Империя. Цинхай [СИ]

Переезд

Механизм наблюдательности в наёмниках не отключался никогда, а механизм преследования включался автоматически. Проходя подготовку на Утёсе богов, вольные братья пили шаманские зелья и курили их травы, вводящие в состояние замедленного восприятия времени. Это состояние требовалось тщательно запоминать и уметь запускать силой воли. Постепенно наёмники приходили к тому, что временно-пространственное движение воспринимали на секунду быстрее, чем обычные люди. Сложнейшая практика, психологический контроль казалось бы неподвластных мозгу структур. Пользуясь именно этой развитой способностью, появлялась возможность заметить пулю и поймать её. Сандо не мог её не увидеть. Многие делали ошибку, считая, что вольные братья в состоянии ловить убийственный свинец только видя выстрел. Такую же ошибку, наверное, допустил и стрелявший, чем активизировал в наёмнике оплаченную функцию — защиту от врагов и нейтрализацию врагов. Тэкён, плотно закрыв собой Дами, повёл её подальше от просматриваемых площадок, в безопасное помещение, и Сандо, свободный в своих действиях, рванул на всех скоростях добывать покушавшегося.

Ноги ударились о землю, мягко спружинив, выпрямились толчком, внеслись в затеняемый грабом и дзельквой сад. Солнце светило в лицо, создавая трудности по разглядыванию силуэтов. Но Сандо ещё со второго этажа прикинул примерно, с какой точки был выстрел, и он устремился туда, раскидывая ветки, обламывая заросли кустарника. Вся хранящаяся в запасе энергия в такие моменты впрыскивалась в кровь, в лёгкие, в мышцы, придавала силы, неутомимость. Сандо не следовал по тропинкам и дорожкам, а прорвался насквозь, перепрыгнув через ограждения клумб и лавочку. Кто посмел стрелять? Уже синьцзянцы? Киллер успел спрятаться на территории или попытается сбежать? Прятаться от Сандо бесполезно, следы он найдёт, а по ним любого достанет из-под земли.

Наёмник достиг того места, откуда предполагал выстрел. Там было пусто. Он посмотрел в сторону особняка — да, с прицельной винтовкой галерея как на ладони. Притоптанность на щебне, которым посыпали тропу, была невидна, камень не прогнётся. Туалетная вода? Сандо втянул воздух носом. Человек не был дураком, с запахами поосторожничал. Заглядывая за кусты, за отцветшие стебли пионов с тёмно-зелёными узкими листьями, подхваченные подвязкой в охапки, туда и сюда, золотой искал, в какую сторону направился горе-убийца? По щебню два направления, к подъездному двору и к одному из входов в особняк. Первое — слишком заметное, Тэкён наверняка уже поднял на уши синеозёрных, второе — тоже глупое, загнать себя в ловушку, надеясь, что в особняке не заметят человека с оружием? Или оружие отбросили? Сандо быстро и зорко прошарил по траве вокруг, и в метре увидел примятую. Ага, хороший прыжок! Но там впереди стена, ограждение территории. Оттуда могли появиться, спрыгнув с неё, но самым логичным было бы туда же и сбежать. Наёмник сиганул в ту сторону, поспешил к стене. Камеры наблюдения были свёрнуты в этом месте, не работали. Это мог сделать только кто-то из домашних, сначала отключить, а потом вывести из строя. Система регулировалась из подвала, где дневала и ночевала дежурная охрана, но подключиться к проводам можно на всём их протяжении до этих камер.

Сандо перелез через стену и, ещё не спрыгнув с неё, посмотрел вдаль. Уменьшающийся контур, бегущий за ближайший холм, чтобы скрыться. За спиной болтается винтовка. Эмбер! Вольный брат достал пистолет и приметился. Убивать её нельзя, необходимо выяснить, чего она добивалась, на себя или кого-то трудилась? Девушка была уже на приличном расстоянии, и отсвечивающее солнце смазывало края её фигуры. Сандо выстрелил в ноги, но промазал. Плюнув на пистолет, он убрал его и, снова спрыгнув на землю, помчался за дочерью Дзи-си. Вот так-так! Она стреляла в Дами, хотела избавиться от неё. Ради чего? Старалась задобрить отца, получила от него задание, хотела освободить место наследника Цинхая? Мотивы женщин всегда трудно угадать. Наёмник набрал бешеную скорость, максимальную, на какую был способен, но и у девушки была отличная спортивная подготовка, к тому же, она принялась скрываться сразу же после выпуска своей пули, до появления карателя. Через пару минут она заметила преследование, постаралась убыстриться. И он, и она летели по неровной почве, высушенной ветрами осени, на пределах своих возможностей. Если она стреляла в Дами, связана ли она с предыдущими покушениями? Они сбежали в небольшую котловину, предшествующую повороту за холм, в ней пожухлые пучки травы торчали из супеси. На подъём бег затруднялся, Эмбер споткнулась, быстрее выправилась и заторопилась дальше. Винтовка била по её спине. Сандо догонял её, длина ног выигрывала по сравнению с ногами Эмбер, да и силой он превосходил её многократно.

