Иммигрантка. Любовные приключения

Запрет для Коська

Время безжалостно летело, и вскоре сын напомнил Жанне, что его студенческая виза в Польшу истекает, и ему необходимо покинуть Францию, а затем и Европу. Жанна уже успела забыть, как быстро пролетел год, поляки выдали ему студенческую визу, и в её душе вновь вспыхнула паника. Она сидела в своей комнате, погружённая в молитвы, и не желала никого видеть, даже Анатолия в гостиной.

Когда Зиби вернулся с работы, он заметил её, сидящей с закрытыми глазами и слезами, струящимися по её щекам. Мысли подсказали ему, что она молится за своего сына. Подождав, пока она закончит, Зиби сел рядом на кровать и спросил, что её так тревожит. Этот вопрос только усилил её слёзы. С дрожью в голосе Жанна произнесла, что её сыну нужно вернуться в Москву, и она снова будет далеко от него. Мысли о том, что ей, возможно, тоже придётся возвратиться в Москву и жить теперь где-то с сыном, терзали её. Когда Зиби услышал её слова, его охватил страх. Он крепко обнял её и воскликнул:

«Жанн, пожалуйста, не оставляй меня! Я умоляю тебя, не уходи и никогда не бросай меня!» Опустившись на колени перед ней, он с трепетом в голосе произнёс:

«Жанн… Солнце, не оставляй меня! Я без тебя просто потеряюсь! Я пропаду без тебя!» Заглянув в его глаза, Жанна увидела отражение своей боли – там тоже блестели слёзы. Она обняла его в ответ, её голос дрожал от отчаяния:

«Зиби, что мне делать? Что? Как поступить? Я снова оставляю своего сына одного, предавая его… Я теряю его! Я лишила его квартиры, а куда он теперь пойдёт? Куда? Надо, что-то придумать.» Слёзы катились по её щекам, переходя в громкие всхлипы, и она ненавидела себя за то, что лишила сына всего. Мечты Жанны о жизни в Европе обернулись бумерангом, оставив её с потерей всего, что было ей дорого.

Зиби успокаивая Жанну и себя, немного подумал и сказал: «Я что-нибудь придумаю, Жанн. Мы найдем способ, чтобы Коська остался с нами.» После этих слов он вышел из комнаты и направился на улицу. Жанна слышала через окно, как он по мобильному телефону разговаривает с кем-то по-польски.

И вдруг Зиби исчез и не появлялся уже три дня – ни на работе, ни дома. Жанна начала всерьёз переживать о его судьбе. Мысли, что он, возможно, снова пьёт или забыл о своих обязанностях, терзали её. «А может, он завёл себе другую женщину и теперь совесть его грызет и он не знает, как вернуться домой? Он же поступил так со своей первой женой, а что, не сможет так же поступить со второй?» Жанна всегда ощущала, что их отношения постепенно отодвигались все дальше и дальше и она не предпринимала нечего, чтобы остановить эту ситуацию. Ей было не до него.

«А что, Зиби – моложе ее и привлекательный мужчина, которому нужна женщина, но Жанна не могла из-за стресса, проблем и его запах от пива, не давали ей возможности расслабиться и быть счастливой рядом с ним. Жанна знала, рано или поздно, он уйдет от нее к той, кто будет удовлетворять его во всем.»

На четвертый день Зиби вернулся, поздно вечером, и дрожащий от волнения, начал рассказывать ей о своих приключениях.

«Он договорился с одним знакомым поляком, взял у него паспорт и отправился к её сыну Коське в Париж. Два дня он ходил на станцию, наблюдая за пограничным переходом, и заметил, что множество пассажиров быстро проходят границу, как по конвейеру. Зиби предположил, что в таком потоке людей, Коську не будут тщательно проверять и быстро пропустят с польским паспортом. Уговорив её сына, Жанны, они решили снова попытаться нелегально пересечь французскую границу, Зиби купил билеты на поезд, уверенный, что пограничники там менее бдительны. Они разделились: Зиби пошёл через один пограничный пункт, Коська встал в другой ряд. Как только Коська подал чужой паспорт, его сразу задержали. Зиби с ужасом наблюдал, как его уводят в сторону. У другого перехода Зиби подошёл к пограничнику и подал свой паспорт. Сразу пограничник задал ему вопрос: был ли он с Коськой, их фамилии уже засветились в системе. Зиби, хотя и ответил отрицательно, всё же хотел забрать свой паспорт и вернуться к Коське.

