Иммигрантка. Любовные приключения

Французская полиция

К пограничному пункту подъехала полицейская машина. Английские пограничники объяснили полицейским всю ситуацию и передали им все паспорта задержанных, и те в свою очередь, приказав Коське садиться в машину, поехали в неизвестном направлении.

У Жанны замерло сердце, как только она увидела, как ее сыну отдели наручники и увозили. Она тут же скомандовала: «Поехали за ними!» Пока Зиби следовал за машиной полицейских, Жанна обдумывала, что будет с сыном? Всю дорогу Жанна ругала себя за все, что с ними произошло. Ее сердце бешено колотилось, когда она наблюдала, как полицейская машина очень быстро умчалась вперед и Зиби гнал за ними, стараясь не упустить их из виду.

Наконец, полицейская машина, за которой следовал Зиби, остановилась у полицейского участка. Полицейские вышли из машины и вывели Коську. Зиби тоже остановился на парковке, рядом с полицейским зданием и смотрел на полицейских и Коську. Жанна посмотрела на Зиби, она заметила, еще у границы, как он испугался, Жанна, не дождавшись, пока он выйдет, оставив кошку в машине, направилась к зданию, следуя за полицейскими, и обернувшись назад, заметила, как Зиби плёлся за ней, не зная, как вести себя в такой ситуации.

Зайдя в здания Жанна прошла немного по коридору, и к своему удивлению, увидела Коську, который сидел в коридоре, в наручниках у кабинета следователя. Она быстро подсела к нему, обняла его и прошептала: «Не бойся, мы не совершали ничего криминального. Мы ещё не пересекли границу английскую границу, и у тебя есть польская студенческая виза. Но пока держись той версии, о которой мы говорили в Лондоне, и жди, что я скажу делать дальше.»

Полицейские проходили мимо них, обращали на Жанну внимание. Возможно, полицейские смотрели на неё из-за того, что она была одета в тигровое пальто с меховым воротником из чёрно-бурой лисы, что придавало ей благородный вид. «Если бы они знали, где я работаю, то не подумали бы, я богатая, глядя на мое пальто». А возможно, им было жаль ее, промелькнула мысль в ее голове. На самом деле Жанна понимала, почему все на неё пялились, она русская и выглядела привлекательно.

Зиби, войдя в здание, увидел Жанну и Коську, подсел рядом на стул, и Жанна сказала: «Держимся версии, что Коська – поляк.»

Спустя некоторое время открылась дверь кабинета у которого они сидели и от туда вышел следователь и подошел к Коське, снял наручники и попросил Коську и Жанну зайти к ним у в кабинет. Жанна оглянулась назад, посмотрела на Зиби, он остался сидеть в коридоре, она и ее сын вошли в кабинет. Следователь сидел с холодным лицом за письменным столом, и молчала, указал им на два стула, которые стояли у другого стола напротив него, чтобы они там присели.

Следователь по их паспортам видел, что Зиби поляк, а Жанна русская, но вот с Коськой он не мог понять кто он им. Затем следователь набрал какой-то номер на телефонном аппарате, и немного поговорив по-французски с кем-то на другом конце провода, передал телефонную трубку Коське, и с французским акцентом, следователь произнес несколько фраз по-английски. Коська его не понял. Жанна догадалась, что кто-то будет разговаривать с Коськой на польском, так как по паспорту он был поляком.

Коська, взяв трубку, и услышал голос мужчины, который стал его спрашивать по-польски: Как его зовут? А за тем спросил, с какого он города? Однако Коська плохо говорил с акцентом на польском языке, и мужчина на другом конце провода сразу понял, что задержанный не поляк, а, вероятно, украинец. Об этом он сказал следователю.

Жанна сидела рядом, и слышала весь разговор и тихо прошептала по-русски: «Коська, не бойся, я сейчас попрошу адвоката и переводчика.»