Гонка длилась уже больше дюжины минут, и они вот-вот должны были поравняться, расстояние сокращалось. Эмбер поняла, что скоро до неё дотянутся и, остановившись, резко скинула оружие, развернулась и бросилась в атаку. За время совместных тренировок она хорошенько изучила тактику боя вольных братьев. Сандо понял это с первого же удара, не без труда увернувшись. Но в спортзале девушка не показывала и десятой части своих способностей, своей резкости и ловкости. Она скрывала, таилась, играла в слабость и добывала информацию. Кто же она? Кому служит? Ради чего всё делает? Сандо сошёлся с ней в рукопашной, держа мысль о том, что убить её нельзя, сначала вопросы. У Эмбер же, похоже, такой установки не было, она бросалась яростно, её движения были уверенными и отточенными. Они были коварными и хитрыми, рассчитанными на то, чтобы победить любым способом, хоть подлым, хоть некрасивым. Она даже швырнула горсть пепельной земли в глаза Сандо, но тот успел прикрыть их и уклониться от нападения на слух и осязание, чувствуя по веянию воздуха движения соперницы. Он боролся, как и положено вольному брату, но эти приёмы были предусмотрены девушкой, которую ими невозможно было теперь обезвредить. У Сандо оставалось два пути: применить технику Тигриного лога, или же не до конца изученную технику Николаса Тсе, которой тот немного поделился с бывшим коллегой. Если оставлять Эмбер живой, то ей нельзя было показывать связь с золотыми, кто знает, приходилось ли ей с ними биться и опознает ли она подобное мастерство? Сандо выбрал приёмы Николаса. Удивленная дочь Дзи-си, никогда прежде не сталкивавшаяся с подобным — старший брат отказывался обучать её, — не нашлась, как из отражающей защиты перейти в атаку. Подключив шаньсийскую школу кунг-фу, которую Сандо когда-то учуял в её замашках, Эмбер рискнула добраться до болевых точек наёмника, чтобы исполнить захват, но это не удалось. Повалив её на спину, золотой сомкнул руки китаянки одной своей и, достав нож, приложил его к горлу, усевшись сверху девушки.

Прежде чем сказать что-либо, спросить, он решил отдышаться. Чёлка Эмбер упала ей на лицо, и она, прижатая затылком к земле, никак не могла откинуть её с правого глаза. В пылающем взгляде побеждённой не было ненависти, только суровая готовность к любым последствиям. Сандо только сейчас увидел её настоящую, не милую, не улыбчивую, не дружелюбную как рубаха-парень девчонку. Такая не чешет за ухом своего пса, целуя в нос, такая отдаёт команду «фас!», чтобы псина растерзала кого-нибудь. Нет, в Эмбер не было чего-то такого, что можно ждать в генетической предрасположенности от маниакально злобного отца, но дерзость в подрагивании скул и жар огня в глазах выдавали весомую зловредность.

Переведя дыхание, Сандо упёр лезвие в шею сильнее.

— Ну, и какого чёрта ты это хотела сделать? — В зрачках Эмбер судорожно бежали какие-то идеи, запасные варианты, так что мужчина невольно ухмыльнулся: — Лучше не рыпайся и не пытайся уже бежать. Говори!

— Какая разница, зачем я это хотела сделать? Ты должен убить меня за это? Убивай! — Сандо задумался, как бы выбить из неё правду? Мужику бы он кулаком заехал в челюсть, а вот избивать женщин прежде не доводилось. Куда ей можно ударить без ущерба для собственной чести? Сердце чувствовало, что без пыток обойтись не получится.

— Покушение на Хангёна — тоже твоих рук дело? — Эмбер поджала губы, не собираясь ничего произносить. Не желая тратить время напрасно, и тем заодно мучить себя укорами совести, Сандо отвёл нож от шеи девушки и, не думая и не глядя, полоснул по её плечу от локтя до акромиона[36]. Эмбер прокричала. Из-под рассеченной кожи полилась кровь. — Говори! — прикрикнул Сандо.

