Иммигрантка. Любовные приключения

покидая Лондон

В аэропорту Хитроу, несмотря на позднее время, было, как всегда: многолюдно и шумно. Пассажиры со своими чемоданами выстроились в линию друг за другом и медленно двигались к стойкам регистрации, держа в руках свои паспорта и билеты. Каждый из них хотел как можно быстрее пройти на посадку и уже успокоиться в самолете, зная, что не опоздает на свой рейс и сможет расслабиться, сидя в кресле.

Подальше от всей этой суеты, в затемнённом углу, обнявшись, стояла пара. На первый взгляд можно было подумать, что они никуда не торопятся. Молодой парень лет тридцати пяти нежно целовал девушку – то в голову, то в лицо, то в губы – и крепко её обнимал, похоже не хотел отпускать. Зиби не мог поверить: его любимая, после всего, как у них всё наладилось в отношениях, вдруг решила сбежать от него в Москву. Жанне нравилось, что они снова были вместе и наслаждались любовью, но она знала ревнивый и переменчивый характер Зиби. Он мог в любой момент найти причину, передумать и тем самым помешать их браку и ее плану. Жанна верила в гороскоп, и Зиби ей в этом помогал. По гороскопу он был «весами», и его чаша весов все время наклонялась то в одном, то в другом направлении, демонстрируя своё непостоянство.

«Жанна, по гороскопу была «близнецы» и то же имела в своем знаке две персоны, одна из которых была шустрой и не раздумывая, сломя голову бежала, делая много ошибок, и нередко, не доходя до цели.

Другая персона, была рассудительная, и все тщательно взвешивала и спокойно, без ошибок получала все к чему стремилась, но одна персона без другой не могла существовать. И вот в нужный момент эти две персоны объединялись, шустрая бегом бежала, неся на своих плечах, рассудительную, до цели».

Жанна, как и любая невеста, готовящаяся к свадьбе, решила действовать быстро. Она вспомнив знаменитую фразу: «У всех нас бывают моменты, которые полностью изменяют нашу жизнь.» и Жанна поняла, медлить не стоит – это тот момент, когда она должна срочно изменить свою жизнь.

Она сказала Зиби, что её сын заканчивает колледж, и её как мать будущего студента пригласили в институт на разговор к декану, сын планирует продолжить учёбу, и ей срочно нужно ехать в Москву. Жанна предполагала, что Зиби ей не поверит, так как он, снова и снова придумывал разные поводы, чтобы она хотя бы на один день осталась с ним. Но Жанна решительно сказала Зиби, что не будет откладывать встречу со своим сыном, с которым она давно не виделась и редко общалась по Skype. Для Жанны общение с сыном на расстоянии было как капля в море – ей было необходимо видеть и обнимать его. Но так как её сын днём учился, а вечерами подрабатывал барменом в баре, они очень редко общались по Skype. Жанна не настаивала на этом, понимая, как сын устаёт, но она очень скучала по нему.

Наконец успокоив и уговорив Зиби, она сказала ему в аэропорту: «Это разлука будет проверкой нашей любви. Если у нас сильные чувства друг к другу, то мы встретимся через месяц на „Новый год“ в Москве.» Зиби понял, что Жанна не передумает, и молча смотрел на неё своими голубыми, печальными глазами. Он не хотел расставаться с ней и держал её за руку. Жанне тоже было грустно расставаться с ним, но кто-то из них должен был быть сильным. Она нежно поцеловала его в губы в последний раз, но чтобы не расплакаться перед Зиби, зная, он тоже начнет плакать она быстрым шагом прошла на посадку.

Сидя в самолете, Жанна задумалась над рассказом Зиби. «Медсестра Барбара подсадила его на пиво, для своих продолжительных сексуальных утех. Зиби был тогда, еще слишком молод и не понимал многое, воспринимал как норму, чтобы заняться сексом, нужно выпить пиво. Работая с поляками в Лондоне, где поляки все время пили, Зиби тоже не хотел, чтобы над ним смеялись земляки и не отставал от взрослых, каждый день после работы он с ними выпивал сначала пару банок пиво, а затем потихоньку подсел и стал выпивать больше литра в день…

Жанна снова оказалась в ситуации, где ей снова приходилось спасать кого-то, и на этот раз это был её любимый. Она тоскливо смотрела в иллюминатор, мысленно прощаясь с Зиби. Надежда на возвращение в Лондон постепенно угасала, и ком в горле не давал ей сдержать слёзы, она тихо прошептав фразу «London, goodbye». Она редко летала на самолётах, и страх перед полётом всегда сопровождал её. Но как только самолёт взлетал, она закрывала глаза и молилась, чтобы Бог дал ей, ещё одну возможность обнять своего сына. После молитвы, страх отступал, и она ждала момента, когда снова сможет обнять своего сына Коську, после долгой разлуки. Грустные мысли, что ей приходится менять одного любимого человека на другого, не покидали её, слеза медленно скатывалась по щеке и она задремала.