Следователь зло зыркнул на нее, услышав, что Жанна говорит с Коськой по-русски, и он вдруг на нее закричал по-английски:

«Заткнись! Не разговаривайте друг с другом!»

Жанна была удивлена такой наглостью полицейского и ответила ему по-английски: «Как вы со мной говорите? Почему Вы кричите на меня и неуважительно обращаетесь со мной? Я женщина!»

Следователь снова выругался по-французски, а затем снова, посмотрел на Жанну, он уже за ранее видел в ней преступницу, поэтому грубил.

Это было раннее утро, в полицейском коридоре царила тишина. Ни души. Вдруг снова раздался, но уже громкий крик: «Заткнись, я сказал, а то закрою тебя в камеру!» Дверь в кабинет следователя была распахнута настежь, и любопытные коллеги, не понимая, что происходит, стали заглядывать внутрь. Что же так разозлило следователя? Жанна, поняла нельзя показывать ему, что она чего-то бояться и не теряя уверенности, усмехнулась и ответила ему по-английски:

«Сам заткнись! Я русская! Ты думаешь, что можешь меня напугать камерой? Сначала предоставь всем нам адвоката и переводчиков.»

Следователь сузил свои глаза и внимательно посмотрел на Жанну, наверное он понял, что эта русская, главная, и она управляет этими двумя задержанными мужчинами. Зиби из коридора всё это видел и слышал. Жанна решила повторить свои слова, но уже громче, для Зиби:

«Никто из нас ничего не подпишет, пока не будет адвокат. Этот козёл подсунет нам бумаги, а потом нас посадят за преступления, которого мы не совершали! Все поняли, мы не говорим ни по-английски и ни по-французски.» Она не была уверенна в Зиби, но надеялась, что он всё понял.

От дерзости задержанной русской, следователь резко вскочил со своего стула и, стоя, вновь закричал на Жанну, требуя, чтобы она покинула кабинет. Жанна, оглянулась на него и отметив его высокий рост, спокойно встала и направилась к выходу. Однако следователь, не стесняясь, толкнул её в спину, и от его удара она отлетела в коридор, буквально приземлившись рядом со стулом Зиби, тот успел подхватить её, с жалостью взглянув на жену, словно говоря, что не знает как помочь.

Жанна, разозлилась и выругалась по-русски, развернулась и подошла к следователю, в ответ на его агрессию тоже толкнув его. Следователь тоже, не ожидая такой реакции от хрупкой и маленькой, женщины, сделал шаг назад, но вновь попытался подойти к ней. В этот момент мимо проходил другой полицейский, который стал свидетелем всего происходящего и остановил своего коллегу, грубого следователя.

Жанна села рядом с Зиби, а за тем и Коська, подсел к ним и с тревогой тихо спросил, что же их ожидает. Она твердо ответила сыну: «Ничего не бойся, я с тобой!»

А следователь, глядя на Жанну из своего кабинета, кому-то звонил, Жанна поняла, что её первой отправят, в камеру. В этот момент она громко потребовала адвоката и русского переводчика. Услышав ее требования, грубиян следователь, наверное испугался ее протеста, он немного успокоился и, уже тихо попросил снова подойти к нему в кабинет, сначала Коську, а затем Жанну подписать какие-то уже готовые документы. На это Жанна, от имени себя и сына, твердо ему ответила:

«Мы не понимаем, что вы от нас хотите. Нам нужен переводчик.» Следователь осознал, что теперь заставить её подписать бумаги не получится. А Жанна поняла, что он торопиться сделать свою работу, возможно даже хочет сделать, что-то во вред им, и она снова тихо повторила:

«Мы ничего не подписываем без адвоката. Все поняли?! Зиби?»

Зиби, взглянув на неё, кивнул: «Да, понял!»