— Да! Да! Хангёна хотела убить я, доволен? — зыркнула на него девушка, стискивая от боли зубы.

— Зачем?!

— А сам как думаешь? — прошипела она, чувствуя, как густая кровь липнет к руке, обливая её теплом. В этот момент Сандо озарила страшная догадка, та, за которую он готов был уже отринуть и совесть, и честь золотого.

— А Николь? Покушение на неё — тоже ты?!

— К отравлению Николь я не имею никакого отношения…

— Скажи правду! — Сандо поднял её ладонь, надрезал на ней кожу и дёрнул вниз, готовый отодрать кусок. Эмбер неистово закричала, зажмурив глаза.

— Я не трогала её! Я не покушалась на сестру! — закричала она. От боли из-под ресниц брызнули слёзы. Сандо дёрнул за край кожи сильнее. У Эмбер потемнело перед глазами, и она едва не отключилась, но через крик сумела прохрипеть:

— Клянусь! Клянусь, я не трогала Николь… — Наёмник тряхнул головой, успокаивая себя. Он пообещал, дал себе слово, что заставит страдать того, кто причинил страдания Николь. Он хотел убить этого человека, кем бы он ни был, когда найдёт. В тайных мечтах он срезал лоскуты плоти с того неизвестного. Чувствовала ли намерения вольного брата Эмбер, и потому упиралась, или ответила честно? Она собралась с силами, чтобы успеть сказать, прежде чем продолжится допрос: — Зачем мне отрицать второе покушение, если я созналась в первом? Я говорю правду, я не отравительница, но… но я догадываюсь, кто это сделал.

— Кто? — полный внимания, застыл Сандо. Эмбер открыла глаза, облизав обсохшие от тяжелого дыхания губы.

— Турсунай — моя подруга. Она была здесь тогда…

— Почему она? Ты переводишь стрелки?

— Нет, я действительно так думаю. Я знаю её с младшей школы, и знаю, что в какой-то момент она немного изменилась, стала странной в повадках. Я наводила справки, у неё в прошлом есть белые пятна, в которых никто не знает, где она была, что делала, мы же только на время моего пребывания тут, в Цинхае, бывали вместе, вместе отдыхали и развлекались, а чем она занимается, пока я в Синьцзяне — я понятия не имею. Я говорю серьёзно, не знаю, кто за ней стоит — Юньнань, Тибет или Белый лотос, или ещё кто-то, но скорее всего это была она. Мне не удалось найти улик…

— Где её найти? Где её взять? — схватил за горло девушку Сандо. Ему хотелось придушить её. Она знала, кто поставил под угрозу жизнь сестры, и ничего не предприняла толком! Не нашла улик! Да вот так же, схватить за горло и пытать подозреваемую, и ответы лягут в карман.

— Живёт она в Синине… — Со стороны холма прилетел порыв ветра и вольный брат, до этого увлеченный выпытываемой информацией, вдруг отвлёкся. Этот запах… Что это? За холмом кто-то есть. Кто-то прячется. Плотный запах, заметный. Их много. Животные. И женщины. Не выдав себя никакими переменами на лице, Сандо догадался, что Эмбер бежала к подмоге, а не вслепую, и у него пара минут, чтобы побежать в обратную сторону, самому став дичью, или попытаться выкрутиться, узнав как можно больше. Мужчина выбрал второе. Он отпустил руку Эмбер, её горло, дёрнул на себя и прижал к груди.

— Прости, прости! Что я делаю? Чёрт, я должен довести дело до конца, но я не могу, не могу причинять тебе страдания больше. Я… я скажу, что не догнал тебя, что ты сбежала… — Эмбер, чуть отстранившись, изумленно поглядела на него. На лбу её бежала строка: «Этот наёмник рехнулся? Да и наёмник ли он после этого?».

— Сандо… — выдохнула она, доставая из кармана платок и прикладывая его к рассеченному плечу.

— Знаю, это выглядит дико, и о вольных братьях сложилось иное мнение, что мы бездушные сволочи, но мы столько ночей провели вместе, Эмби… — он тронул её щёку, завязав ей на плече платок, снова притянув к себе. Купится или нет? Он уже слышал топот, слышал приближение нескольких, но скольких — неизвестно. Потом показалась поднятая пыль и вот, из-за холма вынеслись первые лошади с наездницами. За ними ещё, и ещё. Около двух десятков. Сандо отпустил Эмбер, играя изумление: — Что это?

