без жалости, - я поморщилась.

- Как скажете. Наш градоправитель, мессир Хайнц. Он не из дворян, из простых. Но покойный граф его жаловал. Во он и дослужился.

- Его не было тогда в зале? Не припоминаю.

- Не, не было, - покачала головой девушка. - Не того полета он птица, чтоб попрошайничать,как остальные. Высоко летает, да низко серит.

Я едва не подавилась пирожком от простоты своей горничной.

- Не нравится он тебе?

- А что он, червонец, чтоб нравится? - буркнула Риз, отводя глаза.

- Так что произошло? Рассказывай.

- Да что там рассказывать, - пожала плечами служанка. - Не успела земля остыть на вашим папенькой, как градоправитель снова ввел отмененные налоги. Да еще какие! Моему отцу приходится даже ночью работать, когда налог не собирается… И все якобы на то, что надо восстановить земли и все такое.

- Ах, вот оно что. Как интересно…

Пока мы разговаривали, мессир Хайнц словно сквозь землю провалился, хотя я минут десять пыталась рассмотреть его долговязую фигуру среди толпы.

Ладно. Я поставила себе мысленную зарубку обязательно найти градоправителя и переговорить с ним. Все же, он должен быть одним из тех, кто искренне заинтересован в развитии Глассершира. Странно, что он этого не делает.

Даже если ты нечистый на руку чиновник, куда выгоднее быть вором и бюрократом в процветающем городе, чем в нищей провинции. Или этому крохобору настолько плевать на теоретические доходы в будущем, лишь бы урвать здесь и сейчас?..

Кто знает. Мне не понять.

Задумавшись, я ступила на мостовую и с запозданием услышала предупреждающий окрик Риз.

Я обернулась.

Крики торговцев, смех детей, звон кузнечного молота где-то вдалеке - все это вдруг стало фоном, словно кто-то приглушил звуки, когда я услышала топот копыт.

Сердце замерло, а потом заколотилось так, будто хотело вырваться из груди.

На меня неслась груженая повозка, запряженная взмыленной лошадью. Ее глаза были дикими, ноздри раздувались, а изо рта летели клочья пены. Телега раскачивалась из стороны в сторону, грозя разнести все на своем пути. Возница, бледный как полотно, отчаянно дергал поводья, но было ясно - он не справляется.