«Зиби, будь смелее и послушай меня, если не хочешь оказаться в тюрьме за наркотики или что-то подобное, не подписывай ничего что он предложит. Он нечего сделать не сможет, везде камеры! Смело говори, что ты не понимаешь его и что там написано и не бери ручку в руки. Просто не бери и все! Не бойся!» – добавила она, оглядываясь на следователя. Следователя: Жанна очень злила.

А Жанна посмотрела на следователя и заметила как в ее направление шёл другой полицейский, он позвал ее идти за ним. Жанна еще раз обернулась и посмотрела на сына и на Зиби и громко, назло следователю, еще раз повторила:

«Не бойтесь! Я с вами!», затем пошла за полицейским, который привел ее в другой кабинет. Там её встретила женщина, полицейский, которая по-английски, попросила Жанну снять все вещи, включая золото и сумку, а затем предложила ей заполнить форму. Жанна послушно сняла все с себя и подписала документ, сколько вещей она сдала, и попросила оставить пальто на себе. Полицейская не возражала, и спустя мгновение Жанну проводили в камеру. Камера оказалась полностью стеклянной, и, подняв голову, она заметила, что за ней наблюдают. Тогда Жанна уселась на скамейку, решив укрыться от взглядов и немного вздремнуть. Однако вскоре её разбудила жара и духота, от которых стало трудно дышать. Сняв пальто, она поняла, что это не помогло – в комнате было невыносимо жарко, вероятно, отопление работало на полную мощность. Понимая, что за ней наблюдают, Жанна решила сыграть в их игру: она начала громко кашлять и задыхаться.

Вскоре это привлекло внимание, и к ней направилась женщина полицейский. Войдя к ней в камеру, женщина принесла документы от следователя и предложила Жанне подписать их снова. На это Жанна ответила, что плохо понимает английский и ей нужен переводчик. Полицейская лишь развела руками, сказав, что переводчик будет, но позже, утром и снова пододвинула документы к ней. Жанна молча, от нее отошла и легла на лавку. Полицейский поняла, что добиться от неё подписи не удастся, взяла все документы, вышла из камеры.

Постепенно Жанна ощутила, что стало ещё жарче, и снова начала кашлять, хватаясь за горло. Через несколько минут к ней в камеру вошёл тот самый следователь, который её допрашивал, и, извинившись, сообщил, что как только она подпишет форму, её переведут в другую камеру с более комфортной температурой. Жанна просто молча отвернулась от него, и следователь, выругавшись по-французски, покинул камеру, а Жанна вновь встала и начала кашлять, присев на пол. Через некоторое время к ней вернулся другой полицейский, который защитил её и повёл куда-то. Следуя за ним по коридору, Жанна заглянула в камеры, которые были все стеклянные, и увидела, что в каждой из них находятся заключённые. Пройдя чуть дальше, она заметила своего сына, лежащего на нарах, головой к стеклу. Жанна постучала в окно. Сын поднял голову и, увидев маму, радостно улыбнулся и что-то спросил, но её слова он не услышал. Полицейский обернулся и увидел, что Жанна стоит у окна, внимательно глядя на сына. Жанна молча показала сыну, чтобы он ничего не подписывал, и он кивнул в знак согласия.

Полицейский вполголоса крикнул Жанне, что нельзя разговаривать и останавливаться. Жанна послала своему сыну воздушный поцелуй и продолжила свой путь. Она прошла дальше и в следующей камере она увидела Зиби, который тоже обрадовался и хотел что-то спросить. Жанна снова показала ему знак, чтобы он не подписывал ничего, и Зиби кивнул соглашаясь.