Девушка высвободилась из его рук и, поднявшись, вдруг стала уверенной, спокойной и даже какой-то надменной. Через какое-то время, проведённое в молчании, полном любопытства и ожидания исхода всего этого акта сражения и примирения, всадницы подъехали впритык к наёмнику и его отпущенной пленнице. Ей подали оседланную свободную лошадь. Эмбер продемонстрировала привычную лёгкость в том, как забралась в седло. Сандо поднялся на ноги. Нескольких девиц из появившихся он узнал. Шаньсийские амазонки. Собственной персоной. В Цинхае. Ну, надо же!

— Значит, вот на кого ты работаешь? — спросил золотой. Эмбер посмотрела сверху вниз, покачиваясь на перетаптывающемся нетерпеливом жеребце гнедой масти.

— Я на них не работаю, они — мои подруги.

— Она — одна из нас! — гордо заявила молоденькая китаянка позади Эмбер. Сандо уставился на одну из тех, что ему были известны, и поклонился.

— Черити Лавишес! Какая честь… — Обесцвеченая воительница с развевающимися белокурыми волосами сняла с пояса хлыст и, размахнувшись, ударила с места наёмника. Кончик хлыста был из заострённых крючков, напоминающих кошачьи когти. От сильного удара плечо Сандо не только вздулось, но и расцарапалось.

— Молчи, наёмник! — из-под непроглядного прищура век, жирно накрашенных чёрной подводкой, уходящей к вискам стрелками, воззрилась на него лучшая защитница Шаньси, самая талантливая их убийца. По другую сторону от хлыста на её поясе болтался прославленный меч с зарубками, по одной за отнятую жизнь. — Лучше приготовься к смерти, я даю тебе минуту…

— Подожди, — подняла руку Эмбер. Черити взглянула на неё с непониманием. Сандо изобразил загнанный взгляд. Он ждал именно того, на что надеялся, и в предвкушении этого с щенячьей преданностью глазел на дочь Дзи-си. У той по глазам было видно, как тронула её пощада от наёмника. Это тешило женское самолюбие. Она не могла просто так прикончить вольного брата, сердце которого дрогнуло перед ней. Вольные братья не умели любить и вот, она за сотни лет первая, перед которой оттаяла ледяная душа убийцы. Много ли девиц откажется от такой удачи?

— В чём дело? — нетерпеливо спросила Черити.

— Оставь его. Какая теперь разница? Я не поеду в Синьцзян.

— Нет? — переспросила удивленная девушка на черном коне, по другую руку от Черити.

— Нет, Цзыюй, — покачала головой Эмбер, — я устала от этих пряток, наступает другое время. Пора сражаться. Ты хотел узнать, для чего мне всё это? — обратилась племянница Энди к Сандо и выехала чуть вперёд. — У меня было два любимых брата: Генри и Джексон. Мягкосердечные и добрые парни, единственные, кто мог бы прекратить бесчинства этого ублюдка — Дзи-си, — Эмбер увидела шок во взоре Сандо и засмеялась, — да-да, я ненавижу его больше всех других детей вместе взятых! Но много-много лет все считали, что я единственная, кто его любит. Папа, папочка… Я хорошая актриса, правда? Я ненавижу этого морального урода, эту тварь мужского пола! Я хотела свергнуть его, и подобных ему его отпрысков, Цинхай отдать Генри, Синьцзян — Джексу. Мне бы разве многое было нужно? Я бы помогала им управлять, подсказывала. Женщины лучше знают, как устроить мир, женщины добрее и справедливее, они не допускают столько жестокости и бессмысленного насилия. — Сандо показалось, что на лице Черити в этот момент промелькнула насмешка над словами Эмбер, но он не стал указывать на это, чтобы не разочаровывать отчаянную феминистку. — Я хотела убрать всех старших братьев по одному, брак Энди с Дами послужил отличным прикрытием, во всём должны были быть виноваты драконы! Я заказала снайпера, но Хангёну повезло… Николь я на самом деле не трогала, как уже и сказала, а Дами… Цинхай — наш! Мой и Генри, ей здесь не править! Она слабовольная дура под пятой своего брата, ею вертят мужики, а этого уже достаточно было в Западном Китае! Я вдоволь нахлебалась местных обычаев, особенно власти ублюдка Дзи-си. Дунгане, уйгуры, салары с этой их мужской вседозволенностью хуэй-цзу[37]! Тошнит! Женщина должна подчиняться, должна слушаться, должна блюсти честь, и ради кого? Напыщенных идиотов, обосновавших свои преимущества в ими же писаной религиозной книге? А сами они чтят правила морали? Ни одного! Власть должна перейти к женщинам! Утром меня окончательно разочаровали и Генри с Джексоном. Впрочем, убийством Дами я хотела подтолкнуть брата к тому, чтобы он тут остался, поняв, что он наследник, и его место тут. Но теперь поздно — хватит! Их мягкосердечность перешла в слабость и трусость, они ни на что не годятся, ну, так мне тогда они и не нужны в моих планах. Я захвачу Синьцзян и Цинхай сама, они будут моими, я убью папашу, и эти районы наконец-то избавятся от его тирании! От тупого и твердолобого самодурства мужиков. Я вернусь, Сандо, вернусь с куда большими силами, и даже синеозёрные пойдут за мной — настоящей наследницей Энди! А ты пока подумай, на чьей стороне будешь, если останешься здесь.