С того момента, как они впервые нарушили границу, их фамилии были помечены в базе данных пограничников. Это означало, что их действия привлекли внимание властей. Пограничник, понял, что Зиби всё-таки связан с Коськой, предупредил его, как гражданина Европы: если он вернётся к Коське, ему больше не позволят войти в Англию. Времени на раздумья У Зиби не было и он прошёл пограничный контроль и оказался на английской стороне, оставив Коську у пограничников.» После рассказа Зиби, Жанна была охвачена ужасом и ей хотелось, закричала на него: «Идиот!», но сдержалась и с сердитым упрёком произнесла:

«Зиби, что ты натворил?! У нас уже были предупреждения за переход границы! Теперь, где мой сын? Может он в камере сидит? Коськи дадут десять лет запрета! Ты с ума сошёл Зиби?!»

Зиби ждал от Жанны похвалу, он попытался помочь ее сыну и ждал сочувствие, его было чуть не депортировали с Англии, а она неблагодарная, обвиняет его.

«Жанн, почему ты можешь, а я нет? Я тоже хотел помочь. Я видел, как ты плачешь и переживаешь за него», – возмущенно ответил Зиби.

«И что, ты этим помог?! Крикнула ему Жанна. «Ты совсем глупый или издеваешься надо мной, и мстишь моему сыну, что он тебя ударил?

Во-первых, я всё планировала, но из-за ваших страхов, третий раз был, провал! Во-вторых, это мой сын, а не твой, и только я имею право ошибиться как мать, но не ты! В-третьих, у тебя нет опыта в этом, и ты даже не поделился своей идеей, а сломя голову понёсся во Францию, ставя эксперименты на моем сыне! На моем, а не на своем! Снова играешь в героя?! Как мне теперь к тебе относиться, герой? Как?!» Разъярённая и взвинченная, Жанна вышла из комнаты и покинула квартиру, направившись на улицу. Она нервно пыталась дозвониться до сына, но он не отвечал. На улице стоял пронизывающий холод, хотя весна уже вступила в свои права. Жанна не могла понять, почему Зиби так себя ведёт, лезет не в своё дело и не осознаёт последствий своих поступков. Казалось, он был не более чем глупым подростком, «взрослым ребёнком.»

Жанна тревожилась за судьбу своего сына:

«Боже мой! Мой сынулечка.» И в голове Жанны посыпались вопрос за вопросом: «Его арестовали и он остался один, без моей поддержки, или его отпустили, и теперь он сидит на вокзале, ожидая Зиби? Сколько ему придётся ждать, прежде чем он осознает, что Зиби не вернётся? Он уехал в Польшу или остался во Франции?»

Холодный ветер дул Жанне в лицо, но она не замечала этого, погруженная в свои мысли. Слёзы катились по её щекам, и она размышляла, что натворил Зиби. «Да, лучше было, если бы ты ушел к другой, а не лез к моему сыну!» Произнесла она от обиды вслух, вспомнив, что недавно переживала, куда он исчез. Жанна, охваченная обидой, всё громче всхлипывала, бездумно бродя вокруг дома и моля Бога о том, чтобы её сын наконец-то позвонил. Прошло уже больше часа, а она всё ещё оставалась на улице, отчаянно пытаясь дозвониться до него. Наконец, Коська сам перезвонил ей, и его голос прозвучал с печалью:

«Я понял, когда просидел час на вокзале, что Зиби не вернётся. Поэтому я купил билет и еду в Польшу».

Пограничники снова отпустили Коську, так как у него была в порядке европейская виза. Однако англичане вручили ему документ с запретом на въезд на десять лет. В этот момент Жанна вспомнила, как в Париже переводчица предостерегала их, переводя предупреждение судьи, и её сердце сжалось от тревоги.

«Сынулечка, ты пока поезжай к родителям Зиби, а я сделаю всё, чтобы Зиби вернулся к тебе в Польшу. Тебе нужно забрать все документы из колледжа, и Зиби поможет тебе – довезёт на нашей машине до Варшавы. Я не могу уехать, англичане не пустили меня после нашей встречи в Париже, так как я была без Зиби. Нам нужно зарабатывать, иначе мы просто обнищаем.» Ее сын выслушал, и согласился подождать Зиби.