В этот момент полицейский снова окликнул её, и Жанна пошла за полицейским. Они вошли в медпункт, где Жанне измерили давление и предложили таблетку от кашля. Она вежливо отказалась, но попросила что-то от головной боли, так как у нее началась головная боль, от всех этих проблем. После того как она выпила таблетку, следователь, снова куда-то ее повел. Зайдя в следующий кабинет, Жанна поняла с нее будут снимать отпечатки пальцев. Когда у нее снимали пальцы, следователь очень мягко и добродушно спросил Жанну по-английски, почему на нее кричал его коллега. Жанна ответила, что сама не могла понять почему он на нее кричал. И снова полицейский спросил ее об их поездке и кто это молодой парень, которого они хотели перевезти через границы. Его милый тон Жанну насторожил и она догадалась, они играют с ней в игру: «Хороший и плохой полицейский» и по их идеи Жанна должна была, довериться хорошему полицейскому и рассказать всю правду, но Жанна тут же вспомнила и себе мысленно сказала:

«Вы не знаете, что у меня отец тоже был полицейским и я с ним в такие игры в детстве играла.»

И тогда она тоже решила поиграть с ними в их игру. Жанна догадывалась, что через час или два к ней прейдёт этот полицейский или другой и мило подсовывая ей документы, заговаривая ей зубы, попросит их подписать.

«Будь на чеку Жанна, вы ждете переводчика с адвокатом.» Предупредила она себя мысленно.

На обратном пути в камеру, Жанна вновь увидела своего сына, который радостно отреагировал на её появление. Войдя в камеру она снова почувствовала жару, полицейский закрыл за ней дверь, но через несколько минут к ней в камеру, снова зашла женщина полицейский и снова предложила подписать бумаги. Жанна отказалась, женщина вышла из камеры. Через несколько минут к ней вернулся грубиян, следователь, который ее допрашивал, снова предложил подписать бумаги, Жанна не глядя на него отодвинула всего бумаги. Тогда он вывел ее из жаркой, стеклянной камеры и повел к другой камере. Как только Жанна вошла в другую камеру, её окутал резкий запах мочи, и в помещении было очень темно. Жанна посмотрела на окно, от туда падал свет в камеру и тогда она увидела нары, легла на них, прижав лицо к стеклу и закрыв нос пальто.

«Ну что Жанна, ты так встречаешь продолжение нового года, а что будет дальше? Ты знала, что когда-нибудь ты окажешься в камере? Нет? А ты в ней!» и от усталости Жанна задремала.

Вскоре её охватил холод, и она пробудилась от дрожи. «Вот как вы издеваетесь над людьми, даже не предъявив обвинения, просто так, по своему желанию. Окей! Бог всё видит! Надеюсь, грубиян следователь получит от Бога по заслугам», – подумала она, свернувшись калачиком на нарах, накрывшись пальто, старалась защититься от холода и неприятного запаха.

Спустя некоторое время дверь в её камеру открылась, и к ней вошёл незнакомый полицейский, который повел её в кабинет. «Наверное другая смена», подумала Жанна заметив, что уже рассвет.

В кабинет куда вошла Жанна, сидели две женщины: одна была помоложе, другая – постарше. Молодая женщина заговорила с ней по-русски и представилась как переводчица, для дружеской атмосферы, добавив, что она когда-то приехавшая из Украины во Францию. Указав на старшую, она назвала её имя и обозначила, как адвоката, после чего попросила Жанну рассказать, что произошло.

Жанна была насторожена и не знала, можно ли доверять этим женщинам. Переводчица, заметив её сомнение, объяснила, что ее и её мужа подозревают в преступлении – незаконной перевозке людей.

Жанна понимала, что они действительно незаконно хотели перевезти парня, которым был ее сын. Когда переводчица уточнила, что если они брали деньги за перевозку этого молодого человека, то им грозит до пяти лет тюрьмы, Жанну охватил ужас и тогда Жанна на русском решила сказать:

«Это мой сын, а польский паспорт он нашёл в колледже, где учился в Польше», соврала Жанна, чтобы не подставлять Петра, сына Кристины. «Он скучал по мне, и мы с мужем решили попытаться забрать его с собой.» Объяснила Жанна, доверяясь переводчицы. В этот момент она увидела, как переводчица с улыбкой смотрит на неё, и это удивило Жанну. «Я плачу, а она улыбается. Что сейчас украинцы, так относятся к нам, к русским? Они сейчас вот так открыто, смеются нам в глаза, зная наши проблемы?»