Она тронула коня и, не оборачиваясь, заведя его полукругом на разворот, поскакала прочь. Черити Лавишес, прочертив целый круг, пустила лошадь под собой вокруг Сандо. Объезжая его, она стегала наёмника с радостью в глазах, с удовольствием отмщения — он убил как-то одну из них — и с наслаждением от того, что сам Утёс богов под копытами её коня. Первый из наёмников! Какая жалость, что его не до смерти решено заколотить. За Черити последовали и другие амазонки. Закружив вокруг Сандо, они со свистом, гоготом и улюлюканьем исхлестали его до того, что на его руках, которыми он прикрыл голову, не осталось живого места. Только после этого шаньсийские воительницы галопом унеслись прочь.

Сандо поднял лицо, которое и спрятал после того, как на него пришлось два удара — по губе и по щеке. Сплюнув с нижней губы кровь, он едко прошипел:

— Чёртовы ведьмы… Говорил же, бабы — зло!

Вернувшись, он рассказал всё без прикрас и в подробностях Уоллесу Хо, в присутствии Дами и Тэкёна. Утаил только одно — сведения о Турсунай. По её следам он надеялся позже отправиться лично. Рави ознакомили с ситуацией касательно Эмбер и он, не дожидаясь больше её, забрав Джексона и Генри с сёстрами Чон, отбыл в Синьцзян. По пути он должен был поведать братьям о сестре. Какое открытие их ждёт! Сандо сомневался, что парни знали хоть о чём-нибудь из интриг Эмбер. Собаку беглянки отдали в псарню Энди. Уоллес Хо сразу же отправил синеозёрных обыскать её спальню, которую перевернули вверх дном, но ничего, кроме оружия, о существовании которого в доме ранее не знали, не нашли. Видно, она проносила его в спортивном снаряжении или чём-то вроде этого. Телефон она забрала с собой, а в её ноутбуке не нашлось никаких свидетельств о предательстве, никаких переписок. Позже, в одной из кладовых, нашли и специальные устройства для управления наружным наблюдением, они подавали в течение краткого времени на экраны застывшую картинку, пользуясь чем видеорегистрацию можно было вывести из строя окончательно.

Энди Лау тоже позвонили сразу, как произошло покушение, но он, успевший далеко забраться из-за дел, приехал буквально через четверть часа после отъезда последних гостей. Едва ли не держась за сердце — было видно, как ему сделалось дурно от известия, — главарь бандитов Цинхая поспешил к жене и, найдя её, крепко обнял и простоял так бессчетное количество времени, пока не убедился, что она цела и невредима. Ему было страшно представить, что он мог лишиться и её. Расцеловав её лицо и руки, Энди больше не отпускал её от себя, слушая повторный пересказ Сандо о погоне за Эмбер и её связи с Шаньси. Понимая, что наёмник совершил подвиг не по причинам личной доблести, а потому, что это его специализация, за которую платились большие деньги, он не бросился в ноги благодарить его за сохранение жизни супруги, но всё же отношение к вольному брату, уважительное и немного обязанное, опустилось в душу Энди. Он никак не мог понять, как племяннице удалось проворачивать всё это, но вместе с Уоллесом они приходили к выводу, что за столько лет обитания в Цинхае Эмбер втёрлась в доверие ко многим, и переманила на свою сторону даже часть синеозёрных. Она изучила тщательно провинцию, ставшую ей родной, знала горные тропы, перевалы, перешейки, ущелья, знала, где сократить путь, а где спрятаться. А амазонок она наверняка водит через Сычуань — никем из группировок не захваченную провинцию, где постоянно идут бои за влияние, но где никогда и никому не получается закрепиться. Оттуда они пересекут границу с Шэньси — Джоуми людей просящих покровительства всегда пропускает через свои владения — и спокойно окажутся у себя в Шаньси. Пущенные по следам амазонской гвардии машины с вооруженными бандитами ничего не смогли предпринять, девицы двинулись по горам, где машины, признающие только проложенные дороги, бессильны. Перехват провалился.

За ужином, который обслуживала одна жена Уоллеса — Руби, Энди и Дами сидели вдвоём. Настроение царило мрачное. Присутствие телохранителей госпожи, Марка и заменившегося Джексона Гуаньлиня — молодого синеозёрного, не развеивало тоски, а отягощало её.

— Вот так бывает, дорогая, — сказал хмуро Энди, без аппетита смотря на тарелку с момента, как её поднесли, хотя Руби подвинула уже и второе блюдо. — Тебя окружают близкие и родные люди, и в один миг они все становятся чужими и исчезают. Разве застрахован от этого хоть один человек на свете? Никто. И деньги не спасают от подобного. Если будешь созваниваться со своим братом, поделись с ним этим наблюдением.

— У моего брата всё намного проще, — положила палочки Дами. Кусок в горло не лез, но беременный организм испытывал голод. Странное ощущение желания и нежелания еды нервировало Дами, пытавшуюся сдерживаться, хотя пережитый стресс немного подточил выдержку. — У него нет близких людей, милый супруг, ему все — чужие. Сразу и до самого конца.

— И даже ты?

— И даже я, — признала безнадежно Дами.

— Так жить уж совсем страшно.

— А терпеть предательство — не страшно?

— Совсем все предать не могут, кто-то всегда остаётся. Кто-то, с кем ты связан не властью, и не богатством. — Дами хотелось крикнуть, что тот, с кем связываешь себя любовью, рядом тоже не остаётся. Джин уехал с Вики, он больше не с нею, не той, которая его любит, которую любил он. Зато Энди, с которым её окольцевали как раз-таки власть, статус и состояние, вот он, её муж.

На следующий же день они покинули дворец, перебравшись в сининскую квартиру. Тёплый сезон был закрыт, и Дами показалось, что перелистнули полностью её молодость, и она состарилась за время двухчасовой поездки до города. С собой они взяли из прислуги только Руби (с маленькой дочерью, разумеется) и повариху, престарелую женщину, знавшую Энди ещё мальчишкой. Когда-то она была соседкой его семьи в предгорной деревеньке. Одним словом, с четой Лау остались только самые надёжные и проверенные люди.

Квартира занимала два верхних этажа семнадцатиэтажного здания элитного жилого комплекса, закрытого для посторонних. В подъездах, от фундамента до крыши, проживали только досконально изученные жильцы. На крыше над квартирой Лау находилась посадочная площадка для вертолёта — на всякий случай. На подземной парковке и в вестибюле всегда несли вахту синеозёрные. Действовала система пропусков, без проверки документов и обыска металлоискателем в гости к кому-либо здесь зайти было невозможно. Дами, с одной стороны стеснённой в пространстве, эти стены показались более надёжными. Всё было куда проще и более домашним, чем в загородном особняке. Никаких ширм и потайных дверей, запасных лестниц и ниш, не просматривающихся загодя, никакого столпотворения и неприметных лиц горничных, которым не знаешь, доверять или нет, потому что порой это новенькие, вроде бы и прошедшие «рентген» службы безопасности Энди, но всё же… На горьком опыте Дами убедилась, что роскошь, которую когда-то любила и предпочитала, показала себя опасной и ненужной. В куда более скромной квартире, за бронированной дверью, её начали отпускать страхи, перестало трясти от звуков и шорохов. Кому нужны эти огромные путанные дворцы и для чего? Там только искать свою погибель — так решила сестра Дракона.