Однако девушка сказала, что если Жанна докажет, что это действительно её сын, то никаких обвинений не будет, так как понятно, что сын не чужой и не платил за перевозку. Жанна не могла поверить в это чудо, но в душе поблагодарила Бога за надежду. Переводчица перевела всё, что сказала ей Жанна, адвокату, а затем та снова попросила переводчицу объяснить это Жанне.

«Здесь нет никакого преступления, поэтому я тут не нужна. Тебя скоро отпустят», – сказала адвокат, пожимая руку Жанне, прежде чем покинуть кабинет. Переводчица поделилась с Жанной радостной новостью, и на глазах у Жанны заблестели слезы. И переводчица пообещала, что переговорит со следователем и попросит, чтобы к ним в кабинет привели Коську, сына Жанны. Она предложила свои услуги переводчика для обоих и пообещала быть рядом с ними, пока все не закончится. Через несколько минут к ним в кабинет вошел новый следователь, сменивший своего коллегу, и привел Коську. Жанна, через переводчицу, объяснила следователю, что оригиналы документов остались в Варшаве, но у них есть все копии в чемодане, оставленном в машине. Жанна сказала, следователю, ее муж Зиби, находиться в другом кабинете и он смог бы их принести.

Следователь отправился в другой кабинет, где находился Зиби с польским переводчиком. Он попросил Зиби и дежурного полицейского, сходить за чемоданом. Зиби вернулся с документами и передал их следователю, тот забрал документы и попросил их троих подождать в коридоре. Жанна обняла сына, затем с закрытыми глазами стала молиться. Теперь у них оставалась только надежда, что ситуация разрешится быстро.

Через пару часов следователь вернулся с новым документом и передал их переводчице. Она перевела, следователь был в суде, и судья вынес решение: им дали предупреждение, но больше им нельзя пытаться пересекать нелегально, британскую границу. А так как у них были польские визы, то закон Франции не был нарушен, их отпустили. Вся семья обрадовалась и отправилась к машине.

Двери машины открыли, но Алисы нигде не было видно. Жанна заволновалась, позвала свою любимицу, и вот, из домика, медленно и осторожно, вышла Алиса. Зиби рассказал, что, когда он брал чемодан, Алиса жалобно мяукала, увидев его. Жанна взяла Алису на руки, и кошка, обрадовавшись, лизнула ее в нос.

«Алиса, прости! Прости, моя дорогая, но у нас не было выбора, и ты поехала с нами. Из-за этого ты испытала стресс, осталась всю ночь одна в незнакомом месте. Прости! Больше я тебя никогда не оставлю одну! Обещаю!» – Жанна смотрела на свою любимую кошку, понимая, как Алиса страдала вместе с ними. Она пряталась в машине, но не мяукала, терпеливо ждала своих. Алиса наверняка знала, что с ними все будет хорошо, поэтому была спокойна.

«Ну что, Зиби, вези нас снова в Польшу, к родителям, а по дороге все обдумаем», – Жанна посмотрела на сына. Коська, видимо, обдумывал произошедшее и может быть, он увидел, что и у его матери бывают промахи, или, может быть, он просто не хотел возвращаться в Польшу. Он промолчал. Зиби завел машину, включил радио, и заиграла музыка. Жанна села сзади, взяв на руки Алису. Она гладила свою принцессу и размышляла, как все это могло произойти, она ведь всю дорогу молилась Пресвятой Богородице… Но немного подумав, Жанна вспомнила, она с Зиби ругались всю дорогу и это была, какая-то помеха в ее плане. Жанна на минутку вспомнила:

«За все в этом мире нужно платить.» И она снова стала молиться пресвятой Богородице Марии, за то что она снова спасая их вывела из проблем.