С лестничной площадки одной дверью был перегорожен проход к двум другим, но если за одной была квартира Энди Лау, то за другой разместилась маленькая квартирка, предназначенная для его охраны. Тут и поселились Тэкён и Сандо, Уоллес и Марк с Гуаньлинем, а с ними ещё парочка сменных телохранителей. Ходить куда-либо за госпожой Лау теперь было бессмысленно — она никуда не выходила, и боясь очередного нападения, и подчиняясь опеке Энди. А когда тот выезжал сам, то брал Уоллеса и своих людей, закалённых давними боями плечом к плечу. У стражей Дами появилась масса свободного времени. Сандо неприминул им воспользоваться, начав поиск Турсунай. Но открыто он делать этого не мог, ведь если она всё-таки посланница Утёса, как предполагал Николас насчёт покушавшихся на жизнь его сестры, то это быстро заметят, заинтересуются, какого черта он вынюхивает? Нет, прямо действовать нельзя. И Сандо слонялся без дела по Синину, посещая злачные места, иногда прихватывая с собой Тэкёна, не гнушавшегося хорошей выпивкой, продажными девчонками и пьяными драками ради забавы. Но ухватить след Турсунай не получалось. Да, он нашёл её адрес, да, нашёл её официальную работу — она числилась арт-директором в ресторане своего отца, но эта работа не принуждала её сидеть на месте. За Турсунай ещё требовалось поохотиться, ведь расспрашивать о ней тоже было никак нельзя. И за мыслями, планированием охоты проходили дни. От скуки они по полночи рубились с Тэкёном в хватху[38]. Узнав об их занятии, Дами стала приглашать их поиграть и с ней. Выигрывал чаще всех Сандо, но если делались ставки, незаметно уступал Тэкёну, зная, как тому нравится выигрывать именно что-то, а не просто так. Дами равнодушно ставила деньги и ювелирные безделушки, чтобы хоть как-то себя занять.

Одинокими вечерами без мужа она порой играла с Марком в сянци[39]. Парень оказался знатоком этой игры, и обойти его в ней не представлялось возможным, однако Дами задалась целью научиться играть достаточно хорошо, чтобы хоть раз у него выиграть. Но ноябрь прошёл безуспешно. Единственные изменения, которые происходили — это прибавление килограммов, круглеющий живот и начавшееся, едва ощутимое движение в нём.

За месяц Синьцзян совершил два налёта на западную границу Цинхая. В одном было убито трое синеозёрных, в другом шестеро, пять в общей сложности осталось раненными. Первую атаку осуществил Эдисон со своими борцами. Ворвавшись через дорогу на Юшашань, они покрушили там несколько заведений, подотчётных Энди, вторая партия им в поддержку попыталась перескочить хребет Алтын-таг, но синеозёрные просматривали те пути, и не дали проникнуть ещё части эдисоновских головорезов. Прогоняемые из Юшашани и постреляли троих цинхайцев. Вторая атака была серьёзнее, её повёл Николас, выбрав непредсказуемые подступы на границе с Тибетом. По огромным высотам он с людьми Дзи-си вышел в Цинхай, где его обнаружили уже за рекой Чумар. Профессионалы своего дела, они схватились с людьми Энди и хорошенько порезали друг друга.

И в такой-то обстановке господа Лау пытались продолжать жить обычной жизнью, готовиться к грядущему Новому году, улыбаться, шутить за обедом и строить планы, начав выбирать имя ребёнку. Дами очень полюбила вечера, когда Энди был дома. Малыш всё активнее шевелился и она, каждый раз бурно реагируя на это, подскакивала и подходила к мужу, предлагая ему положить руку на выпирающий живот и ощутить жизнь внутри неё тоже. До того эти ощущение были странными и неповторимыми, что сестра Дракона стала проникаться осознанием того, что она станет матерью. Внутри неё жило, росло, питалось вместе с ней существо… Ребёнок Джина. Или Энди? Об этом ей всё меньше хотелось думать. Это в первую очередь её ребёнок. Сын. Да, это обязательно должен быть сын! Она воспитает его своим заступником, своей опорой, он никогда не бросит её, как Джин.

В Синине выпал снег, ознаменовав зиму, и Энди, укрепив сопровождение Дами десятком стражников, разрешил ей прокатиться по магазинам, пройтись и размяться. Рядом с ней в первую очередь был Сандо — только ему и доверял теперь безопасность жены главарь синеозёрных. Оставшись дома один, он позволил недобрым мыслям набежать на своё лицо. Как внезапно оборвались его мечты о покое! Как безвозвратно уже их лето, беззаботное и мирное. И всё этот паникёр — Чан. Будет ли следующее лето счастливым, уляжется ли до него эта позиционная война? Шэньси поддержал его, обозлившись на Синьцзян, но Синьцзян перетянул на свою сторону некоторые банды Ганьсу. С другой частью банд Ганьсу спелась Эмбер. Энди уже не передавал все известия Дами, не хотел её тревожить, но племянница тоже заявила о себе, недавно совершив налёт на один из офисов его легального бизнеса. Неразгаданная вовремя девчонка! Он относился к ней, как к собственной дочери, а она пошла против него… Конечно, клевать надо тех, кого уже клюют — так легче победить. А захватив Цинхай, она рассчитывает развернуть его против отца. Никто из сыновей Дзи-си не решился на подобное, а она — девушка, дочь, — отважилась, смогла. Но что могут женщины? Энди не верил в их успех, хотя ему они приносили неприятности. С севера вражеские отряды наращивали силу, собирались теснить синеозёрных. Отослать Дами в южную резиденцию? Границы с Сычуанью никогда не были надёжными, а смежные с Тибетом территории и вовсе котёл страстей и преступности. Не находить укрытия в собственных владениях! Энди собрался с духом и, подготовив слова, набрал номер своего новоявленного родственника — Квон Джиёна. Тот поднял чуть погодя.

— Приветствую, и слушаю тебя.

— Джиён, я звоню по делу.

— Я даже не сомневался, такие люди, как мы с тобой, о погоде, ноющих суставах и разведшихся соседях не болтают.

— Я бы предпочёл об этом, но всё серьёзнее. Ты, верно, уже знаешь о том, что произошло между мною и Синьцзяном.

— Наслышан. Говорят, шаньсийки тебя тоже заедают?

— Всё-то ты знаешь. Да, эти дьяволицы принялись досаждать тоже.

— Они покушались на Дами — совсем страх потеряли. Думаю, нужно навести им шороху, потрепать нервы.

— Каким образом?

— Предоставь это мне.

— Я хочу на время увезти Дами из Цинхая. Ты не мог бы присмотреть за ней после Нового года? Мне кажется, в Сингапуре сейчас намного безопаснее. — Джиён замолчал. Хотя говорил до этого шутливо, и не имел ничего против Энди, он почему-то не отвечал. — Ты против?

— Ну… — щёлкнула зажигалка. — Придётся выгнать из дома всех моих шлюх и прибраться, а так-то, конечно, разве я откажу сестре в гостеприимстве?

— Значит, договорились. Дай мне около месяца, январь-февраль, я постараюсь решить все вопросы. Сам понимаешь, беспокойство за жену не даёт мне действовать в полную силу.

— Уже чувствуешь, что зря женился? — засмеялся Джиён.

— Не поверишь — не жалею ни минуты! — улыбнулся Энди. Они попрощались. Что ж, придётся теперь подготовить Дами к отъезду. Будет ли она возражать? Это для её же благополучия. Попросив у Руби чаю, господин Лау сидел у окна и думал о том, какие меры предпринять для усмирения бывшего друга. Попросить ли заодно и помощи у Дракона? Разве тот не ненавидит Дзи-си? А вдруг Джиён на самом деле связан союзом с золотыми? Отзовутся ли они на призыв атаковать Синьцзян?

Дверь открылась и, с покупками, вернулась сияющая Дами. Все пакеты и коробки несли позади Сандо и Тэкён.

— Милый, какое на улице чудо! — стряхивая снежинки с капюшона, восхищалась она. — Какая красота! Нам надо бы вдвоём погулять в каком-нибудь парке. Ты видел, какой иней на ветках? Это что-то!

— Ты не замёрзла? — поднялся ей навстречу Энди.

— Нет, что ты! Мороз не сильный. Я очень хорошо провела время… — Мобильный супруга зазвонил в его кармане, прервав её.

— Извини, — сказал он жене и поднял. — Да? Кто? Где? — обрывочно задавал он вопросы, получая между ними какие-то требующиеся сведения. — И куда они подевались? Как это не знаете? За что я вам плачу деньги?! А, чёрт с вами! — Притихшая Дами ждала объяснений. Энди вздохнул и, убрав телефон, какое-то время молча думал. Потом поднял взгляд и нашёл им Сандо. — Могу я попросить тебя кое о чём?

— Я жду ваших приказаний, — поклонился наёмник, но не пропустил мимо ушей, что Энди назвал это просьбой. Всё-таки, после спасения Дами авторитет вольного брата сильно поднялся.

— Николь… она с двумя подругами прилетела в Синин. Охрана говорит, что они явно выпившие, но безоружные и вообще не понятно, зачем явившиеся… Эти три девицы умудрились куда-то смыться из-под наблюдения. Ты смог бы найти их?

Сандо почувствовал, как внутри что-то переворачивается, щемит, тянет, торопится. Почему Энди просит об этом именно его? Цинхаец видел, как наёмник спасал эту девушку от яда, неужели все последующие интрижки с Эмбер не ввели его в заблуждение? Сандо не моргнул и глазом, отчеканив:

— Я сделаю всё, что требуется.